Возможно, даже тысячи. Прямо сейчас, в эту самую минуту. Ричер не собирался выискивать и останавливать их всех. Он не проводил какую-то полномасштабную кампанию. И в то же время он не мог спокойно смотреть, как такое происходит у него под самым носом. Не мог развернуться и уйти. Это было у него в крови.
Ричер достал из кармана машинку для распечатки ценников. Запугать двух громил – полдела. Главное то, за кого они примут человека, их запугивающего. Обеспокоенный гражданин, в одиночку вступившийся за права какого-то владельца ресторана, ничего не добьется независимо от того, каким бы удачным ни было начало. Одиночки никому не страшны, потому что любого одиночку можно смять простым числом. В любом случае, одиночка рано или поздно или умрет, или уедет, или потеряет интерес. Для того, чтобы произвести нужное впечатление, требуется организация. Улыбнувшись, Ричер покрутил в руках машинку, пытаясь разобраться, как она действует. Для начала он напечатал свою фамилию, оторвал ленту и осмотрел ее. «Ричер». Пять букв, напечатанных белой краской на синей ленте длиной чуть больше дюйма. То есть, на первом громиле этикетка будет иметь в длину дюймов пять. И четыре, может быть, четыре с половиной на втором. Превосходно. Улыбаясь, Ричер снова принялся за работу. Готовые ленты он положил на сиденье рядом с собой. Этикетки были самоклеющиеся, с клейкой поверхностью, закрытой полоской бумаги, но Ричеру нужно было кое-что получше. Именно поэтому он купил суперклей. Отвернув колпачок, закрывающий крошечный тюбик, Ричер проткнул фольгу пластмассовой иголкой. Завернув колпачок, он убрал тюбик и ленты в карман. Затем вышел из машины на промозглый воздух и, затаившись в тени, стал ждать.
Динамика большого города. Мать Ричера до смерти боялась городов. Это стало частью образования, которое он получил. Она говорила: «Города – это очень опасные места. В них полно жестоких, сильных людей.» Ричер сам уже был сильным парнем, но все еще продолжал верить матери. Он видел, что она права. Жители больших городов были пугливыми, дергаными и настороженными. Они старались держаться от Ричера подальше и переходили на противоположную сторону улицы, чтобы не столкнуться с ним. При этом они вели себя настолько откровенно, что он все больше убеждался: страшные ребята совсем рядом, у него за спиной. И вдруг до Ричера дошло: «Нет, это я страшный парень. Все эти люди боятся меня.» Это стало настоящим откровением. Увидев свое отражение в витринах магазинов, он понял, почему так произошло. Расти Ричер перестал в пятнадцать лет, когда в нем уже было шесть футов пять дюймов и двести двадцать фунтов. Настоящий гигант. Подобно большинству подростков тех лет, он одевался как бродяга. Осторожность, которую вколотила ему в голову мать, вылилась в равнодушный, безразличный взгляд. «Меня все боятся.» Это веселило Ричера, и он улыбался, после чего от него отодвигались еще дальше. С этого момента Ричер знал, что большой город ничем не отличается от любого другого места, и на каждого человека, которого ему следует бояться, найдется девятьсот девяносто девять, которые боятся его самого. Он использовал эти знания в тактических целях, и спокойная уверенность, сквозящая в его взгляде и походке, удваивала эффект, который он производил на окружающих. Динамика большого города.
Когда из отведенного часа истекли пятьдесят пять минут, Ричер вышел из тени, остановился на углу, прислонившись к кирпичной стене ресторана, и стал ждать дальше. До него доносились звуки оперы – лишь слабое дуновение звука, пробивающееся сквозь стекло ближайшего окна. Машины на запруженной улице двигались рывками. На противоположной стороне гремел музыкой бар, расцвеченный неоном. Похолодало, и прохожие на тротуарах торопливо шли, пряча лица в воротники. Сунув руки в карманы, Ричер стоял, опираясь на стену плечом, и следил за проезжающими мимо машинами.
Громилы вернулись точно в назначенный срок в черном «Мерседесе». Они оставили машину за квартал от ресторана, наехав одним колесом на бордюрный камень. Свет погас, синхронно распахнулись передние двери. Громилы выбрались из машины, открыли задние двери и достали с заднего сиденья бейсбольные биты. Спрятав биты под плащи, они захлопнули двери, оглянулись по сторонам и направились к ресторану. Прошли десять ярдов по тротуару, пересекли переулок, прошли еще десять ярдов. Двигались они непринужденно. Здоровенные, уверенные в себе парни, идущие большими, непринужденными шагами. Когда они поравнялись с Ричером, тот оторвался от стены и перегородил им дорогу.
– Ребята, сворачиваем в переулок, – сказал он.
Вблизи они смотрелись внушительно. Вдвоем они определенно производили устрашающее впечатление. Молодые, еще нет и тридцати. Массивные, покрытые упругой плотью, не являющейся мышцами в прямом смысле, но работающей почти так же эффективно. Толстые шеи, шелковые галстуки, рубашки и костюмы, купленные не на распродаже. Громилы прятали биты под плащами, вертикально, слева, зажимая левой рукой через ткань кармана.
– Какого черта? Ты кто такой? – спросил правый.
Ричер посмотрел на него. Тот, кто начинает говорить первым, в любой паре является доминирующей половиной. А в столкновении один против двух доминирующую половину необходимо вывести из дела в первую очередь.
– Кто ты такой? – повторил правый.
Шагнув влево, Ричер чуть развернулся, загораживая собой тротуар и направляя громил в переулок.
– Управляющий, – сказал он. – Вы хотите получить деньги, а я именно тот, кто вам в этом поможет.
Подумав, громила кивнул.
– Хорошо, но забудь про переулок. Зайдем внутрь.
Ричер покачал головой.
– Нелогично, дружок. Мы платим вам за то, чтобы вы держались от ресторана подальше. Начиная с этой минуты, так?
– Деньги у тебя с собой?
– А то как же, – подтвердил Ричер. – Две сотни зеленых.
Он первым направился в переулок, приглашая громил последовать за ним. Его встретил пар, выходящий из вентиляционных труб кухни. Пахло итальянскими блюдами. Под ногами хрустел мусор, и звук шагов отражался от старых кирпичных стен. Остановившись, Ричер обернулся, изображая нетерпеливого человека, который хочет поскорее покончить с делом. Силуэты громил вырисовывались на фоне красного сияния задних габаритных огней машин, стоявших на светофоре. Посмотрев на Ричера, громилы переглянулись и двинулись вперед, держась плечом к плечу. Вошли в переулок. Они были спокойны и довольны. Крупные, уверенные ребята, держащие под плащами бейсбольные биты, двое против одного. Дождавшись их, Ричер пошел дальше, пересекая диагональную границу между светом и тенью. Снова остановился. Отступил в сторону, словно предлагая громилам пройти первыми. Словно оказывая им честь. Они пошли вперед. Приблизились.
Ричер ударил правого громилу локтем в висок. Существует множество биологических причин, почему надо было сделать именно так. По большому счету, человеческий череп прочнее человеческой руки. При столкновении черепа и руки рука пострадает больше. Так что локоть в этом отношении лучше. А висок лучше лба и затылка. Человеческий мозг переносит продольное смещение раз в десять лучше, чем поперечное. Какие-то сложные особенности эволюционного процесса. Так что Ричер выбрал локоть и висок. Резкий, сильный удар был выполнен прекрасно, но громила на пару мгновений задержался вертикально на обмякших ногах. Затем он выпустил биту. Она вывалилась из-под плаща и с глухим стуком ударилась концом об асфальт. Ричер ударил громилу еще раз. Тем же локтем. В тот же висок. Тот же резкий, сильный удар. Громила рухнул, словно у него под ногами раскрылся люк.
Второй громила среагировал быстро. Он схватил биту правой рукой, затем левой. Вытащил ее из-под плаща и замахнулся, но тут совершил самую распространенную ошибку. Он занес ее слишком далеко назад, и слишком низко. Собираясь нанести мощный удар Ричеру в пах. Тут два слабых места. Выполнение удара с большим замахом требует времени. От удара, нацеленного в среднюю часть туловища, легко защититься. Лучше бить вверх по голове или вниз по коленям.
Лучший способ перехватить удар бейсбольной битой состоит в том, чтобы подойти близко, и подойти близко как можно раньше. Сила удара является производной веса биты и ее скорости. Чистая математика. Произведение скорости на массу есть момент импульса. С массой биты ничего не поделаешь. Бита будет весить одинаково независимо от того, где она находится. Так что необходимо погасить скорость. Для этого нужно подойти близко и перехватить биту, когда она только начинает путь сзади. В первую долю секунды ускорения. Пока бита еще движется медленно. Вот почему большой замах – это плохо. Чем дальше назад занесена бита, тем позже она сможет начать двигаться вперед. Тем больше времени перехватить удар.
Когда бита пошла вперед, Ричер находился на расстоянии фута от нее. Проследив ее движение по дуге, он поймал биту обеими руками, опустив их на уровень пояса. Пройдя расстояние всего в один фут, бита не успела набрать скорость. Вместо удара получился безобидный шлепок по ладоням. После чего весь импульс, который громила пытался вложить в биту, превратилось в оружие против него. Ричер развернулся вместе с ним и потянул за биту, выводя его из равновесия. Ударил громилу ногой по щиколотке, вырвал биту у него из рук и ей же ударил его. Сделал короткий прямой удар. Без замаха. Громила упал на колени и уткнулся головой в стену ресторана. Ричер пинком опрокинул его на спину, а затем, сев на корточки, зажал ему горло битой, наступая ногой на рукоятку и правой рукой держа рабочий конец. Левой он обшарил карманы. Извлек пистолет, пухлый бумажник и сотовый телефон.
– Кто вас прислал? – спросил Ричер.
– Мистер Петросян, – выдавил громила.
Ричеру эта фамилия ничего не говорила. Он слышал о советском гроссмейстере Петросяне, чемпионе мира по шахматам. И об его однофамильце гитлеровском генерале-танкисте. Но ни тот, ни другой не занимались рэкетом в Нью-Йорке. Ричер недоверчиво улыбнулся.
– Петросян? Ты что, издеваешься надо мной?
Он вложил в свой голос весь запас презрения, как будто в спектре вероятных конкурентов, о которых только могли подумать его боссы, Петросян находился так низко, что его с трудом можно было различить.
– Скажи, что ты пошутил, – продолжал Ричер. – Петросян? Он что, спятил?
Первый громила зашевелился. Его руки и ноги пришли в замедленное движение. На мгновение перехватив биту в руку, Ричер освободил шею второго громилы и ударил первого по затылку. Меньше чем через полторы секунды бита вернулась на место. Второй громила начал задыхаться. Первый без чувств валялся на асфальте. Не как в кино. После трех пропущенных ударов никто не продолжает драться. Тошнота и головокружения гарантированы минимум на неделю. Хорошо еще, если человек остается на ногах.
– Мы приготовили Петросяну послание, – тихо промолвил Ричер.
– Какое послание? – выдавил второй громила.
– Вас, – улыбнулся Ричер. Он достал из кармана этикетки и клей. – А теперь лежи очень тихо.
Громила оказался послушным. Он ощупал горло, но и только. Оторвав от этикетки защитную полоску, Ричер выдавил на пластиковую ленту толстого червя клея и прижал этикетку ко лбу громилы. Дважды провел по ней пальцем. На этикетке было написано: «Ресторан „У мостро“ уже под крышей».
– Лежи смирно, – снова приказал Ричер.
Прихватив с собой биту, он схватил первого громилу за волосы и перевернул лицом вверх. Выдавил побольше клея и разгладил у него на лбу вторую этикетку. «Не лезьте на нашу территорию». Обшарив карманы, он собрал абсолютно идентичный урожай. Пистолет, бумажник, телефон. Плюс ключи от «Мерседеса». Ричер дождался, чтобы громила снова зашевелился. Затем посмотрел на второго типа. Тот ползал на четвереньках, ощупывая этикетку на лбу.
– Оторвется только с кожей, – окликнул его Ричер. – Отправляйтесь и передайте наши лучшие пожелания мистеру Петросяну, после чего бегите в больницу.
Он повернулся к первому громиле. Выдавил ему на ладони остатки клея, сжал их и сосчитал до десяти. Химические наручники. Схватив громилу за шиворот, Ричер поднял его на ноги и подержал вертикально до тех пор, пока тот не научился стоять снова. Затем бросил ключи от машины его напарнику.
– Похоже, машину вести тебе, – сказал он. – А теперь быстро проваливайте отсюда.
Громила стоял на месте, стреляя взглядом направо и налево.
Ричер покачал головой.
– Даже не думай об этом. А то я оторву тебе уши и заставлю тебя их съесть. И не возвращайтесь сюда. Никогда. Иначе пришлют кого-нибудь похуже меня. Сейчас я ваш лучший друг, ясно? Ты все понял?
Громила долго молча таращился на него. Наконец осторожно кивнул.
– Тогда проваливайте отсюда, – повторил Ричер.
У типа со склеенными руками были проблемы с тем, чтобы идти. Он все еще не пришел в себя. У второго были проблемы с тем, чтобы помогать своему дружку. Не было свободной руки, под которую он смог бы его подхватить. Постояв в недоумении, он поднырнул под склеенные руки и взвалил дружка на закорки. Шатаясь, громила побрел вперед и остановился у входа в переулок, черный силуэт на фоне огней улицы. Наклонившись вперед, он взвалил обмякшее тело на плечи и скрылся из виду.
Пистолеты оказались армейскими «береттами» калибра девять миллиметров. Ричер сам носил такой долгих тринадцать лет. Серийный номер на «беретте» выбит на алюминиевой раме, прямо под надписью «Пьетро Беретта», выгравированной за затворе. На обоих пистолетах номера были стерты. Круглым напильником, которым водили от дула к спусковой скобе. Не слишком изящная работа. Оба магазина были полны блестящими латунными патронами «парабеллум». Разобрав пистолеты, Ричер бросил стволы, затворы и патроны в мусорный бак у двери кухни. Затем положил рамы на землю, насыпал грязи в спусковые механизмы и понажимал на спусковые крючки до тех пор, пока грязь не заклинила механизмы. После чего он бросил рамы в мусорный бак, разбил телефоны битой и оставил обломки на земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9