Он подписывал футбольные мячи, а таксисты стали узнавать его и отказывались брать плату. Он начал обедать с Сибил в ресторанах, так как метрдотели чаще всего разрывали счет, когда он собирался заплатить. Хьюго научился есть икру и пить дорогое шампанское.
Его пригласил к себе домой Брус Фаллон, защитник из команды, которому платили 200 тысяч долларов за сезон и называли суперзвездой в спортивной прессе. До этого Фаллон, который знался только со старожилами и лучшими игроками команды, не удосуживался даже здороваться с ним, встречаясь на улице.
- Ты ведь играешь в бридж, Хьюго? - спросил Фаллон.
Они играли в бридж, Фаллон и его жена Нора, Хьюго и Сибил, в огромной гостиной в квартире Фаллонов, обставленной норвежским декоратором.
- Разве здесь не уютно? - поинтересовалась Нора, когда они уселись перед камином за столик светлого дерева. Левое ухо Хьюго играло в бридж так же хорошо, как и в покер, и в этот вечер он выиграл 800 долларов.
- Слышал о твоих успехах в покере, Хьюго,- Фаллон отдал ему подписанный чек.- Впервые встречаю человека, так тонко чувствующего игру.
Они поговорили о тренере.
- Если бы Берт дал мне волю,- Фаллон налил виски себе и Хьюго,- мы бы каждое воскресенье набирали на двадцать очков больше.
- Берт несколько примитивен, это правда,- ответил
Хьюго,- но в душе он неплохой человек.- Раньше он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь критиковал тренера, и даже в мыслях не смел назвать его по имени. Даже теперь, хотя тренер был в добрых семи милях отсюда и давно спал, по спине Хьюго пробежал холодок, когда до него дошло, что он действительно сказал "Берт".
При прощании Нора подставляла ему щеку для поцелуя. Она училась в школе в Лозанне.
- Теперь мы должны встречаться каждую неделю,- предложила она, когда Хьюго поцеловал ее, подумав при этом: "Как было бы хорошо, если бы мы, ты и я, в скором времени встретились tete-a'tete".
Придя домой, Хьюго записал телефон Фаллона в записную книжку. Как интересно, подумал он, провести ночь с женщиной, которая думает по-французски.
Доктор теперь всегда суетился вокруг него и, заметив синяк на колене Хьюго, заставил его пройти курс специальных водных процедур. В один из дней тренер отпустил его с тренировки на полчаса раньше, чтобы Хьюго смог выступить в местной школе. Бренатскис, представитель команды по контактам с прессой, переписал его биографию для программок, отметив в ней, что Хьюго был членом Фи-Бета-Каппа*. На робкие возражения Хьюго он резонно заметил: "Кто это будет выяснять? А для твоего имиджа очень полезно". Он также обеспечил публикацию в одном из национальных журналов большой статьи о Хьюго, с его фотографиями в домашней обстановке. Сибил заявила, что будет фотографироваться только в новой пижаме из золотистой парчи, и потребовала сменить занавески в гостиной и заказать новые чехлы для мебели. К сожалению, в журнале вместе со статьей поместили лишь одну фотографию: Хьюго у плиты в фартуке. Предполагалось, что он готовит сложное блюдо французской кухни. В действительности, он не мог сварить себе даже кофе.
Хьюго купил три куртки спортивного покроя для себя и брошь за 400 долларов для Сильвии, которая все еще страдала от головных болей. Он никак не мог порвать с ней, хотя и начал понимать, что она довольно вульгарна, особенно в
----------
* Привилегированное общество студентов и выпускников
колледжей.
сравнении с Норой Фаллон. Сибил он купил сережки за 100
долларов.
По воскресеньям Хьюго бушевал на футбольных стадионах лиги, а по окончании матчей на своем поле ему приходилось мгновенно ретироваться в раздевалку, чтобы ускользнуть от восторженных болельщиков. Он начал получать любовные письма от незнакомых девушек, часто с их фотографиями в самых неожиданных позах. Конечно, Сибил это не нравилось, но ведь каждый может пользоваться услугами почты. Теперь уже все признавали, что у него фотогеничная внешность.
В один из дней Сибил объявила, что она беременна. До сих пор, хотя Хьюго хотел ребенка с первых дней их совместной жизни, она считала, что еще слишком молода. Хьюго был вне себя от счастья, но другие важные дела не позволили выразить ему свою радость. Правда, он купил Сибил ожерелье из бирюзы.
Фаллон, будучи прирожденным игроком, сказал, что грех растрачивать талант Хьюго на копеечный покер или семейный бридж. Раз в неделю Фаллон играл в покер по-крупному. Его партнерами были биржевый маклер, издатель газеты, владелец автомобильного салона, президент фирмы, производящей сельскохозяйственные машины и хозяин конюшни скаковых лошадей. В номере отеля, где шла игра, воздух пропитался запахом денег, столь же ощутимым, как и сигарный дым, клубящийся над зеленым столом и около тяжелых портьер. Предварительно Хьюго и Фаллон договаривались, что общий выигрыш и проигрыш будут делить пополам. Хьюго беспокоили моральные аспекты их договора, так как остальные не знали, что будут играть против двоих, но Фаллон урезонил его.
- Какого черта, Хьюдж, они же "гражданские".- Каждый, не имеющий отношения к футболу, становился "гражданским" в глазах Фаллона. Хьюдж дружеское искажение имени Хьюго, придуманное Фаллоном, понравилось не только игрокам команды, но и газетчикам, связанным с их клубом. Как-то раз, когда команда соперников отходила назад после неудачной атаки, а они готовились пойти вперед, Фаллон крикнул: "Передай мне мяч, Хьюдж". Один из журналистов подхватил эту фразу и использовал ее, как заголовок к статье о Хьюго. Теперь перед каждой атакой стадион скандировал: "Передай мне мяч, Хьюдж". Иногда Хьюго чуть не плакал от радости, чувствуя летящую к нему с трибун безграничную любовь и доверие.
Сидящие вокруг зеленого стола встали, когда Хьюго и Фаллон вошли в комнату. Игра еще не началась, и перед каждым из них - все высокого роста с сердечными улыбками на волевых лицах - высилась горка фишек. Когда Фаллон представлял Хьюго, один из них сказал: "Какая честь для меня", а другой, пожимая Хьюго руку, воскликнул: "Передай мне мяч, Хьюдж", и все весело рассмеялись. Хьюго улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. Раньше из-за вставных передних зубов Хьюго старался улыбаться как можно меньше, но в последнее время, став фотогеничным, перестал себя ограничивать. Время от времени он улыбался сам себе дома перед зеркалом. Людям, и он это знал, нравилось, что они могут сказать о нем: "Хьюдж? Он выглядит свирепым, но, когда улыбается, становится милым большим ребенком".
Они играли до двух часов ночи. Хьюго выиграл 6020 долларов, а Фаллон 1175.
- Вы, парни, так же сердиты за столом, как и на футбольном поле,- с восхищением воскликнул владелец автомобильного салона, подписывая чек, а остальные дружно засмеялись. Казалось, проигрыш доставил им удовольствие.
- Удача начинающего,- ответил Хьюго. Позднее владелец автомобильного салона сказал жене, что по внешнему виду и не скажешь, что Хьюго остроумен.
Выйдя из отеля, они поймали такси. Фаллон не приехал в своем автомобиле, так как не стоило напрашиваться на неприятности, которые могли бы возникнуть, если бы тренеру сообщили, что его защитник не спит в два часа ночи. В такси Фаллон спросил:
- У тебя есть сейф в банке, Хьюдж?
- Нет,- ответил Хьюго.
- Завтра же абонируй его.
- Зачем?
- Подоходный налог.- В свете уличного фонаря Фаллон заметил недоуменное выражение лица Хьюго.
- То, что не знает дядя Сэм, ему не повредит,- пояснил Фаллон.- Завтра мы получим по чекам наличные, разделим их и спрячем добычу в черные ящички. Только не заводи его в своем обычном банке.
- Я понимаю,- ответил Хьюго. Какой умница этот Фаллон. Он с сожалением вспомнил, что на прошлой неделе провел несколько часов в мотеле с Норой.
В тот момент, впрочем, он не испытывал сожаления. Совсем наоборот. Он решил, что если Сибил родит девочку, он не пошлет ее в школу в Лозанну.
Сибил проснулась, когда он вошел в спальню.
- Ты выиграл, дорогой? - спросила она.
- Пару долларов,- ответил Хьюго.
- Хорошо,- и Сибил снова заснула.
К этому времени Хьюго избавился от последний сомнений. Если Бог дает человеку особый дар, значит он хочет, чтобы им пользовались. Спортсмен, пробегающий сотню ярдов за девять секунд, должен быть круглым дураком, чтобы проиграть тому, кто может пробежать эту сотню лишь за девять с половиной. И если Бог хочет, чтобы Хьюго получил от жизни все: славу, деньги, красивых женщин, значит такова воля божья. Хьюго верил в Бога, хотя не мог во время сезона ходить в церковь по воскресеньям.
На следующей неделе, играя в покер, Хьюго внимательно следил, чтобы не выиграть слишком много. Несколько раз он специально поднимал ставки, хотя и знал, что у партнеров лучшие карты. Нет нужды жадничать и убивать гусыню, которая несет золотые яйца. Тем не менее, когда игра окончилась, он стал богаче на две тысячи долларов. Фаллон проиграл около 500, так что все остались довольны.
Перед уходом Коннорс, владелец автосалона, подошел к Хьюго и отозвал его на пару слов. Они спустились вниз и отошли в уголок вестибюля. Коннорс собирался открыть филиал, торгующий спортивными автомобилями и хотел, чтобы Хьюго позволил использовать его имя для рекламы.
- От вас потребуются сущие пустяки,- пояснил Коннорс.- Пару раз в неделю появиться в салоне и иногда сфотографироваться в новой модели. Я буду платить вам десять тысяч в год.
Хьюго по-мальчишески почесал голову, слегка повернув к Коннорсу левое ухо.
- Двадцать пять тысяч,- услышал он.
- Я согласен за двадцать пять тысяч долларов и десять процентов прибыли,- ответил Хьюго.
Коннорс рассмеялся, довольный проницательностью своего нового служащего.
- Словно читаете мои мысли!
Они ударили по рукам и договорились, что Хьюго будет получать зарплату со следующего дня.
- У него есть голова на плечах,- заверил Коннорс жену.- Он будет продавать автомобили, старина Хьюдж.
Другой партнер Хьюго по покеру, Хартрайт, хозяин скаковых лошадей, позвонил Хьюго и под большим секретом сообщил, что он и несколько его друзей хотят купить землю на окраине города и построить там супермаркет. По неофициальным каналам они прознали, что в этом направлении будет проложена скоростная автострада.
- Это золотая жила,- продолжал Хартрайт.- Я поговорил с друзьями, и они полагают, что будет прекрасно, если ты войдешь в долю. Если у тебя нет наличных, мы сможем устроить ссуду...
Хьюго получил ссуду в 50 тысяч долларов. Он начал понимать, что ничто не доставляет людям такого довольствия, как оказать услугу знаменитости. Даже его тесть, который не отличался особой щедростью, так растрогался, видать под воздействием новой славы зятя и известием о скором рождении внучки, что купил Хьюго и Сибил восьмикомнатный дом с бассейном в привилегированном районе города.
Итак, сезон продолжался, текли дни, и все, что слышал Хьюго, сказанное и несказанное, доставляло ему удовольствие или приносило прибыль - золотая осень, сопровождающаяся регулярными, еженедельными двухчасовыми кульминациями воскресных игр.
Газеты даже начали поговаривать о шансах "Мальчиков-Золушек", как теперь называли Хьюго, Фаллона и других игроков их команды, в решающем сражении с командой из Грин-Бей. Но в этот день в самом начале Фаллон и Хьюго выбыли из игры: Фаллону вывихнули руку, а Хьюго так стукнули по голове, что ему показалось - весь мир расположен на наклонной плоскости. Они проиграли и выбыли из борьбы за лидерство: мечты о победе в первенстве лиги развеялись.
Несмотря на травму, настроение у Хьюго не ухудшилось. И в самолете по дороге домой, хотя ему и казалось, что самолет летит на правом крыле, он не унывал. Деньги в банке позволяли ему философски смотреть на мелкие неудачи. Доктор, который вообще никогда не расстраивался, уверил Хьюго, что через пару дней он будет в полном порядке, и позабавил его парой историей об игроках, которых уносили с поля в коматозном состоянии, а в следующем матче они творили чудеса.
Арктический холод поражения наполнял самолет, нарушаемый лишь стонами травмированных, которых в этот раз набралось предостаточно. Тренер и хозяин команды, сидевшие в средней части салона, создавали ледники пессимизма, расползающиеся по проходу между рядами. Погода выдалась хуже некуда, самолет немилосердно болтало, и Хьюго, сидевший рядом со Смейтерсом, стонавшим, как умирающий олень, от, по диагнозу доктора, "незначительного ушиба грудной клетки", с нетерпением ждал посадки, чтобы избавиться от этой мрачной атмосферы Ватерлоо и вернуться в свой спокойный и уютный мир. Он вспомнил, что следующее воскресенье свободно от игры. Сезон был удачным, но тем не менее накапливалась усталость. Неделя отдыха пойдет ему на пользу.
Затем случилось нечто, заставившее его забыть о футболе. В левом ухе раздался треск, напоминающий помехи в радиоприемнике, и мужской голос сказал: "Передатчик номер один вышел из строя". Тут же другой мужской голос добавил: "Передатчик номер два вышел из строя, радиосвязь потеряна". Хьюго огляделся вокруг, уверенный, что все слышали сообщение, что оно передано по самолетной трансляции. Но в салоне ничего не изменилось: пассажиры как и прежде тихо разговаривали, читали, дремали.
- Ничего себе новость,- Хьюго узнал голос командира.- Под нами до Ньюфаундленда сорок тысяч футов сплошного молока".
Хьюго выглянул в иллюминатор: темно. Огонек на кончике крыла единственная кроваво-красная искорка, то появляющаяся, то исчезающая во тьме. Хьюго задернул занавеску и пристегнулся ремнем к креслу.
- Ну, друзья,- вновь в левом ухе Хьюго раздался голос командира,веселенькие вести. Мы потерялись. Если кто-нибудь увидит внизу Соединенные Штаты, пусть хлопнет меня по плечу.
В салоне все по-прежнему занимались своими делами. Открылась дверь в кабину пилотов, и оттуда вышла стюардесса со странной улыбкой на губах, будто нарисованной под углом. Не меняя выражения лица, она прошла в хвост самолета и села на одно из свободных мест. Дождавшись, пока на нее перестанут смотреть, стюардесса пристегнулась к креслу.
Самолет качнуло, пассажиры начали поглядывать на часы:
1 2 3 4 5 6 7 8