Тот отступил и отразил первое нападение ударом кулака, затем выхватил нож и приготовился встретить повторную атаку. И Ноб, без всякого сомнения повторил бы ее, если бы я не приказал ему остановиться. Еле слышно я приказал ему: "Стоять". Пес остановился, дрожа, от возбуждения и скаля клыки на своего противника. Ноб был отлично выдрессирован и привык подчиняться моим словам в не меньшей, если не в большей степени, чем словам самого Боуэна. Правду сказать, дрессировал его, в основном, именно я. Поэтому он послушно повернулся и уселся у моих ног.
Ду-син, красный от гнева, готов был уже драться со мной, если бы Ал-тан не отвел его в сторону и не прошептал на ухо несколько слов, после чего галу, что-то пробурчав, вернулся на свое место, а я в сопровождении Ноба пошел своей дорогой. Пересекая площадь, я встретил Чал-аза. Мы были так близко, что я мог коснуться его рукой. Я приветствовал его, но он проскочил мимо. Такое поведение удивило меня, но потом я вспомнил, что То-мар, хотя и сумел предупредить меня, но дружеских чувств не выказывал. Пытаясь разобраться во всем этом, я продолжил свой путь. Но мои мысли разом исчезли от звука раздавшегося выстреле. Я бросился бежать, угнетаемый нехорошим предчувствием, потому что, все огнестрельное оружие, имевшееся в стране Кро-лу, находилось в хижине вместе с Аджор.
Я не сомневался, что она подвергается опасности. Случайный выстрел исключался, так как я достаточно хорошо научил Аджор обращаться с ружьем и пистолетом. Покидая хижину, я не сомневался, что мы среди друзей и в полной безопасности. Но вызов к Ал-тану, присутствие там воинов Галу и Ду-сина и странное поведение То-мара и Чал-аза возбудили во мне подозрение. Я мчался по узким улочкам деревни кро-лу, и мое сердце было готово выскочить из груди.
Чувство направления у меня развито совсем неплохо, чему немало способствовали годы походов по горам и прериям, поэтому я без особого труда добрался до хижины, в которой оставил Аджор. Войдя, я громко позвал ее по имени. Ответа не было. Достав из кармана спички, я зажег одну, и в это самое время на меня набросилось полдюжины воинов. Пока горела спичка, я успел разглядеть, что Аджор и все оружие исчезли.
Когда шестеро кро-лу набросились на меня, за моей спиной раздалось злобное рычание. Я совсем забыл про Ноба. Подобно злобному демону, он крутился среди воинов, кусая их своими могучими клыками. Меня повалили на землю и одолели бы, если бы не Ноб - теперь они перенесли на него все внимание. Лишь один из воинов все еще старался стукнуть меня по голове своим каменным топором, но я поймал его руку и сделал подсечку, а сам вскочил на ноги. Продолжая держать его за руку, я наклонился вперед и неожиданным броском швырнул его через плечо прямо головой в стену. Ноб за это время успел разделаться с одним из противников, который без движения лежал на полу, но оставшиеся четверо пытались достать пса своими ножами и топорами. Нагнувшись над поверженным мною воином, я схватил его нож и топор и ринулся в драку. Не будь Ноба, я, разумеется, не справился бы с опытными воинами, к тому же привычными, в отличие от меня, к такому оружию. Ноб же один стоил четверых! Никогда я не видел подобной быстроты движений и ярости в нападении, как у этого милого и доброго эрделя. С его помощью мне удалось в конце концов преодолеть сопротивление противников, вынужденных отступить перед безудержной отвагой непонятного зверя из чужого мира, дерущегося бок о бок со своим столь же непонятным хозяином. Мы одолели их поодиночке. Ноб, отвлекая внимание, бросался сбоку, я же в этот момент наносил удар по голове. Как только я разделался с последним, снаружи послышался топот множества ног. Попасть в руки кро-лу - означало верную смерть, но я не мог покинуть деревню, не узнав прежде, где Аджор, и не освободив ее. Я, правда, не был уверен, что смогу выбраться из деревни, зато знал, что бездействие не принесет пользы ни мне, ни Аджор. Поэтому я выскользнул из хижины и, прячась в тени, направился к северному концу деревни. Ноб следовал за мной по пятам, окровавленный, но счастливый.
Преследуемый врагами, я никогда еще не ощущал себя настолько беспомощным.
Но даже в таком положении меня гораздо больше беспокоила мысль о безопасности Аджор, чем о своей собственной. Что произошло с ней? Где она и в чьей власти? Суждено ли мне получить ответ на эти вопросы, я не знал, но был полон решимости рискнуть жизнью для ее спасения.
Как она сумела меня околдовать, что мой мозг перестал нормально функционировать, а трезвость и рассудок оказались вытеснены каким-то сумасшедшим чувством, которое я упорно отказывался признать за любовь? Я никогда не был влюблен! И сейчас тоже не влюблен - сама мысль об этом просто смехотворна. Как могу я, Томас Биллингс, правая рука усопшего Боуэна Тайлера-старшего, одного из известнейших в Америке и крупнейшего в Калифорнии промышленника, быть влюбленным в эту... в эту... Тут слово застряло у меня в горле. И все же по американским понятиям, я не мог подобрать другого. При всей ее красоте и нежной коже, Аджор по ее одежде, обычаям, привычкам, манере поведения подходило единственное определение - "скво", обозначающее женщину индейского племени. Представьте себе Тома Биллингса, влюбленного в скво! Да никогда в жизни!
Но тут перед моим мысленным взором внезапно предстала Аджор, какой я видел ее в последний раз, и вновь пережил тот сладостный момент, когда она была в моих объятиях, а губы наши слились в поцелуе. Я готов был избить сам себя за высокомерие, проявленное мной пусть даже только в мыслях. Да, да, это я оказался высокомерным снобом, я, который всегда так гордился своей демократичностью и широтой взглядов!
Все эти мысли мелькали у меня в голове, пока мы с Нобом пробирались по погруженной во тьму деревне. Голоса и шаги наших преследователей все еще были хорошо слышны. Но и они не могли отвлечь меня от дум о моей маленькой, нежной и любимой, да! любимой Аджор! Мои размышления были прерваны хриплым шепотом, раздавшимся из одной хижины, мимо которой я проходил. Чей-то голос негромко позвал меня по имени, и дорогу мне преградил человек. Я поднял нож, но тут же опустил его, узнав Чал-аза.
- Быстрее! - прошептал он. - Прячься сюда. Это моя хижина, и они не станут ее обыскивать.
Я немного замешкался, припоминая нашу последнюю встречу, но он, словно прочитав мои мысли, поспешил объяснить, что не мог говорить со мной на площади из опасения навлечь на себя подозрения, так как не смог бы прийти мне на помощь позднее, поскольку по деревне прошел слух, что Ал-тан собирается расправиться со мной. Произошло это сразу по прибытии Ду-сина и его воинов.
Вместе с Нобом я последовал за ним в его жилище. Пройдя несколько комнат, мы оказались в маленьком чулане без окон, тускло освещенном чадящим светильником. Дым частично вытягивался через отверстие в крыше, но все равно здесь было душновато. Чал-аз жестом предложил мне присесть на шкуру, разложенную прямо на земляном полу.
- Я твой друг, - сказал он, - ты спас мне жизнь, и я благодарен тебе в отличие от этого бату - Ал-тана. Я постараюсь помочь тебе, кроме того, есть еще другие, кто тоже готов помогать тебе против Ал-тана и этого предателя Ду-сина.
- А где Аджор? - спросил я, больше беспокоясь о ее судьбе, чем о своей.
- Аджор в безопасности. Мы вовремя проведали о планах Ал-тана и Ду-сина. Когда последний узнал, что она здесь, он потребовал ее выдать, на что Ал-тан согласился. Но когда воины отправились за ней, с ними пошел и То-мар. Аджор стала защищаться и убила одного из воинов. То-мар схватил ее и сказал, что сам отнесет Аджор к Ал-тану, а другим воинам велел ждать твоего прихода. Но он отнес ее в свою хижину, где она сейчас вдвоем с Со-ал, женщиной То-мара. Все это случилось очень быстро. Мы были с ним вместе на Совете и видели, как Ду-син пытался отобрать твою собаку. Когда же Ал-тан послал воинов, То-мар увязался с ними, а я остался, чтобы вести наблюдение и прийти тебе на помощь, если потребуется. Все остальное ты знаешь.
Я горячо поблагодарил его и попросил отвести меня к Аджор, но он отказался, объяснив, что меня ищут по всей деревне и выходить на улицу опасно. Да я и сам слышал, как они ходят по домам и спрашивают у хозяев, не видел ли кто меня. Чал-аз даже покинул меня и встал на пороге своего жилища, состоящего из нескольких хижин, чтобы предупредить возможный нежелательный визит. Отсутствовал он довольно долго, несколько часов, показавшихся мне вечностью. К этому времени все звуки с улицы прекратились, и я уже начал беспокоиться, когда услышал, как он возвращается. Лицо его выглядело растерянным.
- Что случилось? - спросил я, - Они нашли Аджор?
- Нет, - ответил он, - но Аджор ушла. Она узнала, что ты скрылся от погони, и покинула деревню. Со-ал пыталась ее удержать, но тщетно. Аджор перелезла через ограду и ушла с одним только ножом.
- Тогда и я тоже должен идти, - решительно заявил я, поднимаясь на ноги. Ноб тут же вскочил и встряхнулся, хотя до этого спал мертвым сном.
- Да, - согласился Чал-аз, - ты должен идти и немедленно. Скоро рассветет, и Ду-син тоже отправится искать ее. - Он наклонился и прошептал мне на ухо: "Многие из нас готовы помочь тебе. Ал-тан согласился поддержать Ду-сина против Джора, вождя Галу, но большинство из нас против этого решения, и мы готовы выступить против Ал-тана, чтобы не допустить такого вопиющего нарушения наших законов и обычаев. Мы, кро-лу, можем подняться до галу, как это повелось с древности, лишь по воле богов, и не иначе. И никакой бату не станет галу с помощью предательства и оружия, пока я жив и в руках моих лук и копье, а за спиной моей верные воины Кро-лу.
- Надеюсь помочь тебе, если останусь в живых, - сказал я ему. - Вот если бы мне вернуть свое оружие! Ты не знаешь, куда оно делось?
- Нет, - ответил он, - оно исчезло. Но ты не можешь пускаться в дорогу без оружия и в такой одежде. Если ты отправляешься к галу, ты должен и выглядеть как галу. Пойдем со мной.
И не дожидаясь ответа, Чал-аз повернулся, взяв меня за руку, отвел в соседнюю комнату, а точнее говоря, в соседнюю хижину, соединенную переходом с центральной. Здесь он показал мне на ворох одежды, оружия и украшений и предложил снять мое привычное одеяние, уверяя, что сделает из меня настоящего галу. Все это были трофеи, захваченные Чал-азом во время многочисленных стычек с галу.
Жалкий вид моей одежды, едва прикрывавшей наготу и до предела драной, заставил меня без сожаления расстаться с ней и с благодарностью принять мудрое предложение Чал-аза. Мое новое снаряжение составляли: подобие туники из кожи оленя, хвост леопарда, золотой обруч, браслеты для рук и ног, пояс, кинжал в ножнах, щит, копье, лук со стрелами и длинная веревка, которой пользовались только галу. Она была изготовлена из сыромятной кожи и напомнила мне ковбойское лассо, хорошо знакомое мне с детских лет. Веревка была витками обмотана вокруг "хонды" - тяжелого золотого овала, позволяющего достигать большей точности при броске. Хонда сама по себе может служить метательным оружием благодаря своей тяжести. Если несколько воинов во время охоты и битвы окружают одного противника, они, как правило, стараются связать его веревками. В поединке же чаще используется только хонда, способная при удачном броске пробить самый толстый череп. За исключением ружья, ничто не могло бы обрадовать меня больше, чем это местное лассо, ведь я еще в детстве овладел всеми тонкостями его применения. Все остальное снаряжение вызвало во мне гораздо меньший энтузиазм. Туника из кожи оленя, например, была так легка и коротка, что я чувствовал себя совершенно голым. Чал-аз объяснил мне, что веревка называется "га", и мне сразу стало понятно происхождение названия галу, то есть "люди с веревками", или "люди лассо" - как я решил для себя.
Полное облачение воина Галу выглядело столь непривычно, что я с трудом узнал бы сам себя. За моей спиной висели щит, лук со стрелами и короткое копье, на поясе у живота - нож в ножнах, справа - каменный топор, слева лассо с хондой. Протянув правую руку через левое плечо, я мог вытащить стрелу из колчана или схватить копье, протянув левую руку через правое плечо достать лук, а вот для того, чтобы снять щит, требовалась ловкость циркового акробата. Шит этот, имеющий овальную форму и большие размеры, чаще служит для прикрытия спины, чем для отражения лобовой атаки. Для отражения удара ножом или топором спереди используются большей частью золотые кольца, охватывающие почти целиком левую руку. Конечно, при нападении крупных хищников или сразу нескольких воинов можно снять щит и использовать его для защиты спереди, но сделать это, как я уже говорил, не так-то просто.
В полном снаряжении я последовал за Чал-азом. Неслышно крадучись по темным пустынным улочкам в сопровождении Ноба, мы добрались до ближайшей стены изгороди. Здесь Чал-аз попрощался со мной, сказав на прощание, что надеется встретиться со мной опять у галу. У него было предчувствие, что скоро он "услышит зов". Выразив свою благодарность за помощь, я обещал, что всегда буду рад оказать ему услугу, в том числе против Ал-тана.
Глава VI
Искать Аджор в незнакомой местности было почти безнадежным делом. Но не попытаться найти ее я не мог, и возносил молитвы, чтобы ей, если мы не встретимся, удалось добраться до своего отца целой и невредимой.
При свете разгорающейся зари мы с Нобом держали путь на север. Чем дальше мы продвигались в этом направлении, тем сильнее поражало меня почти полное отсутствие хищников. Травоядные животные, напротив, попадались во все возрастающих количествах, хотя и в других местах они достаточно многочисленны, чтобы прокормить и хищников, и местные племена. Самым же интересным были эволюционные отличия от обитающих ближе к югу аналогичных видов. Лошади, например, были крупнее, а к северу от деревни кро-лу я видел табун этих животных, напоминавших мне размерами индейских лошадей моих родных прерий, разводимых до сих пор некоторыми племенами. С вожделением старого ковбоя поглядывал я на сытые гладкие бока пасущихся коней, но они были настороже и не допускали даже на выстрел, не говоря уже о лассо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39