Вспомните и
ужаснитесь, что этот "Карбонадо", как вы его назвали, чуть не попал в
руки Бенвенуто!
Я ощущуал себя бесконечно правым, и речь моя лилась свободно и
убедительно. Глаза герцога увлажнились: не говоря и слова, он поймал мою
руку и вложил в нее алмаз.
- Сколько времени тебе понадобится на работу?
- Три дня, мой государь.
- Иди же и не мешкай. В инструментах у тебя, полагаю, недостатка
нет, а деньги ты получишь сполна по окончании работы.
Несколько раздосадованный последней фразой герцога, я вышел в глубо-
кой задумчивости.
Вот так и получается, что чем больше жажду покоя, тем дальше он
бежит от меня.
События жизни замесились так круто, заплелись в такой узел, что
распутать их можно только одним способом, уже не раз испытанным мною -
рубануть и все разорвать.
Речь моя перед герцогом была вполне искренна - уж что что, а то, что
алмаз я смогу обработать лучше Челлини, было бесспорно, а, стало быть,
искусство во всяком случае не осталось внакладе, что главное, ибо: жизнь
коротка, а искусство долговечно.
В выигрыше, можно считать, будет и герцог - ведь ему достанется мой
картон с изображением святой Терезы, вероятно, не менее ценный, чем
карбонадо.
( Звучит лютневая музыка и фигура в плаще исчезает в черноте улиц
Флоренции. Титр: "Конец второй серии". )
. . . . . . . . . .
Любопытно, что Валера Марус связан с алмазами покрепче, чем персо-
нажи телефильма, он ведь умрет из-за алмазов. Поэтому даже ничтожных ис-
торических познаний Валеры хватило, чтобы уловить анахронизм в
изображаемых событиях. Слыхом не слыхивая о знаменитых ювелирах
Ренессанса, он тем не менее знает, что само слово "бриллиант" появилось
только в конце XVII века, а до этого обрабатывать алмазы не умели, что
Валера Марус узнал, когда ходил на курсы повышения квалификации
заточников, желая сдать на пятый разряд. Это был один из периодов его
жизни, когда он начинал новую жизнь: купил брюки, тетрадку, шариковую
ручку и записал все, что успел, из вводной лекции - вот именно о
бриллиантах. Потом он записывал все меньше, и потом ничего не записывал,
да так и перестал ходить, поняв, что на пятый разряд сдавать лучше не
пробовать, а то и четвертого лишат.
А теперь уже поздно, да и что сдавать на пятый разряд теперь ?
Валере уже скоро сорок лет, а до пенсии дожить не надеется, потому что
такая вредная специальность - алмазный заточник. На работе вроде хорошо и
чисто - занавесочки, цветочки; а на самом деле невидимая алмазная пыль
копится в легких, и они каменеют.
Недавно Валере делали операцию на легких, и хирург потом долго ругал
его за то, что об его легкие все скальпели зазубрились.
Алмазному заточнику полагается работать сорок минут, потом на
двадцать минут покидать помещение, а куда идти? На улице стоять? Валера
остается на месте - курит или кемарит, а иногда идет в котельную к своему
приятелю Ивану, но в котельной всегда так пахнет газом, что Валера за
двадцать минут начинает задыхаться.
Валера достал из платяного шкафа сохранившуюся от курсов повы-
шения квалификации тетрадку и стал разглядывать грубые прилежные строки.
Ему сделалось очень тяжело, кажется, лучше и не жить больше. Он
резко выключает телевизор, бубняший про нефтепроводы, подходит к окну -
там снег, темно, идти некуда. Валера понимает, что брага, которую он
поставил, будет готова дня через три, но, конечно, в ней уже сейчас есть
кое-какие градусы.
И ему делается легче.
. . . . . . . . . .
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Смерть незнакомого джентельмена.
На экране все та же столовая в палаццо лорда Хроня (хоть спектакль
ставь по этому авантюрному фильму).
В столовой все те жe, и двое новых, видимо, представленных зрителям
в предыдущей серии ( только веселого капитана нет - может его ликвиди-
ровали за осведомленность? ).
Персонаж Джон Виторган, поверенный лорда Хроня в делах, с лицом,
резким, как топор, с трудом подавляет раздражение:
- Видит Бог, лорд, я не понимаю, зачем нам нужно посвящать в цель
экспедиции хоть кого-нибудь?
- Черт меня побери! - взорвался, весь красный, Мак-Дункель, напыжив-
шись в своем отделаном бранденбурами костюме, - Тысяча чертей! Он не
понимает! Он не понимает, что без вождя шотландец не воин! ( Мак-Дункель
слегка картавит и у него чертыхаться выходит как-то не страшно: чоут меня
побеи ).
- Видит Бог, функции лидера вполне может взять на себя сам лорд
Хронь, - со спокойным, благородным раздражением ответил Виторган, двигая
желваками на скулах.
- Лорд Хронь будет неформальным лидером экспедиции, - устало сказала
фрау Маргарет Моргенштерн, - но необходим и формальный.
- А, чтоб тебя черти побрали! Тысяча чертей! Тысячи диких баранов!
Какой ещe, к чертям собачьим, неформальный лидер? - С лютым бешенством
закричал на фрау Маргарет Мак-Дункель.
- Ну ты и ярыга, видит бог, - спокойно сказал ему Виторган, - что ты
орешь на всех? Ты-то чего хочешь?
- Я ? Я, черт меня побери? Тысяча чертей! Тысяча залпов мне в
задницу! Я хочу, чтобы вы все , черти вас разорви, заткнулись,
заткнулись, заткнули свои пасти и слушали меня!
- Ну, говори, мы тебя слушаем, видит Бог.
Мак-Дункель, еще немного порычав и похрипев, стукнул кулаком по
столу и сказал:
- Нам нужно, черти нас чтоб всех разорвали... То-есть, черт возьми,
я говорю, чтоб, тысяча чертей, тысяча залпов вам в задницу... Черт! -
сбившись с мысли, он грохнул кулаком по столу.
- Если бы Вы, сэр, поменьше чертыхались, Вам удалось бы более связно
изложить свои соображения. - заметила фрау Моргенштерн.
- А? Черт! Учить меня, куроцапка, вздумала? "Если бы, да кабы"?
Накося, выкуси, чтоб у тебя повылазило! Морген фри - нос утри! Молчать
пока зубы торчать! Слушать всем! Нам нужно Мак-Драммондов... Да, черт!
Нам нужно пустить гонцов по всей Горной Шотландии и созвать всех
Мак-Дроммондов, и чтоб собрались все О'Брайены, О'Паньки, распустили
знамена и с грозными песнями спустились с гор, чтобы за ними ехали поэты
вроде О'Хапкина и воспевали их, чтоб, черт побери, они шли, свирепо
печатая шаг, по равнине, выжигая каленым железом гнезда Вигамуров, чтоб,
черт подери... - В восторге вдохновения Мак-Дункель стукнул кулаком по
столу с такой силой, что у лорда Хроня из тарелки выплеснулся весь суп
жульен.
- Все это очень поучительно, сэр, - горько сказала фрау Маргарет, -
но намеченая Вами резня в кланах Горной Шотландии не поможет нам в
поисках алмаза.
- Да, вернемся к обсуждению вопроса об экспедиции к острову, -
по-деловому начал Виторган.
- Давайте пригласим главным Джакоба Кулакина. - неожиданно сказала
славная, но молчаливая и некрасивая леди Елизабет Хронь.
Все недоуменно оглянулись на нее, прикидывая свои соображения. В
наступившей тишине слышно только, как лорд Хронь, с аппетитом чавкая,
хлебает суп жульен.
- Влюбилась? - уточнила фрау Моргенштейн, сузив глаза.
Славная девушка зарделась, как маков цвет.
- Это что ж за Кулакин такой, черт чтоб его взял и разорвал? Это не
из Нью-Гейтских ли Кулакиных, чтоб их всех приподняло да и шлепнуло ?
- Это он, он тут околачивается, - произнес Виторган, двигая желвака-
ми, - знаю этого, видит бог, малого. Из хорошей семьи, но глуп, как папу-
ас.
- Джакоб очень умный! - горячо сказала славная девушка. Изнывая, она
искала нужных доводов, - Скромный... он настоящий аргонавт!
- Что, здорово зашибает? - сочувственно спросил лорд Хронь прерывая
трапезу.
- Сэр, - с раздражением процедил Виторган, - термин "аргонавт" не
имеет настолько прямого отношения к термину "алкоголик", как это вам
представляется.
- Ты дело говори, а не учи ученого!
- Батюшка, да он в рот не берет! - вступилась леди Елизабет.
Лорд Хронь розочарованно пошамкал губами.
- Э-э-э... Вздор! Какой там Кулакин? - спохватилась фрау Морген-
штерн, - поговорим серьезно и закончим это дело. У меня есть на примете
подходящий человек - Монтахью Мак-Кормик.
- Лысый Монтахью? Да ведь это настоящий разбойник, - спокойно отве-
тил Виторган.
- Зато... замечательные внешние данные, - как то странно возразила
фрау Маргарет.
- Причем тут внешние данные? И какие такие у него внешние данные?
Рожа рябая, лысый.
- С лица не воду пить, - быстро парирует фрау Маргарет.
- Ну, видит Бог, это единственный довод. Этот Монтахью такого пошиба
молодец, что его не то что за алмазами - за бутылкой послать нельзя.
- Что ж, тогда я предлагаю кандидатуру Джона Глебба.
- Стой, черт подрал! Джон Глебб? Разве он из Шотландии? Что-то не
помню такого, сто залпов ему в задницу!
- Очевидно, бандит с большой дороги, - двигая желваками, желчно
сказал Виторган, - никакой он не шотландец, а американец. И даже не
американец, а немец. Точнее грузин.
Фрау Маргарет фон Моргенштерн гневно сверкает глазами. Виторган
продолжает что-то раздраженно бубнить, а камера телеоператора неожиданно
переносится на чердак палаццо лорда Хроня, где на полу, приложив ухо к
щели, лежит Лысый Монтахью. Поскольку зритель с ним не знаком, на экране
так и написано: Лысый Монтахью Мак-Кормик.
Щель в потолке столовой, и, соответственно, полу чердака, - мала, и
Монтахью плохо слышно и почти ничего не видно. Он достал нож и начал
расширять щель яростными ударами. С потолка отвалился пласт штукатурки и
упал прямо в тарелку лорда Хроня.
В соответствии с лучшими традициями комедийного жанра весь суп
жульен брызнул в лицо и без того постоянно взбешенного Мак-Дункеля.
Мак-Дункель сидит совершенно неподвижно, плотно сжав зубы и закрыв
глаза. Что с ним сейчас происходит? Я знаю.
Ну, ладно. Лорд Хронь рукой вытащил из тарелки кусок штукатурки и
положил на скатерть. Подумав, взял его и бросил на пол.
- Как там бишь, алконавта твоего? - обратился он к дочери.
- Кулакин, батюшка, Джакоб Кулакин!
Фрау Маргарет, высморкавшись, встала и вышла из столовой, взяв у
полуголого негра факел.
Под жуткую музыку идет по лестнице - навстречу ей блестят желтые
зубы, нож и лысина Монтахью.
- Тебе там не холодно на чердаке? - заботливо спросила фрау Марга-
рет, ежась от ветра, дующего вниз по черной, сырой лестнице.
- Ах ты... - забывшись, в полный голос закричал Лысый Монтахью и она
торопливо прижала руку к ощерившейся пасти.
Он стал что-то торопливо шептать ей, выразительно сжимая кулаки; она
слушала его, клацая зубами и покачивая челюстями, как акула.
Через некоторое время фрау Моргенштерн стала прислушиваться к
чему-то внизу и затем, приподняв подол, сбежала по лестнице, громко стуча
каблуками.
Внезапно сверху послышались другие шаги, и перед Монтахью предстал
пожилой - лет сорока восьми - мужчина среднего роста, неброско, но со
вкусом одетый в темно-синий камзол с длинными манжетами, высокие морские
сапоги с опущенными изящьными отворотами, черно-серый плащ, гармонирующий
с камзолом. Приглушенной белизны парик венчал чело незнакомца (треуголь-
ную шляпу он держал в руке). Незнакомый джентельмен имел несколько
грузное, но умное лицо, проницательные грустные глаза, но скорбно сжатый
рот.
Лысый Монтахью выхватил из широкого накладного кармана револьвер и в
упор выстрелил - незнакомый джентельмен, не проронив ни звука, замертво
упал и покатился по лестнице, так и не успев сделаться персонажем
телефильма.
Да, сэр, да! таковы жестокие законы реализма - в каком-нибудь
поверхностном авантюрном повествовании с героем ничего, ничегошеньки
смертельного до самого конца не случиться. А я вынужден расстаться с
этим, может быть самым любимым и тщательно продуманным персонажем сразу
(хотя бы все дальше пошло через пень-колоду).
Да, правильно сказано: телефильм - это прямое отражение окружающей
нас действительности в высокохудожественных образах.
Нет, даже: телефильм - это прямое отражение окружающей нас
действительности в высокохудожественных образах.
И даже гораздо круче.
. . . . . . . . . . .
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
"Вера в Индии языческая. Индусы верят в
солнце, месяц, звезды, в коров, в болванов
и во всякую гадину."
( Российского унтер-офицера Ефремова,
ныне коллежского ассесора, странство-
вания и приключения.)
"До них наконец дошло, что путешествие их
опаснее, чем они воображали, и даже если
они преодолеют все трудности, в конце пути
их ждет дракон."
Д.Р.Толкин
"- Что это, Бэрримор?
- Это дабб, с-с-сэр..."
Б.Б.Гребенщиков
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Это дабб, с-с-сэр...
"Ровным ветром дышит океан.
А за ним диковинные страны.
И никто не видел этих стран..."
А.Макаревич
"Я, как вы успели заметить, люблю, чтобы
страницы моих книг были до отказа запол-
нены событиями, и за ваши деньги выдаю их
вам не скупясь."
У.Теккерей
. . . . . . . . . . .
Тут ударил страшный мороз. Газеты с вполне идиотским энтузиазмом
информировали что "Январь разгулялся!" " Вот так морозец!" - радостно
сообщал синоптик, - давно Европейская часть СССР не видала такого
морозца!"
Видимо, воодушевление обьяснялось тем, что надеялись на рекорд - на
самую холодную зиму за столько-то лет. И рекорды местами случались."Самая
низкая температура, абсолютный минимум для данныйх мест зафиксированн
сегодня в Курске, Орле, Воронеже",- говорил по всем трем программам
синоптик, надменный от сознания значительности своей профессии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10