«Эксмо»
«Емец Д. Колесница призраков»: Эксмо; М.; 2004
ISBN 5-699-08364-2
Аннотация
Однажды пятерка неразлучных друзей собралась в квартире знаменитого археолога Штукина, дедушки парня по прозвищу Дон-Жуан. И как-то так случайно получилось, что разбился старинный кувшин, откуда немедленно вырвался на свободу... воинственный призрак грозного предводителя гуннов Аттилы. Древний дух так разбушевался, что еще чуть-чуть, и началась бы ядерная война. И хоть все пятеро ребят отличаются умом и сообразительностью, справиться с грозным кошмаром им не удается. Поэтому на помощь ребятам приходит профессор Фантомов – специалист по аномальным явлениям...
Ранее повесть «Колесница призраков» выходила под названием «Охотники за привидениями».
Дмитрий ЕМЕЦ
КОЛЕСНИЦА ПРИЗРАКОВ


Глава I
ВОТ-ВОТ НАЧНЕТСЯ
Он был призрак.
Он ненавидел.
Ненавидел люто.
Уже много веков он думал лишь о мести. Единственным чувством, которое владело им и при жизни, и особенно сейчас, когда он был мертв, была ненависть. Ненависть помогла ему не раствориться, перешагнув границу миров и пространств. Если бы он только мог вырваться! Он залил бы мир кровью, истоптал бы землю копытами своей конницы, раздробил таранами стены городов, заставил бы людей, этих жалких червей, трепетать перед собой и вновь с прежним ужасом полушепотом произносить его некогда грозное, но уже почти забытое имя…
А пока ему оставалось лишь ждать, и он ждал, расслабленный и одновременно собранный, как гремучая змея перед броском. Он ждал, пока многовековая преграда, заточавшая его, перестанет существовать, и его ненависть сможет наконец вырваться на свободу…
Они называли себя «великолепной пятеркой». Это была компания из пяти подростков – четверо ребят и одна девочка. Все они по воле случая, а быть может, по указующему персту судьбы жили в одном подъезде.
Их дом стоял в Москве, в черте Садового кольца, и был построен в начале XX века в стиле так называемого «модерна» – с башенками на крыше, узорчатыми асимметричными пилястрами, лепными узорами, арками, в которых еще сохранились петли от когда-то висевших ворот. Уже одного взгляда на этот дом было достаточно, чтобы понять, что с ним непременно должна быть связана какая-то тайна.
И действительно.
Именно здесь, под этой крышей, в начале XXI века суждено было произойти событию, которое по своей важности для мировой истории не могло найти себе равных.
Но познакомимся прежде с нашей «пятеркой».
«Великолепная пятерка» относится к весьма редкому типу компаний, где все пять ее членов удивительно дополняют друг друга, вместе составляя единый организм.
Головой, или точнее мозгами, этого организма является юный гений Егор Лопатин . Для него ничего не стоит с закрытыми глазами собрать компьютер, вклиниться в защищенную паролями сеть или собрать сложнейшую радиоуправляемую модель. Когда ему было двенадцать, он сделал робота, который по голосу выполнял около двадцати команд. Мог, например, открыть дверь, включить телевизор или стащить из кухни что-нибудь вкусненькое. Правда, последнюю команду он выполнял чаще всего ошибочно и вполне мог схватить первую попавшуюся тарелку, а то и жидкость для мытья посуды.
Кулаками компании, ее вышибалой и телохранителем, а отчасти и «отрицательным персонажем», служит брат Егора – Федор . Как и большинство хороших спортсменов, умом Федор не блещет, но тут уж ничего не поделаешь. «И на солнце бывают пятна», как говорит Катя Большакова.
Обоим братьям Лопатиным по четырнадцать лет, они близнецы и похожи как две капли воды. Однако это сходство только внешнее, на самом же деле Егор и Федор разные, настолько разные, что, не будь они близнецами, легко было бы поверить, что одного из них подменили во младенчестве.
Если Егор часами может ковыряться с деталями и чертежами, то его брат Федор смутно представляет даже, как устроена батарейка, и не знает, чем вольт отличается от ватта. Зато Федор уже пять лет занимается в секции карате и недавно сдал на «черный пояс».
В раннем детстве родители одевали и стригли близнецов абсолютно одинаково, но, как только Егору и Федору исполнилось по десять лет, они стали бурно протестовать против такой уравниловки. Вначале они отказались носить одинаковые вещи, потом уже и этого им показалось мало. И вот в одно прекрасное утро Федор взял папину бритву и побрился наголо, а Егор разбил копилку, выгреб оттуда свои сбережения и отправился в институт красоты требовать, чтобы ему сделали пластическую операцию. «Я заплачу! Я не хочу быть похожим на брата!» – заявил он. Разумеется, никакой пластической операции ему не сделали, а только сказали: «Иди домой, мальчик! Никакой операции мы тебе делать не будем. Можем только дать по носу, чтобы он распух!»
Вскоре братья разошлись и по интересам. Федор записался в секцию карате, а Егор обложился справочниками по электронике, программированию и высшей математике и начал самостоятельно грызть гранит науки.
Кроме братьев Лопатиных, в «великолепную пятерку» входят еще Катя Большакова, Дон Жуан и Паша Колбасин.
Дон Жуан, романтик и музыкант, внук известного археолога, славится своей отвагой, независимостью и непредсказуемостью. Он вполне может среди ночи отправиться кататься на велосипеде, сочинить песню в десять куплетов или забраться на балкон к кому-нибудь из своих друзей. Имеется у него на этот случай даже специальная альпинистская веревка – прочная и крепкая, с завязанными на ней узлами.
Есть в «великолепной пятерке» и своя красавица – Катя Большакова. Правда, ни под один из известных канонов красоты она как будто не подходит, но в то же время присутствует в ней нечто неуловимое, нечто такое, что проявляется в ее движениях и улыбке. И вот это-то в сочетании с неуемной энергией и способностью быть сразу везде и есть, наверное, настоящая красота.
Катя носит стрижку-каре и контактные линзы. Очков она не признает, считая, что они ей не идут. Никто не помнит, чтобы когда-нибудь видел Катю сидящей на одном месте – для этого пришлось бы связать ее. Да и едва ли в мире нашлась бы веревка, способная удержать эту неукротимую комету.
Иногда, правда, Большакова перестает бегать и на несколько дней затихает, словно вулкан перед очередным извержением. Все эти дни она проводит на диване и жадно глотает книги. Круг ее чтения самый обширный – здесь и классика, и фантастика, и мистика, и любовные романы, и астрология, и книги по искусству, и описания ста крупнейших сражений. Читает она быстро, запоем, по триста-четыреста страниц в день, и все проглоченные книги образуют в ее голове взрывоопасную смесь. И вот в один прекрасный день очередная книга остается недочитанной, а саму Катю будто срывает с места и несет куда-то, она сама не знает куда…
Пятый, и последний, член компании, официально и по полному ритуалу принятый в нее, – Паша Колбасин, личность весьма примечательная. Примечателен же Паша главным образом тем, что может в один присест съесть тридцать котлет и залпом, не отрываясь от горлышка, осушить две двухлитровые бутылки воды.
Разумеется, фигура у Паши Колбасина соответствующая, настолько соответствующая, что это дает ему право с гордостью утверждать, что когда он встает на напольные весы, то их стрелку зашкаливает в область высшей математики. Впрочем, Колбасин не комплексует из-за того, что он такой толстый. Он давно усвоил правило: если не можешь скрыть недостаток и не хочешь, чтобы над тобой смеялись, выставляй его напоказ. Именно поэтому Паша любит носить белую майку с надписью: «Если хочешь похудеть, спроси меня как!» Кстати, маек у Паши великое множество, и все с надписями, но об этом после.
Однако вернемся к дню, когда все началось…
Тогда на дворе стоял май. День был яркий и солнечный. Примерно в полдень Паша Колбасин стоял у окна и, жуя бутерброд, смотрел, как, помахивая сумочкой, к остановке троллейбуса идет Маринка Улыбышева, победительница предпоследнего конкурса красоты и фотомодель, живущая с ними в одном подъезде. Хотя Маринка шла, как ходят все обычные люди – методом поочередного переставления правой и левой ноги, – но то ли ноги у нее были особенные, то ли вокруг самой Маринки распространялась какая-то аура, только Паша Колбасин смотрел на нее неотрывно, с тоской думая, что она вот-вот скроется за углом дома. «Не успею я досчитать до пяти, а она уже исчезнет, – размышлял Паша. – Раз, два…»
Внезапный сильный удар по плечу заставил Пашу вздрогнуть.
– Куда это смотрит наша худышечка? Ага, на Маринку! Кто тебе разрешил смотреть на Маринку? А ну колись: ты в нее влюбился? Неужели в этой жирной, как у мамонта, груди скрывается нежное и ранимое сердце? – услышал он голос Федора Лопатина.
Колбасин обернулся. Он ощущал себя как человек, который был на небесах, а его взяли, обвязали веревкой и сдернули с небес на землю. Кроме Федора Лопатина и его брата Егора, в комнате были еще Катя Большакова и Дон Жуан – вся их компания.
– Отвяжись! Ни в кого я не влюблялся, – краснея, пробурчал Колбасин, предпочитавший скорее скрыть правду, чем признать очевидное: то, что он давно и безнадежно влюблен в красавицу Маринку Улыбышеву.
Федор подошел и покровительственно положил ему ладонь на плечо:
– Слышь, Паш, я тебе как друг говорю: забудь ее! Сам подумай: зачем Маринке парень на пять лет младше, да к тому же еще и толстый? Да я съем свои брюки, если она тебя когда-нибудь хоть в гости пригласит!
– Перестань, Федор! То же мне нашелся – язва, летящая на крыльях ночи! – вступился за Пашу Дон-Жуан. Он сидел рядом с Катей Большаковой и перебирал струны гитары.
Паша благодарно посмотрел на Дон-Жуана, которым он всегда втайне восхищался и на которого мечтал быть похожим. Еще бы, хорошо быть красивым и музыкальным! Такие девочкам нравятся. Вот у него, у Паши, нет ни малейшего шанса на взаимность (даже если он будет любить Маринку всю жизнь, а именно это он и собирался делать).
– Отгадайте шараду! Что такое «очищение внутренней пятницы?» – спросил вдруг Егор.
– Загрязнение окружающей среды! – моментально откликнулась Катя.
– Правильно, – вздохнул Егор. – С тобой скучно играть. Ты слишком быстро все отгадываешь.
«Великолепная пятерка» сидела в комнате у Дон-Жуана, которая, равно как и вся остальная квартира археолога Штукина, сильно напоминала музей.
Всю жизнь Штукин-дед увлеченно собирал предметы, относящиеся к древней истории. В его коллекции можно было обнаружить и каменный топор, и фрагмент клыка саблезубого тигра, и костяные наконечники копий, и серебряные украшения II тысячелетия до нашей эры, и глиняные черепки с росписью, и еще многое другое. Коллекция размещалась в стеклянных стеллажах, которые тянулись по всей квартире. Стеллажей было так много, что часть из них пришлось поставить в ванной и на кухне, и это стало предметом шуток Федора Лопатина. «У кого еще в туалете можно рассматривать бивень мамонта и скифский меч?» – спрашивал он.
Тем временем Дон-Жуан взял гитару и, перебирая струны, стал наигрывать романс собственного сочинения:

Ах, сударыня, вы любите графа М.
Не могу я понять почему.
И луной вы любуетесь только затем,
Чтоб луну подарить ему.

Играл он великолепно, бегло, почти не глядя на гриф и на свою левую руку, при этом вслушивался в саму музыку, не спотыкаясь на отдельных нотах, как это делал бы новичок. Он играл и смотрел на Катю, а она, изящно наклонив голову и широко распахнув зеленые глаза, благодарно слушала романс, зная, что он посвящен ей.
Дон-Жуан тоже был влюблен, влюблен в Катю Большакову уже третий год подряд, а это, когда тебе всего пятнадцать, срок немалый. Причем по-своему его любовь была не менее несчастной, чем у Паши Колбасина. Конечно, Дон-Жуан мог встречать и провожать Катю из школы, мог вместе с ней ходить в кино, играть на компьютере, списывать у нее уроки, но при этом чувствовал, что хотя Кате и нравится бывать с ним рядом, сердце ее по-прежнему свободно.
Как только Дон-Жуан за ней не ухаживал! Любая другая девочка, да не только девочка, даже железобетонная стена дала бы трещину и рухнула бы к нему в объятия. Он писал романсы, посвящал ей песни, совершал безумства – но все было тщетно. Он был симпатичен Кате, но не более того: в глубине души ей хотелось чего-то особенного, хотя ни один другой парень и не нравился ей больше Дон-Жуана. Возможно, виной тому были те сотни книг, которые она прочитала, а возможно, сердце ее пока не пробудилось для любви. Кто знает, кто знает…
Пока Дон-Жуан играл на гитаре, Егор сидел на краю письменного стола и задумчиво щелкал выключателем настольной лампы. Разумеется, в устройстве выключателя для него не было ничего загадочного, но все равно что-то в нем привлекло его внимание. С Гением часто так бывало: он мог заинтересоваться самыми заурядными вещами: краном в ванной, батарейкой или мухой, ползающей по потолку.
Катя, украдкой разглядывавшая обоих близнецов, решила про себя, что они не так уж и похожи. Движения Федора более уверенные, в правом ухе у него красуется серьга, а короткий ежик на голове выкрашен в ярко-оранжевый цвет. У Егора же прическа была самой обычной, а движения скорее неуклюжими, что особенно бросалось в глаза теперь, когда он стоял рядом с братом.
«Великолепная пятерка» уже довольно долго сидела в комнате без всякого дела, и Федор, самый нетерпеливый из всех, начинал уже маяться от скуки. Он то бросался отжиматься на кулаках, то садился на шпагат, а потом вдруг стал наносить по воздуху удары ногами. Катя, перед которой он главным образом и выставлялся, смотрела на него с неодобрением. Ее совсем не тянуло влюбляться в парня, размахивающего ногами у нее перед носом. Флегматика Пашу Колбасина, мирно жевавшего бутерброд с сыром, это мелькание ног тоже беспокоило, тем более что нередко Федор начинал делать над его головой «миллиметражи».
– Эй ты, Жан-Клод Как Дам, не разбей витрины! Сам будешь разбираться с моим дедом! – встревожился Дон-Жуан, отодвигая Катю подальше от разошедшегося каратиста.
– Ерунда, я чувствую дистанцию!
1 2 3 4