Мы тоже стараемся ему помочь. У меня здесь, – капитан приподнял папку с колен, – вся его библиотека записана.
– Ну, а я-то тут при чем? – не понимая, к чему клонит милиционер, немного раздраженно спросил Павел. Только сейчас он вдруг вспомнил, что милиционер не только не показал своего удостоверения, но даже не представился.
– Вчера в букинистическом магазине номер тридцать два вы приобрели книгу, – капитан заглянул в папку и прочитал:
– Книгу Гэ Глумза «К истории зеркал и связанных с ними явлений симметрии сна». Мирцин через меня просит вас вернуть ему ее и готов не только возместить вам ту сумму, которую вы заплатили, но даже выдать вознаграждение. Эта книга, как он говорит, один из самых ценных экземпляров его собрания. Я бы, со своей стороны, посоветовал вам принять предложение ученого: поскольку библиотека Мирцина находится на государственном учете, книгу так или иначе придется вернуть. Лучше сделать это мирным путем. И не без выгоды для себя.
Павлу вся эта история с похищенной библиотекой показалась довольно-таки странной, но он хотел поскорее выпроводить непонравившегося милиционера и поэтому не стал вступать в спор.
– Хорошо, хорошо, – сказал он, – я все обдумаю и сообщу вам.
Павел встал, давая тем самым понять, что разговор окончен.
– Я бы мог прямо сейчас забрать у вас книгу, дать расписку и вернуть деньги.
– Нет-нет-нет, – затряс головой Павел. – Я все сделаю сам, позднее… Простите, но сейчас я очень занят.
Внезапно в поле его зрения попало небольшое круглое зеркало, стоящее в простенке между книжными полками. Он увидел отраженный в нем затылок милиционера с надвинутой фуражкой и торчащие из-под нее мохнатые, по-звериному острые уши.
– А это еще кто! – закричал Павел, указывая рукой на зеркало.
Капитан обернулся, и в зеркале отразилась полузвериная-получеловеческая морда, поросшая короткой и редкой щетиной, желтые глаза с вертикальными зрачками-щелочками и – под черным, приплюснутым, кожистым носом-пуговкой – раздвоенная верхняя губа.
Лицо лжемилиционера начало оплывать, подобно тающей на жарком солнце восковой маске, и из-под нее все яснее и отчетливее стала проступать звериная морда, отразившаяся в зеркале. Из рукава милицейского кителя вылезла коричневая лапа с хищно скрюченными пальцами. Кривые, острые когти впились в дерматин папки. Раздвоенная губа поползла вверх, обнажая желтые клыки.
– Отдай книгу, – прорычал оборотень, поднимаясь на ноги, подогнутые для прыжка.
– Пошел вон! – с истерическим визгом заорал Павел. – Убирайся, или я позову Шайху!
Павел и сам не знал, почему вдруг в сознании у него возник образ маленького лысого человечка со смешно оттопыренными ушами. Это произошло само-собой, непроизвольно, скорее всего потому, что Шайха был из Мира сна и уже один раз помог ему выбраться из неприятной ситуации. А то, что оборотень, переодетый милиционером, явился оттуда же, не вызывало у Павла ни малейшего сомнения.
К удивлению, имя Шайхи возымело действие. Оборотень снова оскалился, но теперь уже не злобно, а раздраженно. Павлу даже показалось, что в его кошачьих глазах мелькнул испуг.
Рыкнув: «Пожалеешь!» – оборотень одним прыжком оказался в прихожей и выскользнул вон.
Павел закрыл дверь на замок и, вернувшись в комнату, в полном изнеможении рухнул на кровать.
Похоже, это никогда не прекратится: крылатая баба, крыса, оборотни, Матфеев в темных очках и при пистолете… Центурионы – может, и они приходили вовсе не за Матфеевым, а за ним? Кто еще заглянет к нему сегодня? Что им всем надо? Книгу? Заберите и убирайтесь к черту! Только оставьте меня в покое! Ну, кто хочет книгу Гельфульда Глумза?..
Глумз!
Павел даже сел в кровати от неожиданно пришедшей в голову мысли. Гельфульд Глумз – вот кто был ему нужен! Он уже однажды беседовал с ним, но разговор получился сумбурным и бестолковым, потому что Павел тогда еще считал, что все происходит во сне, и не особенно вникал в то, что ему говорили. Почему бы не попробовать увидеться с Глумзом еще раз? Если кто и сможет помочь ему избавиться от назойливых визитеров из Мира сна, так только Гельфульд Глумз! В конце концов, можно просто вернуть книгу автору, и пусть сам решает, как с ней поступить.
Павел положил книгу под подушку и лег на нее, закрыв глаза.
– Ауру-тха, ахту-руа, – произнес он пространственную формулу, пытаясь при этом вызвать в памяти видение пустынного берега, где впервые встретился с Глумзом.


Глава 6

На этот раз Павел, едва успев погрузиться в золотистый туман, тотчас же рухнул в черный бездонный колодец. От ощущения бесконечного падения перехватило дыхание. Темнота, сквозь которую он летел, была настолько густой, что казалась вязкой, прилипающей к телу. Падение прекратилось так же внезапно, как и началось, в тот момент, когда кто-то схватил Павла за руку.
– Вот я и нашел вас, Гардин, – услышал Павел уже знакомый ему голос Матфеева. Но он по-прежнему ничего не видел в окружающей его кромешной тьме.
– Что-то очень темно здесь, – растерянно произнес Павел, не зная, как реагировать на столь неожиданную встречу.
Темнота, разжижившись, стала мутно-серым туманом. Сквозь него Павел уже мог различить силуэт Матфеева, который все еще держал его за руку, будто боялся, что Павел убежит.
Павел даже усмехнулся: куда бежать в этой серой пустоте? Прямо? Направо? Или, может быть, вверх? Да и стоит ли бежать? В конце концов, Матфеев далеко не самый неприятный из тех существ, с которыми довелось встретиться Павлу за истекший день.
Словно разгадав ход мыслей Павла, Матфеев отпустил его руку.
– Светлее здесь не бывает, – сказал он.
– Мы уже в Мире сна? – решил уточнить Павел.
– Нет, по дороге к нему, в Зоне терминатора, – ответил Матфеев. – Мне удалось перехватить вас на полпути. Не хотите ли продолжить наш разговор?
– Место здесь какое-то… – Павел зябко передернул плечами, – мрачноватое…
– Зато спокойное, – возразил Матфеев. – Кроме того, и времени у нас не так много, чтобы искать более располагающее к беседе место. Видели сегодня центурионов? Думаете, они искали меня?
– Книгу? – высказал имевшееся у него предположение Павел.
– Ну, про книгу они, допустим, ничего не знают, – мелковаты сошки, – едва заметно усмехнулся Матфеев. – У них был приказ схватить вас.
– Все равно, я не буду с вами ничего обсуждать до тех пор, пока вы не расскажете мне всего, – решительно заявил Павел. – Кто такие эти центурионы, оборотни, крылатые женщины?..
– Где вы их видели? – властно перебил Матфеев.
– Они пытались забраться ко мне в квартиру, – возмущенно сообщил Павел. – Летучая женщина лезла в окно, а оборотень проник через дверь, прикинувшись милиционером. Была еще и крыса…
– Книга у вас с собой?
Матфеев придвинул свое лицо почти вплотную к лицу Павла. Павел какое-то время пытался сквозь стекла солнцезащитных очков рассмотреть его глаза, но, так и не увидев ничего, кроме бесконечно холодной космической тьмы, отвел взгляд в сторону.
Только сейчас Павел обратил внимание на свой костюм. Отправляясь в Мир сна во второй раз, он хотел выглядеть более респектабельно, нежели в прошлое свое посещение, когда весь его костюм состоял лишь из синих домашних трусов. Он пытался представить себя одетым по полной форме, но оказалось, что ему удалось прихватить с собой только брюки и плащ. Как раз плащ-то он и вовсе не собирался надевать – зачем плащ в пустыне?..
Похлопав по карманам плаща и не обнаружив там книги, Павел разочарованно развел руками.
– Осталась дома, – сообщил он Матфееву.
– Немедленно отправляйтесь обратно! – приказал Матфеев. И, всплеснув руками, добавил:
– Ну, что за беспечность! Я же велел вам все время держать книгу при себе!
– Да сами-то вы кто такой? – завелся вдруг Павел, которому надоело, что ему только приказывают, но ничего не считают нужным объяснить. – Кричите на меня так, будто сами не пытались выторговать у меня эту самую книжку! Вам-то она зачем?
– Не время сейчас об этом! – отрубил Матфеев.
– А я как раз никуда не тороплюсь!
Павел глазами поискал место, где можно было бы присесть, но, не найдя ничего, просто сложил руки на груди, всем своим видом показывая, как глубоко безразличны ему заботы и переживания случайного знакомого. Матфеев, с трудом сдерживая кипевшие в нем раздражение и злость, стиснул руки в кулаки.
– Дурак, – процедил он сквозь зубы. – Ты же не понимаешь, что происходит.
– Ну так объясните мне, бестолковому. – Павел обиженно сдвинул брови к переносице.
Он чувствовал, что теперь уже Матфеева интересует не только книга Глумза сама по себе, но и ее нынешний обладатель, поэтому считал себя вправе выдвигать любые условия.
– Хорошо. – Матфееву удалось взять себя в руки, но голос его все еще раздраженно вибрировал. – Хорошо. Сейчас мы отправимся к тебе домой, и там я отвечу на все твои вопросы.
– Согласен, – смилостивился Павел, довольный, что хоть в чем-то одержал победу. – Я перемещаюсь с помощью пространственной формулы Глумза, – авторитетно заявил он. – А вы как предпочитаете?
– Не тяни время, отправляйся! – снова закричал Матфеев. – Мне твоя формула не поможет, у меня свой путь. Если что, продержись только пару минут – я подоспею.
– Что вы имеете в виду?
– Отправляйся! Все вопросы – потом! Павел недовольно поджал губы, но спорить больше не стал. Вызвав в памяти интерьер своей комнаты, он произнес формулу.
И ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Он остался там же, где и был – в пустом сером тумане рядом с Матфеевым.
– Осечка, – смущенно улыбнулся Павел.
– Не осечка, а конец, – заскрипел зубами Матфеев. – За мной.
Он ухватил Павла за руку и потащил за собой с такой силой, что у того даже мысли о сопротивлении не возникло. Они двигались быстро, почти бегом.
Едва поспевая за Матфеевым, Павел лишь удивлялся, как тому удается так быстро выбирать верное направление при полном отсутствии каких-либо ориентиров?
Но вот среди серого однообразия впереди появилась черная крапина, которая по мере приближения к ней превратилась в черный квадрат раза в два больше того, что изобразил Малевич. Квадрат висел в пустоте вертикально, без какой-либо опоры. Нижний край его находился точно на уровне коленей остановившихся перед ним людей.
– Полезай, – скомандовал Матфеев и подтолкнул Павла к квадрату.
Павел с сомнением заглянул за черную плоскость, которая была не толще листа бумаги.
– Но почему все-таки не сработала формула? – задумчиво произнес он.
– Да потому, что тело твое уже занято! – заорал Матфеев.
– Как занято? – ошалело сморгнул Павел. – Кем? Матфеев медленно втянул в себя воздух через раздутые ноздри и вдруг, обхватив Павла поперек пояса, приподнял его и толкнул в черный квадрат.
Павел перевернулся через голову и, больно ударившись коленками об асфальт, упал на четвереньки.
– Поднимайся! Живо!
Матфеев стоял рядом и протягивал руку. Поднявшись на ноги, Павел быстро сориентировался в пространстве. В двух шагах от него находился подъезд дома, в котором он жил. Наверное, был уже поздний вечер – на улице, освещенной редкими фонарями, не было ни души.
Дверь подъезда открылась, и из нее торопливой походкой вышел человек. Бросив беглый взгляд на Павла с Матфеевым, человек отвернулся, засунул руки глубоко в карманы плаща и еще быстрее зашагал в противоположную от них сторону.
– Это же… я! – с хрипом выдавил из себя Павел, все еще не в силах поверить, что только что видел себя со стороны.
Матфеев молча сорвался с места и бросился следом за двойником Павла, который уже сворачивал за угол. Павел, звонко шлепая босыми ступнями, побежал за ними. Двойник быстро оглянулся через плечо и, заметив погоню, тоже припустился бежать.
Матфеев двигался вперед большими прыжками, широко размахивая локтями, с шумом загоняя воздух в легкие и выдувая обратно. Бегать он, в отличие от Павла, умел, и расстояние между бегущими быстро сокращалось. Матфеев неумолимо настигал двойника, который то и дело нервно оглядывался назад и безуспешно пытался прибавить скорости. Казалось, у него уже не осталось никаких шансов скрыться от погони. К тому же он, по-видимому, совершенно не знал местности и, вместо того чтобы свернуть в какой-нибудь темный проулок, бежал по центральной улице, ярко освещенной фонарями и совершенно пустой в это время суток. Справа тянулись длинные многоэтажные дома, слева проходило шоссе, по которому время от времени проносились редкие автомобили.
Неожиданно беглец резко свернул влево, выбежал на дорогу, рассчитывая, должно быть, скрыться в темном, неосвещенном парке на другой ее стороне. Сделав несколько шагов по проезжей части, он еще раз через плечо посмотрел на настигающего его Матфеева и не заметил вырулившей из-за поворота черной «Волги».
Пронзительно взвизгнули тормоза. Машина ударила человека в бок. Он, раскинув руки, упал на капот и врезался головой в лобовое стекло. Стекло с сухим треском лопнуло, покрывшись густой сеткой мелких трещин. Двойник скатился через левое крыло и упал на дорогу, гулко стукнувшись об асфальт затылком.
Машина, не успевшая еще до конца остановиться, взревела мотором, уносясь прочь от места происшествия.
Неподвижное тело лежало на спине, с раскинутыми в стороны руками и неестественно перекрученными ногами. Темная лужа крови, медленно вытекая из расколотой головы, увеличивалась в размере. В ее черной бездонной глянцевой глубине тускло поблескивали отраженные огни уличных фонарей.
Когда, тяжело дыша, подбежал Павел, Матфеев, наклонясь над трупом, уже вытаскивал у него из кармана книгу Глумза.
– Уходим. Быстро.
Матфеев корпусом оттеснил Павла в сторону, не давая взглянуть на труп, и толкнул в направлении темнеющего пролома в парковой ограде.
– А как же он? – Павел обернулся в сторону лежащего на дороге человека, в котором узнавал себя и в то же самое время отказывался в этом признаться.
– Ему мы уже ничем не поможем, – не останавливаясь и не оглядываясь назад, сказал Матфеев.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6