— Я разбит и повержен в прах. Кажется, в Академии нам читали курс литературы XX века.Ее брови снова выгнулись.— Ты меня удивляешь. И какого рода была эта литература?— Довольно специфическая. По сути дела, научная фантастика. Кое-кто из этих старых жуков приходил к весьма интересным выводам. Доказать они ничего не могли. Большинство просто блуждало в потемках. Но все равно — это было очаровательно.— Только то, что пригодится в работе, — съязвила Мэгги. Граймс поморщился.— Каждый идет своим путем, Мэгги. Да, мы тупые йеху. Но наши корабли летают по всей Галактике, — он сделал выразительную паузу и процитировал афоризм собственного сочинения, — Транспорт — это цивилизация.— Так-так, — проговорила Мэгги после долгого молчания. — Кто это написал?— Киплинг.— Киплинг и научная фантастика?— Знаешь, Мэгги, тебе бы не мешало почитать кое-что из… Зуммер интеркома не дал ему закончить фразу. Граймс поднялся и быстро подошел к аппарату.— Что может случиться в Глубоком космосе? — нежно проворковала Мэгги.— Капитан на связи, — четко произнес Граймс.— Лейтенант Хаякава, сэр, — пронзительный тенор псионика разнесся по каюте.— Да, мистер Хаякава?— Не уверен, но… кажется, мне удалось засечь псионическое излучение — не совсем рядом, но и не слишком далеко от нас…— Весьма неожиданное известие, — сказал Граймс, — в этом секторе должен быть только наш корабль.— Я… я знаю, капитан. Но все это неопределенно, к тому же другой телепат блокируется… Я пытался пробить его блок, но он смог предугадать мои действия… Затем я неожиданно для него расслабился…«Псионическое дзюдо», — подумал Граймс.— Да… Можно сказать и так. На том корабле есть человек, который все время думает о… Морроувии.— Дронго Кейн, — произнес Граймс.— Нет, капитан. Не Дронго Кейн. Это… молодой ум. Совсем юный.— Гхм. Кто-то еще?— Да. Сейчас он думает о том… о той, которую зовут Табита…— И кто же она — после того как встает и одевается?— Она не одета… именно такой он ее и вспоминает.— Это… — выпалила Мэгги Лэзенби, — это отвратительно. В своей наивности я полагала, что Райновский Институт не закрывает глаза, когда его выпускники подслушивают чужие мысли. Мне казалось, что телепатия должна использоваться лишь в крайних случаях, когда иная связь невозможна.— Да, но если каждого выпускника Райновского Института, который нарушит это правило, вносить в список смертников, — ответил Граймс, — у нас останется чертовски мало телепатов. В любом случае Институт делает определенные послабления тем, кто состоит на службе закона… ну или, например, ФИКС. И наоборот: Институт дает телепату — на кого бы тот не работал — полное право устанавливать телепатический блок.— Во всяком случае, мне это не нравится.— Мистер Хаякава, — сказал Граймс в трубку. — Вы все слышали?В ответ послышалось нечто похожее на смешок.— Я стараюсь хранить верность, сэр. Верность Институту, ФИКС, тем, кто со мной на корабле и вам лично. Иногда это очень нелегко — сохранять верность всем сразу. Но самое главное — быть верным самому себе.— Проще говоря, — сказал Мэгги Лэзенби, — вы, мистер Хаякава, знаете наперед, какую сторону своего хлеба намажете маслом.— Масло — это пища животного происхождения, к которой я никогда не прикасаюсь, мисс коммандер.— Мистер Хаякава, — проговорил Граймс, — Вы обнаружили что-нибудь еще на этом корабле?— Нет, капитан. Блок был восстановлен.— Дайте мне знать, если еще что-нибудь поймаете. Граймс набрал код и снова заговорил в микрофон.— Мистер Тимминс, говорит капитан Граймс. Наш псионик доложил, что неизвестный звездолет движется недалеко от нас, курс на Морроувию. Вы что-нибудь нашли?— Только обычный коммерческий трафик, сэр. Грузовой корабль Шаары «Ммуррумм», курс Роб Рой — Ззрреемм, «Императрица Скоции» с Дунедина на Дарнштадт, «Катти Сарк» с Каринфии на Лорн, «Шнауцер» с Силурии на Макбет. А также, с учетом Сектора Плот — следующие корабли, не оснащенные передатчиками Карлотти: «Полуночник» с Аквариуса на Далекую, «Антилопа Приграничья» с Эльсинора на Ультимо…— Спасибо, — Граймс добавил, скорее обращаясь к самому себе, чем к кому-нибудь еще: — «Шнауцер»… «Линия Звездного Пса»… во всяком случае, он должен приземлиться именно там…Проигнорировав безмолвный вопрос Мэгги, он подошел к плеймастеру.Как свидетельствовало из его названия, это был аудиовизуальный банк данных.Такой можно встретить в капитанской каюте каждого корабля ФИКС — однако этот позволял получить доступ к банку данных по всем кораблям Галактики.— Открыть Регистр Ллойда, — четко артикулируя, скомандовал Граймс. — Запросить данные по «Шнауцеру», Сириус, частная собственность, «Линия Звездного Пса»…По экрану побежали светящиеся значки, потом из принтера выползла распечатка.«Шнауцер». Построен недавно, небольшое судно, предназначенное для экспресс-доставки партий товара, вооружено для самообороны…«Линия Звездного Пса» долго добивалась для своих судов права нести на борту оружие. Эта мера была не лишена смысла: на некоторых маршрутах действительно орудовали пираты.— Гхм, — произнес Граймс.Он снова вернулся к телефону и приказал Тимминсу отослать шифрограмму агенту ФИКС в порт Ллангован на Силурию. Необходим поименный список команды «Шнауцера».Граймс почти не сомневался, что судном командует капитан Данзеллан. Глава 5 Наконец сообщение с Силурии пришло.Капитан и владелец — Роджер Данзеллан. Первый помощник — Оскар Эклунд, второй помощник — Франсис Деламер, третий помощник — Катрин Дали. Главный инженер-механик Движителя Манншенна — Эван Джонс, главный инженер-механик планетарных двигателей — Иан Маккэй, юнги — X.Смит, Б.Острог, X.Сингх. Офицер снабжения и казначей — Глинис Тренд…Ниже было указано, что капитан Данзеллан и Франсис Деламер входили в команду «Корги», когда это судно приземлялось в порту Ллангован. И, наконец, что Франсис Деламер приходился племянником главному управляющему по торговле «Линии Звездного Пса».Вот еще одна причина, по которой эта преуспевающая торговая компания так заинтересовалась Морроувией. Едва получив информацию от командира «Корги», они начали действовать, и весьма энергично. Данзеллан перешел с потрепанного грузовика на новенькое судно. Скорее всего, он не в восторге от присутствия Деламера, но против воли начальства… Родственные связи были мощным двигателем карьеры всегда и всюду, в том числе и в Исследовательской и Контрольной Службе, а в частных торговых компаниях расцветали пышным цветом.Впрочем, сейчас Граймса больше интересовали двигатели «Искателя». Сможет ли он увеличить нагрузку настолько, чтобы прибыть на Морроувию раньше Данзеллана? К счастью, торговое судно не было оборудовано масс-индикаторами, которые позволяли засечь присутствие объектов на солидном расстоянии. «Линия Звездного Пса» прохладно относилась к новинкам техники, предпочитая проверенные модели. Чуть раньше или чуть позже — лучше раньше, чем позже, но лучше позже, чем никогда — его индикаторы обнаружат «Шнауцера». Тогда останется лишь вычислить его курс. При этом «Шнауцер», скорее всего, не будет даже подозревать о присутствии «Искателя».А что же Дронго Кейн? Последняя шифрограмма от Жужелицы гласила, что модернизация завершена, и «Северный Буян» стартовал из порта Фортинбрас с Генеральным Разрешением на ввоз и вывоз. Подобные документы выдавались редко. Похоже, Кейну пришлось изрядно раскошелиться.Граймс все больше времени проводил в рубке управления. Он страдал от безделья, но не хотел пропустить момент, когда на экранах масс-индикаторов появится «Шнауцер».И вот наконец это произошло. На экране появилась крошечная точка, отделенная от «Искателя» миллионами километров. Граймс наблюдал, с трудом скрывая свое нетерпение. Склонившись над огромным полушарием, наполненным темнотой, штурман настраивал изображение, его руки летали над приборной доской, едва касаясь ее. Медленно сквозь сферу начала прорастать тонкая нить — курс «Искателя» — а затем вторая, от едва видимой точки.— Гхм, — заметил Граймс.Показания приборов стали более устойчивыми. «Шнауцер» шел слева по борту, обгоняя «Искателя», продолжая следовать своим курсом. Морроувия пока находилась вне зоны действия масс-индикатора, но оба корабля, несомненно, двигались к одной и той же цели.— Мистер Питчер, расчет его скорости готов? — спросил Граймс.— Только приблизительный, сэр, — высокий, тонкокостный юноша покачал головой. Волосы у него были почти белыми. — Дайте мне час, и я…— Если сможете, сделайте это немедленно.— Слушаюсь, сэр.Некоторое время Граймс смотрел, как две крошечные искорки скользят по светящимся нитям.— Двадцать четыре часа… — проговорил Питчер. — Расстояние немного сокращается, но относительное направление остается прежним. Сорок восемь часов. Соотношение изменилось… Семьдесят два часа. «Шнауцер» понемногу, очень понемногу оказывается у нас позади траверса. Девяносто шесть часов. Никаких сомнений: мы покажем «Звездному Псу» хвост.Граймс вздохнул с облегчением. У него не возникало ни малейшего желания продолжать разгон. Почти постоянное чувство дежа вю — не то состояние, в котором хочется остаться подольше. Временная прецессия еще не достигла критического уровня, но ощутимо превышала уровень комфорта. А нелепые накладки, когда он отдавал приказ и через секунду слышал: «Сделано, сэр». Как, уже сделано? Каким образом?Вот и сейчас Граймс поймал себя на том, что ожидает от Питчера ответа, хотя еще не успел спросить.— Предположим, что ваш предварительный расчет оказался верным. Насколько раньше мы прибудем на Морроувию?— По графику — на шестьдесят часов, сэр. Почти двое морроувианских суток.«Не густо», — подумал Граймс. Шестьдесят часов, чтобы осуществить все, что задумано — не зная, как это сделать, не имея возможности спросить совета. Остается одно — самому придумать правила игры и следовать им.— С этого момента устанавливаем постоянную вахту у масс-индикатора. Немедленно информируйте меня, если ситуация хоть сколько-нибудь измениться, и тем более если появятся другие корабли.— Дронго Кейн? — спросил первый помощник.— Да, мистер Саул. Дронго Кейн.Саул невесело улыбнулся, белки глаз и белоснежные зубы ярко сверкнули на фоне эбеновой черноты лица.— Капитан, — проговорил он глубоким полушепотом, — я надеюсь, что Дронго Кейн связан с Морроувией.— С чего вы взяли, мистер Саул? — в глазах Граймса мелькнула лукавая искорка. — Двое — это компания, а трое — уже толпа.— Ненависть между расами умирает, капитан. Но умирает тяжело и долго, словно сопротивляется смерти. Уже много веков у моего народа слово «работорговец» считается самым грязным оскорблением. Как вы знаете, на Ганде были колонии, основанные моим народом… Из этих людей уцелело лишь несколько сотен — те, кого Дронго Кейн вывез на «Буяне». Потом солнце Ганды превратилось в Новую. Этих людей Кейн продал герцогу Вальдегрену…— Как я уже говорил, — терпеливо произнес капитан, — они не были проданы, а поступили на службу по трудовому контракту.— Может быть, это и так, сэр. Все равно я хочу встретить капитана Дронго Кейна.— Тогда хорошо, если Дронго Кейн не окажется реинкарнацией Оливера Кромвеля, — пошутил Граймс. — Иначе мистер Коннери захочет последовать вашему примеру… В 1649—1650 годах экспедиционная армия Кромвеля уничтожила треть населения Ирландии. Приказ «не щадить никого» был отдан лично главнокомандующим. Понятно, что ирландец Коннери не питает к Кромвелю теплых чувств… (Прим. ред. )

И он многозначительно поглядел на старпома. Славный парень, ничего не скажешь, и образцовый офицер. Граймс питал к нему особое расположение. Но если «Северный Буян» сядет на Морроувии, за Саулом будет нужен глаз да глаз. А кто будет нести вахту? Да, хочешь сделать карьеру — учись быть объективным… Граймс слишком хорошо это понимал.— Гхм, — сказал он. — Ну что ж, передаю управление кораблем в ваши надежные руки, мистер Саул. Мистер Питчер, не спускайте глаз с индикатора. А я пока перекинусь парой слов с Хаякавой.Лейтенант Хаякава тоже нес вахту. Любой псионик, когда бы вы его не спросили, скажет вам, что несет вахту — и это будет правдой. И неважно, если на нем не будет униформы.Тучный, массивный, лейтенант восседал в коротком кимоно, расшитом цветами и бутонами невероятных размеров. Переборки были увешаны каллиграфическими свитками, на одной красовалось голографическое изображение неправдоподобно симметричной горы с заснеженной вершиной на фоне синего неба, исписанного иероглифами. Пол устилали синтетические циновки, в воздухе висел приторный запах благовонных палочек. Хаякава медленно, почти неуклюже поднялся на ноги.— Капитан-сан… — почти прошептал он.— Сидите, сидите, — отозвался Граймс.Корабль продолжал разгоняться, и сила тяготения возросла уже почти вдвое. Это не лучшим образом сказывалось на самочувствии псионика и, как следствие, на состоянии телепатической связи. Капитан опустился на груду шелковых подушечек. Хаякава обставил свою каюту по собственному вкусу, не считаясь с правилами, и это создавало определенные неудобства. Что поделать, псионики всегда пользовались особыми привилегиями.Граймс устроился поудобнее, насколько это было возможно, потом встал, сгреб подушечки в охапку и переместился к противоположной стенке. Теперь перед глазами у него был вид Фудзиямы — зрелище, несомненно, более эстетичное, нежели псионический усилитель с собачьим мозгом, плавающим в питательном растворе.— У нас на экране «Шнауцер»… — начал Граймс.— Я знаю, капитан.— Конечно… — безо всякой враждебности проговорил Граймс. — Вы еще не поймали никаких… эманации?— Нет. Их псионика зовут Дельвин Хьюм. Я встречался с ним. Он очень хорош. То, что вы назвали псионическим дзюдо, я смог использовать против него лишь один раз. Второго раза не будет.Лицо лейтенанта расплылось в улыбке.— Но у меня есть для вас еще кое-что.— И что?— «Северный Буян», капитан. Их псионик — Мирра Брейсгидл. Она тоже хороша… но и мы все, безусловно, не хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17