Блохин Николай
Через магистраль и за канавой
Николай Блохин
ЧЕРЕЗ МАГИСТРАЛЬ
И ЗА КАНАВОЙ
Подробности моего рассказа покажутся не очень нравственными, но ручаюсь вам, что в нём будет заключаться глубокий, нравственный смысл, который не ускользнёт ни от кого, разве от 18-летних барышень - да им моей книги не дадут; а если она им и попадётся случайно, то умоляю их после этих строк закрыть её и не класть на ночь под подушку, потому что от этого находят дурные сны. М. Ю. Лермонтов. "Я хочу рассказать вам" Иванов медленно поднялся по ступенькам, постоял, тяжело дыша, и, с трудом приоткрыв дверь, вошёл в магазин. На большой коробке из-под болгарских плевательниц, прислонясь спиной к аппарату искусственного кровообращения, сидела, уткнувшись в толстый журнал, блондинка-продавщица. - Девушка, - Иванов поставил на пол чемодан, - я приехал из Орловской области. Мне сказали, что у вас бывает... Мне врач сказал... Словом, мне поможет только почку удалить. Пересадить, то есть. А у нас, девушка, этих органов для трансплутации отродясь... - Транс-план-та-ции, - не отрываясь от журнала, поправили за прилавком. Всё, что есть, - на витрине. - Спасибо, девушка. Иванов полез в карман пиджака, вынул футляр, из него - очки, нацепил их на нос и наклонился к витрине. На пыльном бархате благородно поблёскивали шприцы с иголками и без, тускло отсвечивали устрашающего вида ножи и пилы, щипцы всевозможных размеров и форм, банки, баночки, флаконы... - Э-э-э... Девушка, я плохо вижу... А где же... - Слева, на стеллаже, где написано "Секция 3", - не глядя на Иванова, проговорила продавщица. Слева, под табличкой "Секция 3", действительно стоял стеклянный шкаф, совершенно пустой, если не считать маленького прозрачного предмета на верхней полке. Иванов уткнулся носом в стеклянную стенку шкафа. Прозрачный предмет оказался термосом-криостатом, наполненным жидким азотом, в котором сиротливо плавал кривой, с малиновым ногтем, мизинец правой руки. Рядом с криостатом лежала на стеклянной полке пыльная бумажка.
Наименование товара: Палец женск. прав. рук. Номер пять. Донор: Багдасарова Мария Ованесовна. Возраст товара: 48 лет. Дата ампутации: 1 кв. ... года. Сорт: 1. Годен до ... (прочерк). Цена: 9 руб. 75 коп. Производственное объединение "Севан".
Иванов снял очки, заботливо спрятал их в футляр, снова подошёл к продавщице. - Девушка, я приехал издалека... У меня почка никуда не годная. Мне деваться некуда... Я хожу с трудом... Врач сказал, что поможет только срочная пересадка, а у нас в Орловской области... - Я же сказала: всё, что есть, - на витрине. Вы что, первый раз тут? продавщица наконец оторвала глаза от журнала и посмотрела на Иванова. Перед ней, сгорбившись, стоял пожилой подслеповатый мужчина с бледно-серым лицом. Одет он был в старомодный коричневый костюм, в руках держал плащ-дождевик. "Прямо с вокзала к нам", - с жалостью подумала вдруг продавщица. - Вы, дядя, пойдите на толчок. На чёрный рынок то есть... Там всё что угодно бывает. А у нас... - девушка махнула ручкой, - у нас даже аппендиксы в дефиците. - Аппендиксы? - удивился Иванов, - а на кой они нужны-то? - Есть люди, интересуются... На обмен. - На какой обмен? - На такой и обмен. Вы езжайте прямо на толчок, там всё и увидите. Выйдете из магазина, перейдёте дорогу. Справа, около пивной, остановка автобуса. Садитесь на сто девятый, езжайте до конца, до площади Кутузова. Там разворачивается трамвай, семёрка. Семёрка довезет вас до 12-й улицы Новаторов. Там спросите. - Что спросить? - Господи! Спросите, как пройти на толчок. А там купите себе вашу печёнку. - Почку, - грустно поправил Иванов. - А там точно бывает? - Не знаю. У нас точно не бывает. Иванов кивнул головой - спасибо! - и, подхватив чемодан, поплёлся к выходу. Продавщица долго смотрела ему вслед, думая о чём-то своем, затем снова склонилась над журналом.
12-я улица Новаторов состояла пока из одного-единственного дома, ещё не заселённого, но уже снабжённого номером (почему-то 29/4). - Молодой человек, как пройти на чёрный рынок? Длинный рыжеволосый парень в клетчатой рубахе и в джинсах, с портфелем, нетерпеливо посмотрел на Иванова. - На толчок, что ли? - Ну да, конечно, на толчок. - Зайдите за дом, там лежат на земле две трубы - магистраль теплотрассы. Перелазьте, где удобнее, через них и идите вправо. Всё вправо и вправо до канавы. За канавой будет вам толчок. Перелезать через трубы с чемоданом в руке человеку с больной поясницей нелегко. Иванов долго стоял у канавы с приоткрытым ртом, ловя пересохшим горлом жаркий июльский воздух. Снять бы этот проклятый пиджак! Но куда его деть? Руки заняты - чемодан и плащ. Камеры хранения на вокзале забиты... Жарко! - Давайте, поднесу чемодан! - около Иванова остановился невысокий, совершенно лысый мужчина. Не дожидаясь ответа, он подхватил чемодан и спрыгнул в канаву. Иванов, поглаживая ноющую поясницу, полез за ним. Лысый помог Иванову выбраться из канавы, заглянул в глаза и спросил участливо: - Устали с чемоданом-то? - Спасибо, молодой человек, помогли... - А что у вас? - лысый похлопал по чемодану. - Почка, - вздохнул Иванов. - Ого! - уважительно кивнул лысый. - И что же вы за неё хотите? - Вы меня не поняли, молодой человек. У меня больная почка. Я сам из Орловской области. Мне врач сказал, что почку надо пересадить. Я приехал сюда в магазин, а она говорит: "Езжайте, - говорит, - на чёрный рынок. У нас, - говорит, - не бывает..." На пустыре за канавой толпились люди. Пожилые сидели на принесённых с собой раскладных стульчиках, на помидорных ящиках, на пеньках. Молодые расположились проще: кто в джинсах - прямо на травке, а иные стояли возле своих товаров, заботливо поправляя прозрачные сосуды, выставленные на газетах, на тряпках, на кусках полиэтилена. - У вас на самом деле ничего нет? - спросил у Иванова попутчик. - Откуда у меня? Я приехал купить... - Смотрите, смотрите, здесь в основном меняют, - лысый поставил чемодан, раскланялся и юркнул в толпу. Жарко! Иванов зашёл в тень громадной крытой машины с красным крестом на борту. За маленьким зарешеченным оконцем с матовым стеклом угадывались мощные электрические лампы. Операционная? - Уши есть? - раздался за спиной низкий женский голос. Иванов вздрогнул. - Простите? - Уши есть, говорю? - перед Ивановым, покачивая бедрами, стояла громадных размеров тётка, втиснутая в трикотажную майку до колен. На майке синими канцелярскими буквами наискосок читалась надпись: "Сейчас, и больше никог..." Длинные русые распущенные волосы обрамляли могучую грудь, закрывая окончание таинственной надписи. - Уши есть, конечно, - удивленно пробормотал Иванов. - Покажи! - потребовала тётка. Иванов поводил головой направо-налево и, всё ещё ни черта не понимая, заглянул снизу вверх в за-плывшие жиром глазки. - Мне женские нужны. Ты откуда такой приехал? На кой чёрт мне твои волосатые? Маленькие нужны, желательно с дырками под серьги. - Женских у меня нету, - покачал головой Иванов. Тётка дернула плечом, повернулась, и Иванов с ужасом увидел, что на голове у неё две пары ушей. Они росли так тесно, что и не сразу поймёшь, с какими она родилась, а какие к ней приставили потом... - Зачем вам ещё уши? - изумленно прошептал Иванов. - У вас и так четыре штуки. - У меня комплект французский. Серьги, понимаешь? Шесть серёжек, все разные - мода такая. На Западе все носят... - Зачем же, красавица, уши пришивать? Прокомпостировала бы в родных ушах ещё по паре дырок и носила бы свои серёжки! - Дурак ты, дядя! - обиделась почему-то тётка с четырьмя ушами и понесла свое громадное тело прочь от Иванова. А он, спрятав чемодан в кусты у канавы, пошёл в торговые ряды.
Небывалые успехи медицины, помноженные на нерасторопность торгующих организаций, выплеснули на чёрный рынок, на окраину громадного города, удивительные вещи: ноги, кровеносные сосуды, сердца человеческие, клапаны к ним, носы - от римских с горбинкой до русских, курносых... много чего. Иванов медленно прохаживался вдоль рядов, давился, цокал языком, смотрел, слушал. - Барышня, носик заменить не желаете? Греческий, двадцать пять рубликов... Вон, в машине мигом пересадят - мама родная не узнает. Папа от женихов устанет отбиваться! - Мужчина, у вас какой размер ноги? Сорок два? Вам неслыханно повезло! Пришиваете третью - первый разряд по бегу у вас в кармане! - У вас есть такой же, но подлиннее? - Костюм "Шива", производства Бельгия! Костюм "Шива", производства Бельгия! Шесть рукавов, последний шик! Пятьдесят второй размер! Кому пятьдесят второй "Шиву"? - Самое модное! Три пупка - по вершинам треугольника! - Лотерейные билеты "Спринт"! Лотерейные билеты "Спринт"! Выигрыш выплачивается немедленно! - Вяжу перчатки на шесть пальцев! Кому перчатки на шесть пальцев? За торговыми рядами стояла будка шашлычника. Повар, крепкий мужчина с кавказскими усами, расторопно поворачивал шестью руками два десятка шампуров. Восхитительный запах щекотнул ноздри Иванова. Иванов не выдержал. - Сколько за одну порцию? - Рупь семьдесят, папаша, - шашлычник ловко скинул двузубой вилкой шипящее мясо с шампура на алюминиевую, розеточкой, тарелку. Остальные руки продолжали поворачивать шашлыки над углями. Подкрепившись, Иванов, несмотря на сильные боли в пояснице, воспрянул духом и снова углубился в ряды с твёрдой решимостью обязательно найти почку. Мимо него проходили удивительные люди. Они не были похожи на монстров, некоторые были вполне симпатичны, хорошо смотрелись, хотя кое-какие детали их организма были явно лишними. Даже не лишними, а просто непривычными. Часто встречались люди в гипсе, некоторые даже в инвалидных колясках. Зрелище не то чтобы очень тяжёлое, но необычное и какое-то не наше. - Есть ереванские пальчики! Пятнадцать рубликов за штуку! - Сейчас такие не носят. Носят чуть поменьше, и обязательно справа выше, чем слева. Такая лёгкая асимметрия. - Кому почку? Есть почка! Хозяин не пил, не курил, не болел стыдными болезнями! Есть сертификат, полный порядок! Иванов, держась за больную поясницу, стал беспокойно озираться. - У вас почка? - Точно, папаша. Хозяин не пил, не курил, не... - Мне нужна почка. Я сам из Орловской области, мне врач сказал... - Вам повезло, папаша. Только вчера помер мужик знакомый. Так что консерва свежая, не сомневайся. - А сколько стоит? - Иванов тревожно посмотрел на продавца. - Это мы не продаём. Дочка замуж выходит. Нужна мужская рука. Зять у меня будущий, значит, из простой семьи. Может Светку, дочку мою, по пьяному делу учить уму-разуму. Дочку, кровь родную, давать в обиду никак нельзя. Перед свадьбой пришьём Светке руку мужскую - уже и платье заказали соответственное, и, значит, особенно он её теперь поостережётся учить сдачи могёт получить! - А от мужика вашего знакомого что ж не взяли руку? - Какие у него руки? Бухгалтером работал, слабая у него рука - он всю жизнь больше карандаша-резинки не поднимал... Нам рабочая нужна. - Где же я вам руку-то найду? - Это, папаша, вам сложно будет. Я бы сам купил давно, да никто не продаёт. Руки нынче в дефиците. А вы свою поменяйте. - Как?! - Свою руку, говорю. Люди без обеих живут, и ничего. - Продавец уверенным движением ощупал бицепс Иванова и остался доволен. - В вашем возрасте очень можно без левой ручки обойтись. Тут и операционная есть. Всё безболезненно. За полчаса отнимут, не заметите. Даже модно сейчас. А я вам в придачу от покойника полный комплект рёбер отдам. Хочешь - свою клетку уплотняй, хочешь - жён понаделай. Сейчас многие рёбра берут. Иванов отошёл в сторону со смятением в душе. Рука! Вот она, левая, жилистая, с татуировкой - следом армейской глупости. Кстати, и надпись-то подходящая - "Света". Снова заныла поясница. Зачем пенсионеру рука? Надо что-то решать... А руку можно будет другую купить. Как-нибудь потом. Не в последний раз он сюда приезжает. Ах, как болит поясница! Как болит! Через час Иванов укладывал в чемодан термостат с почкой. Затем он неловко заправил пустой рукав в карман пиджака. Ему помогли поднести чемодан, поймали такси. Он с трудом залез в машину, подождал секунду, успокаивая боль в пояснице, и прошептал с горечью и надеждой: "На вокзал!"

1