– Вы заново родились, Эркюль. Вы – мой мажордом. Какое дело моему мажордому до Сен-Себастьяна?
– Он меня искалечил! – крикнул Эркюль.
– Вы уже не калека.
Сен-Жермен продолжил подъем и снова остановился.
– Эркюль, – мягко сказал он.– Я полагаюсь на вашу выдержку.
Он поднялся на площадку, от которой отходил коридор.
– Ради того чтобы отомстить Сен-Себастьяну, я выдержу все. И пойду на все. Даже на сделку с нечистым!
Сен-Жермен коротко рассмеялся.
– Вот даже как!
Он покачал головой и добавил другим тоном:
– Велите Роджеру приготовить карету. Объясните, что дело касается известной ему дамы, попавшей в беду. Ей надо помочь, ибо опасность все возрастает.
Эркюль наконец добрался до верхней ступеньки.
– Будет исполнено, господин. Сен-Жермен бросил взгляд на свой плащ, переброшенный через руку.
– Мне надо переодеться. И… вот еще что.
– Да, господин?
– Молчите о том, что знаете, если вам дороги жизнь и душа.
Эркюль снова остановился с озадаченным видом Граф одарил его холодной улыбкой.
– А если вам нет до них дела, молчите из чувства долга, ибо опасность угрожает и мне.

* * *

Письмо врача Андре Шенбрюнна графу де Сен-Жермену.

«30 октября 1743 года.
Андре Шенбрюнн, врач с улицы Экуле-Ромэн, шлет свой поклон графу де Сен-Жермену, выражая сожаление, что несчастный Сельбъе все еще не в себе. Врач интересуется, понимает ли граф, что причиной тому служит не дурной медицинский пригляд, а жестокость нанесенных побоев?
Касательно дела, обсуждавшегося намедни, врач Шенбрюнн сообщает, что он расположен принять в нем участие и намерен прибыть в оговоренное время к особняку де Кресси.
Врач берется сопроводить даму, которую передаст ему граф, в Бретань, чтобы препоручить несчастную опеке сестры ее Доминик де ла Тристесс дез Анж, аббатисы монастыря Милосердия и Справедливости в Редемптю.
Поскольку был сделан намек, что путешествие небезопасно, врач не отказывается от услуг вооруженного сопровождающего, предложенного ему графом, и в свою очередь берет на себя обязательство запастись шпагой и пистолетами. Повинуясь желанию графа, врач не будет никуда заезжать по дороге из Парижа в Бретань.
Поскольку высказывалось предположение, что дама не очень здорова, врач предусмотрит возможность предложить ей необходимую помощь. В ожидании завтрашней встречи имею честь оставаться вашим покорным слугой,
Андре Шенбрюнн, врач».

ГЛАВА 8

Около четырех утра граф Сен-Жермен наконец появился в игорных залах северного крыла «Трансильвании». На нем были просторный камзол черного шелка, черные панталоны и черные же чулки. Правда, жилетам приглушенных тонов граф в этот раз предпочел изысканно белый – атласный.
Этот ослепительный фон добавил яркости коллекции его бриллиантов, зато знаменитый рубин среди них словно бы потемнел.
Герцог де Валлонкаше, игравший в пикет против Боврэ, оторвался от карт.
– Вы припозднились, граф. Я вас заждался. Сен-Жермен поклонился с легкой улыбкой.
– Прошу прощения, герцог, меня задержало одно неотложное дело. Надеюсь, однако, мое опоздание не помешает решить нам свой спор. Итак, я здесь и всецело к вашим услугам.
Де Валлонкаше усмехнулся.
– Боюсь, теперь занят я. Но спор действительно надо решить. Пора наконец выяснить, кто тут лучше играет.
– Вот и выясняйте, – сварливо заметил Боврэ.– Играем, Валлонкаше!
Он сдвинул на сторону кремовое жабо и расстегнул две пуговицы зеленого, как весенняя травка, камзола Лимонно-оранжевый полосатый жилет тут же засиял на приволье, затмив собой и отчаянную бирюзу туфель барона, и нежно-розовый шелк его панталон.
Валлонкаше, пожал плечами.
– Что делать, граф? Боврэ прав, игру надо кончить.
Сен-Жермен согласно кивнул.
– Я могу подождать.
Маркиз де Шеню-Турей, слышавший разговор, многозначительно подмигнул своему партнеру по картам.
– А что же за дельце, граф, вас так задержало? Если Сен-Жермен и уловил в этой фразе скрытый намек, то не подал и виду.
– Я навещал своего приятеля… музыканта Он покидает Париж, и похоже, что навсегда Мы заболтались, визит затянулся…
– Музыканты! – презрительно фыркнул Боврэ.– Чем могут быть привлекательны такие людишки?
– Полегче, Боврэ, – заметил Валлонкаше.– Людям искусства всегда есть что обсудить.
– Людям! Ха! – хмыкнул барон.– Скажите – шарлатанам!
Он вновь поправил жабо, демонстративно не глядя на Сен-Жермена.
– Барон в омерзительном настроении, – усмехнулся Валлонкаше, пытаясь сгладить неловкость.– Я, видите ли, все время выигрываю, и это его страшно бесит.
Не обращая внимания на Боврэ, Сен-Жермен вежливо поклонился и негромко сказал:
– Если это не нарушает ваших планов, Валлонкаше, я пока сыграю с кем-нибудь для разминки. Возможно, вам и удастся чуть позже обрушить всю свою мощь на меня.
Он отвернулся и направился в дальний угол, где играли в запрещенную хоку, но его остановили слова де Шеню-Турея, произнесенные хотя и вполголоса, однако достаточно громко, чтобы их услышали многие.
– Чертовски удобно являться сюда к утру. И игроком прослывешь, и много не проиграешь.
Даже не обернувшись к насмешнику, граф бесстрастно парировал:
– Если тут есть желающие сразиться со мной, я готов принять любой вызов. Прошу, называйте себя, господа.
Он стоял в центре роскошного зала: одинокая фигура в черном и белом. В одной руке – старомодная короткая трость, другая легла на эфес шпаги. Шум за столами затих, все головы повернулись.
Маркиз де Шеню-Турей, поколебавшись, был вынужден заговорить, однако в тоне его поубавилось спеси.
– Мы здесь играем в пикет, по десять луи ставка.
Сен-Жермен улыбнулся.
– Почему не по двадцать, чтобы не тратить время впустую?
Утопая в густом бельгийском ковре, он подошел к столику, за которым кроме Шеню-Турея сидели герцог Мер-Эрбо и барон д'Ильруж. Соседями их оказались де Вандом и де Ла Сеньи. Они, оставив свою игру, подталкивали друг друга локтями.
– Кому же из вас не терпится меня разорить? – спросил Сен-Жермен, опускаясь в кресло и расправляя полы камзола.
– Надеюсь, вы окажете эту честь мне? – быстро произнес Шеню-Турей, обменявшись взглядом с Вандомом.
– Буду счастлив, – ответствовал Сен-Жермен, ослепительно улыбаясь.
– Нет-нет, маркиз, – спохватился д'Ильруж.– Следующая игра по праву моя.
– Итак? – Сен-Жермен поднял бровь, ожидая.– Который из вас, господа? Д'Ильруж взглянул на маркиза.
– Вы и так играли весь вечер, – напомнил капризным голосом он.– А я все сижу и сижу. Дайте мне разыграть первый роббер. Если я проиграю, перчатку подхватите вы…
Шеню-Турей едва заметно кивнул и уступил свое место. Блуждающая ухмылочка завзятого игрока поразительно контрастировала с невинностью его внешнего облика: кукольными чертами лица, бледно-голубым атласным камзолом, жилетом из серебристой тафты и белоснежными кружевами. Он передвинул на другой конец стола кучку золотых луидоров и сказал де Вандому:
– Ставлю на барона, принимаю любые ставки. Кто против?
По залу пробежал шепоток, и вскоре к столику, за которым затевалась большая игра, подтянулись зеваки. Английский граф с лошадиной физиономией возбужденно вздохнул – сам он уже успел проиграться.
Д'Ильруж раздал карты и сосредоточенно задвигал бровями. Игра началась. Барон то сопел, то помаргивал, то дергал щекой, то шевелил беззвучно губами. Его же противника происходящее как будто не занимало. Граф с безразличным видом делал ходы и хмурился только изредка, когда д'Ильруж погружался в слишком уж длительное раздумье.
– Позер, – тихо шепнул соседу Вандом.– Он даже не смотрит в карты. Ставлю двести луи на барона, – сказал он чуть громче.– Этот роббер за ним.
– Принято, – быстро ответил Валлонкаше, прервавший свою игру, чтобы понаблюдать за поединком.
К столу подошли еще три человека.
– Ставлю на Сен-Жермена, – произнес с хохотком чей-то игривый голос.
Сен-Жермен, не оборачиваясь, произнес:
– Ступайте домой, любезный Жервез. Графиня будет вам рада.
Жервез, порядком разгоряченный вином, побагровел и сконфуженно возразил:
– Я просто хотел оказать вам поддержку.
– Вы ее оказали.
Сен-Жермен небрежно бросил на стол еще одну карту и откинулся в кресле, ожидая ответного хода.
– Ага! Если вы скинули короля, значит, туза у вас нет! – вскричал барон торжествующе.
– Ужасно не хочется вас разочаровывать, но…
Сен-Жермен выложил на стол и туза Он рассеянно оглядел толпу наблюдателей и с невинным видом спросил:
– Надеюсь, кто-нибудь смотрит за счетом?
Это замечание вызвало взрыв возбужденного смеха Д'Ильруж враждебно насупился. Сен-Жермен смешал карты и стал раздавать.
С этого момента игра пошла много медленнее, хотя Сен-Жермен продолжал делать ходы в своей прежней манере. Затягивал время д'Ильруж, уже успевший сообразить, что дело не обещает быть легким. Этот задрапированный в черное и белое граф вовсе не напускал на себя скучающий вид, ему и вправду скучалось. Противник нимало не беспокоил его именно потому, что не представлял для него ни малейшей опасности.
– Ставлю тысячу луидоров на то, что Сен-Жермен победит с перевесом в сотню очков, – выкрикнул Жервез д'Аржаньяк. Тот, на кого он ставил, поморщился, но не сказал ни слова.
– Принято, д'Аржаньяк, – процедил красавчик-маркиз.– И поднято вдвое.
Англичанин с лошадиными челюстями выложил на стол кучку гиней и с напряжением заявил по-французски:
– Я думать, д'Ильруж проиграть, я фее это ставить.
– У меня три, граф, – прошипел д'Ильруж, скрипнув зубами.
– Пикет, барон.
К тому времени как игра подошла к концу, свечи почти догорели. Сен-Жермен отодвинулся от стола, окинув взглядом груды монет и испещренные записями листочки бумаги.
– Уже почти рассвело, д'Ильруж.
Лицо д'Ильружа давно превратилось в бледную маску, но глаза его бегали, а руки перебирали карты. Казалось, барон лишь сейчас осознал, во что он ввязался.
– Я не предполагал… все вышло так быстро… Сколько я должен вам, Сен-Жермен?
Сен-Жермен поднял бровь и вопросительно взглянул на Жервеза.
– Сколько там получается? Вы ведь наверняка все считали. Прошу вас, сообщите барону.
Жервез облизнул губы и с нервным смешком сказал:
– Вы задолжали графу восемнадцать тысяч двести сорок восемь луи.
Д'Ильруж окаменел.
– Я… мне необходимо какое-то время, граф. Я не предполагал…
Сен-Жермен снисходительно отмахнулся.
– О, безусловно, барон. Когда вам будет удобно. Срок для меня не имеет значения, я подожду.– Он поднялся с кресла.– Любезный Валлонкаше. Окажите мне честь, прогуляемся вместе до экипажей.
– Ну конечно, – ядовито и достаточно громко произнес де Вандом.– Куш сорван, пора и поторопиться.
Замечание вызвало в зале глухой ропот. Ставки зрителей, заключавших пари, были огромными, и эта игра опустошила карманы многих.
Де Валлонкаше, подгребавший к себе луидоры, заметил:
– Умейте проигрывать, герцог. Одну секундочку, граф, – добавил он, оборачиваясь к Сен-Жермену.– Вы меня сегодня обогатили. Я хочу еще получить кое-что с Шеню-Турея и Брэдуотера.
Англичанин, уже двигающий к нему две кучки гиней, осклабился и заявил:
– Мне сегодня везти, но я быть осторожен. Вы играть на фее, герцог, и правильно поступить. Вот мне урок.
– Это урок мне, – мрачно пробормотал д'Ильруж и повернулся к де Вандому, который тут же зашептал ему что-то на ухо.
– Сорок две тысячи луидоров! – хрипло повторял обезумевший от счастья Жервез.– Сорок две тысячи! Теперь Клодия будет довольна. Она поймет, что ее муженек продувается далеко не всегда.
Сен-Жермен покачал головой.
– Да, сейчас у вас все получилось, – тихо сказал он.– Постарайтесь толково распорядиться этими деньгами, Жервез.
Граф д'Аржаньяк движением руки показал, что советы ему не нужны.
– Фортуна мне улыбается, мой дорогой, а это что-то да значит. Есть смысл подумать о празднике всех святых в Мэзон-Либеллюль. Еще немного везения, и я снова разбогатею.
Он мечтательно улыбнулся.
Обеспокоенный Сен-Жермен взял мечтателя за плечо.
– Д'Аржаньяк, – произнес он с нажимом, – хватит витать в облаках. Не воображайте, что вам удастся выиграть в Мэзон-Либеллюль, – там никто не выигрывает. Не пускайте по ветру то, что приобрели.
Жервез легко рассмеялся.
– О, я знаю, что вас там не будет. Клодия говорила, что у вас намечена репетиция в нашем особняке. Что ж, у каждого свои игры. Не стоит обо мне беспокоиться, граф.
Покачиваясь, он удалился прочь, более пьяный от счастья, чем от вина.
Внезапно до Сен-Жермена донеся голос Вандома:
– Вы видели, как он играл? Небрежно, не глядя в карты! И тем не менее выиграл Почему?
– Перестаньте, Вандом! – оборвал его Валлонкаше.– Д'Ильруж проиграл в честной игре, и хватит об этом.
– В честной игре? – с вызовом переспросил вдруг д'Ильруж. Кровь бросилась ему в лицо.
В зале сделалось тихо. Все замолчали, все смотрели на Сен-Жермена.
Какое-то время он стоял неподвижно, затем довольно медленно обернулся к д'Ильружу и произнес:
– Прошу ответить мне прямо, барон. Вы полагаете, что я шулер?
Д'Ильруж с трудом сглотнул и выдохнул:
– Да.
– Так, – уронил Сен-Жермен, глаза его сузились.
– Не будьте глупее, чем вас создал Господь, Бальтазар! – раздраженно бросил Валлонкаше. Барон Боврэ разразился лающим смехом.
– Да он чертов трус. Я пытался вызвать его. Он струсил, он отказался.
Д'Ильружа вдруг охватил панический страх. Что, если этот черно-белый чужак владеет не только искусством игры, но и шпагой?
– Итак, граф, – сказал он с фальшивой бравадой, – вы принимаете вызов?
Сен-Жермен смотрел на него изучающим взглядом, ничем не выдавая своих чувств.
– Не в моем обычае принимать вызов от человека, который годится мне в сыновья.
– Неужто и вправду трусите? – насмешливо спросил де Вандом.
– Я говорю не с вами, – оборвал его Сен-Жермен.– И право на подобные замечания имеет д'Ильруж, а не вы.
Граф обернулся к барону и коротко кивнул.
– Отлично, я принимаю ваш вызов. Похолодев от головы до пят, д'Ильруж неловко поклонился.
– Назовите своих секундантов, сударь, и пусть они отыщут моих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38