Жаль только, что отнюдь не добрую…
База мобильного полицейского отряда представляла собой типичный для законников архитектурный комплекс, выстроенный в классическом имперском стиле: подчеркнуто строгом и монументальном – без каких-либо художественных изысков, но отличающемся гипертрофированными размерами всех без исключения сооружений. Даже банальный уличный туалет на базе мобильников больше напоминал бастион, нежели отхожее место. А остальные здания, казалось, и вовсе были предназначены для отражения атак диких драконов или великанов, хотя первые давно не рисковали летать над цивилизованными землями, а вторые, по слухам, вообще поголовно вымерли. Строительный консерватизм чистой воды, но прочно вошедший в традицию, вроде бы, со времен войны Союзов. В городах подобного рода постройки смотрелись еще куда ни шло, но с тысячелетними эвкадубовыми рощами они не слишком гармонировали.
Главное здание комплекса было похоже на колоссальное навершие магического посоха – старинного оружия, прообраза всех современных кастеров и спеллганов. Стометровая шестиугольная башня в верхней своей четверти расходилась на три остроконечных пирамидальных шпиля, между которыми – там, где на посохах древних магов обычно крепился магический камень или кристалл, – была заключена яйцеобразная конструкция. Практически всю ее поверхность испещряли большие отверстия, закрывающиеся раздвижными створами. В этот утренний час, когда мы подошли к базе, все отверстия были открытыми – как и положено, когда мобильный отряд нес службу в усиленном режиме.
Я неспроста заострил ваше внимание на этом дырявом «яйце», подвешенном на высоте эвкадубовых верхушек. Именно в нем и располагались вольеры, в которых мобильники содержали свой мутазвериный парк. Как несложно догадаться, весь он состоял только из крылатых транспортных животных. Таких, как легкие разведывательные паракрылы, вместительные десантные махолеты, способные подниматься в воздух лишь при поддержке магов-левитаторов, а также сигарообразные патрульные стрекоптеры и нужные нам турбошмели-перехватчики – скоростные, маневренные и вообще лучшие по всем показателям в этом элитном классе мутазверей.
Не имея перед противником ни количественного, ни огневого превосходства, мы с компаньоном могли полагаться лишь на фактор внезапности и немыслимую наглость, с которой нам предстояло прорываться к вольерам. Для такой нахрапистой тактики и впрямь было не сыскать исполнителя лучше, чем двухметровый твердолобый ящер. Я тоже мог бы внести свой посильный вклад, но любая полученная мной травма, даже легкая, могла свести на нет все наши усилия. Поэтому Гробуру приходилось уповать лишь на собственные кулаки.
Смертоубийства, разумеется, категорически исключались. Из-за мордобоя на отдаленной полицейской базе и угона одного перехватчика никто не поставит на уши полицию всей Истинной Империи. В то время как даже один мертвый законник привлечет к нашей поимке такое количество полицейских, что небо над Атрейей за час превратится в растревоженный улей и каждый посланный по наши души мобильник будет стрелять на поражение без предъявления нам ультиматума о сдаче. В этом вопросе имперская полиция не признавала компромиссов, за что теневые гильдии всего мира уважали ее, как сильнейшего и достойнейшего из своих врагов.
Рекомендации встреченных нами сидов пришлись весьма кстати. Если на Рэдисе и хватились двух беглецов – что маловероятно, поскольку до утренней переклички оставалось еще полчаса, – информация об этом достигнет ближайших полицейских баз в лучшем случае к полудню. В лицо нас опознать вот так, с ходу, тоже не могли: Молниеносный Бикс и герцог Гробур Двадцатый числились за решеткой, и их портреты давно были исключены из оперативных розыскных картотек. Правда, существовала вероятность того, что мы нарвемся на дежурного законника с отменной памятью, но тут, как гласит человеческая мудрость, келебра бояться – в Сумеречные земли не ходить. Короче говоря, прежде чем натравливать на мобильников желтобрюхого громилу, мне предстояло еще раз сыграть роль погонщика грузовоза, потерпевшего аварию на берегу озера Рэдис. Чем Шинтай не шутит, авось да посчастливится обойтись малой кровью… То есть, виноват, оговорился: конечно же, исключительно шишками и синяками.
Дежурный на посту у ворот недоверчиво взглянул на наши нарочито измызганные грязью физиономии, так же недоверчиво выслушал легенду о пострадавших погонщиках (на сей раз отредактированную, без оскорбительных выпадов в адрес напарника Бибара), но подобрел, когда я упомянул о встреченных нами сидах, и в итоге все-таки впустил нас на базу. Припарковав резвобега в стояночной клети, я не забыл наполнить ему поилку и насыпать в кормушку энергетических гранул – единственная благодарность, которую мы могли оказать нашему четвероногому спасителю. В это время Гробур снял с него багажную сумку, где лежали заранее упрятанные от глаз законников силовые кастеты. И, перекинув ношу через плечо, приготовился идти вместе со мной в главный корпус, на встречу с полковником Лестером, как раз в этот момент сдающим ночное дежурство своему заместителю.
Как выяснилось на проходной, встретиться с Лестером нам было также тактически выгодно. Кабинет полковника располагался в основании одного из шпилей-конусов. Оттуда было намного проще попасть в «яйцо», нежели с первого этажа, где охрана сразу же поднимет тревогу, как только мы рванем без объяснений к лестнице или лифту.
Хмурый усталый охранник, предупрежденный по локальной связи о цели нашего визита, вызвал напарника и приказал ему проводить нас к командиру.
– Повезло вам, ребята, – заметил провожатый, когда мы втроем зашли в лифт, соединяющий напрямую вестибюль и кабинет Лестера. – Опоздали бы на четверть часа – и уже не застали бы полковника на службе.
– А что, его заместитель нам уже не поможет? – полюбопытствовал я, продолжая играть роль простачка-погонщика.
– Почему? Разумеется, поможет, – ответил мобильник, нажимая кнопку экспресс-лифта. – Только у командира два сына тоже погонщиками служат, так что, сами понимаете, он куда быстрее вникнет в ваше бедственное положение. Даже если сам не возглавит поиски, то подполковнику Милсу накажет, чтобы тот занялся ими в приоритетном порядке… Ну и влипли вы в историю, сказать по правде. Эти ваши работодатели, как их там…
– «Макс Шейн и Дэнис Фом», – напомнил я сердобольному охраннику названия нашей якобы фирмы-нанимателя.
– Ага, верно… – кивнул законник. – И влетит же вам от них! Да вдобавок, как пить дать, еще чью-нибудь недостачу припишут – ведь у вас даже никаких документов на груз при себе не осталось.
– И не говори, – тяжко вздохнул я. – Все утонуло, до последней проклятой бумажки: и права, и лицензия, и накладные вместе с Велланской торговой визой. И недели не прошло, как нам ее выписали…
– Какой-какой визой, ты сказал? – переспросил стоящий к нам спиной охранник и в недоумении даже обернулся. – Велланской? Так это… там уже больше чем полгода безвизовая торговля!..
Прости, сердобольный человек, но откуда ж мне знать такие подробности? В Рэдисе до каторжников доводили только те новости, которые напрямую касались добычи магической руды, а в этом плане за прошедший год в Велланском Союзе никаких изменений не произошло. Поэтому неудивительно, что я выбился из колеи мировых политических событий. И мой компаньон – тоже. Пусть он и оттрубил в каменоломнях гораздо дольше меня, однако был куда лучше осведомлен о жизни за пределами лагеря. Хотя, как оказалось, и брайхорнец понятия не имел об упразднении визовой торговли между людьми и сидами.
Зато Гробур обладал даром моментально чуять угрозу и пресекать ее в зародыше. Услыхав замечание провожатого, я наморщил лоб, спешно подыскивая оправдание собственной оговорке, но ящер решил эту проблему за меня. Ни слова не говоря, он двинул кулаком по темечку охраннику, и тот, тоже в полном молчании, обмяк и рухнул на колени. А затем мешком вывалился в открывшиеся именно в этот момент двери лифта.
Два старших офицера, Лестер и Милс, коим уже доложили о поднимающихся к ним визитерах, ожидали нас по-деловому собранными. Первый восседал во главе массивного стола, демонстрируя, кто есть кто в этом кабинете. Заместитель полковника стоял возле выхода на балкон, с которого открывался вид на два других шпиля и яйцеобразный вольер. От него к кабинету Лестера шел тонкий энергетический луч. При виде его я догадался, что балкон является одновременно и платформой-левитатором, курсирующим между «яйцом» и этим шпилем.
Узрев выпавшее из лифта тело, законники оторопели и выпучили глаза. Но когда в кабинет ворвался брайхорнец, командиры без колебаний схватились за табельные криокастеры, намереваясь обратить интервента в глыбу льда. Что, надо заметить, выглядело бы куда антигуманнее, нежели методы Гробура. Он не стал устраивать в кабинете битву стихий – то есть отвечать на криоимпульсы огненной вспышкой, – а одновременно подхватил обоих офицеров за грудки и шарахнул их о стену так, что те вмиг лишились чувств, выронив из рук еще не взведенные кастеры. Битва продлилась от силы три секунды, и, когда в кабинете появился я, компаньон уже подбирал с пола трофейное оружие, дабы выдрать из него аккумуляторы.
Разумное решение, мысленно согласился я. Когда поднимется большой переполох, будет иметь немаловажное значение, сбежали угонщики с оружием или без оного. Этот фактор напрямую повлияет на код объявленной тревоги и то, что мы отказались взять у законников криокастеры, впоследствии обязательно сыграет нам на руку.
Обезвредив трофеи, Гробур швырнул свою сумку на стол, извлек из нее силовые кастеты и вновь нацепил их на запястья. После чего поморщился и неохотно убавил на кастетах мощность энергетического импульса. А я в это время вышел на балкон и осмотрелся, не вызвало ли наше агрессивное вторжение какой-либо резонанс на базе.
Вроде бы тишь да благодать… Но это ненадолго. В вольерах уже при всем желании не получится работать по-тихому, и к моменту, когда мы – дай-то Боги – оседлаем турбошмеля, здесь разразится воистину вселенский переполох.
Перебравшись на платформе-левитаторе через пропасть, разделяющую «яйцо» и шпиль, мы пристыковались к одним из нижних ворот, предназначенных, как и прочие, для пролета транспортных животных. Мне доводилось бывать в таких сооружениях, поэтому я отлично знал их внутреннее устройство. Это «яйцо» ничем не отличалось от других, ему подобных. Сердцевину его составляли непосредственно вольеры – многоярусные клети, в которых содержался мутапарк базы. Вверху, по правилам, размещались тяжелые на подъем махолеты. При помощи своего большого магического экипажа они стартовали в воздух непосредственно из открывающегося купола «яйца». Остальные мутазвери – паракрылы, стрекоптеры, турбошмели и другие животные, что приписывались к полицейским отрядам, помимо штатных, – покидали вольеры через боковые ворота. Между клетями, где мутазвери проходили полное биомеханическое обслуживание, и воротами пролегали короткие взлетно-посадочные полосы, а перемещение погонщиков и техперсонала между ярусами осуществлялось по многочисленным лестницам. На самом дне «яйца» обычно располагалась диспетчерская и прочие служебные помещения.
В этот час в вольерах присутствовало мало биомехаников и мобильников, охранявших мутапарк от вторжения с воздуха – вероятность этого никогда нельзя было исключать. Однако количество находящегося на ярусах персонала все равно не позволяло нам остаться незамеченными. Едва мы с Гробуром нарисовались в воротах, как на нас устремились взгляды большинства здешних обитателей. И если Торки Бикс еще мог бы с грехом пополам сойти издалека за сотрудника базы, то ящеру рассчитывать на такое везение однозначно не приходилось. Биомеханики бросили свои дела и начали показывать на нас друг другу пальцами, а охранники с грозными криками устремились в нашем направлении, словно рыбешки – к плавающей в воде хлебной корке. Стрелять в нас без явной на то причины законники, естественно, не стали, но криокастеры держали на изготовку.
Пока в вольерах царили последние спокойные мгновения, я постарался окинуть взором видимые снизу ярусы и определить, где именно содержатся турбошмели. То, что они здесь есть, сомнений не вызывало. Перехватчики являлись штатными мутазверьми мобильных отрядов, и в каждое подобное подразделение должно было входить как минимум два таких животных. Выяснить бы только, где конкретно их искать, до того, как желтобрюхий учинит в «яйце» грандиозную бучу.
Дожидаться, когда охранники стянутся к нам с чешущимися на спусковых крючках пальцами, было не резон, и мой персональный ящер-хранитель решил перехватить у противников инициативу.
– Беги по кругу и ищи то, что нужно! Обежишь ярус – забирайся на следующий и дуй тем же маршрутом. Как найдешь турбошмеля – крикнешь, – дал мне Гробур последние указания. – И главное, не останавливайся! Что бы ни случилось – вперед и только вперед! А я тебя прикрою. Готов?
Я совершил шумный мобилизующий выдох, весь подобрался и подтвердил готовность.
– Тогда пошел! – рявкнул ящер, и я со всех ног припустил по указанному маршруту…
Бывало на Рэдисе, когда мне хотелось выть от беспросветно унылой жизни, я ностальгировал по прошлому, наполненному будоражащими кровь приключениями. Да, многие из них были связаны с риском для жизни, и, выбравшись из очередной передряги, я молил покровителя Эрена, чтобы в следующий раз он оградил меня от подобной опасности. Однако, угодив на каторгу, я вдруг осознал, как же мне стало не хватать того калейдоскопа событий, что представляла из себя моя разухабистая жизнь на свободе. И я начал истово просить покровителя об обратном, требуя забыть мои прежние молитвы и вернуть всё на свои места.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9