.. И она откусила кусочек. Ее лицо передернулось от
отвращения.
- Вкус, - сказала она Кохоме, - как у протухшего сыра, выдержанного в
уксусе. Что будет, - обратилась она к Борну, - если я не буду это есть?
- Я надеюсь... Я думаю, что вывел весь яд из твоего организма. Но
если это не так, то через несколько минут яд проникнет в нервную систему,
и ты умрешь. Если не принять антитоксин, содержащийся в этом фрукте.
Логан начала есть желтый плод с такой скоростью, что даже не успела
почувствовать тошноту. Но все равно она успела удивиться тому, как такие
слова, как "антитоксин" и "нервная система", оставались в словарном запасе
людей, которые были лишены доступа к знаниям. Несомненно, эти термины
употреблялись постоянно в этом полном опасностей мире. Придя к такому
заключению, Тими вдруг почувствовала такой приступ тошноты, что Борну и
Кохоме пришлось держать ее, чтобы она не упала вниз, когда ее рвало.
Минуту спустя она лежала на спине и тяжело дышала.
- Господи! - выдохнула она. - Я чувствую себя, как будто меня
вывернули наизнанку.
Тими осторожно потрогала обеими руками живот.
- Он еще на месте. А я уже готова была поклясться, что его там нет.
Борн не обращал внимания на ее жалобы.
- Что ты теперь чувствуешь в ступне?
- Все еще покалывает немного.
- Только в ступне, - переспросил он, настойчиво глядя ей в глаза, -
не в лодыжке или вот здесь, - он дотронулся до икры.
Она отрицательно покачала головой. Борн довольно улыбнулся и поднялся
с колен.
- Хорошо. Если бы покалывало во всей ноге, это значило бы, что
несмотря на мои усилия, яд распространился дальше. Тогда было бы уже
слишком поздно. Но теперь с тобой будет все нормально.
Тими кивнула и с помощью Кохомы попыталась подняться. Потом взглянула
на Борна и резко спросила:
- Эй, если это было так важно, чтобы я съела этот фрукт, то почему
ты, Борн, колебался, прежде чем сорвать его и принести мне? Исходя из
того, что ты сейчас сказал, я могла очень скоро умереть.
Охотник посмотрел на нее таким терпеливым взглядом, которым смотрят
на маленьких детей.
- Я должен был убедиться, что тессода не будет возражать против того,
чтобы я сорвал ее фрукт, поскольку он был еще не совсем спелым.
И Логан и Кохома были ошарашены.
- Ты хочешь сказать, - спросила Тими, - что ты спрашивал разрешения у
того растения? Что ты разговаривал с ним?
- Я не говорил этого, - объяснил Борн. - Я трогал его.
- Трогал? Ты хочешь сказать, что ты хотел узнать спелый ли фрукт?
Борн покачал головой.
- Нет... трогал. А вы не трогаете ваши растения?
- Думаю, нет, поскольку я не понимаю, о чем ты говоришь, Борн.
На лице Борна отразилось удовлетворение, но без удовольствия.
- А, это многое объясняет, - сказал Борн.
- Мне это ничего не объясняет, - вставил Кохома. - Послушай, Борн, ты
что хочешь сказать, что ты обращался к этому дереву или разговаривал с ним
и что оно согласилось, чтобы ты сорвал неспелый фрукт.
- Нет, нет, я дотрагивался до него. Если бы фрукт был спелым, мне,
конечно же, не пришлось бы этого делать.
- Почему: конечно же? - спросила Логан, чувствуя что беседа теряет
всякий смысл.
- Потому, что тогда бы тессода дотрагивалась до меня.
- Какое-нибудь ритуальное поверье, - пробормотала Тими, - однако
логичное объяснение оригинально. Интересно, откуда оно берет свое начало?
Дай мне руку, Жан.
Кохома подал Тими руку, и она тут же вздрогнула и, согнувшись,
схватилась за живот.
- Ты можешь идти? - спросил Борн.
- Да, но я спотыкаюсь. - Женщина выдавила жалкую улыбку. - Говорят,
лечение хуже, чем сама болезнь... Не думаю, чтобы ты сделал все, как
республиканский хирург, Борн, но ты уже во второй раз спасаешь мне жизнь.
Спасибо.
- В третий раз, - сказал ей Борн, без объяснений. - Мы уже близко от
Дома. Еще половина уровня вверх и потом два или три уровня на юго-запад.
Оба великана тяжело вздохнули.

- Я ничего не читал о подобном дереве ни в одном отчете, - сказал
Кохома, когда они добрались до Дома.
- Ты не следил за поступающей информацией, Жан, - укоризненно
ответила Логан. - Последняя экспедиция на восток сообщала все подробности.
Это дерево называется ткачом. Основной ствол начинает сужаться, достигнув
пятисот-шестисот метров высоты. Потом он расщепляется на множество стволов
поменьше, которые образуют... ну... какое-то подобие огромной корзины в
дереве. Через несколько десятков метров эти стволы опять соединяются в
один большой ствол, который и формирует верхушку дерева. Согласно
описанию, на ветках побочных стволов растут красные фрукты, в основном это
сахарные плоды с косточками внутри. Они так же богаты питательными
веществами, как любой фрукт, обнаруженный в этих местах. В них много
ниацина, всех видов. - Тими указала на первые стволы, к которым они
приближались. - Видишь те стручки, растущие из розовых цветков? Согласно
докладу, если ты дотронешься до одного из них, то все твое лицо будет в
пыльце. Если ее нечаянно вдохнешь, то все, прощай, жизнь. Согласно
лабораторным исследованиям споры плесени осядут в легких и пищеводе и
через несколько минут ты задохнешься.
Вдруг Тими заметила, что Борн шел прямо по направлению к тому месту,
где росли смертоносные цветы.
- Мы ведь обойдем дерево, не так ли, Борн? Здесь не может быть яда, о
котором бы не знали твои братья.
- Обходить? - Борн с удивления посмотрел на нее. - Это дерево - Дом.
- И он приблизился к ветвям, на которых росли цветы.
- Борн...
Тими медленно шла за охотником, не спуская глаз с ядовитых стручков.
Лишь одно прикосновение приведет к выбросу в воздух целого облака пыльцы.
Борн остановился у первой лозы, нагнулся и плюнул прямо в центр
одного из цветков, избегая попадания на пыльцевой стручок. Вся лоза
затрепетала, когда искристые цветки стали сами по себе закрываться.
Трепетание продолжалось. Потом лозы напряглись и словно скрючившись от
пожара, раздвинулись, образовав просторный проход.
- Теперь быстрее, - сказал Борн, ступая на дорожку.
Великаны осторожно последовали за ним. Руума-Хум не стал дожидаться,
пока они решатся войти, и быстро проскользнул внутрь. Путники миновали
опасный вход, обернулись и увидели, как лозы расслабляются и возвращаются
на свое прежнее место, опять образуя непроходимую преграду.
- Замечательно, - пробормотал Кохома.
По пути в глубь Дерева-Дома он спросил Борна:
- Что бы произошло, если бы на один из цветков плюнул я?
- Ничего, - ответил охотник. - Вы не жители Дома. Дом признает только
своих.
- Не понимаю, как... - начал Кохома. Но Логан перебила его.
- Скажи мне, Борн, - спросила она, - вы едите фрукты ткача - я имею в
виду Дома?
Борн с немым удивлением посмотрел на нее. Иногда эти великаны
демонстрировали такое знание вещей, которое не укладывалось в голове, но
иногда они говорили такие глупости.
- Разве есть какая-то другая пища, за исключением, возможно, свежего
мяса? - Борн слышал пересказ Логан о ткаче, но ничего не понял. - Почему
бы нам не есть то, что дается готовым?
- Интересно, - согласилась Логан.
Потом она опять начала что-то объяснять Кохоме, употребляя непонятные
Борну слова, и он старался не вникать в их беседу.
- Теперь ты понимаешь связь, Жан?
Кохома кивнул.
- Думаю, да. Они регулярно едят фрукты дерева. Это их основная пища.
В их пищеварительной системе образуются определенные химические
соединения. Когда они плюют на цветок, эти соединения попадают на него
вместе со слюной. Ничего удивительного, что Дом узнает своих.
- Теперь я понимаю, чем дерево является для людей, - подытожила
Логан, - убежище и еда. Интересно, что дерево получает от этого?
Размышления великанов были нарушены криком, потом еще одним, потом
еще. Вскоре они были окружены группой детей, с изумлением таращивших на
них глаза. Это были абсолютно нормальные дети, если не принимать во
внимание их темно-коричневую кожу, слюдяные волосы и зеленые глаза, плюс
их маленький рост. Самые маленькие глядели на них с таким благоговением, с
которым смотрели бы на розового фуркота.
Дин тоже был там. Он шел за Борном, стараясь шагать в такт с ним,
только иногда делая необходимые прыжки, чтобы не отстать. Борн равнодушно
пробормотал приветствие мальчикам. Неужели юнцы никогда не оставят его в
покое?
Маф неотступно следовал по пятам за своим человеком, что было очень
редко. Обычно он лежал где-нибудь среди ветвей и спал. Детеныш-фуркот
пробрался через группу ребятишек к Логан и с подозрением понюхал ее. Она
сначала отвернулась от него, но потом нерешительно протянула руку и
погладила его по голове. Где-то из глубины шестипалого клубка шерсти
послышалось довольное урчание. Детеныш подошел к Логан ближе, чуть не
свалив ее с ног.
Моментально возле нее очутился Руума-Хум:
- Если детеныш мешает, шлепни его, - пробасил он.
Тими взглянула на детеныша, благоговейно смотрящего на нее умоляющими
глазами.
- Шлепнуть его? Конечно, нет! - возразила она. - Он такой ласковый.
Руума-Хум насмешливо фыркнул и побежал вперед.
Такая живописная группа - один человек и два фуркота, стайка тихо
переговаривающихся между собой ребятишек и два великана - наконец подошла
к центральному лиственному шатру.
Борн медленно обводил взглядом близстоящие дома. Где-то громко зевнул
взрослый фуркот. Но не было толпы, бегущей ему навстречу, юные девушки не
бежали к нему и не ворковали с ним. Ни один охотник не появился, чтобы
досмотреть на великанов с таким благоговением, как дети. Не было ни
похвал, ни удивленных возгласов, ни проявления должного восхищения его
мужеством и храбрым поступком, - не было ничего, кроме любопытных взглядов
нескольких стариков, выглядывающих из-за дверей своих домов.
Что-то больно ударило Борна под коленку, и он упал прямо в мутную
лужу. Маф бросился в толпу ребятишек и спрятался среди них. Они весело
рассмеялись. Борн медленно поднялся на ноги и, стряхивая с одежды капельки
воды, постарался вернуть себе самообладание и достоинство. Смех не
смолкал. Он повернулся и закричал на детей. Они попятились назад, но
улыбки не исчезли с их лиц. Борн шагнул к ближайшему ребенку и угрожающе
потянулся рукой за ножом. На этот раз они мгновенно разбежались, прячась
кто где. Борн тяжело дышал. Казалось, он никогда не избавится от своей
боязни выглядеть глупо.
- Не совсем то приветствие, которое ты ожидал, гмм? - спросил Кохома,
с удивившей Борна симпатией. - Я знаю, что ты чувствуешь. Я на себе
испытал такое отсутствие признательности. - И он бросил многозначительный
взгляд на Логан, который она, правда, не заметила.
Приступ гнева, охвативший охотника как-то сразу схлынул; он
расслабился, в то же время ощущая неожиданное родство с этим странным
человеком, который решился на путешествие в Верхний Ад в лодке, сделанной
из металла.
- Но где все? - поинтересовалась Логан.
Борн пожал плечами и повел их к своему дому, находящемуся высоко в
ветвях в дальнем конце шатра.
- Собирают фрукты, заботятся о Доме.
- Паразитический контроль, - прошептал Кохома Логан. - Вот и выгода
дереву. Лучше паразит человек, которого ты знаешь, чем непредсказуемое по
поведению животное или растение.
- Симбиотический, а не паразитический, - поправила его Логан. - Ведь
выгодно и дереву, и человеку. Интересно, что дерево-ткач делало, чтобы
защитить себя прежде, чем предки Борна обосновались в нем?
- Или, может быть, охотятся, - продолжал Борн, не обращая внимание на
их перешептывания. - Все вернутся раньше, чем наступит ночь.
Борн улыбнулся про себя. Ведь он мог еще рассчитывать на реакцию
Брайтли Гоу, когда представит великанов Совету сегодня вечером.
Жилище Борна вызвало у великанов еще более странную реакцию:
- Смотри, - продолжала говорить Логан, указывая на потолок, стены, -
маленькие лозы растут так близко друг к другу, что заделывают оставшиеся
щели.
Кохома что-то пробормотал в знак согласия, сел и провел рукой по
гладкому деревянному полу. Ему нужно было дополнительное подтверждение
слов Логан, чтобы поверить. Борн предоставил ему такое подтверждение,
когда объяснял функцию крупной щели в полу в дальнем конце большой
комнаты.
- Интересно, - пробормотал Кохома, - кто здесь к кому приспособился:
человек к дереву или дерево к человеку? Возможно никто не жил в ткаче,
пока его не обнаружили первые колонисты. Но тогда я не понимаю, как такая
разветвленная крепкая взаимосвязь могла развиться за несколько поколений.
Логан тоже размышляла. Борн наблюдал за ними, когда они продолжали
беседовать между собой, и не понимал, о чем они говорили. Что значит
человек приспособился к дереву или дерево к человеку? Дом есть Дом. Нужно
было только уяснить, как о нем следует заботиться. "Чему же удивляются эти
великаны? - недоумевал Борн. - Почему естественный порядок вещей кажется
им таким удивительным". Потом его осенила чудная мысль - чудная потому,
что казалась совсем невозможной.
- Может быть, - спросил Борн, явно сомневаясь, - в вашем мире нет
никакой растительности?
- Что ты, - возразила Тими, - у нас много всякой растительности, но
нет такой, в которой можно жить, как это делаете вы. Но мы используем то,
что растет по-своему.
- Используете? Я не понимаю, Тими.
Женщина откинулась на спинку скамьи и продолжала:
- Некоторые растения мы едим в сыром виде, из других - готовим пищу,
третьи, хотя и редко, используем для строительства наших домов. Кое-какие
служат для медицинских целей, как у вас тессода. Так же как и вы, мы
широко используем лесные массивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33