Очевидно, старик-ящер давно не сбрасывал шкуру, а раз так, значит, ему осталось жить совсем немного. По меркам ящеров, естественно. А для них такое «немного» могло растянуться на добрый десяток лет.
– Торки Бикс? – булькающим голосом полюбопытствовал Карадор. Я едва разобрал, что он произнес мое имя, – настолько неузнаваемо звучало оно на диалекте уроженцев далекого Брайхорна.
– Да, огнедышащий, – подтвердил я, вспомнив, как принято уважительно обращаться к ящерам, после чего с опаской оглянулся и поднялся с пола. Провожатый никак на это не отреагировал, и я почувствовал себя немного увереннее. Кроме нас троих, в бараке больше никого не было. Стало понятно, что разговор предназначен не для посторонних ушей, но я терялся в догадках, зачем вообще моя ничтожная персона могла понадобиться Карадору.
– Тот самый Торки Бикс, которого когда-то называли лучшим погонщиком в мире? – уточнил старик.
Пришлось согласиться и с этим, поскольку известная ящерам информация соответствовала действительности. Вот только мне больно резануло слух слово «когда-то», но тут уже ничего не попишешь: времена Молниеносного Бикса действительно миновали, и сегодня на просторах Атрейи и Санадарии царствуют новые короли скорости. Мое же имя в лучшем случае останется в воспоминаниях, а в худшем… А, ладно, к чему ворошить прошлое? Одна тоска от такой ностальгии.
– До того как я угодил сюда, мне не раз доводилось слышать о тебе, – признался старый ящер. – У нас на родине, в Аман-Анадоре, хорошие погонщики всегда были в почете. Тебе доводилось посещать Брайхорн?
– Я бывал в ваших краях, – кивнул я и уточнил: – Теневые гильдии Альянса Трех часто нанимали меня для перевозки особо ценных грузов через пограничные территории и ничейные земли.
– На кого именно ты работал, тонкокожий? – заинтересовался Карадор.
– Торки Бикс не помнит, огнедышащий, – потупив взор, вздохнул я. Конечно, это была ложь, но сказать правду я не мог при всем желании. Разве только под пыткой – в данном случае я за себя уже не ручался. – Но могу точно сказать, что ваша гильдия никогда не давала мне поручений.
– Это правильный ответ, – удовлетворенно пробулькал вожак «независимых». – Ответь ты иначе, и я немедленно приказал бы Гробуру оторвать тебе голову. Отрадно, что ты продолжаешь чтить наш кодекс. Даже сегодня, когда тебя превратили в жалкого раба… Скажи, как случилось, что самый быстрый погонщик в мире позволил себя схватить какой-то тупой полицейской шлюхе?
М-да, оказывается, этим мерзавцам известны и такие подробности… Верно говорят: брайхорнцам палец в рот не клади – отхватят руку по самое плечо. Ума не приложу, откуда Карадор выведал мою подноготную, но информаторы у него отменные, это точно. За год каторжных работ Торки Бикс едва не забыл собственное имя, а владыка некогда самой влиятельной преступной гильдии Брайхорна, сидя здесь, осведомлен обо всем, что творится в мире. Да будь у меня на воле такие связи, я, наверное, давно добился бы перевода с этого поганого острова куда-нибудь южнее – туда, где нет таких лютых ветров и руда в каменоломнях, по слухам, мягкая, словно глина.
– Капитан Кайлина Лэнс вовсе не шлюха, – робко возразил я. Вот уж не думал, что даже сегодня, когда мне стала доподлинно известна двуличная натура этой черноволосой бестии, я буду за нее заступаться. Ведь это по ее милости я нарубил для магов Союза Шинтай его знает, сколько тонн руды. – Она просто выполняла свою работу. Я сам виноват, что позволил себя схватить.
Смех Карадора напомнил мне шипение воды, выплеснувшейся на раскаленные угли, и сопровождался огненными всполохами, вылетавшими при этом из пасти ящера.
– Любовь! – саркастически провозгласил он, когда наконец успокоился и прекратил плеваться огнем. – Одна из фатальных человеческих слабостей, что губила и несомненно погубит еще много твоих тонкокожих братьев, Бикс. Раньше я всегда завидовал людям – единственным в этом мире, кто способен настолько возвышать обычный акт продолжения рода. Мне казалось, что Боги открыли вам некую великую истину, непостижимую для других смертных. Но сегодня понимаю, что на самом деле любовь – это ваше проклятье, наподобие того, которое наслала злобная Морэг на келебра, превратив их прежде благородное племя в оборотней… Что ж, теперь мне ясна причина падения Молниеносного Бикса. И впрямь, ничего удивительного; можно было и без подсказок догадаться… Ладно, давай теперь потолкуем о деле. Скажи, тонкокожий, что бы отдал за шанс выбраться с Рэдис?
– Все, что угодно, огнедышащий! – как на духу ответил я.
– Оно и видно, – заметил Карадор, сочувственно оглядев с ног до головы мою исхудалую сгорбленную фигуру. – Тогда вот тебе еще вопрос: реально ли добраться за три дня от южных отрогов тех гор… – ящер указал в окно на виднеющуюся с острова горную гряду на южном берегу озера, – до столицы Блистающих земель?
– То есть, от северных границ Истинной Империи до города Рубина? – переспросил я, быстро прикинув в уме заданный маршрут. Несмотря на то что мне больше года не доводилось заниматься навигационными расчетами, я еще не утратил навыков погонщика. Тому, кто всю сознательную жизнь бороздил воздушные просторы над материками, трудно за столь короткий срок позабыть основы основ погонщицкого ремесла. – За три дня? Хм-м… – Я почесал липкую от грязи макушку. – Нет, огнедышащий, это нереально. Даже окажись в распоряжении вашего погонщика турбошмель-перехватчик, вам не долететь на нем до земель цвергов за такое малое время.
– А при снятом ограничителе? – осведомился Карадор.
Вот Шинтай! И откуда только старику известны такие технические тонкости? Видать, специально интересовался секретами погонщиков, а раз так, значит, вопрос о скоростном путешествии на юг был задан ящером не ради праздного любопытства.
– Летать на турбошмеле без ограничителя – гиблая затея, – уверенно заявил я. – Такое практикуется лишь на нелегальных гонках в пустыне Хайран, строго по прямой и на небольшое расстояние. При этом редко в каком турнире обходится без жертв. Необузданный турбо-шмель – это потенциальный убийца и для погонщика, и для его пассажиров.
– Я в курсе, что ты иногда участвовал в этих гонках и побеждал на них, – сказал владыка теневой гильдии. – Поэтому, коли тонкокожий и впрямь хочет выбраться с Рэдис, ему придется согласиться сделать то, о чем я его только что спрашивал. Мы вытаскиваем тебя с каторги, а ты взамен на это в трехдневный срок доставляешь одного из наших братьев в столицу Блистающих земель. Хочешь, лети на турбошмеле с ограничителем, хочешь – без него, но если в указанное время ты не доберешься до Рубина, пеняй на себя. Ты работал с нашими гильдиями и прекрасно знаешь, как мы поступаем с теми, кто нарушает деловые соглашения. Итак, твое слово?
– Каким образом вы намерены устроить для меня побег? – Мне не терпелось прояснить именно эту деталь, хотя я был уверен, что если Карадор пообещал отправить меня на волю, значит, он отвечает за свои слова.
– Ишь ты какой! – обозлился ящер, полыхнув в гневе огнем из пасти. По опыту общения со вспыльчивыми брайхорнцами я усвоил, что до настоящей злости их лучше не доводить. – Подробности ему подавай! Второй и последний раз спрашиваю: да или нет? Но, прежде чем отказаться, знай: мы выкупили тебя у оборотней за десять килограммов сочного сырого мяса! Надеюсь, тонкокожему не надо напоминать, сколько в Рэдисе стоит настоящее мясо и как трудно его здесь достать? Чтобы покрыть неустойку, тебе придется в течение целого года отдавать нам половину всей добытой тобой руды.
– Тонкокожий согласен бежать! – припертый к стенке новыми аргументами, выпалил я. Карадор, как и все брайхорнцы, обладал талантом уговаривать сомневающихся.
«Да гори оно все огнем! – решил я. – Велика ли разница, где подохнуть: в каменоломне, при побеге с острова или в седле необузданного турбошмеля! Конечно, для человека-легенды Торки Бикса идеально подошел бы последний вариант, только кто даст гарантию, что весть о моей славной кончине разнесется по миру Пророчества? Так и кану в безвестности где-нибудь посреди диких бескрайних лесов Империи… Ну и плевать! Будь что будет, и да поможет мне дух великого мага Эрена, покровителя всех погонщиков!»
– Торки Бикс поступил очень мудро, – изрек… вернее, пробулькал древний, как сами Боги, ящер. «А старикашка-то с юмором, ничего не скажешь. Загнать бы тебя в такой же тупик и посмотреть, что бы ты на моем месте ответил!» – Не всякий тонкокожий способен быстро принять взвешенное решение, когда на кон поставлена его жизнь.
– Прошу прощения, о великодушный огнедышащий, – как можно тактичнее обратился я к Карадору, – но не затруднит ли вас хотя бы намекнуть, когда и каким образом я покину это отвратительное место?
– Как только придет время, Гробур посвятит тебя во все подробности, – уклонился от ответа брайхорнец и кивнул в сторону моего провожатого. – А пока долби свои камни и постарайся сильно не перетруждаться. Помни: ты нужен нам абсолютно здоровым и готовым на подвиги. И не волнуйся насчет келебра: больше они тебя не тронут…

2

Ожидание судьбоносного момента продлилось ровно неделю. Как выяснилось, побег был запланирован на ночь Злого Знамения – единственную ночь в году, когда в небе над Санадарией и Атрейей проносилась огромная комета Каллахана – предвестница всяческих бед. Неизвестно, как было в стародавние времена, до пришествия в мир Богов, но на протяжении последних семнадцати веков появление этого светила всегда сопровождалось всплеском насилия по всей планете. Резню неизменно провоцировали келебра, ибо зловеще-багровый свет кометы вызывал у оборотней повальное неконтролируемое перевоплощение в звериную сущность и на порядок повышал их и без того неуемную кровожадность. В ночь Злого Знамения улицы городов и деревень пустели, а их жители до рассвета таились по подвалам и держали наготове оружие.
Ежегодная массовая одержимость келебра вынудила заняться этой проблемой университет магии в Истадале. И вот уже несколько столетий его лучшие ученики из расы сидов – прирожденных магов – выходят при появлении кометы на сдерживание обезумевших оборотней. Что, к сожалению, далеко не всегда удается достичь одной лишь магической силой. И потому год от года Злое Знамение сопровождается проносящейся по миру неотвратимой и бессмысленной бойней.
Охраняющие каторгу Рэдис крикливые наемные надсмотрщики-тэнки в эту неспокойную ночь тоже прибегали к помощи заезжих магов. В прошлом году наш остров посетило трое сидов, которые до утра в поте лица удерживали магические барьеры над загнанными в бараки оборотнями. Я и многие другие заключенные не сомкнули глаз, трясясь от страха и слушая, как взбесившиеся келебра рвутся наружу, кидаясь на стены, и в слепой ярости дерут друг друга клыками. Но хвала Богам, сиды справились со своей задачей и не дали кровавому безумию высвободиться из возведенного ими энергетического кокона. На исходе той бесконечно долгой ночи, когда буйство оборотней наконец-то улеглось, троица магов выглядела настолько изможденной, словно неделю без передыху проработала бок о бок с нами на каменоломне. А я-то, болван, прежде считал, что занятие магией – самое легкое и необременительное из всех известных мне занятий. Как же глубоко, оказывается, Торки Бикс заблуждался в этом вопросе.
Недавно в Рэдис пригнали дополнительную крупную партию заключенных-келебра, поэтому прибывшая нынче из Истадала группа поддержки была усилена еще парочкой магов. Вернувшись из каменоломни (памятуя наказ Карадора, теперь я выдалбливал в день не семь, а лишь четыре блока руды, что несомненно благотворным образом сказалось на моем самочувствии), я остался вместе с остальными заключенными наблюдать за любопытным ритуалом сидов. Они тщательно готовились ко всенощной борьбе со смертельной угрозой: чертили на камнях какие-то символы, производили руками недоступные моему пониманию пассы и сжигали вокруг бараков оборотней охапки магических трав. Посаженные под замок, келебра свирепо взирали на магов из зарешеченных окошек, рычали и скалились. Час оборотней пока не пробил, но они уже загривками чуяли скорое появление кометы Каллахана и потому нервничали.
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел своего знакомого ящера Гробура, который жестом поманил меня за барак.
– Сегодня после заката, – сообщил он мне, не уточняя, что конкретно произойдет ночью, поскольку я это и так прекрасно знал. – Как только сиды начнут представление, выходи из барака и беги к северным скалам. Дверь будет открыта – с кем надо, уже договорено. А пока возьми вот это и спрячь получше.
И Гробур всучил мне маленький круглый баллончик с кислородом, который я тут же быстрым движением сунул за пазуху куртки. И только потом спросил:
– А это еще зачем?
Кислород считался у ящеров весьма ценным наркотиком. Вдыхая его, брайхорнцы-кисломаны стимулировали свои порождающие огонь железы и испытывали чувство сильной эйфории. Кислородные баллончики попадали в Рэдис по нелегальным каналам и ценились у ящеров столь же высоко, как сырое мясо у оборотней. Поэтому преподнесенный мне Гробуром подарок следовало считать очередной крупной инвестицией Карадора в освобождение Торки Бикса.
– Будешь дышать под водой. Тонкокожему хватит воздуха на полчаса. За это время мы должны доплыть до берега.
– Так ты отправляешься на материк вместе со мной? – дошло до меня.
Гробур не ответил, лишь бросил напоследок: «Не забудь, что я тебе сказал», – и скрылся за углом барака.
Меня терзала прорва сомнений и беспочвенных догадок. Но я не стал зацикливаться на пораженческих мыслях и предпочел провести оставшееся до появления кометы время, отдыхая и собираясь с силами.
Я был сильно взбудоражен, но, несмотря на это, мне удалось на часок смежить веки и вздремнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9