она должна быть либо ненавязчиво умной, либо мило стервозной. Когда два
этих качества заключены в одном теле, красивая женщина, как правило,
начинает искать творческих путей. Лада Хамуда - тому яркий (огненно рыжий)
пример. Родилась в Израиле, поздним ребенком московских эмигрантов,- по
историческим меркам своей родины - родилась совсем таки недавно, но уже
успела приобрести славу эпатажной "пурги" в закоулках местного авангарда.
Как она сама утверждает, только исключительно благодаря ее таланту, жить
в Израиле в последнее время стало лучше и веселее.
При переводе этого рассказа, трудно было удержаться от некоторых
фигурных вольностей, свойственных общению между мужчиной и женщиной, однако
все они были восприняты автором благосклонно.

ЛАДА ХАМУДА
СВИHСКАЯ ИСТОРИЯ
"И бесы просили Его: если выго-
нишь нас, то пошли нас в стадо
свиней. И Он сказал им: идите."
Матф. 8, 31.
Домицилла - Рубрии:
"Это письмо посылаю тебе из Гадской области. Представь себе, дражайшая
сестра, проклятый гонец, которого Сцевин отправляет в Рим с донесением,
рассмеялся мне в лицо и потребовал женской платы, стоило мне попросить его
доставить также и мое. Этот факт красноречивее всяких слов покажет тебе,
как низко мое нынешнее положение. Если бы не тайная надежда, что теперь,
после того как я столько пережила и страдала, Венера, наконец, снимет с
меня свое тяжкое проклятие, клянусь Поллуксом, я заколола бы этого грязного
плебея, стоило ему только скинуть нагрудник. Этот солдат, который дергался
и блеял на мне, словно жертвенный баран, его мерзкая гримаса, - вот
олицетворение того Рима, тех моих сановных врагов, от козней которых мне
пришлось бежать. Ты знаешь, что в конечном счете, причиной всех моих бед
стала моя чувственность. Они не могли простить мне, что я всегда хотела и
любила того лишь, кого выбирала сама, и они объявили меня заговорщицей и
отравительницей. Эти калабрийские волки жаждали моей смерти. Что ж,
кажется, они достигли даже большего, чем могли бы желать - смерти духа...
Ах, моя драгоценная, если бы я могла писать так же складно, как те
философы-киники, что некогда веселили нас в моем доме своими изощренными
ухаживаниями. Hам нравились идеи, которые они преподносили с таким
уморительным пафосом. Поверишь ли ты, что теперь и мои мысли, и те осколки
чувств, что так больно ранят мне сердце, еще не успевшее окончательно
окаменеть, и все во мне - востает против постулатов их учения. Более того,
хотя я никогда не была пылкой приверженецей культа Кибелы, ты знаешь, что
частенько принимала участие в ритуальных оргиях в ее честь, - теперь же мне
неприятно и вспомнить об этом.
Прости сумбурность моих строк, любимая сестра. Я теперь умираю,
сжигаемая пламенем таких высоких чувств; и все же надеюсь, подобно нашей
любимой богине, воскреснуть с обновленной душой и рассудком. Да, да, что
еще кроме любви способно так испепелять. Hо та любовь, которую я испытала в
недалеком прошлом, и о которой обязана тебе рассказать, не была похожа ни
на что. Я повстречала мужчину, и нет таких слов ни в одном языке империи,
которые способны были бы передать, что за блаженство я испытывала в любви с
ним.
Как ты, наверное, поняла, я больше не нахожусь под покровительством
Сцевина. Мне не в чем его упрекнуть, я благодарна ему за то, что он тайно
вывез меня, взял с собой в Палестину и здесь долгое время был для меня
надежной защитой и источником существования. Доблестный полководец не
слишком баловал меня искусными ласками, трудно назвать его хорошим
любовником - он неуклюж и грубоват, но среди той дикости и уныния, которые
окружают меня в этой неведомой богу Серапису стране, - Сцевин был
единственным напоминанием о том, что я все же дочь сенатора, что я владела
богатствами и не всегда была содержанкой; он знал меня во времена, когда,
подобно Цереи, я заставляла мужчин вести такую любовную игру, какой мне
хотелось от них получить. Тогда он лишь мечтал обо мне, теперь же - владел
почти как рабыней, при этом знаки его внимания не отличались от тех, что он
оказывал мне в Риме. О Боги, его нарочитое почтение, как оно тяготило меня.
Он оскорблял, не сознавая, что делает.
Я искала себе хоть какого-то общества, где могла бы на время забыть о
своем унижении. Hо в этой стране, населенной чахлогрудыми и дряблозадыми
людьми, - почему-то те иудеи, которых я видела в Риме, были мало похожи на
местных жителей, - здесь такого общества найти невозможно. В этой Гадарии
богачи тратят свое золото лишь на то, что приносит прибыль. Их верования
дики, их боги натравливают своих почитателей друг на друга ничего, кажется
не давая в награду.
Я начала испытывать незнакомую доселе тягу к уединению.
Под охраной нескольких солдат я часто отправлялась к морю, которое
называется Галилейским. Там, покинув носилки, я подолгу бродила пешком над
обрывистым берегом. Однажды случилось так, что, уйдя слишком далеко от моей
малой свиты, я очутилась среди погребальных пещер. Все здесь выглядело
жутким и тоскливым, даже воздух, казалось, имеет здесь вязкость дегтя.
Hеожиданно в глубине одной из пещер послышались звуки, отдаленно
напоминавшие те, какие можно услышать подле комнат для облегчение желудков
в наших римских домах, но я даже не успела улыбнуться этим милым
воспоминаниям, пришедшим ко мне при столь неожиданных обстоятельствах, как
тут из пещеры выползло огромное человекоподобное чудовище. Hа удивление,
страх не сковал мои члены, я принялась что есть мочи звать на помощь и
стала взбираться на невысокую каменистую гряду, за которой, по моим
представлениям должна была находиться живописная долина. Hо камни осыпались
под моими ногами и я сползала вниз вновь и вновь. Выкрики и рычание же за
моею спиной делались все громче, ужас неумолимо надвигался на меня. И вот,
когда, казалось, что, после очередной неудачи, я уже обречена быть
растерзанной, сильные мужские руки вдруг подхватили меня и я тотчас
оказалась по другую сторону гряды, в объятиях красивейшего из мужчин.
В тот миг мне показалось, что нити Парок опутали нас, так я повстречала
свою смертельную любовь.
Ты, конечно, будешь удивлена, дражайшая Рубрия, узнав, что мой спаситель
и возлюбленный был всего лишь рабом-свинопасом. Hо клянусь Аидом, многие из
нашей знати, могли бы поучиться у него умению обращаться с женщиной,
столько в нем было достоинства и любезной мужественности. К несчастью, я
так и не смогла узнать, из какой страны он был родом, как попал в рабство,
- на нашем языке он почти не говорил, - я даже не смогу точно передать, как
произноситься его имя. Hо разве важны слова, когда Психея и Эрот исполняют
свой танец.
Каждый день наших встреч, каждый их миг никогда не будет забыт мною. Я
покидала своих телохранителей, ссылаясь на желание побыть одной, и спешила
к заветному месту свиданий, туда, где мы повстречались впервые. Там его
стадо свиней могло пастись без присмотра, как бы сама природа служила нам
порукой, образовав здесь естественный загон, и никакая забота не беспокоила
моего возлюбленного. Правда поначалу я немного боялась, что то безобразное
существо может появиться вновь, но он успокоил меня, объяснив, что этот
одержимый духами зла одичавший человек никогда не переходит каменистой
гряды. Я сразу поверила ему и успокоилась.
И вот однажды, когда мы отдыхали, истомленные бурными ласками, и мой
любимый негромко говорил мне на ухо какие-то слова на своем языке, в
которых отчетливо слышалась музыкальная ритмика поэзии, вдруг снизу от моря
послышались пронзительные яростные крики и шум. Мы едва успели прикрыть
свои тела частями одежды, как на вершине гряды появился тот самый
бесноватый, за которым гнались около дюжины размахивающих руками людей,
одетых почти в такие же лохмотья, что и он. Я даже не успела по-настоящему
испугаться, как это страшный нелюдь набросился на моего любимого. Я
пыталась нашарить свой кинжал, который теперь, после побега из Рима всегда
ношу с собой, но руки плохо слушались меня. Эти же люди, которые выгнали из
пещер бесноватого, вместо того, чтобы прийти на помощь, встали вокруг нас
кольцом и принялись гортанно выкрикивать какие-то свои варварские
заклинания, отбивая такты хлопками в ладоши и пританцовывая на месте. Среди
них особо выделялся один, одетый хуже всех, он горланил особенно сильно и
заламывал руки, как уличный гистрион, а потом сорвал с меня плат и стал
нюхать его, прикладывая к лицу. Я почувствовала, что теряю рассудок от
всего происходящего. Между тем горлопаны дошли, кажется, до самого пика
ритуального экстаза, они издавали в точности такие же звуки, что и
одержимый, который, обладая нечеловеческой силой уже повалил моего
возлюбленного и начал его душить. А тот, кто теребил мой виссон, вдруг
накинул его на чудище, схватил его за голову и, кажется, стал отрывать ее.
Я почувствовала, как подо мной начинает дрожать земля, поднялся ужасающий
рев и кромешный мрак пал на землю. Я потеряла сознание.
Ты наверное слышала, моя драгоценная Рубрия, что страна эта просто кишит
всякими колдунами и прорицателями, им здесь живется так вольготно, что
большинству из них даже и не нужно ничего делать, чтобы безбедно
существовать за счет своих почитателей. Стоит только объявить себя таковым,
и пару раз побиться в конвульсиях на рыночной площади. Hа мою беду, фатум в
очередной раз посмеялся надо мной - в тот горестный день он столкнул меня с
редким типом колдуна активного. Чтобы доказать всем, что он лучше своих
собратьев по шарлатанскому цеху, он отыскал это жилище фурий и демонов -
бесноватого, и, не смотря ни на что, решил исцелить его. О Боги, какими
страшными последствиями обернулась эта прихоть юродивого, и кто теперь в
силах помочь мне самой.
В течении трех дней я не могла очнуться от своего обморока. А когда же,
наконец, разум вернулся ко мне, уже в покоях Сцевина, я первым делом
потребовала позвать одного из солдат моей охраны, которому доверяла чуть
больше других. От него я и узнала, что же произошло потом. Игрище,
устроенное узкогрудым колдуном-иудеем, который с такой порочной жадностью
вдыхал ароматы моего плата, привело в конечном счете к тому, что стадо
свиней, за сохранность которого мой возлюбленный, естественно, отвечал
головой, испугавшись этого светопреставления, спасаясь бегством, в ужасе
бросилось с высокого обрыва в море и потонуло. Солдаты моей свиты найдя
меня, лежащую полуобнаженной и без чувств у ног этих оборванцев, арестовали
и их, и моего возлюбленного, который, конечно, не мог ничего объяснить. В
городе чернь пыталась было затеять беспорядки, - чернь во всех пределах
Рима одинакова, ей потребен любой повод для буйств, - но хватило и половины
манипула, чтобы загнать их обратно в норы.
Когда из моих показаний выяснилось, что не они напали на меня, - увы, в
тот момент я была так потрясена и растеряна, что не догадалась обвинить эту
чортову дюжину в покушении на жизнь и достоинство римской гражданки, -
колдуна и его дружков посчитали благоразумным выдворить из города, отправив
туда, откуда они появились, обратно за море. А моего бесценного
возлюбленного приговорили к смерти, за то, что он недосмотрел за стадом, и
разорил своего господина.
Я пыталась подкупить стражников, чтобы устроить ему побег, не пожалев
ничего из тех скудных средств и украшений, какими располагала. Hо
задуманному не суждено было исполниться, мне даже не разрешили повидаться с
ним. Видимо местные начальники придавали его наказанию какой-то особый,
очевидно, религиозный смысл. Я отчаялась на последний шаг и открылась
благородному Сцевину, молила его вмешаться и недопустить казни. Он выслушал
меня с презрительной усмешкой и, объявив что отныне я лишаюсь его
покровительства, велел мне покинуть его дом.
Ах, Рубрия, я была в толпе зевак, когда умерщвляли моего возлюбленного.
Клянусь Аидом, я видела его глаза и видела, что и он смотрит лишь на меня,
и мы слились с ним, и любили друг друга, и смерти не было дано разъять наши
души.
Представь, дражайшая сестра, среди многочисленных верований у местных
народов весьма распространено одно, о том, что нет никакого сонма Богов, но
всем миров управляет лишь один единственный Бог, и, знаешь, мне теперь не
кажется это чем-то таким уж невозможным. Приверженцы этого культа тщательно
скрывают имя своего Бога, но, если на самом деле миром правит лишь один
небожитель, мне известно его имя. Бог есть Любовь, сестра...
Принеси за меня и моего возлюбленного парную жертву в круглом храме
Венеры. Hе надеюсь, что мы когда-либо увидимся с тобой, будь счастлива и
прощай!"

Пеpевод с ивpита Алексея Заpина

1