На правом плече потерпевшего сохранился характерный синячок, вроде бы от крепкого поцелуя.
Прокурор передал медицинское заключение подполковнику Гладышеву:
- Придется возбуждать уголовное дело и раскрывать преступление.
Подполковник быстро прочитал машинописный текст, положил листок на стол перед собою и обвел взглядом присутствующих.
- Наверное, надо обсудить вопрос, чем мы располагаем на сегодняшний день, и прикинуть версии, которые следует отработать в первую очередь?..
- Надо бы, Николай Сергеевич, попытаться найти чемодан, с которым, по словам Олега Туманова, Головчанский хотел ехать в отпуск, - сказал Бирюков.
- Разумное предложение, - согласился Гладышев. - Где, по-твоему, его искать?
- Логически рассуждая, если Головчанский решил отложить отъезд, допустим, до утренней электрички, то самым удобным для него было оставить вещи в вокзальной камере хранения.
- Правильно! - поддержал Бирюкова следователь Лимакин. - Дома, во всяком случае, Александр Васильевич не появлялся. Вчера, вернувшись с происшествия, я разговаривал по телефону с его женой. Она уверена, что муж уже отдыхает в Крыму. Кстати, любопытная деталь - жене, как и Олегу Туманову, Головчанский сказал, что вылет из Новосибирска в субботу утренним рейсом. На самом деле авиабилет у него был на субботний вечерний рейс. Значит, ехать в Новосибирск в пятницу Головчанскому крайней необходимости не было... - Лимакин чуть помолчал. - Мне думается, Александр Васильевич не случайно обманул жену и своего шофера. Он заранее планировал заночевать в райцентре и, видимо, с любовницей...
Гладышев задумался:
- Мне казалось, что Голозчанский не ловелас.
Следователь быстро достал из портфеля обнаруженные в карманах пиджака Головчанского брелок с золотистой русалкой и авторучку, в прозрачном корпусе которой потягивалась обнаженная красотка.
- Видите?.. Судя по этим вещицам, их владелец был неравнодушен к женским прелестям.
- Возможно... - Гладышев посмотрел на Антона. - Кому из оперативников поручим поиск чемодана?
- Славе Голубеву.
Подполковник по селектору передал распоряжение дежурному. Возобновляя прерванный разговор, обратился к капитану Семенову:
- Что эксперт-криминалист скажет?
- Ничего.
- Даже отпечатков... - Гладышев пошевелил пальцами, - на крышке кухонного стола не осталось?
- На дактилопленку удалось снять единственный отпечаток правой ладони потерпевшего. И тот несколько смазан. Все другие отпечатки со стола стерты.
- Ну а общее впечатление?
- Преступление совершено предусмотрительным человеком.
- Наверняка этот человек - женщина! - громко сказал Лимакин.
Борис Медников, усмехнувшись, ткнул локтем в бок Бирюкова:
- Подбросил я следователю версию... - И заговорил серьезно: - Нельзя, друг мой Петя, безоговорочно брать на вооружение крылатую французскую фразу насчет женщины. Головчанский перед отъездом мог целоваться с законной супругой...
Разговор невольно переключился на чету Головчанских.
...Александр Васильевич приехал работать в райцентр с дипломом инженера-строителя сразу после окончания института. За каких-то шесть-семь лет он уверенно прошагал служебную лестницу от начинающего мастера до начальника крупнейшей в районе строительной ПМК. К моменту смерти это был физически крепкий тридцатипятилетний мужчина: обаятельный в общении со всеми людьми, любящий острую шутку, часто подтрунивающий над собой и никогда не обижающийся на справедливую критику. В случае же несправедливости умел дать достойный отпор. Возглавив Сельстрой в ту пору, когда ПМК еле-еле сводила концы с концами, Головчанский быстро сумел вывести "фирму" из прорыва в число передовых организаций района, что убедительно говорило о его незаурядных способностях руководителя.
Приехав в район, Головчанский вскоре женился. Прокурору и подполковнику Гладышеву приходилось встречаться с четой Головчанских на официальных праздничных торжествах, поэтому оба они были знакомы и с женой Александра Васильевича. Софья Георгиевна Головчанская была полной противоположностью мужу. Невзрачная с виду - кожа да кости, - она постоянно маялась какими-то болезнями, а на ее худом продолговатом лице держалась вымученная, неестественная улыбка.
- На месте Головчанского я отбил бы супругу у личного шофера, неожиданно сказал Борис Медников.
Бирюков посмотрел на судмедэксперта:
- Ты знаешь Надю Туманову?
- Она в хирургическом отделении сестричкой работает. Премиленькая хохотушка.
- А в ее поведении за последнее время заметных изменений не произошло?
- Чего ей меняться?
- Олег сказал, что Надя на третьем месяце беременности...
- Эка невидаль для молодой замужней женщины!
- Меня интересует: происходят ли в этот период беременности какие-либо серьезные изменения в женском организме?
- Женись - мигом узнаешь все изменения.
- Давай серьезно, Боря. Я почему этот разговор завел... Вчера, когда мы с Олегом заявились к нему домой, Надя в обморок упала. Может это случиться от какого-то психического расстройства, связанного с беременностью?
- При трехмесячной беременности психовать еще рано.
- Боря, а по каким каналам преступник мог раздобыть гранозан? спросил следователь.
Медников пожал плечами:
- Его в любом колхозе и совхозе, когда Сельхозхимия ведет предпосевное протравливание семян, без всяких каналов хоть пруд пруди. К сведению, ушлые огородники всяческими неправдами умудряются доставать гранозан и тоже применяют его, чтобы овощи лучше росли.
- Хочешь сказать, и в кооперативе "Иня" этот ядовитый препарат мог запросто оказаться?
- Почему бы нет...
Следователь поморщился:
- Загадал Александр Васильевич нам загадку...
Подполковник Гладышев еще раз пробежал взглядом заключение медицинской экспертизы, задумался:
- Что-то не могу припомнить случая, чтобы до Головчанского в нашем районе умирали от гранозана.
Медников повернулся к нему:
- Смертельный исход от этого ядохимиката наблюдается крайне редко.
- Умышленное отравление?
- Не берусь утверждать...
Зазвонил телефон. Голубев доложил подполковнику, что чемодан Головчанского обнаружен в ячейке номер 18, закрытой кодом В-319, автоматической камеры хранения ручного багажа на железнодорожном вокзале. Софья Георгиевна Головчанская в присутствии понятых уверенно опознала не только чемодан, но и находящиеся в нем вещи.
4. Крутой разговор
В понедельник Антон Бирюков начал рабочий день с посещения конторы ПМК Сельстрой. О смерти Александра Васильевича Головчанского, как выяснилось, здесь уже знал чуть ли не каждый сотрудник. Сохранить тайну столь серьезного происшествия в небольшом городке оказалось практически невозможным.
В роскошном кабинете с табличкой "Начальник ПМК" Бирюкова принял молодой полнолицый главный инженер, исполняющий обязанности руководителя организации. О своем бывшем начальнике он сразу заговорил в превосходной степени: "Прекраснейший человек был! Талантливейший строитель! Умел выполнять производственные задания в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Бескорыстно внедрил в производство уйму всяческих рацпредложений. С подчиненными жил душа в душу, но трудовую дисциплину в коллективе держал на уровне. Его слово для рабочих было законом..."
Когда же Антон поинтересовался, на каких условиях работает в ПМК наемная бригада Хачика Алексаняна, главный инженер с внезапной озабоченностью принялся перебирать на столе бумаги, как будто хотел найти в них что-то позарез нужное.
- Откровенно говоря, к этой бригаде лично я не имею ни малейшего отношения, - неожиданно сказал он.
- Как же так? - возразил Бирюков. - Насколько известно, должностная инструкция предписывает главному инженеру командовать производством. Вы непосредственно отвечаете за расход фонда заработной платы и, следовательно, обязаны контролировать работу всех бригад.
- Жизнь часто не укладывается в рамки инструкций. У меня чрезвычайно большая нагрузка. Вдобавок, нынче с самой весны зашились на вводном животноводческом комплексе в совхозе "Победитель". Ну прямо не передохнуть... - Главный инженер наконец бросил перебирать бумаги. Поэтому Александр Васильевич взял строительство дома, где занята бригада Алексаняна, под свой контроль. Не могу же я не доверять начальнику ПМК. Правильно?..
- Неужто даже об условиях, на каких нанята бригада, Головчанский вам не сказал?
- Ни слова не говорил.
- Странно...
- Как вам сказать... В строительных делах много странного.
- Вы не присутствовали в пятницу при разговоре Головчанского с представителем Облсельстроя?
- Нет, в пятницу я весь день находился в "Победителе"... Собственно, представитель еще не уехал от нас, пригласить?..
- Пригласите.
Главный инженер через секретаря передал распоряжение. Очень скоро в кабинет без стука вошел солидный высоколобый мужчина лет под пятьдесят.
- Глеб Гаврилович Русаков, начальник отдела труда и заработной платы областного управления, - представился он Антону. - Кстати, ваш земляк, уроженец села Заречного.
- Назар Гаврилович кем вам доводится? - чуть подумав, спросил Антон.
- Родным старшим братом. Знаете его?
- В прошлом году довелось познакомиться.
- Наверное, когда магазин в Заречном обворовали?
- Да.
- Рассказывал Назар, как по бездумью какого-то паренька чуть жизни не лишился. - Русаков передвинул поудобнее стул, спокойно уселся и, облокотясь на стол, сказал: - Понимаю, что не ради прошлогоднего случая меня пригласили. Чем могу быть полезен уголовному розыску?
- Расскажите, Глеб Гаврилович, о чем вы говорили с Головчанским в пятницу, - попросил Антон.
- Крутой разговор у нас состоялся... - Русаков потер ладонью подбородок и повернулся к главному инженеру. - Позови Окунева. Иван Иванович был свидетелем того разговора, может уточнить, если я что-то запамятовал.
- Окунев - начальник нашего отдела труда и зарплаты, - пояснил главный инженер и коротко бросил заглянувшей в кабинет белокурой секретарше: - Ивана Ивановича - срочно!
Сутулый Окунев появился на пороге кабинета бесшумно. Перед собою он держал, как щит, потертую кожаную папку. Тихо поздоровался и с виноватым видом, будто предчувствуя нахлобучку, сел поодаль от Русакова. Русаков сразу заговорил:
- Хотя и неловко вспоминать о мертвом с негативной стороны, но приходится... Очень крутой разговор состоялся у меня в пятницу с Головчанским. Соль вот в чем... ПМК строит для своих рабочих восьмиквартирный дом. Головчанский заключил договор с наемной бригадой, установив заработную плату в тридцать тысяч рублей. Мы знаем, что наемным бригадам часто переплачивают, но тридцать тысяч за восьмиквартирный дом это, извините меня, не лезет ни в какие ворота. Я приказал Головчанскому ликвидировать прежний договор с Алексаняном и пересчитать все по расценкам с аккордно-премиальной доплатой в сорок процентов, плюс премия за ввод, плюс премия по хозрасчету. Признаюсь, такие условия слишком щедрые, но и то... сумма зарплаты оказалась меньше двадцати пяти тысяч. Таким образом, более пяти тысяч рублей Головчанский хотел выплатить Алексаняну, мягко говоря, ни за что. Вот об этом я и сказал Головчанскому. Более того, спросил прямолинейно: "Не греешь ли ты, Александр Васильевич, на этом доме собственные руки?" Головчанский вспылил, но, когда я намекнул, что дело пахнет вмешательством ОБХСС и прокуратуры, стал оправдываться, как нашкодивший ребенок... - Русаков сурово глянул на Окунева: - Так, Иван Иванович, было?
Окунев угодливо кивнул:
- Все правильно, Глеб Гаврилыч.
- Разве Головчанский вправе был заключать договор на явно завышенную сумму? - спросил Антон.
Русаков указал пальцем на съежившегося Окунева:
- Вот кто первый должен был одернуть его!
Окунев виновато кашлянул:
- Я ведь объяснял, Глеб Гаврилыч, что когда Александр Василич приказал мне набрать Алексаняну тридцать тысяч по зарплате, я возражал: "Тридцать - много". Он не посчитался с моим возражением, сказал: "Дом по плану нынче не вводный. Надо вводить, чтобы поселить людей. Своими силами строить - пять лет проваландаемся, армяне же за сезон сделают. Когда введем дом - фонд зарплаты Обсельстрой добавит, никуда не денется".
- Почему о таком купеческом растранжиривании государственных средств не сообщил мне?! - повысил голос Русаков.
- Я ведь объяснял, Глеб Гаврилыч, что год до пенсии остался. Не рискнул напоследок вступать в конфликт с Александром Василичем.
- Прикажу полностью лишить тебя премиальных - забудешь про пенсию!
- Воля ваша...
- Моя воля - государственную копейку беречь! Кстати, и тебе следует этим заниматься, пока работаешь, а не о пенсии думать.
В разговор вклинился главный инженер:
- Не в собственный же карман хотел положить эти пять тысяч Головчанский...
Русакова словно укололи:
- Серьезно?! Ты, главный инженер, искренне веришь в то, что руководитель предприятия бескорыстно выкидывает псу под хвост такую кругленькую сумму?..
Полное лицо главного инженера порозовело:
- Алексаняну не жалко переплатить - строит добротно.
- Клуб в Березовке он строил в прошлом году?
- Кажется, он.
- Не кажется, а точно - он! Сколько там перерасходовали по зарплате?.. Забыл?.. Подскажу: пятнадцать тысяч! Я специально вчера и позавчера объехал с Окуневым все ваши стройки. Ой, лихо разбазариваете деньги! Ой, разбазариваете... - Русаков сокрушенно покачал головой. - И вот еще что я заметил. Алексанян у вас окопался крепко, третий год по весне, как грач, сюда прилетает из теплого края. И каждый объект у него с перерасходом зарплаты в пять, десять, пятнадцать тысяч. Представляешь, сколько он из ПМК дармовых денег высосал?..
- Не забывайте, Глеб Гаврилович, что Алексанян и материалы сам добывает, которых у нас нет, - робко проговорил главный инженер.
Русаков поморщился:
- Не ищи лазейки. Уж кому-кому, а мне не заливай про белого бычка. Нашли добытчика - Алексаняна! Этот добытчик, будет тебе известно, уже посадил одного нашего начальника ПМК на восемь лет с конфискацией имущества.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4