- вопит Воскобойников. - А то я приведу
его в военкомат с милицией!
- Молча-ать! - вдруг диким голосом кричит Федя Крюков, хватает пустую
бутылку и дном бьет ею по столу. К всеобщему удивлению бутылка не
разбивается, а пробивает трухлявый стол и застревает в нем.
На этом все начинают успокаиваться. Жена уводит Воскобойникова домой.
Вова с Колей ползают по двору, подбирая костяшки, и никак не могут найти
дубль-шесть. Смирный собирает рубаху и утирает слезы.
Михаил Борисович начинает разъяснять, что Воскобойников не прав.
Слава богу, давно прошли те времена, когда людей попрекали пленом. И надо
быть стоеросовой дубиной, чтобы никак не измениться и мыслить какими-то
бериевскими категориями одна тысяча девятьсот сорок девятого года.
Но и Смирный тоже не прав - в военкомат надо пойти. Перед
сорокалетием Победы туда вызывают всех ветеранов и уточняют адреса для
всяких там благ и льгот.
И Выдра тоже неправ - зачем подначивать? У всех свои внутренние
психологические комплексы. Черт возьми, не все ли равно, где ты был на
войне, если честно исполнял свой долг? А награды такое дело...
- Так они же могли вежливо пригласить, - довольно складно объясняет
Смирный. - Зачем приказывать? Пусть соплякам приказывают. И ветеранам. А я
не ветеран.
- Как не ветеран? - удивляется Михаил Борисович. - А, ну да...
- Вот так. Не пойду! Пусть как хотят. Меня дома нет.
Вечер безнадежно испорчен. Дубль-шесть так и не нашли, а без него
какая игра?
Пенсионеры разбрелись по домам. Их место за столом с торчащей бутылкой
водки заняли уже лысые послевоенные сопляки. Они играли в карты и снаряжали
Вову с Колей в магазин. Смирный весь вечер чинил рубаху и смотрел в окно.
Под столом лежала скомканная повестка. Детишки прыгали через резинку. Ушел
к кому-то в гости разодетый Воскобойников с женой. Глухонемой художник под
наблюдением дворничихи красил заново ворота, замазывая свою готическую
ошибку. Стемнело. Смирный починил рубаху, вышел во двор, подобрал известку,
разорвал и выбросил в алебастровую урну. Вернулся домой и стал смотреть
программу "Время".
Утром Смирный отправился в гости к Выдре на лодочный причал ловить
рыбу. Весь день он сидел на пирсе, дергал бычков и вспоминал, как ехал на
подводе, выбираясь из окружения, как был контужен, как пошел куда-то за
всеми и вдруг остался один. Бродил два дня не евши, пока не подозвали его
немцы и, очень вежливо отняв винтовку, подсадили в грузовик. А там - как
сельдей в бочке!.. Вот. А что было потом три с половиной года он к самом
деле плохо помнит. Помнит последний день "до", когда подозвали его немцы и
подсадили в грузовик, и помнит первый день "после", когда веселые негры на
танке проломили ограду и подкатили к бараку. С тех пор негры Смирному
симпатичны. А между "до" и "после" было тяжелое сновидение. Так что в самом
деле - кому ордена, а кому в морду на.
Выдра с утра тоже на удивление был задумчив и не подначивал Смирного.
Во-первых, он вычитал в женском календаре, что домино придумали монахи
доминиканского ордена в средние века, и собирался вечером поделиться этим
археологическим открытием на заседании генерального штаба; во-вторых, Выдра
угрюмо думал о том, что лекарство, верно служившее ему тридцать лет,
перестало помогать - вернее, его требуется все больше и больше, и уже не
только перед обедом, а и утром, и днем, и вечером, и что без лекарства он,
конечно, загнется, но с лекарством загнется еще быстрее; в-третьих, он
примеривал к себе сухой закон и недоумевал: как это - совсем ничего не
пить? Совсем и ничего... Как это?
За весь день Смирный надергал десяток бычков и собрался уходить, как
вдруг на причале появился Нордост.
- Я вас везде ищу, - сказал Михаил Борисович. - Я только что был в
военкомате... По своим делам. Просили передать вам записку.
Смирный, пугаясь, развернул записку и прочитал:
"Уважаемый товарищ Смирный! Убедительно прошу Вас зайти сегодня в
военкомат в любое удобное для Вас время в комнату N_12 для выяснения
некоторых личных обстоятельств. Страшный лейтенант Курнаго".
В записке так и написано: "страшный".
- А в чем дело? - пугается Смирный.
- Увидите сами, - уклончиво отвечает Нордост. - Видите: вам не
приказывают, а убедительно просят.
Ну, раз просят, думает Смирный. Если просят, то он согласный.
Смирный возвращается домой, открывает шкаф и долго вспоминает, что
туда положено одевать. Костюм? Галстук? Думал, думал, а когда надоело
думать, отправился в военкомат в чем был - во вчерашней рубахе с разными
пуговицами.
Пришел и сунулся прямо по коридору мимо стеклянной кабины,
разглядывая номера кабинетов; но из кабины выскочила разукрашенная дама и
визгливо спросила:
- Вы куда, гражданин?
- А я не знаю... - развел руками Смирный. - Тут вчера мне надо, так я
сегодня...
- Где ваша повестка? Гуляете тут, как по Приморскому бульвару!
- Так я вчера не взял.
- Что значит "не взял"? Воинскую повестку не взяли?!
- Нет! - пугается Смирный. - Вот тут записка.
Дама читает записку и говорит:
- Ага, ясно. Значит, вы и есть тот самый Смирный, который вчера не
пришел? Это вас Курнаго вызвал, у него из-за вас служебные неприятности.
Но он сейчас уехал по заданию военкома. И ключи от сейфа, наверно, забрал
с собой.
- Тогда я пойду домой, - с надеждой говорит Смирный.
- Завтра Курнаго тоже не будет, - соглашается дама. - Приходите в
понедельник.
Смирный, весь взмыленный, выскочил на улицу и перевел дух. Закурил и
собрался уходить, как вдруг на улице появилась все та же дама и подозвала
его:
- Вот хорошо, что вы еще не ушли. Я позвонила военкому, сейчас он вас
примет.
- Я в понедельник... - пугается Смирный, жалея, что сразу не смылся.
- Нет! Товарищ полковник вас ожидает. И ключи от сейфа, оказывается,
у него.
"Вот прицепилась со своим сейфом, дура толстая", - думает Смирный.
Пришли к военкому в кабинет. Это были квадратный кабинет и квадратный
полковник, - а полковников Смирный отродясь боялся, потому что они еще не
генералы и выслуживаются.
- Вот этот гражданин, - представила дама.
- Оч-чень хорош-шо, - прошипел полковник. - Вот вам. Вероника
Петровна, ключи от сейфа Курнаго, принесите все сюда.
Смирный всего боялся - в особенности таинственного странного
лейтенанта Курнаго с его сейфом.
Дама вышла, полковник спросил:
- Что же вы вчера не пришли, товарищ Смирный?
- Да я... Повестку поздно принесли.
- Да? - удивляется полковник. - Гм... Все повестки Курнаго отправил за
три дня. Я с ним разберусь. Извините, что так получилось.
- Да чего там... - уныло отвечает Смирный.
Опять появляется дама с какими-то разнокалиберными коробочками и
ставит их на квадратный полированный стол перед полковником.
- Ну, не беда, - говорит полковник, поглаживая самую большую
коробочку. - Не вчера, так сегодня. Лучше поздно, чем никогда. Как вы
думаете?
- Да чего уж там... - соглашается Смирный. Он никак не думает.
- А теперь скажите мне, Павел Игнатьевич, когда и где вы угодили в
плен?
Вот Смирный все и понял...
Вот для чего его вызывали: выяснять личные обстоятельства, как сорок
лет назад. Значит, заводи шарманку сначала - объясняй, почему выжил.
- Так контужен был, - уныло начинает объяснять он. - Прорывал
окружение...
- Ясное дело, - перебивает полковник. - Дивизия ваша обороняла Киев?
- Ясно, Киев.
- А вы кем служили?
- Я? Сапером. Все уходят, а мы мосты рвем.
- Все сходится, - говорит полковник, открывая маленькую коробочку. -
Мы вас давно разыскиваем. В плен вы угодили в сентябре, а наградили вас еще
в августе сорок первого. С нас давно причитается, но в списках было
напутано. Поздравляю! Встаньте же, я вам руку пожму.
Смирный вскакивает, пожимает полковничью руку, садится.
- Жаль, что вы пиджак не надели, я бы вам приколол, - говорит
полковник.
- А чего? - удивляется Смирный.
- Чего, чего... Медаль. "За отвагу".
- Кому?
- Кому, кому... Вам. Вы посмотрите, не стесняйтесь.
Смирный заглядывает в коробочку и видит медаль.
- Ага, - говорит Смирный.
- Не так надо отвечать.
- Ах, да... - вспоминает Смирный и вскакивает. - Служу Советскому
Союзу! -
Полковник улыбается. Дама - тоже.
- Ну, я пошел, - неуверенно говорит Смирный.
- Стоять! - командует полковник и берет вторую коробочку. - Все-таки
очень жаль, что вы пиджак но надели. Вы, говорят, обиделись, что вам
простую повестку прислали, а не пригласили персонально. Вы абсолютно
правы. Я из Курнаго дух вышибу! Позвольте вручить вам...
Смирный заглядывает во вторую коробочку... опять, ядрена вошь,
медаль!
- А это чего? - взволнованно спрашивает Смирный.
- Юбилейная медаль. "40 лет Победы в Великой Отечественной войне".
Вам теперь положено.
Смирный вдруг начинает плакать.
- Ничего, плачьте, - разрешает полковник. - Вероника Петровна,
налейте воды...
- Не надо... - всхлипывает Смирный. - Можно я пойду?
- Нет, не можно. Это еще не все.
Смирный выпивает полный стакан воды, и полковник продолжает:
- Согласно Указу Президиума Верховного Совета, вы, товарищ Смирный, в
честь сорокалетия Победы награждаетесь орденом "Отечественной войны" второй
степени. Награждение мы произведем потом, когда прибудут ордена, и вызовем
вас персональной повесткой. А сейчас вам разрешается носить на груди
орденскую планку с ленточкой. Планку можете приобрести в военном
универмаге...
Вероника Петровна озабоченно заглядывает в глаза Смирному и
спрашивает полковника:
- Может быть, вызвать "скорую помощь"?
- Не надо... - шепчет Смирный. - Я пойду...
- Сидеть! - смеется полковник и берет самую большую коробку. - С
нашего ведомства еще причитается.
Смирный с ужасом смотрит.
- Это вам ценный подарок от Министерства обороны. Фотоаппарат
"Зенит". Зеркалка. Это хороший фотоаппарат. Вы умеете фотографировать?
- Научусь, - шепчет Смирный. - Можно идти?
(Все коробки закончились).
- Да, пожалуйста. Только распишитесь в ведомости... Канцелярия!
Смирный расписывается рядом с галочкой. В ведомости ничего не
напутано, все правильно - его фамилия.
Попрощались.
Смирный с коробками выходит из кабинета, но тут же возвращается:
- Товарищ полковник... Вы этого Курнаго... не надо. Он не виноват.
- Хорошо, не буду, - смеется полковник.
Смирный не помнил, как шел с коробками по улице и как очутился дома.
Он открыл шкаф. На вешалке висел его пиджак - старомодный, во еще новый.
Пока крепил к пиджаку медали, поколол все пальцы.
Надел пиджак и посмотрел на себя в зеркало. Потом в окно. Во дворе
полным ходом шло заседание генерального штаба. Все тут, и Воскобойников
тоже.
Смирный в пиджаке с медалями отправляется во двор забивать козла.
Генеральный штаб в полном составе внимательно смотрит на пиджак
Смирного. Воскобойников не смотрит ка пиджак Смирного.
Минута молчания.
- Так, - наконец говорит Выдра и достает женский календарь. - Что
скажет ученый совет? Что у нас сегодня такое? В космос кто летал? Кто
будет ставить?
- А в чем дело? - удивляется ученый совет.
- Сегодня День космонавтики.
- Может, не надо, ребята? - говорит Нордост. - Вспомните, что было
вчера...
- Надо! - говорит Смирный. - Я ставлю!
Он достает десять рублей и отправляет Вову с Колей в магазин.
Весь вечер он азартно забивает козла, никого на свете уже не боится, и
медали подпрыгивают у него на груди.

1 2