— Не уверен, — сказал Гвидон. — Я, вообще-то, умею ездить на ручном управлении, только в наших машинах передачи переключать не надо.
— Автомат? — спросил Максим.
— Какой автомат?
— Ну, коробка автоматическая. Коробка передач, я имею ввиду.
— Нет, в наших машинах передач нет, они с электромоторами, там передачи не нужны.
— У нас тоже есть электромобили, — сообщил Максим. — Только они маломощные и заправляться должны каждые пятьдесят километров.
— Естественно, — сказал Гвидон, — без сверхпроводящего аккумулятора электромобиль — вещь бестолковая и ненужная. Электромобили распространились только в начале двадцать третьего века. У моих родителей, когда я родился, обе машины были бензиновыми.
— Я где-то читал, — сказал Максим, — что запасы нефти должны были истощиться гораздо раньше.
— Они и истощились. Бензин стали делать синтетическим путем, вывели бактерию, которая жрет дерьмо и выделяет бензин. Ну, не обязательно дерьмо, а мусор, отходы всякие… Есть еще другая бактерия, которая спирт делает.
Максим хихикнул.
— Надо было мне ее с собой захватить, — сказал он. — Я бы миллионером стал.
— А это правда, что в вашем времени много бандитов? — спросил вдруг Гвидон.
— Этого добра у нас хватает, — согласился Максим и почему-то поскучнел.
Они немного помолчали, а потом Гвидон спросил:
— Что ты будешь делать с ноутбуком? Продашь какой-нибудь компании?
— Пока не знаю, — ответил Максим. — Не думал еще над этим. У меня сейчас только одно желание — купить ящик пива, выпить половину, потом почитать энциклопедию из твоего времени, а потом выпить вторую половину. Надо полагать, впечатлений хватит.
Машина замедлила движение. Гвидон посмотрел вперед и увидел перекресток с круговым движением. Раньше такие перекрестки он видел только в фильмах.
Они повернули налево и выехали на более оживленную трассу. Автомобили шли сплошным потоком, некоторые водители сильно нервничали и пытались обгонять впереди идущих, прыгая из ряда в ряд. Как правило, у них ничего не получалось.
— Странное у вас движение на дороге, — заметил Гвидон. — Вон та зеленая машина — куда она лезет?
— Нет страшнее машины, чем зубила с тонированными стеклами, — пояснил Максим. — На таких тачках самая отмороженная молодежь катается. Я тоже на такой раньше ездил, — он вдруг улыбнулся.
До Москвы они добрались минут за двадцать и еще минут десять ехали по городу. За это время Гвидон убедился, что в исторических фильмах автомобильные пробки показаны без всякого преувеличения. Он поделился этой мыслью с Максимом, но Максим только рассмеялся:
— Разве ж это пробки? Вот на шоссе Энтузиастов с утра — это пробка. Или на выезде из Бутово. А то, что ты видишь — это ерунда.
Москва поразила Гвидона. Он неоднократно бывал в Москве и в отличие от большинства своих современников не испытывал неприязни к развалинам некогда огромного города. Он даже находил в руинах нечто романтическое. Но одно дело созерцать руины, и совсем другое дело — видеть своими глазами широченные улицы, забитые автомобилями, и гигантские дома, сплошь заселенные людьми. Гвидон вспомнил, что в это время в Москве жило то ли десять, то ли пятнадцать миллионов человек. Потом мегаполисы ушли в прошлое и хорошо, что они ушли в прошлое, но, с другой стороны, посмотреть своими глазами на настоящий мегаполис — впечатление потрясающее, никакая анимация не может адекватно передать это зрелище. А ведь это только окраина мегаполиса…
Поездка подошла к концу. Максим загнал машину в маленький металлический загон, который называл гаражом, и они пошли за пивом. Впервые в жизни Гвидон увидел наличные деньги, причем не только бумажные, но и металлические, так называемую мелочь. Максим купил двадцать стеклянных бутылок с пивом и четыре картонные трубы с жареной картошкой.
— Все натуральное, — прокомментировал Максим, пока они тащили это хозяйство до подъезда, в котором жил Максим.
Подъезд был грязным и облупленным, в нем дурно пахло, а стены были исписаны бестолковыми надписями типа «здесь был Вася», точь-в-точь как в исторических фильмах.
Дверь квартиры Максима была заперта на обычный механическим замок, ключом для него был кусочек металла не особенно сложной формы. Внутри квартиры Гвидон обнаружил мебель из натурального дерева, телевизор с электроннолучевой трубкой, настоящие стекла в окнах, компьютер семейства «Пентиум», целую кучу других предметов седой древности и ни одного робота. Странно было наблюдать такой интерьер в нормальном человеческом жилище. Если только можно назвать нормальным жилище, в котором единственная комната является одновременно спальней, гостиной и кабинетом.
Вначале Максим затащил Гвидона на кухню и они выпили за успешное сотрудничество между двумя цивилизациями. Натуральное пиво на вкус оказалось ничуть не лучше синтетического, даже, пожалуй, чуть похуже.
Кухонные посиделки долго не продлились. После того, как первая пара бутылок была выпита, Максим засел за ноутбук, привезенный из будущего, а Гвидон устроился в кресле и стал смотреть телевизор.
3.
Двадцать первый век стал веком электроники и генетики. К 2050 году компьютеризация человеческого общества достигла предела, возможного на том уровне развития фундаментальных наук. Оперативная память обычного настольного компьютера выросла до четырех тысяч терабайт. Сотовая связь охватила все цивилизованные районы планеты, а на смену станкам с программным управлением пришли заводы с программным управлением.
Роботы постепенно входили в человеческий быт, завоевывая все новые позиции. К 2010 году в каждой семье среднего достатка появился автономный робот-пылесос, самостоятельно следящий за чистотой квартиры. Десятью годами позже производители стиральных машин стали прилагать к своей продукции робота, который собирал по всей квартире грязное белье, сортировал его на белое и цветное, а когда набиралась критическая масса — загружал в машину. Затем робот доставал из машины выстиранное белье, развешивал его в указанном хозяевами месте, дожидался, когда белье высохнет, снимал его с веревок и раскладывал по шкафам в соответствии с заданной программой. Роботы следующего поколения умели гладить белье обычным человеческим утюгом (хотя сами роботы человекоподобными не были), которые, впрочем, к 2040 году полностью вышли из обихода — глажка окончательно перешла в руки роботов.
В 2027 году корпорация Hitachi продемонстрировала журналистам опытный образец робота, интеллект которого позволял сходить в магазин за покупками. Пресса тут же окрестила роботов этого класса домашними рабами, что вполне соответствовало действительности. Тремя годами спустя слово «раб» стало появляться на фабричных упаковках.
Первые модели домашних рабов были ненадежны, требовали долгого обучения и часто попадали в непредвиденные ситуации, в которых не знали, как себя вести, и впадали в ступор. Но время шло, техника совершенствовалась и к середине столетия количества перешло в качество.
К 2050 году типичная семья среднего класса делила жилище с десятью-двадцатью роботами. Центральный компьютер оплачивал семейные счета, роботы-уборщики следили за чистотой, домашние рабы не только ходили за покупками, но и обменивались с соседскими роботами информацией об уровне цен и качестве продуктов в разных магазинах. Для жуликоватых мексиканцев (в США) и кавказцев (в России) наступили черные дни. Стоило всучить роботу всего лишь одну гнилую картофелину и через час торговлю можно было закрывать. Гадские роботы моментально все узнавали через интернет и не только сами не покупали у проштрафившегося продавца, но и отгоняли от прилавка людей. Среди обывателей стало модно отправлять незанятых роботов наводить порядок на рынке — расхваливать хороших торговцев и ругать плохих. Бывало, дело доходило до погромов.
В интернете появились специальные форумы для роботов. В 2048 году интернет сотрясла вирусная эпидемия, жертвами которой стали более ста тысяч бытовых роботов по всему миру. Они бросали работу и устраивали гладиаторские бои друг с другом, используя всевозможные подручные предметы. Авторы вируса — трое китайских студентов были приговорены к смертной казни.
В 2011 году в Нью-Йорке было завершено развертывание сети AntiCrime, включавшей в себя около миллиона телекамер, информация с которых стекалась на несколько тысяч компьютеров, оснащенных системами распознавания образов. Если картинка классифицировалась как содержащая признаки преступления, информация передавалась в ближайший полицейский участок. Система показала себя настолько эффективной, что городские власти схватились за голову. Чтобы не сажать в тюрьму каждого второго, пришлось срочно менять правила дорожного движения и легализовать проституцию и легкие наркотики. Одно время в муниципалитете даже обсуждали вопрос о легализации взяток, но это было признано перебором.
К середине двадцать первого века все мегаполисы Европы и Северной Америки контролировались антикраймом. Уличная преступность упала практически до нуля, на улицах стало меньше алкоголиков и бомжей. Когда среднее время выявление нелегального иммигранта сократилось до десяти дней, нелегальная миграция сошла на нет и развитым странам пришлось смягчать соответствующие законы. Это была настоящая беда — о правовом государстве приятно мечтать, но жить в стране, в которой выполняются абсолютно все законы, совсем не так просто, как кажется.
ЦРУ, Моссад и вновь воссозданный КГБ заключили негласное трехстороннее соглашение о взаимном признании агентов друг друга. Антикрайм сделал агентурную разведку практически невозможной, а это не устраивало никого — лучше потерять свои секреты, чем не получать чужих. Доходило до анекдотов — один наркоторговец, задержанный с поличным, заявил, что он еврейский шпион, и его отпустили.
Правозащитники кричали, что антикрайм нарушает права человека, но их мало кто слушал. Средний обыватель справедливо полагал, что лучше пусть его права будут нарушены, но если его дочь сможет гулять по ночному парку, не опасаясь быть ограбленной или изнасилованной, это того стоит.
Терроризм постепенно набирал обороты. Апофеозом стало 4 июля 2006 года, когда террорист-смертник взорвал ядерный заряд в центре Лос-Анджелеса. Ответом стал ядерный удар по базам террористов в Афганистане, Судане и почему-то Таиланде. Россия под шумок аннексировала Грузию.
Больше ядерных ударов террористы не наносили, но химические атаки повторялись регулярно. Как полагали авторы энциклопедии, это здорово ускорило развитие антикрайма, а также разделение мира на цивилизованный и дикий.
ООН самоликвидировалась только в 2129 году, но уже к 2015 году она превратилась в чисто декоративный орган. Настоящим мировым правительством стала так называемая большая восьмерка, которую все чаще называли ООН-2.
Железный занавес вновь поднялся над миром, только теперь он отделял не коммунистов от капиталистов, а золотой миллиард человечества от остальных пяти с лишним миллиардов людей — нищих, обездоленных и озлобленных. Поддерживали железный занавес не столько ядерные ракеты, сколько скрытые телекамеры и сканеры отпечатков пальцев. К 2025 году волна терроризма пошла на спад, а к 2050 железный занавес усовершенствовался настолько, что просочиться сквозь него стало практически невозможно даже для террориста-одиночки. Права человека по обе стороны занавеса сильно пострадали, но это никого не волновало. Какие, к черту, права человека могут быть после четвертого июля?
В середине столетия прогресс электроники подошел к логическому концу. Все упиралось в проблему искусственного интеллекта, которую так и не удалось решить. Зато к этому времени начали приносить реальные результаты генетические эксперименты.
Прежде всего, раз и навсегда была решена проблема переработки мусора. Человек попробовал себя в роли Творца и сотворил целое семейство новых бактерий, перерабатывающих человеческий мусор в бензин, спирт, героин и прочие ценные субстанции. Синтетические нефтепродукты прочно утвердились на рынке. На Ближнем Востоке начался такой депресняк, что ядерной войны удалось избежать только чудом.
Следующим шагом стала синтетическая пища. Ученые института Кусто раскопали на дне Тихого океана примитивный колониальный организм, ставший настоящей находкой для генетиков. Неаппетитные комки органической протоплазмы, похожие на маленькие кучки навоза, в результате простых генетических манипуляций превращались хоть в помидор, хоть в куриное яйцо, хоть в кусок мяса. Конечно, это была имитация, но имитация настолько точная, что покупателям было все равно, что покупать — реальный продукт или имитацию. Вся экономика планеты перевернулась.
Сельское хозяйство приказало долго жить. Синтетические пищевые продукты были в десятки раз дешевле при вполне удовлетворительном качестве. Десятки миллионов фермеров остались без работы. Чтобы избежать массовых беспорядков, государствам, входящим в ООН-2, пришлось кардинально пересмотреть всю систему пенсий и пособий.
Опыты по клонированию человека завершились провалом — клоны получались слабыми и болезненными. Оказалось, что природа не зря предоставила млекопитающим такой сложный и извращенный способ размножения.
Но попытки клонировать человека принесли потрясающий побочный результат. Вряд ли кто-то из ученых, возившихся со стволовыми клетками, рассчитывал получить эликсир бессмертия, но получили они именно его.
Эликсир бессмертия представлял собой сыворотку, которая для каждого конкретного человека приготовлялась индивидуально. При регулярном применении она давала невероятные результаты. Морщины на коже разглаживались, атеросклеротические бляшки рассасывались, старческая дальнозоркость превращалась в юношескую близорукость и даже угасшая половая функция восстанавливалась, правда, только у мужчин. Сыворотка бессмертия ускоряла заживление ран и переломов, рассасывала шрамы не хуже Кашпировского, а во рту пациентов вырастали новые зубы взамен выпавших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9