Вполне серьезно спросила. Он постарался не возмутиться:
- А что?
- Я пока здесь побуду. Вон туда поглазею, вдруг еще что-нибудь
интересное увижу, - ткнула пальчиком в стекло. Окно отозвалось недовольным
дребезжанием. Тогда Жанна нарисовала на нем большую букву "И", потом "+",
потом "Ж" - и бросила детское баловство.
- Ладно, - решился Игорь, - я быстро.
Твердо прошагал в противоположный конец комнаты. У двери остановился:
- Все будет в порядке, я с ним договорюсь.
Еще шаг.
И место действия переменилось.
Идти было трудно: здорово мешала голова. Эта капризная часть тела
бесконечно оборачивалась назад, проверяя, нет ли кого-нибудь сзади. На
перекрестках осторожно выглядывала, прежде чем позволить ногам двинуться
дальше. Голова вела себя непристойно. Чего ты боишься? - уговаривал ее
путешественник. - Темно, пусто. Психовать нет причин, нет причин, нет
причин... Голова не доверяла словам разума. Только ушам доверяла,
заставляя их лихорадочно сканировать окрестности - до спазм в
перепонках... "Ну хорошо, - думал путешественник, пугливо перемещаясь в
лабиринте одинаковых стен, - а что сказать? Добрый вечер, я к вам в гости.
Как проходит дежурство? Мы, знаете ли, тут с подругой случайно забыли
выйти из института. Не подскажете, что теперь делать?.." Убедительная
речь, только сначала дежурный спятит от страха. А потом, придя в себя, не
поверит не единому слову. Наверное, очкарик какой-нибудь, умник, невротик.
Наверное, псих вроде всех нас. Да и как не стать невротиком в этом
гигантском колдовском замке?.. Пост ответственного дежурного размещался в
главном коридоре, в приемной проректора по материально-техническому
обеспечению. Далековато от кафедры. Зато на этом этаже, и во двор выходить
не надо. Знай себе двигай ногами, шарахаясь от каждой тени...
Он добрался. Он справился с задачей, герой.
Новое место действия манило ослепительным светом, вырывавшимся из
приоткрытой двери. Приемная проректора. Молодой человек остановился
поодаль, усмиряя волнение, чуть выждал и продолжил путь. В кабинете громко
работало радио, наполняя пространство стилем "электро-поп". Повинуясь
назойливому ритму, в мозгу отплясывали варианты вступительных фраз. Гость
вежливо постучался, затем помог двери распахнуться - щурясь, напряжено
всматриваясь заслезившимися глазами. Увы, вступительные фразы не
понадобились, потому что хозяина в кабинете не было.
Молодой человек переступил порог. В центре, прямо на огромном
нечищенном ковре почему-то лежал мужской пиджак. Кроме того, беспорядочно
валялись широкие мягкие стулья, обычно шеренгой стоящие вдоль стены - на
них вполне удобно спалось во время дежурства. Был сворочен на бок столик с
пишущей машинкой. Сама машинка нелепо громоздилась у окна, выставив
напоказ ржавеющее брюхо. Странная обстановка для приемной проректора...
Гость склонился над пиджаком, не дотрагиваясь, потом выпрямился,
недоуменно озираясь.
И тут наконец обнаружился дежурный.
Он оказался крупным мужчиной очень даже спортивного вида. Но вовсе не
тем любителем вечерних пробежек, которого наблюдали спрятавшиеся на
кафедре романтики. Он лежал между боковой стенкой и столом секретарши,
поэтому заметить его было не просто. Дежурный пристально смотрел на лампу
дневного света, не моргая, не шевелясь. Из его приоткрытого рта тянулась
по щеке аккуратная дорожка запекшейся крови, из груди его, проколов
рубашку, коротко торчало что-то тонкое, отвратительно красное. И тогда
незваный гость закричал, не слыша своего голоса.

МОНОЛОГ: НА ЛЕСТНИЦЕ
Погода наша, фирменная, люблю такую. Целый день тучи - увесистые, без
конца и без края. Из-за них сегодня нормальный вечер, с нормальной
темнотой на улицах. У нас ведь, начиная с мая, вечера практически
отменяются, а в июне и ночи тоже. Это называется "белые ночи" - ну, когда
закат в полночь, небо чуть-чуть потемнеет ради приличия, и все - в пять
утра восход. Помню, прошлым летом мы с мамой провожали одного родственника
с Финляндского вокзала, так вот, вместо того, чтобы обратно на автобусе
ехать, мы поперлись пешком. Маму одолело что-то поэтическое, и она решила
мне показать "это незабываемое явление". Интересно, конечно. Белая ночь -
в самом деле явление. Темноту будто ветром приносит на пару часов и
уносит. Да и какая там темнота! Курам на смех, читать запросто можно, если
глаз не жалко. До сих пор картинка перед глазами стоит: вокруг ночь, но
серое небо быстро краснеет, краснеет, потом облака светиться начинают, и
вдруг уже утро. Мы тогда почти всю Неву прошагали - смотрели, как мосты
разводятся, удивлялись, как много людей на улицах, мама меня в свой плащ
кутала, а когда возле моста лейтенанта Шмидта домой свернули, солнце снова
вовсю светило - как днем, несмотря на сумасшедшую рань. Только улицы были
пустые, транспорт еще не ходил, жуть...
Странно, что это меня на лирические воспоминания потянуло? Наверное,
дождь виноват. Шелестит по крышам, стучит по карнизу, успокаивает нервы.
Проспект глубоко внизу - черный от воды. Город в пелене, подсвеченный
ртутными фонарями... Тьфу! Опять красивые фразочки лезут... Просто в окне
лестничного пролета под нашим этажом разбито окно, еще зимой разбито, и
сквозь него слышно, как дождь шумит, иногда автобусы отдаленно взрыкивают,
трамваи громыхают. "Внешний фон", как любит говорить сосед дядя Павел. А я
по лестнице на полпролета вверх поднялся, стою на площадочке возле
дурацкого окна полукруглой формы, вожу носом по стеклу. Стою посередине
между нашим шестым этажом и седьмым, где дядя Юра жил. Лестница вокруг
лифта горным серпантином закрутилась, ступеньки пооббиты - такая здесь
обстановка...
Мыслю.
Я просто так сюда вышел. Состояние нервное, не могу больше в комнате,
не могу. Двор наш поганый глазеет на меня, свет не дает включить. Никак не
успокоиться. Каша в голове - дядя Юра, следовательша, причитания Бэлы,
разговоры, сплетни, слухи. В довершение всего на даче какая-то хреновина
стряслась. Неужели Игорь в самом деле от ментов убегал? Бред. "Парни"
непонятные, чья-то машина... Да не убежал бы он ни от кого, слабак, даже
если бы очень захотел! Но тогда кто там был? Грабители? Чушь собачья! Кому
понравится наш развалюшный домик, из которого кроме старых сапог и
взять-то нечего. По всей Рыбной улице наш участок самый неухоженный - у
других грядки как грядки, кусты как кусты, парники, колодцы... И главное -
куда подевались Игорь с Жанной? Грабители вряд ли унесли бы их с собой, а
менты, наверное, дачу вверх дном перевернули... Ну, хорошо, допустим
братец все-таки вляпался в историю, допустим, его не зря следовательша
увидеть хочет. А Жанна? Ей что, тоже есть из-за чего бегать по
пересеченной местности? Короче, "ни фига понять невозможно" - выражаясь
любимой фразой Игоря.
Гораздо понятнее то, что сегодня здесь, на лестнице случилось.
Накрытые простыней носилки, торчащая наружу рука - чего тут непонятного? Я
когда по ступенькам взад-вперед метался, каждое слово ловил, как радар. И
соседские разговоры слушал, и тех, из милицейской машины. В
милиционерах-то я быстро разобрался: их приехало трое, два мужика
назывались "оперуполномоченный" и "эксперт-криминалист", а вот тетка - это
уже "следователь". Они и вызвали вторую машину, которая дядю Юру в морг
повезла. Оперуполномоченный потом ходил по квартирам, выяснял, кто заметил
что-нибудь подозрительное. У нас тоже Был. Следовательша так и не выходила
из "места происшествия", наверное, Бэлу выспрашивала об ее барской жизни.
Когда оперуполномоченный убрался, вся наша коммуналка собралась на кухне.
Говорил Андрей Петрович. Он ведь понятым был, то есть все видел своими
глазами. Андрей Петрович - это один из соседей, кстати, участковый врач во
взрослой поликлинике. Они с женой и сыном проживают в двух самых дальних
комнатах, в тех, напротив ванной. Сын у них - бугай, хамло, сволочь, на
заводе каком-о работает, а сами они ничего, нормальные. Сосед нам много
чего рассказал. Оказывается, убийство произошло не сегодня, а вчера, часов
примерно в восемь вечера. Это эксперт-криминалист сразу определил. Почему
милиция решила, что дядю Юру именно убили, что он не сам умер, например,
от какого-нибудь сексуального фильма по видеомагнитофону? Его в кресле
нашли, сидящим перед работающим телевизором, причем ни крови, ни раны, ни
других зверских штучек на нем не было. Зато линии на нем были, ну, эти...
Ну вот, забыл. Короче, электричеством его убило, а линии эти как раз от
электрического тока появляются. Андрей Петрович очень увлекся, когда труп
расписывал - по медицински так, сочно, бабам на кухне даже поплохело.
Мне-то ничего, я трупы часто видел у дяди Юры по видео. Он при мне только
секс вырубал, а фильмы ужасов или боевики - смотри, сколько влезет. Так,
значит, следы эти - они на голове были, в районе ушей. А проводов рядом
никаких. Правда, розетка сбоку от кресла, но все равно - откуда
электричество взялось? Ясное дело, кто-то помог. Кроме того, дядю Юру то
ли усыпили сначала, то ли мозги какой-то химией задурили. Мужик, который
назывался "эксперт-криминалист", заподозрил это по зрачкам. Андрей
Петрович сказал, что тот долго-долго дядины Юрины глаза разглядывал... И
главное - "черный ход" у них оказался открыт! Дело в том, что дверь на
заднюю лестницу в квартире Бэлы всегда была заколочена доской, впридачу к
обычному засову, а теперь вдруг - откупорена. В общем, все элементарно:
убийца пришел в гости, отравил хозяина, для верности подключил его к
электрической розетке, освободил на кухне "черный ход" и удрал через
двор-колодец. Почему удрал именно тем, загаженным кошками путем? Еще
проще: чтобы никто случайно не увидел. Задняя лестница хоть и
страшненькая, хоть и можно на ее ступеньках ноги переломать или ребра
пересчитать, зато на этажах максимум по одной двери. Да и то не на каждой
площадке, потому что в некоторых других квартирах нашей половины дома
запасные двери тоже забиты намертво. Кстати, все квартиры, которые по
парадной лестницы находятся, имеют другой, свой собственный "черный ход" -
вот какие хитрые дома раньше строили...
А потом вдруг заявилась следовательша, часов примерно в девять.
Наверное, допросила жену убитого и сразу решила за обвиняемых взяться.
Причем, обвиняемые очень легко нашлись - понадобилось только спуститься
ниже этажом. Хрен ее знает, чем ей наша семья не понравилась, но она, не
задерживаясь, прямо ко мне в конуру ввалилась, и с порога - вопросами в
лоб. Может, конечно, она всех людей подозревает в убийстве, а может мне от
нервов показалось, что она на Игоря зуб точит, но как еще понять ее
любопытство?
Для начала ее заинтересовало, почему я сижу дома один. Ну, объяснил
ей: потому что остальные отсутствуют. А куда они отсутствуют? Очень
просто: мать на турбазе, брат собирался вечером ехать на дачу, а что? А
ничего, но только где дача расположена? И кем работает брат? И на какой
турбазе мать? И вообще - как тебя зовут, дорогой, сколько лет, хорошо ли
учишься?..
До чего мерзкое чувство, когда посторонний человек сует нос в твои
семейные дела! А ты не можешь ни послать его подальше, ни даже просто
схамить - отвечаешь, как пай-мальчик, и лихорадочно соображаешь, что бы
все это значило. Собственно, ничего интересного в наших тайнах нет. Мама
бьется, бьется, мечтает сделать жизнь счастливой, хотя бы мою с Игорем,
если уж свою не получилось, но толку ноль. Когда меня еще на свете не
было, она для совсем полного счастья взяла на работе садовый участок,
наняла кого-то времянку соорудить, назвала это "дачей", короче, прибавила
себе головных болей. С тех пор каждый отпуск, почти каждые выходные
мотается туда сельское хозяйство поднимать, и нас с братом заставляет. Но
теперь, кажется, мама устала строить счастливую жизнь, во всяком случае
неделю назад она купила профсоюзную путевку и сейчас уехала на три дня в
Новгород. Она у меня чертежница, работает в какой-то конторе. Так что,
надеюсь, не одна отдыхать уехала... А про Игоря вообще нечего
рассказывать! Уже год как перестал быть студентом. Работает в том же
институте, где учился, на кафедре. Не знаю, что это за такое - "кафедра",
- но, по-моему, жутко халявное место. Он ходит на работу, когда хочет,
спит до десяти утра, а приходит обратно, бывает, даже раньше меня. Правда,
ему часто приходится по вечерам в институте торчать, если там вечерние
уроки есть. "У меня, - говорит, - по средам последняя пара." Важно так
говорит, хотя "пара" - это совсем не оценка в журнале, которую он
студенткам ставит, а два раза по 45 минут, то есть два урока подряд.
Ладно-ладно, я тоже когда вырасту, буду в свободное от сна время ходить на
"пары", если, конечно, из школы живьем выползу. Кстати, Игорю помог
остаться на кафедре дядя Павел, сосед по нашей квартире, ну, который за
стенкой живет. Дядя Павел тот же самый институт кончал, давным-давно, но
до сих пор всех тамошних собак знает. Мать его попросила, и он не
поленился, сходил в эту контору, с кем-то поговорил, замолвил за брата
словечко... Если серьезно, то Игорю действительно повезло. И с работой, и
с учебой, и вообще. Его любимый институт совсем рядом с домом, полчаса
ходьбы или 10 минут на автобусе. Брат, собственно, из-за своей лени и
поступал туда. Причем, не прогадал! Шутка у него даже есть: "Работа, -
говорит, - интересная, делать ничего не надо." Свободный человек. И Жанну
свою он тоже в институте нашел, они, кажется, чуть ли не за соседними
столами там сидят.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5