Сейчас это уже не полужест, а полутон, даже обертон, что служит еще одним подтверждением изложенной нами теории, придающей огромное значение тончайшим вариациям, оттенкам не только второй и третьей, но и четвертой и пятой степени, которые появляются в процессе коммуникации, совершающейся как при помощи жестов, так и звуков. В нашем случае, например, участники собрания заметили, что полутон, сопутствующий словам директора, выражает чувство глубокого облегчения: разумеется, сеньор, не смею вас задерживать. Тертулиано Максимо Афонсо простился с присутствующими, сделав широкий жест, полный жест для всех, полужест для директора, и вышел. Машина стояла недалеко от школы, через несколько минут он уже сидел за рулем, внимательно глядя на дорогу, ведущую к его единственной на данный момент цели, обусловленной событиями, произошедшими с ним начиная с вечера предыдущего дня, а именно к магазину, в котором он взял напрокат фильм «Упорный охотник подстрелит дичь». Он наметил план действий, еще обедая в одиночестве в школьной столовой, усовершенствовал его под надежной защитой усыпляющих выступлений своих коллег, и вот перед ним снова продавец магазина видеокассет, которого так позабавило, что клиента зовут Тертулиано, и у которого по завершении предстоящей коммерческой сделки будут весьма серьезные основания поразмыслить над связью между редкостным именем и более чем странным поведением его носителя. Вначале все шло как обычно, Тертулиано Максимо Афонсо вошел, как все, поздоровался, как все, и, тоже как все, принялся неторопливо изучать стоявшие на полках кассеты, задерживаясь то тут, то там, поворачивая шею, чтобы прочитать надписи на коробках, наконец он подошел к прилавку и сказал: я хочу купить кассету, которую взял напрокат вчера, не знаю, помните ли вы. Очень хорошо помню, «Упорный охотник подстрелит дичь». Именно, я его покупаю. Прекрасно, но разрешите дать вам совет, это в ваших же интересах, будет лучше, если вы вернете нам ту кассету и возьмете новую, от использования они немного портятся, появляются маленькие дефекты изображения и звука, минимальные, но со временем вы станете их замечать. Не надо, возразил Тертулиано Максимо Афонсо, для моих целей подойдет та, что уже находится у меня. Продавца поразили слова для-моих-целей, такое очень редко говорят о видеокассетах, их просто смотрят, ради этого они и сделаны, и все тут. Но необычность поведения клиента этим не ограничилась. Предвкушая возможность будущих покупок, продавец решил выказать Тертулиано Максимо Афонсо все знаки внимания и почтения, существующие в торговле со времен финикийцев. Я вычту из цены кассеты сумму, заплаченную за прокат, сказал он и, делая перерасчет, услышал новый вопрос клиента: а у вас нет других фильмов той же кинокомпании. Вы, наверное, хотите сказать, того же режиссера, осторожно поправил его продавец. Нет, нет, именно кинокомпании, меня интересует кинокомпания, а не режиссер. Простите, но я очень давно работаю в этой сфере, и никогда ни один клиент не обращался ко мне с подобной просьбой, спрашивают названия фильмов, чаще всего – имена актеров, а вот о кинокомпании никто ни разу не вспомнил. В таком случае я являюсь покупателем особого рода. Да, получается так, сеньор Максимо Афонсо, пробормотал продавец, заглянув в карточку клиента. Он был смущен, сбит с толку, но в то же время доволен внезапно пришедшей ему в голову счастливой мыслью обратиться к клиенту, назвав его вторым и третьим именами, они ведь тоже настоящие, возможно, так ему удастся вытеснить в темные закоулки памяти первое имя, по поводу которого ему вчера так некстати захотелось поиронизировать. Поскольку при этом он забыл ответить на вопрос клиента, есть ли в магазине другие фильмы той же кинокомпании, Тертулиано Максимо Афонсо пришлось повторить свой вопрос, но теперь он счел необходимым присовокупить к нему объяснение, которое, как он полагал, должно было несколько смягчить впечатление о нем как о чудаковатой личности, уже, видимо, начавшее складываться в данном торговом заведении. Причина моего интереса к другим фильмам той же кинокомпании заключается в том, что в настоящее время я готовлю исследование, оно уже находится в завершающей стадии, о ее деятельности, ее целях, намерениях, как явных, так и скрытых, подспудных, одним словом, о ее попытках идеологического воздействия на зрителей, осуществляемых шаг за шагом, метр за метром, кадр за кадром. По мере того как Тертулиано Максимо Афонсо произносил свою речь, потрясенный продавец все с большим восхищением смотрел на него, он был очарован клиентом, который не только знает, что ему нужно, но и приводит такие веские аргументы, явление весьма редкое в торговле вообще и в видеосалонах в частности. Следует, однако, признать, что выражение восторга, написанное на физиономии продавца, омрачалось неким досадным налетом низменной торговой корысти, обязанным появившейся у него мысли о том, что, поскольку компания, о которой шла речь, являлась одной из самых старых и активных на кинорынке, то, возможно, необычный клиент, не забыть бы впредь, обращаясь к нему, называть его сеньор Максимо Афонсо, оставит в кассе изрядную сумму денег, когда он наконец завершит свой труд, очерк или как там оно еще называется. Надо, естественно, сделать скидку на то, что не все фильмы поступили в продажу в записи на кассетах, но все равно дело казалось многообещающим, стоящим. По-моему, для начала, сказал продавец, уже несколько оправившийся от первого потрясения, надо бы попросить у компании список всех их фильмов. Да, возможно, ответил Тертулиано Максимо Афонсо, но это не так срочно, к тому же мне, по всей вероятности, не придется смотреть все выпущенные ими фильмы, начнем с того, что есть в магазине, дальнейшее направление моих поисков будет зависеть от полученных результатов.
Надежды продавца тут же померкли, аэростат все еще не взлетел, а в нем, по всей видимости, уже началась утечка газа. Но, в конце концов, такова судьба мелкого бизнеса, не потому ты споткнулся, что осел лягнулся, не смог разбогатеть за двадцать четыре часа, может, разбогатеешь за двадцать четыре года. Несколько укрепив свой моральный дух благодаря золотым крупицам терпения и смирения, продавец объявил, выходя из-за прилавка и направляясь к полкам: посмотрим, что тут у нас имеется, на что Тертулиано Максимо Афонсо ответил: для начала мне хватит пяти-шести, будет чем занять сегодняшний вечер, и ладно. Шесть кассет – это около девяти часов просмотра, придется посидеть ночью. На сей раз Тертулиано Максимо Афонсо ничего не ответил, он изучал рекламный плакат той же кинокомпании, фильм назывался «Богиня сцены», наверное, он из новых. Имена главных актеров были набраны шрифтом разной величины и располагались на поверхности плаката в зависимости от места, которое они занимали на звездном небосводе отечественного кинематографа. Разумеется, среди них не было имени актера, игравшего в «Упорном охотнике» роль дежурного администратора. Завершив поиски, продавец вернулся и поставил на прилавок стопку из шести кассет. У нас есть еще, но вы сказали, что пока вам хватит пяти или шести. Хорошо, завтра или послезавтра я зайду за остальными. Может быть, стоит заказать недостающие, спросил продавец, мечтая оживить гибнущие надежды. Начнем с этих, а там видно будет. Настаивать было бессмысленно, клиент действительно знает, чего он хочет. Продавец в уме помножил на шесть стоимость одной кассеты, он вышел из старой школы, когда никаких карманных калькуляторов еще и в помине не было, и сказал цену. Тертулиано Максимо Афонсо поправил его: это стоимость кассет, а не проката. Но вы ведь купили ту, первую, я думал, вы купите и остальные, стал оправдываться продавец. Да, потом, возможно, я куплю некоторые из них или даже все, но сначала мне надо их посмотреть, или просмотреть, так, кажется, принято говорить, чтобы узнать, есть ли в них то, что я ищу. Побежденный железной логикой клиента, продавец сделал перерасчет и положил кассеты в пластиковый пакет. Тертулиано Максимо Афонсо заплатил, произнес: до завтра – и вышел из магазина. Знать, тот, кто дал тебе имя Тертулиано, понимал, что делает, процедил сквозь зубы разочарованный продавец.
Если бы повествователь, или рассказчик, пожелал избрать, как можно было бы ожидать с большой степенью достоверности, легкий путь благословенных литературных штампов, то, дойдя до этого места, он бы просто написал, что во время поездки учителя истории по городу к себе домой с ним не произошло никаких историй. Подобно тому, как в некоторых случаях приходится прибегать к помощи машины времени, особенно если профессиональная совесть не позволяет изобрести какую-нибудь драку на улице или транспортную аварию просто для того, чтобы как-то заполнить образовавшийся в повествовании пробел, к этим четырем словам, Не Произошло Никаких Историй, прибегают тогда, когда нужно срочно перейти к следующему эпизоду или когда неизвестно, как следует отнестись к мыслям, появившимся у персонажа помимо воли автора, особенно если они никак не связаны с жизненными ситуациями, в которых ему предстоит принимать решения и действовать. Именно в такой ситуации находился сейчас преподаватель и новоиспеченный любитель видео Тертулиано Максимо Афонсо, ехавший в своей машине. Он действительно думал, и очень напряженно, но его мысли были так далеки от того, что ему пришлось пережить за последние сутки, что если бы мы рискнули ввести их в наше повествование, то историю, которую мы намереваемся рассказать, неизбежно пришлось бы заменить какой-нибудь совершенно другой. Возможно, именно так нам и следовало бы поступить, более того, теперь, когда нам известно абсолютно все о мыслях Тертулиано Максимо Афонсо, мы точно знаем, что следовало бы поступить именно так, но это означало бы признать совершенно бессмысленными все наши предшествующие усилия, наш тяжкий труд по созданию полусотни страниц убористого текста и вернуться к началу, к вызывающей иронии первого листа, зачеркнув всю предыдущую честно сделанную работу, и ввязаться в новую авантюру, не только новую, но и невероятно опасную, вот куда, вне всякого сомнения, завели бы нас мысли Тертулиано Максимо Афонсо. Но лучше уж синица в руке, чем журавль в небе. Да и времени у нас больше нет. Тертулиано Максимо Афонсо уже припарковал свою машину и идет к дому, в одной руке у него учительский портфель, в другой пластиковый пакет, и его мысли заняты лишь тем, сколько видеокассет удастся ему просмотреть до того, как он ляжет спать, вот что значит интересоваться второстепенными актерами, будь тот тип звездой, он появился бы в первых кадрах. Тертулиано Максимо Афонсо открыл дверь, вошел в квартиру, тщательно закрыл дверь, положил на письменный стол портфель и пакет с кассетами. Теперь в воздухе не чувствуется чьего-то чужого присутствия, но возможно, он его просто не замечает, возможно, тот, кто вторгся сюда прошлым вечером, стал уже неотъемлемой частью его квартиры. Тертулиано Максимо Афонсо пошел в спальню, переоделся, потом открыл кухонный холодильник, посмотрел, не приглянется ли ему что-нибудь из его содержимого, закрыл его и вернулся в гостиную со стаканом и банкой пива. Потом он достал видеокассеты и разложил их по порядку в зависимости от даты выпуска, начиная с самого старого фильма, «Злополучный код», вышедшего за два года до уже просмотренного «Упорный охотник подстрелит дичь», и кончая последним, «Богиня сцены», появившимся в прошлом году. Остальными четырьмя фильмами, идущими в том же порядке, оказались «Безбилетный пассажир», «Смерть нападает на рассвете», «Два сигнала тревоги» и «Позвони мне на днях». Внезапная мысль, навеянная, несомненно, одним из этих названий, заставила его оглянуться на свой собственный телефон. Горящий огонек показывал, что на автоответчике есть запись звонков. Он секунду поколебался и нажал на кнопку прослушивания. Первым оказался женский голос, не назвавший себя, возможно, говорившая была уверена, что ее и так узнают, она сказала только: это я – и продолжила: не понимаю, что с тобой происходит, ты уже неделю мне не звонишь, если хочешь со мной порвать, скажи прямо, наша недавняя ссора не повод для молчания, ты же знаешь, как ты мне дорог, пока, целую. Следующим был тот же голос: позвони мне, пожалуйста. Имелся еще третий звонок, от коллеги-математика: дорогой мой, боюсь, что вы на меня обиделись, но, откровенно говоря, не могу припомнить, чтобы я сказал или сделал что-то неподходящее, это недоразумение, нам надо поговорить, объясниться, если я виноват, считайте, что я уже начал просить прощения, позвонив вам, обнимаю вас, надеюсь, вы не сомневаетесь в том, что я ваш друг. Тертулиано Максимо Афонсо нахмурился, кажется, в школе действительно произошло что-то неприятное, к чему имел отношение математик, но он не мог вспомнить, что именно. Он снова включил автоответчик и снова прослушал два первых звонка, на этот раз на его лице играла полуулыбка и появилось такое выражение, какое обычно называют мечтательным. Он встал, чтобы вынуть из видеомагнитофона кассету с фильмом «Упорный охотник подстрелит дичь» и вставить «Злополучный код», но в последний момент, уже держа палец на кнопке пуска, подумал, что собирается допустить серьезное нарушение, перескочив через важный этап созданного им плана, ему обязательно надо скопировать приведенный в конце «Упорного охотника» список имен второстепенных актеров, которые, при том что они заполняют собой какое-то место в этой глупой истории и произносят какие-то слова, играя роль спутников, очень, разумеется, мелких, сопровождающих орбиты звезд первой величины, все-таки не имеют права на громкое имя, столь необходимое как в жизни, так и в творчестве, хотя кто же в этом признается. Конечно, он мог скопировать список потом, но порядок, являясь, как и собака, лучшим другом человека, иногда тоже кусается. Иметь определенное место для каждой вещи и класть на место каждую вещь всегда было золотым правилом всех добропорядочных семей, давно и хорошо известно, что соблюдение порядка в делах всегда являлось самым надежным страховым полисом, способным защитить от любых призраков хаоса.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7