Оборотни сразу же воспрянули духом и огласили округу победным воем. Да, у них имелся повод для ликования: впереди лежащий путь был ровным и вдобавок шел под уклон. Настигнуть нас на такой местности было вопросом нескольких минут, и никакие судорожные метания из стороны в сторону нам больше не помогут.
Так и случилось. Я начал часто оглядываться и каждый раз констатировал, что дистанция между нами и келебра неизбежно сокращается. Гробур обеспокоенно заерзал и зарычал, отчего гриб-затычка у него в пасти начал дымиться и скворчать, как на сковороде. Ящер определенно настраивался на битву, а мне оставалось уповать лишь на то, что ему хватит сил одолеть в одиночку двух оборотней. Тонкокожий в открытом столкновении свирепых монстров мог лишь путаться под ногами, и то недолго – до первого пропущенного удара.
Отчаяние все больше и больше охватывало меня, и я приготовился развернуть мутазверя и броситься на келебра в контратаку. Но в это утро мне не довелось пасть геройской смертью. Оборотни уже приблизились к нам настолько, что, имейся у них при себе камни, твари забили бы нас ими, практически не целясь. Но аккурат в эту минуту над равниной появился странный тяжелый туман. Он поднялся из травы плотной пеленой, подобно быстро прибывающей воде, и прекратил подъем на уровне колен резвобега – то есть примерно на полутораметровой высоте от земли. С момента появления тумана мы проехали всего ничего, но за это время мир преобразился до неузнаваемости. Теперь мы передвигались будто по облакам, поскольку трава была полностью сокрыта под непрозрачным белесым покровом.
А затем наш резвобег стал стремительно терять скорость, и пока я спешно искал этому причину, животное, с трудом передвигая ноги, сделало последние шаги и окончательно застыло на месте. Я послал ему несколько экстренных команд, но все без толку. Мутазверь был тут совершенно ни при чем. Всему виной являлся туман, в котором мой четвероногий подопечный завяз капитально, как в трясине.
Впрочем, преследователи испытывали те же затруднения. Угодив впросак, когда до вожделенной цели оставалось всего ничего, келебра раздраженно взревели, после чего решили-таки довершить расправу и соскочили с резвобегов. Я всегда считал оборотней безмозглыми созданиями, слепленными лишь из клыков и мускулов, и вот получил этому очередное доказательство. Твари так вожделели вцепиться нам в глотки, что и на миг не задумались о коварстве загадочного тумана, воздействие которого явно распространялось не только на мутазверей.
Гробур в ярости выплюнул прожаренный им до черноты грибной кляп (если до этого желтобрюхий обожал лакомиться грибочками, теперь он их точно до смерти возненавидит) и хотел ринуться на врагов, но, хвала Богам, я успел удержать компаньона в седле. Ради этого мне даже пришлось бросить нейропульт – хотя от него и так не было теперь никакого проку – и ухватить рвущегося в бой ящера за плечи.
– Спокойно! – осадил я его. Удивительно, но грозный брайхорнец повиновался и даже не отвесил тонкокожему подзатыльник. – Могу поспорить, оборотням до нас не добраться! Смотри внимательно, вот сейчас!..
И точно, очутившись на земле, оба келебра моментально увязли по пояс в тумане. И как бы зверюги ни бесновались, ни выли и ни брызгали слюной, передвигаться в коварной дымке им было невмоготу. Я недоумевал, как после столь суетливой и изнурительной ночи в оборотнях еще оставалась энергия на выплескивание гнева. Или это комета Каллахана продолжала подпитывать их своим магическим светом? Но, как бы то ни было, наделить келебра силами вырваться из туманной трясины хозяйке Злого Знамения не удавалось.
Неизвестно, насовсем или нет, но эти враги больше не являлись для нас угрозой. Однако и мы очутились в довольно затруднительном положении. Вдобавок, резвобег почуял у себя над головой неприкрытое огненное дыхание ящера и начал дергаться, норовя выбросить пугающего его пассажира из седла. Гробур едва успел снова пристегнуться ремнями, которые страховали нас лишь от падения. От жутко нервирующей болтанки не спасало ничто, сколько я ни пытался посредством нейропульта успокоить взбудораженного мутазверя.
– Ну спасибо тебе, желтобрюхий! – раздосадованно вздохнул я, опустив в бессилии руки. – Теперь из-за твоего геройства придется заново проходить курс молодого погонщика! Знал бы ты, ублюдок, сколько мозолей было у меня на заднице, когда нас в школе Эрена заставляли каждый день прыгать на таком вот тренажере!
– Не меня благодари, а вон их! – огрызнулся Гробур и кивнул в сторону едва проклевывающегося на горизонте восхода.
Я повернулся и тоже уставился на восток. Оттуда, прямо по пелене тумана, а не по укутанной им земле, к нам направлялись две высокие, облаченные в мантии фигуры. Даже издали можно было различить, что одна из них – женская, а другая – мужская. Фигуры просто плыли по-над туманом, не перебирая ногами и не размахивая руками, как это делали бы мы с Гробуром, научи нас кто-нибудь ходить, не проваливаясь, по таким зыбким поверхностям.
Мы пока не ведали, причастна ли эта невесомая парочка к нашему проблематичному положению, но появилась она как никогда вовремя. Едва загадочные мужчина и женщина приблизились, разбушевавшийся резвобег сразу сделался кротким, будто напрочь перестал замечать сидящего у него на спине огнедышащего ящера.
– Сиды, – пробулькал Гробур равнодушным тоном. Было неясно, рад желтобрюхий появлению этих существ или нет. Я тоже испытывал сейчас весьма противоречивые чувства. Бесспорно, маги околачивались здесь, помогая местным стражам правопорядка отлавливать беснующихся оборотней. Поэтому и угодившим в магические силки беглым каторжникам встреча с сидами не сулила ничего хорошего. Но если бы не они, еще неизвестно, чем завершилась бы наша стычка с келебра. Хотя как ни крути, а я предпочел бы окочуриться на воле, чем вернуться на каторгу и растянуть свою смерть на несколько лет.
Согласно неписаной, но повсеместно чтимой традиции, начинать разговор с сидом первым считалось дурным тоном. Нам с желтобрюхим было сейчас не до соблюдения этикета, однако мы все-таки прикусили языки и предпочли наблюдать за действиями сидов с настороженным молчанием. Логика подсказывала мне, что вряд ли Университет Истадала послал бы в эту глушь действительно могучих магов, способных читать, как книгу, сокрытые в глубине чужих душ помыслы и с легкостью обрушивать небо на головы неугодных. Скорее всего мы наткнулись на обычных заклинателей мелкого пошиба, возможно, даже не мастеров, а простых учеников, посланных на полевую практику. Выяснить это по возрасту идущих к нам сидов было нельзя – единственное, что мы могли с точностью у них определить, это пол. А рост и внешность всех взрослых сидов прекращали изменяться по достижении ими совершеннолетия; для представителей этой расы оно наступало в сорок лет. Так что перед нами могли с одинаковой вероятностью предстать и разменявшая четвертый десяток молодежь, и трехтысячелетние старики, помнившие еще войну Великих Домов.
Несмотря на то что люди и сиды испокон веков жили в дружбе, а ныне были еще и объединены политическими узами Велланского Союза, я никогда не питал симпатии к расе магов. И все из-за их отвратительных глаз. Торки Биксу доводилось на своем веку смотреть в глаза многим существам нашего семилунного мира. Обычные человеческие глаза… Сверкающие радужным блеском, постоянно меняющие цвет, мудрые глаза коротышек цвергов… Лютые, горящие негасимым огнем глаза оборотней-келебра… Фасеточные и полусферические, будто у насекомых, но тем не менее – вот ведь парадокс! – тоже способные на выражение чувств глаза четвероруких арраунов… Холодные, с вертикальными зрачками и пронзительным взором, желтые глаза сородичей ублюдка-Гробура… Внимательные и настороженные глазки птицеподобных тэнки… Какие бы чувства ни питал я к представителям вышеперечисленных рас, я глядел всем им в глаза и видел перед собой нормальных живых существ. Считать таковыми сидов у меня не получалось при всем желании.
Их глаза были… никакими. Ни век, ни ресниц, ни зрачков – только мутные серые бельма – и больше ничего. Из-за этих мертвых взглядов мне и не удавалось относиться к сидам как к живым существам. Я видел в них лишь сгустки непонятной материи, слепленной по человеческому образу и подобию и наделенной умением разговаривать. Отменные психологи, сиды безусловно чувствовали мою к ним инстинктивную антипатию. Но мне на это, сказать по правде, было наплевать (впрочем, как и сидам – на мое мнение о них), поскольку в прежней жизни наши интересы никогда не пересекались.
Вместо волос на головах у сидов росли, похожие на потеки застывшей черной смолы, не то окаменелые водоросли, не то вычурные хитиновые наросты, не то еще какая хренотень неизвестной Торки Биксу природы. Этот же материал также растекался по рукам и ногам сидов выпуклыми, иссиня-черными узорами. Они сильно контрастировали с болезненно-бледной кожей магов, отнюдь не добавляя им привлекательности. Короче говоря, не дай вам Боги проснуться утром с глубокого похмелья и обнаружить у себя под боком сидскую красавицу. Не подумайте о Торки Биксе дурного – он всегда был ярым противником межрасовых половых связей, – но по мне – уж лучше пусть вместо сидки в вашей постели окажется кошечка-келебра. Тоже, разумеется, останетесь заикой, но зато хоть не на всю жизнь.
– Ушли четыре келебра, вернулись двое, – констатировал маг, обращаясь к подруге. Надо признать, что голоса сидов – бархатистые и певучие – звучали для человеческого уха вполне приятно. – Откуда взялись человек и ящер? Другого входа в ущелье до самого озера нет.
– Ничего странного, – заметила сидка. – Кроме следов оборотней, иных следов в ущелье не было – я проверяла. Значит, человек и ящер попали в него с противоположной стороны. Наверное, приплыли по воде. Для тех, кто пересек горы, эти двое выглядят чересчур бодрыми.
У меня отлегло от сердца: все ясно – зеленые перводекадники, не проучившиеся в Университете и начальных десяти курсов! Младая поросль, еще только штурмующая вершины магических знаний. Мастера-наставники этих практикантов мигом просканировали бы наши мозги, выяснили бы все, что нужно, и не задавали бы друг другу таких глупых вопросов. Доступ к моему сознанию этим салагам закрыт, а стало быть, у нас есть шанс выдать себя за несчастных жертв Злого Знамения. Только бы Гробур помалкивал, а то ляпнет невзначай какое-нибудь лагерное словечко, уголовник желтобрюхий, и разом похерит весь мой блеф.
Соблюдая традицию, я смиренно дождался, пока сиды полюбопытствуют, кто мы такие, и, опередив собравшегося было ответить ящера, затараторил:
– О, Первейшие из Семи, вы даже не представляете, как мы с напарником счастливы вас видеть! Еще бы чуть-чуть, и эти мерзкие оборотни точно бы нами позавтракали!.. – Как кстати, что меня еще колотил нервный мандраж после погони, поэтому моя проникновенная речь звучала более чем натурально. – Я – погонщик Сердик, а моего друга зовут Бибар. Мы перевозили на грузовозе товар в Веллану и решили немного срезать путь через горы, по диким землям. Это все Бибар придумал, не я. Он – всего лишь тупой охранник, а мнит себя крутым навигатором и постоянно лезет ко мне с советами! А если я начинаю спорить, так Бибар сразу руки распускает! О Боги, чтобы я еще раз послушался этого безмозглого болвана!..
После этих слов мне сразу начало припекать спину – ящеру такой поворот сценария явно не понравился, и тварь гневно засопела, едва сдерживаясь, чтобы не плюнуть в меня огнем.
– …В общем, сорвались с прибрежных скал в озеро, мутазверя и груз утопили; как сами не утонули, ума не приложу!.. – продолжал я импровизировать, размахивая для убедительности руками. – Еле-еле выбрались на берег, идем, глядь, а на поляне – четыре резвобега. Вот так удача! Покричали – никто не отзывается. Странно, думаем…
Далее мой рассказ уже не противоречил истине. Но я предпочел не признаваться сидам в том, что по ходу бегства мы прикончили двух келебра, сказав, что в погоню за нами бросились лишь те твари, которые крутились неподалеку. Умысел мой был прост. Маги-патрульные должны оставаться на своем посту, а не сопровождать нас до ближайшего полицейского участка, куда, по логике, следовало доставить угодивших в передрягу погонщиков. Зная, что по лесу рыщет другая парочка келебра, сиды будут нести свою вахту еще как минимум несколько часов, пока злосчастная комета Каллахана окончательно не сгинет с небосклона. В противном случае мертвоокие заклинатели могут посчитать свой долг исполненным и навязаться нам в сопровождающие. Что, естественно, явилось бы для нас с Гробуром серьезной помехой.
Дух великого Эрена, который целый год отказывал в покровительстве несчастному Торки Биксу, наконец-то смилостивился и вернул его в число своих любимчиков. Я лишний раз убедился в этом, когда моя, казалось бы, за километр отдающая неискренностью речь возымела тот эффект, на какой и была рассчитана. Услыхав о продолжающих лютовать в лесу оборотнях, сиды недолго посовещались, после чего женщина обвела ущелье рукой, и туман-ловушка исчез, растаяв, словно шапка пены в кружке с пивом. Не очистился только малый участок долины, на котором увязли по пояс оборотни. Для них мужчина-сид взялся творить при помощи магии прямо в воздухе не то энергетические путы, не то клеть.
– Езжайте до конца ущелья, здесь неподалеку, – порекомендовал нам бледнокожий маг, не отрываясь от работы. – Там начинаются обитаемые земли. Увидите сигнальный аэробуй – это маяк базы местного мобильного полицейского отряда, – и двигайтесь в том направлении. В связи со Злым Знамением полиция всего материка находится в усиленном режиме, поэтому комендант базы, полковник Лестер, сегодня дежурит самолично. Встретитесь с ним, объясните, что стряслось, и укажите на карте место, где утопили груз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9