Чуть в стороне толклись вездесущие старушки, без которых не обходится ни одно мало-мальски заметное происшествие.
Когда я подошел к подъезду, меня остановил милиционер с лейтенантскими погонами.
– Вы куда? – окинул он меня подозрительным взглядом из-под глянцевого козырька фуражки.
– Я к знакомому, – ответил я.
– Адрес, – потребовал лейтенант.
– А что, собственно, случилось? Ответа на свой вопрос я не получил.
– В какую квартиру вы идете?
Терпеть не могу людей, которые на вопрос отвечают вопросом. Для нашей же славной милиции подобная манера ведения диалога весьма типична.
– В сто двадцать третью, – ответил я со сдержанным негодованием. – К проживающему в ней Виктору Алексеевичу Кровицу.
– Так. – Лейтенант не спеша кивнул.
Взгляд его сделался еще более подозрительным.
– Я могу пройти? – поинтересовался я.
– Пройдемте. – Милиционер указал на дверь подъезда, ясно давая понять, что собирается подняться вместе со мной.
Возражать было бы глупо. Я вошел в подъезд и начал подниматься по лестнице, делая вид, что не замечаю шагающего следом за мной милиционера.
Витькина квартира находилась на втором этаже.
Почти сразу я услышал приглушенные голоса наверху. Поднявшись на один пролет, я увидел на лестничной площадке второго этажа двух милиционеров с сержантскими погонами и одного человека в темном цивильном костюме, с аккуратно зачесанными назад короткими черными волосами.
– Товарищ капитан, – негромко произнес у меня за спиной лейтенант.
Человек в штатском оглянулся.
– Гражданин шел в сто двадцать третью. – При этих словах следовавший за мной милиционер, должно быть, указал на меня пальцем.
Одетый в штатское посмотрел на меня тусклым, безразличным ко всему взглядом и ничего не сказал. Когда я поднялся, он сделал шаг в сторону, пропуская меня на площадку.
Квартира Витьки располагалась в левом дальнем углу лестничной клетки, за небольшим выступом стены. Чтобы увидеть ее, мне нужно было сделать еще два-три шага по лестничной площадке. Но я и без того уже понимал, что случилась беда.
На месте двери я увидел только обгоревший косяк. То, что от нее осталось, лежало на соседнем пороге.
– Кем вы приходитесь хозяину квартиры? – задал вопрос стоявший позади меня человек в штатском. Я понял, что это следователь.
– Мы с ним вместе учились, – не оборачиваясь, ответил я.
– Вы хорошо его знали?
Я резко обернулся и посмотрел в тусклые глаза следователя.
– Знал?.. Что значит «знал»?.. Вы хотите сказать, что Витька взорвался вместе с дверью?
– Давайте пройдем в квартиру. – Следователь взглядом указал на пустой дверной проем.
Не дожидаясь ответа, он обошел меня и аккуратно переступил обгоревший порог. Он как будто даже и не сомневался в том, что я последую за ним.
Войдя в квартиру, я посмотрел по сторонам. При взгляде на царивший вокруг беспорядок посторонний человек мог бы решить, что квартира разгромлена бандой налетчиков. Однако это было не так. Витька вообще не имел привычки убираться дома, а вещи, не нужные ему в данный момент, кидал где попало. А уж о том, когда в квартире последний раз делался ремонт, Витька скорее всего и сам не помнил.
Кроме нас со следователем, в квартире находилось еще несколько человек. Один, одетый в штатское, с фотоаппаратом в руках расхаживал по большой комнате, как будто выискивал наилучший ракурс для съемки. Чьи-то голоса доносились из кухни. В маленькой комнате, которую Витька солидно именовал кабинетом, проводили осмотр двое в милицейской форме. Один из них внимательно осматривал все предметы, разбросанные по комнате, и перечислял их вслух. Другой, сидя за письменным столом, все это старательно записывал в блокнот.
Как только мы со следователем вошли в кабинет, оба милиционера одновременно повернули головы в нашу сторону. Следователь сделал едва заметное движение бровями, и его коллеги мигом освободили комнату.
– Присаживайтесь. – Следователь указал мне на стул, на спинке которого висел узбекский халат. В нем Витька обычно ходил дома.
Сам он занял место во вращающемся кресле, стоявшем возле стола. Повернувшись к столу спиной, следователь положил руки на подлокотники, скрестил вытянутые ноги и выжидающе уставился на меня. Он как будто предлагал мне первому начать разговор.
– Что здесь произошло? – спросил я.
– Взрыв, – коротко ответил следователь.
– Взрыв? – непонимающе переспросил я. Следователь молча кивнул.
– А где Витька?
– Вы видели внизу машину «Скорой помощи»? Теперь пришла моя очередь кивнуть.
– Господин Кровиц находится сейчас в ней.
– С ним все в порядке?
– Да как вам сказать. – Следователь сделал паузу и, наклонив голову к плечу, изучающе посмотрел на меня. – Вообще-то он мертв.
Я судорожно сглотнул. Затем поднял руку и медленно провел ладонью по лицу.
– Вы хорошо знали покойного? – не дав мне прийти в себя, задал вопрос следователь.
– Мы вместе учились. И после школы поддерживали дружеские отношения.
– Часто виделись?
– Два-три раза в неделю… Я живу в двух шагах отсюда.
– Понятно, – кивнул следователь. – Кстати, как ваше имя?
– Это официальный допрос? – спросил я.
– Ну что вы, – протестующе взмахнул рукой следователь. – Просто, поскольку вы уж сами сюда пришли, я хотел бы навести у вас справки о погибшем.
– Анатолий Иванович Зверинин, – представился я, после чего назвал и свой адрес.
Следователь ничего не записывал – то ли полагался на собственную память, то ли считал эту информацию несущественной.
– Мое имя Геннадий Сергеевич Краснов, – представился он. – Я руковожу следственной группой, которой поручено расследование данного происшествия.
– Очень приятно, – ответил я совершенно невпопад.
– Где работал погибший? – задал вопрос Краснов.
– В мастерской по ремонту телеаппаратуры.
– Директор?
– Мастер.
Левая бровь следователя едва заметно приподнялась – его как будто не устраивало то, что Витька был простым мастером.
– И больше ничем другим он не занимался?
– Нет.
Следователь хмыкнул и постучал пальцами по столу.
– Странно… Очень странно…
– Что именно? – решился полюбопытствовать я, Следователь посмотрел на меня так, словно подозревал в том, что я говорю далеко не все, что знаю.
– Господин Кровиц погиб не в результате несчастного случая, – произнес он после незначительной паузы. – Это было убийство. Причем организованное весьма профессионально. Мощный направленный заряд был установлен по всему периметру двери и сработал в тот момент, когда покойный вставил ключ в дверной замок. Господин Кровиц был убит ударом взрывной волны. Взрыв был направлен так, что жертва покушения не имела ни единого шанса остаться в живых. Наши эксперты не смогли обнаружить никаких следов, по которым можно было бы установить тип взрывного устройства и использованное в нем взрывчатое вещество. Абсолютно никаких следов. Все было уничтожено при взрыве.
– Когда это произошло? – спросил я. Следователь посмотрел на часы.
– Около двух часов тому назад. У вас имеются какие-нибудь предположения относительно мотивов убийства?
– Нет, – качнул головой я.
– Когда вы последний раз виделись с покойным?
– Вчера вечером.
– Как он вел себя?
– Как обычно.
– Быть может, он высказывал какие-нибудь опасения?
– Нет, – уверенно ответил я. – Мы просто посидели, попили чаю, поболтали о всякой ерунде и в начале одиннадцатого разошлись.
– А зачем вы сегодня пришли к господину Кровицу?
На мгновение я растерялся,
– Просто так…
Следователь подозрительно прищурился.
– Не успели что-то договорить вчера вечером?
– У нас с Витькой всегда есть о чем поговорить.
– Понимаю. – Не сводя с меня взгляда тусклых глаз, следователь слегка повел головой сверху вниз.
Собственно, все, что мне было нужно, я уже узнал. Продолжать разговор далее не имело смысла. Я сунул руку в карман ветровки, нашел там связку ключей, зажал в кулаке грушевидный брелок и сильно надавил большим пальцем на тугую кнопку.


Глава 3

В первый момент после того, как сработал клиппер, я не заметил никаких изменений. Но я знал, что реальность должна была хоть в чем-то стать иной.
Присмотревшись, я обнаружил, что портрет Сида Барретта, висевший на одной кнопке у Витьки над столом, съехал чуть в сторону. А на носу у следователя Краснова появился крошечный прыщик.
– Как вы думаете, где сейчас может находиться господин Кровиц? – спросил следователь.
– Не знаю, – совершенно искренне признался я. – Может быть, на работе. А может быть, просто вышел за сигаретами, встретил кого-нибудь из знакомых и заболтался.
– Вам известен адрес мастерской, в которой работает господин Кровиц?
Витькина контора находилась в двух автобусных остановках от дома, но в ответ на вопрос следователя я отрицательно покачал головой.
– Ну что ж. – Краснов поднялся из кресла и слегка развел руки в стороны. – В таком случае у меня к вам больше нет вопросов.
Я тоже встал, но, прежде чем уйти, поинтересовался:
– А при взрыве никто не пострадал?
– По счастью, нет. Детонатор взрывного устройства, установленного на двери господина Кровица, был настолько чувствительным, что сработал, когда сосед напротив сильно хлопнул дверью. Соседу повезло, что он захлопнул дверь войдя в квартиру, а не выходя из нее.
– На все воля случая, – улыбнулся я.
Следователь, похоже, был не согласен с моим фаталистическим отношением к случившемуся.
– Видите ли, Анатолий Иванович, просто так, ради забавы, никто не станет взрывать дверь никому не известного мастера по ремонту телеаппаратуры, – сказал он, скрестив руки на животе. – Так что, если вспомните что-нибудь, что, по вашему мнению, могло бы заинтересовать нас, непременно позвоните.
Краснов достал из нагрудного кармана визитную карточку и протянул ее мне.
Я взял карточку и, даже не взглянув на нее, сунул в карман. Сейчас мне хотелось как можно скорее уйти отсюда. Мне нужно было остаться одному, чтобы как следует все обдумать и решить, что делать дальше.
Раскланявшись со следователем Красновым, я вышел из крохотного кабинета. Пройдя под подозрительными взглядами милиционеров через прихожую, я покинул квартиру, сбежал вниз по лестнице и, хлопнув дверью парадного, выбежал на улицу.
На улице было жарко. Пахло пылью, горячим асфальтом и завядшей травой. День сегодня был ясным и солнечным, что вовсе не поднимало мне настроения.
Проведя тыльной стороной ладони по лбу, я вытер выступившую испарину.
Милицейский «уазик» и машина «Скорой помощи» стояли там же, где и прежде. Только два врача в белых халатах теперь лениво курили возле открытой дверцы кабины водителя. А дотошные старушки о чем-то придирчиво расспрашивали молодого милиционерчика с чистыми погонами.
Добежав до дома и, по счастью, не встретив вновь возле подъезда Трепищева, я первым делом кинулся к телефону. Набрав Витькин рабочий номер и слушая бесконечно долгие гудки в телефонной трубке, я от нетерпения едва не приплясывал на месте.
Наконец на другом конце линии кто-то снял трубку.
– Алёу, – протяжно произнес томный женский голос.
– Мне Кровица, – коротко бросил я. В ответ раздался отрывистый звук, после которого можно было ожидать, что трубка незамедлительно будет брошена на рычаг.
Но, к величайшему моему изумлению, вместо частой серии коротких гудков отбоя я услышал пронзительный крик:
– Кровиц!.. Виктор!.. Тебя к телефону!..
– Слушаю, – раздался спустя какое-то время голос Витьки.
– Это я, Анатоль, – назвался я.
– О! – радостно воскликнул ни о чем не подозревающий приятель.
– Слушай, Витька, немедленно бросай все дела и чеши ко мне.
– А что случилось? – удивился Кровиц.
– Узнаешь, когда придешь.
– Вообще-то у меня тут дела, – с неохотой протянул Витька.
Должно быть, за то время, что он сидел дома, в конторе накопилась гора работы. И шеф, как всегда, пригрозил Витьке, что если он не разгребет ее за пару дней, то может искать себе другую контору.
– Помнишь своих вчерашних пришельцев из будущего? – вкрадчивым голосом спросил я у Витьки.
– Ну…
– Дело касается их.
Несколько секунд из трубки не доносилось ни звука.
Наконец я услышал:
– Ты это серьезно?
Вопрос был задан в высшей степени недоверчиво. Еще бы, за все время знакомства я, наверное, ни разу не отреагировал на Витькины истории так, как ему этого хотелось бы.
– Абсолютно серьезно, – недрогнувшим голосом ответил я. – Мне стали известны факты, имеющие к ним непосредственное отношение… Короче, бросай все и приходи.
– Буду через двадцать минут, – решительно произнес Витька.
Нажав кнопку отбоя, я положил трубку на стол и тяжело вздохнул. Ну хорошо, мне удалось перехватить Витьку у следователей. А что дальше?
На этот вопрос у меня ответа пока не было. Такой сложной ситуации, как сегодня, в моей практике еще ни разу не возникало. Воспользовавшись клиппером, я отыскал новый вариант реальности, в котором Витька остался жив. Но я не мог продолжать поиски до тех пор, пока не найдется вариант, в котором взрыва, выбившего дверь в Витькиной квартире, вообще не было. Кроме того, кто-то же заминировал Витькину дверь. Не найдя ответа на вопрос, кому это было нужно, я не мог быть спокоен за дальнейшую судьбу Витьки Кровица. А следовательно, и за свою собственную.
Тяжело вздохнув, я прошел на кухню, включил плиту и поставил на нее чайник.
Когда вода закипела, я заварил зеленого китайского чая, который, по моему мнению, бодрил и прояснял мозги намного эффективнее черного. Поставив на поднос заварной чайник и две кружки, я отнес все это в комнату.
Налив себе чаю, я сел в кресло и, закинув ногу на ногу, погрузился в невеселые раздумья.
Перспектива вырисовывалась невеселая. Кто-то пытался убить Витьку Кровица. Спрашивается, кому он был нужен, этот Витька? Если и должен был кому, так десятку, не более. Из-за такого долга никто дверь взрывать не станет – взрывчатка стоит дороже. Ошибка или дурацкая шутка также исключались, поскольку следователь был уверен, что здесь работал профессионал.
1 2 3 4 5 6 7 8