https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Gustavsberg/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она стала ещё скучнее и сварливее. Кроме того, она познакомилась с одним холостым отставным директором и теперь грозилась Сергею, что уйдёт от него к этому директору, если Сергей не возьмётся за ум и не бросит своего изобретательства.
Светлана по-прежнему была очень довольна своим Петей. Петя шёл в гору – теперь он был уже в чине среднего изобретателя. Он сконструировал даже четырёхугольные спицы для велосипеда взамен круглых. Светлана очень им гордилась.
Люся, как и до войны, жила на Васильевском острове. Она работала машинисткой в конторе «Рояльзапчасть» – там планировались и конструировались запасные части к роялям. Люся до сих пор не вышла замуж. Она часто вспоминала Сергея. Однажды она увидела его издали, но не подошла – он шагал по Седьмой линии в кино «Балтика» со своей женой. Люся сразу узнала эту женщину с фотографии.
А Сергей тоже очень часто вспоминал Люсю. Чтобы поменьше о ней думать, он старался направлять свои мысли на новые изобретения. Но так как у него не было никакой учёной степени, то никто особенного значения не придавал его открытиям. А проталкивать свои изобретения он не умел, да и не слишком к этому стремился. Ему все казалось, что приборы его Ещё очень несовершенны и нечего ему соваться с кувшинным рылом в калашный ряд. Так, например, он изобрёл прибор «Склокомер-прерыватель» и установил в своей коммунальной квартире на кухне. Прибор этот имел шкалу с двадцатью делениями и учитывал настроение жильцов, а также интенсивность склоки, едва она возникала. При первом недобром слове стрелка начинала дрожать и отсчитывать деления, постепенно приближаясь к красной черте. Дойдя до красной черты, стрелка включала в действие склокопрерыватель. Раздавалась тихая, умиротворяющая музыка, автоматический пульверизатор выбрасывал облако распылённой валерьянки и духов «Белая ночь», и на экране прибора появлялся смешной вертящийся человечек, кланялся публике и говорил: «Живите, граждане, в мире!» Таким образом, склока прерывалась в самом начале, и в квартире все были благодарны Сергею за его скромное изобретение.
Ещё изобрёл Сергей плоскостную оптику. Обработав соответствующим образом кусок оконного стекла, он придал ему свойства линзы с гигантским увеличением. Вставив такое стекло в окно своей комнаты, он мог наблюдать марсианские каналы, лунные кратеры, венерианские бури. Когда Тамара слишком уж допекала его, он смотрел на дальние миры и утешался.
Но практической выгоды от всех этих изобретений не было. Вот только на спичках получалась экономия. Дело в том, что Сергей открыл способ превращать воду в бензин. А так как он много курил, то, приобретя зажигалку, стал заправлять её своим бензином. В общем-то, жизнь его текла не очень радостно. И от Тамары радости было мало, да и от сына Альфреда тоже.
Когда Альфред приезжал в Ленинград, он беседовал главным образом с Тамарой.
– Ну как живёшь? – спрашивал он её.
– Уж какая у меня жизнь… – отвечала Тамара. – Единственная радость у меня – искусство. Вот погляди, какого оленя вышиваю.
– Олень что надо! – восклицал Альфред. – Как живой! И рога здоровенные. Мне бы такие рога – далеко пошёл бы.
– А вот отец твой не понимает искусства. Ему бы лишь изобретать. Мало от него толку.
– Зато непьющий, это ценить надо, – бодро утешал её сын. – В жизни он, конечно, плохо продвигается, да, может, ещё за ум возьмётся.
Как посмотришь на других, что в гостинице останавливаются, – обида за отца берет. Тот – главснабженец, тот – иностранец, тот – научный работник. Недавно доцент один в «люксе» жил – этот автобиографию Пушкина написал. Дачу имеет, машину.
– Где уж мне с таким мужем о дачах мечтать, – уныло тянула Тамара. – Надоело мне с ним! Разводиться хочу.
– А на прицепе есть кто?
– Есть тут один отставной директор. Холостой. И искусство ценит. Я ему лебедя вышитого подарила – как ребёнок обрадовался. С таким не пропадёшь.
– А он директором чего был? Не гостиницы?
– Он был директором кладбища. Человек серьёзный, чуткий.
– Должность обязывает, – соглашался сын.

4

Однажды в июне Сергей Кладезев весь вечер проработал на своём потолке над одним новым изобретением. Он не замечал, как шло время, и когда глянул на часы, то увидел, что уже очень поздно. Тогда он лёг спать, но перед сном забыл завести будильник и на следующее утро проспал на работу. И он решил не идти в этот день в Трансэнергоучет. Это был его первый и последний прогул.
– Доведёт тебя до ручки твоё изобретательство! – сказала ему Тамара. – Хоть бы для дела прогулял, а то так просто! Умные люди
деньги прирабатывают, клубнику разводят, а от тебя пользы – что от козла молока. – Не огорчайся, Тамара, все будет хорошо, – мягко сказал Сергей. – Вот отпуск скоро, по Волге поедем путешествовать.
– Нужны мне твои грошовые путешествия! – крикнула Тамара. – Ты бы лучше за спину свою попутешествовал, послушал бы, что люди о тебе за твоей спиной говорят! Ведь все, наверно, дураком набитым тебя считают, смеются над тобой.
И она сердито сняла со стены коврик с изображением кошки и ушла куда-то.
А Сергей остался в комнате и призадумался.
Он долго думал, а потом решил отправиться в путешествие за свою спину, как посоветовала ему жена.
У него давно уже был изобретён Агрегат Незримого Присутствия – АНЕЗП. Радиус действия АНЕЗПа был всего тридцать пять километров, дальше он не брал. Сергей не пользовался этим АНЕЗПом для наблюдения жизни города, считая неэтичным заглядывать в чужие квартиры, в чужую жизнь. Но иногда он настраивался на ближайшие пригородные леса и смотрел, как птицы вьют гнезда, и слушал их пение.
А теперь он решил использовать действие АНЕЗПа в зоне города. Он включил питание, затем легонько, на одно деление, повернул ручку настройки близости, а антенну-искатель направил в сторону кухни той коммунальной квартиры, в которой жил. Две женщины-соседки стояли возле газовой плиты и вели беседу о разных посторонних вещах. Затем одна из них сказала:
– А Тамара-то опять к директору пошла. Стыдобушки нет!
– Жаль мне Сергея Владимировича! – сказала вторая. – Такой хороший человек, и из-за жены пропадает. Он-то ведь умница.
– Согласна с вами, – сказала вторая. – Он человек очень, видать, умный и хороший. Только не везёт ему в жизни.
Сергей отключился от кухни и направил антенну на Трансэнергоучет. Он долго попадал в чужие квартиры, в конторы, в магазины, но наконец нашёл-таки своё учреждение. На экране возникла комната, где он обычно работал. Товарищи по работе пили в это время чай и ели бутерброды – шёл обеденный перерыв.
– Не стряслось ли чего с нашим Сергеем Владимировичем? – сказал один из сослуживцев. – Такой порядочный и аккуратный человек – и вдруг прогулял! Наверно, он заболел. И телефона у него на квартире нет, нельзя узнать, что случилось.
– Без него пусто как-то у нас, – сказал второй. – Хороший он человек, ничего не скажешь.
– Очень хороший человек, – согласился третий. – Вот только жена ему плохая досталась. Типичная мещанка. Из-за неё он света не видит.
Сергей выключил АНЕЗП и призадумался. Он снова вспомнил Люсю, и ему очень захотелось увидеть её хоть на миг.
И тогда он снова включил агрегат и стал искать Люсину комнату на шестом этаже дома на Одиннадцатой линии Васильевского острова. «Но, может быть, она там и не живёт теперь? – размышлял он. – Может быть, она давно вышла замуж и переехала? Или, может быть, просто обменялась?»
На экране возникали чужие комнаты, незнакомые люди, вырванные из пространства куски чужой жизни… Но вот он отыскал жилище Люси. Её в комнате не было, но это была именно её комната. Вещи были прежние, и та же картина висела на стене. А на столике стояла пишущая машинка. Сергей успокоился. Просто Люся сейчас на работе, догадался он.
Тогда он стал настраивать АНЕЗП на дом Светланы: интересно, как она живёт? Её он отыскал довольно быстро. В квартире было много новых вещей, а сама Светлана постарела, и лёгкое её имя теперь не шло к ней. Но вид у неё был бодрый, довольный.
Вдруг раздался звонок, и Светлана пошла открывать дверь.
– Здравствуй, Люсенька! Давно ты не заходила! – воскликнула Светлана.
– На минутку забежала проведать – у меня сейчас обеденный перерыв, – сказала Люся, и Сергей увидел её. Она тоже не помолодела за эти годы, но была по-прежнему мила и хороша собой.
Подруги прошли в комнату и стали говорить о том, о сём.
– А замуж ты так и не собираешься? – спросила вдруг Светлана. – Ведь ты ещё можешь найти неплохого, пожилого мужа.
– Нет, я никого не ищу, – грустно ответила Люся. – Ведь тот, кто мне нравится, давно женат.
– Это ты все об этом Сергее? – молвила Светлана. – И чего ты в нем нашла! Ведь в нем нет ничего необыкновенного. Такой пороху не выдумает… Правда, парень он был не вредный. Коньки водяные, помню, мне подарил. Мы на этих коньках с ним по озеру гоняли. На берегу соловьи свищут, на дачах люди все дрыхнут, а мы прямо по воде мчимся, класс показываем.
– Я и не знала, что он такие коньки придумал, – задумчиво сказала Люся. – А сейчас они у тебя?
– Нет, что ты! Мой Петя давно их в утиль сдал. Он сказал, что ерунда все это. Петя ведь настоящий изобретатель, он в таких делах разбирается.
– А у Пети дела хорошо идут? – спросила Люся.
– Дела что надо. Он недавно сконструировал МУКУ-1. Это светлое дерзание технической мысли.
– А что это за МУКА?
– Это Механический Универсальный Консервооткрывающий Агрегат – вот это что! Теперь домашние хозяйки и холостяки будут избавлены от возни с открыванием консервов.
– У тебя нет этого агрегата? – спросила Люся. – Интересно бы посмотреть.
– У меня его нет и не будет. Он ведь должен весить пять тонн, под него нужен бетонный фундамент. И стоить он будет четыреста тысяч новыми.
– Какая же хозяйка сможет купить эту МУКУ? – удивилась Люся.
– Господи, какая же ты непонятливая! – воскликнула Светлана. – Каждой хозяйке и не надо покупать этот агрегат. Его одного на весь город хватит. Он будет установлен где-нибудь в центре города, скажем на Невском. И там будет оборудован ЕГКОЦ – Единый Городской Консервооткрывательный Центр. Это очень удобно. Вот, скажем, пришли к тебе гости, надо для них шпроты открыть. Не надо ни консервного ножа, ни физических усилий. Ты просто берёшь свою консервную банку, быстренько выходишь на улицу, едешь в ЕГКОЦ. Там сдаёшь банку приёмщице, платишь пять копеек новыми и получаешь квитанцию. Приёмщица наклеивает на банку ярлычок и ставит её на конвейер. А ты идёшь себе в зал ожидания, садишься в кресло и смотришь короткометражный фильм на консервную тему. Вскоре тебя вызывают к окошечку, ты предъявляешь квитанцию, получаешь открытую банку и спокойно едешь домой на Васильевский. Удобно, правда?
– Неужели в самом деле этот проект будет осуществлён? – спросила Люся.
– Петя надеется, – ответила Светлана. – Но у него за последнее время появилось много врагов и злопыхателен. Они мешают осуществлению его изобретений. Завидуют, как видно. А Петя никому не завидует, он знает, что он необыкновенный человек. И он справедливый человек. Одного изобретателя он очень уважает, это того, который изобрёл и внедрил в производство укупорку «Пей до дна».
– А что это за «Пей до дна»?
– Разве ты не знаешь, как укупоривается сейчас водка?! Там такая шляпочка из мягкого металла с хвостиком. Потянешь за хвостик – металл рвётся, и бутылка открыта. И её уже этой укупоркой не закроешь, хочешь не хочешь – надо пить до дна. Это тоже светлый взлёт технической мысли.
– А водяные коньки мне больше нравятся, – задумчиво сказала Люся. – Хотела бы я белой ночью промчаться по заливу на таких коньках!
– Дались тебе эти коньки, – усмехнулась Светлана. – Нам с Петей их и даром не надо.
Сергей выключил свой АНЕЗП и снова призадумался. И он пришёл к одному решению.

5

В тот же вечер Сергей Кладезев на дне старого чемодана отыскал свою пару водяных коньков. Затем он заполнил водой ванну и опробовал в ней эти коньки. Они не утратили своей держащей на воде силы и могли скользить так же хорошо, как много лет назад.
После этого он до глубокой ночи проработал в своём кабинете-лаборатории и сделал вторую пару водяных коньков для Люси.
На следующий день, в воскресенье, Сергей пошёл на утреннюю прогулку, а когда вернулся домой, то Тамары дома уже не было. А на стене недоставало ещё одного коврика – с оленем. Тамара пошла дарить и этот коврик отставному директору.
Сергей надел свой серый костюм и завернул в газету Обе пары водяных коньков. Затем он положил в карман пульверизатор и бутылочку с жидкостью МУПОН (Многократный Усилитель Поверхностного Натяжения). Одежда, обрызганная этим составом, приобретала свойство держать человека на воде.
Потом Сергей Кладезев открыл большой шкаф, где хранил свои лучшие изобретения, и вынул оттуда ОСЭПСОН (Оптический Солнечно-Энергетический Прибор Совершенно Особого Назначения). Над этим прибором он в своё время очень много думал и считал его своим наиболее важным изобретением. Он закончил его два года назад, но до сих пор не применял в действии. Дело в том, что ОСЭПСОН мог возвращать человеку молодость, а все эти годы Сергей вовсе не желал возвращения своей молодости: ведь тогда ему пришлось бы возвратить молодость и Тамаре и начать с ней жизнь сначала. А с него вполне было достаточно и одного срока жизни с ней. Кроме того, его смущала чрезвычайная энергоёмкость этого прибора. Вследствие этой энергоёмкости действие ОСЭПСОНа должно было сопровождаться некоторыми явлениями космического порядка, а Сергей не считал себя настолько важной персоной, чтобы быть причиной этих явлений.
Однако теперь, все продумав и взвесив, он решил применить этот прибор. И он взял ОСЭПСОН, так же как и водяные коньки, и покинул свой дом.
Он пошёл по своей улице и вскоре вышел на Средний проспект Васильевского острова. На углу Пятой линии он купил в «Гастрономе» бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет и пошёл дальше. Дойдя до Одиннадцатой линии, он свернул со Среднего и через некоторое время очутился возле дома, где жила Люся.
1 2 3


А-П

П-Я