Около пупка?
– Ниже пупка. Я бы сказал, на полпути между пупком и тем местом, где осталась твоя помада.
– Местом, где осталась…
– Шутка, дорогая. Между пупком и его шлангом, вот куда вошла пуля. Раны в нижнюю часть живота считаются самыми болезненными.
– И прошла вечность, прежде чем прогремел второй выстрел.
– Сомневаюсь, чтобы прошло больше тридцати секунд. Минута – это максимум.
– Неужели? А мне казалось, гораздо больше.
– Ему тоже. Но мне требовалось время, чтобы кое-что ему сказать.
– Сказать что?
– Я не хотел, чтобы он думал, будто его смерть – результат какой-то его ошибки. Я хотел, чтобы он знал, что все идет по плану, что его просто использовали. Ему не хотелось верить.
– Но ты его убедил.
– "Несколько часов тому назад, – сказал я ему, – она вставила два пальца тебе в задницу. Надеюсь, тебе понравилось".
– Так и сказал?
– Такие подробности убеждают.
– А что потом? Ты выстрелил вновь?
– В сердце. Чтобы избавить от всех страданий, хотя на лице его отражалось скорее раздражение, чем страдание. Тебе следовало видеть его лицо.
– Это точно. Одну ошибку мы все-таки допустили.
– Ты про свое отсутствие?
– Да.
– Ты могла подождать в гостиной. Или спуститься после первого выстрела. Но я думаю, что ты не теряла времени понапрасну, так? Оставаясь наверху?
– Ты про что?
– Не сидела, сложа руки.
– Пожалуй.
– Тебя это возбуждало, так?
– Ты знаешь, что возбуждало.
– Да, знаю. Твои маленькие пальчики побывали сегодня во многих местах, не так ли? Я надеюсь, что ты помыла их перед тем, как пожимать руку детективу.
– Разве я пожимала ему руку? Я этого не помню.
– Может, и не пожимала. Но, если да, готов спорить, он это запомнит.
– Ты думаешь, я ему понравилась?
– Готов спорить, он тебе позвонит.
– Ты действительно так думаешь?
– Он найдет повод. Не такой же он дурак, чтобы звонить без повода. Ему потребуется что-то прояснить в связи с закрытием дела или он захочет справиться о твоем здоровье. И если он не получит от тебя намека на продолжение отношений, ему хватит ума поставить на этом точку.
– А если получит? – она прикусила нижнюю губу. – Он – душка.
– У меня сложилось впечатление, что он тебе понравился.
– Я хотела, чтобы мы поскорее остались вдвоем. Но он – душка. Ты думаешь…
– Что?
– Мы же не можем проделать с ним то же самое, что с Джимми?
– Уговорим ему влезть в окно, чтобы потом я его застрелил? Едва ли из этого что-то выйдет.
– Когда он позвонит… если он позвонит…
– Обязательно позвонит.
– …Не думаю, что мне следует давать ему намек.
– Даже если он – душка?
– Таких парней, как грязи. И мы должны застать его врасплох, как застали Джимми.
– Мы что-нибудь придумаем.
– И в следующий раз я буду в комнате, когда это произойдет.
– Разумеется.
– Я серьезно. Я хочу там быть.
– Ты даже сможешь это сделать.
– Правда?
– Посмотри на себя. Тебе все по плечу.
– Ты так думаешь?
– Уверен в этом. Да, ты там будешь и, возможно, ты его и убьешь. Посмотрим.
– Ты так добр ко мне, Джордж. Очень добр.
– Вот и не забывай об этом.
– Не забуду. Знаешь, я сожалею об одном.
– О том, что тебя не было в комнате, когда все и произошло?
– Помимо этого.
– О чем же?
– Это, конечно, глупо, – она хихикнула, – но, может, нам следовало подождать еще день-два.
– Чтобы продлить предвкушение?
– Не только. Помнишь, о чем я рассказывала тебе сегодня? Что в следующий раз я бы вставила ему всю руку.
– Ты сказала, что хотела бы это попробовать.
– Да. Это было бы любопытно.
– Твои маленькие нежные ручонки. Попробовать можно и на мне.
– А ты разрешишь?
– Или я попробую на тебе.
– Боже! У тебя такие большие руки.
– Да, – кивнул он, – большие.
– Господи, – выдохнула она. – Можем мы прямо сейчас подняться наверх? Можем?



1 2