Аркадий Фидлер: «Зов Амазонки»

Аркадий Фидлер
Зов Амазонки



OCR & SpellCheck: Zmiy
«Зов Амазонки»: Молодая гвардия; Москва; 1957
Аннотация «Зов Амазонки»(«Здобывамы Амазонке») — это переработанная автором для молодежи «Рыбы поют в Укаяли». В ней Фидлер описывает свое путешествие по рекам Амазонке и Укаяли, раскрывает сказочные богатства природы, мир буйных тропических лесов, чарующую прелесть необыкновенных цветов, грозу и ужас разбушевавшейся стихии, причудливую красоту бабочек и птиц, мир диковинных животных и поющих рыб. Аркадий ФидлерЗов Амазонки ПРЕДИСЛОВИЕ Аркадий Фидлер, известный польский писатель и путешественник, родился в 1894 году. В Познанском и Краковском университетах изучал философию и естественные науки.Фидлер много путешествовал, вначале как естествоиспытатель, собирая материалы для музеев, а затем как писатель. Побывал в Норвегии, в Бразилии, в Перу, в Канаде, на Мадагаскаре, на острове Таити, в Мексике, в Камбодже. В результате этих поездок появился ряд интереснейших книг о тропических странах и о жизни колониальных народов. Сам Фидлер называет себя натуралистом и писателем, влюбленным в простых людей и природу.А.Фидлер большой друг детей и молодежи. Им он посвятил ряд книг.Предлагаемая советскому читателю книга «Зов Амазонки»(«Здобывамы Амазонке») — это переработанная автором для молодежи «Рыбы поют в Укаяли». В ней Фидлер описывает свое путешествие по рекам Амазонке и Укаяли, раскрывает сказочные богатства природы, мир буйных тропических лесов, чарующую прелесть необыкновенных цветов, грозу и ужас разбушевавшейся стихии, причудливую красоту бабочек и птиц, мир диковинных животных и поющих рыб.Описывает автор и нещадный гнет, которому подвержен трудовой люд этой страны, невообразимую нищету, которая уживается рядом с безумным богатством, рассказывает о гнусной торговле препарированными человеческими головами.Талантливая книга Аркадия Фидлера, раскрывающая перед нами малоизвестный мир тропических лесов Амазонки и Укаяли, интересна не только молодежи, но и взрослому читателю. 1. АМАССОНА, КРУШИТЕЛЬ ЛОДОК Когда в 1500 году испанцы открыли побережье нынешней Бразилии, они наткнулись на чудо природы, повергнувшее смелых мореплавателей в панический страх. Таинственная земля низвергала в океан огромные массы клокочущей воды; со стороны казалось, что сам ад разверзнул во всю ширь свою пасть. Водовороты кишели стволами могучих деревьев, вырванных с корнем, а плавучие лесные островки, отторгнутые от суши, усиливали ужас этого хаоса Автор имеет в виду сильные приливные волны в устье Амазонки высотой до 5 метров, разрушающие берега.

.Суеверные испанцы крестились и испуганно спрашивали у своих попутчиков-индейцев:— Что это?— Бог, — отвечали туземцы, — великий, грозный бог!— Какой бог?— Амассона, — испуганно шептали индейцы; на их языке это означало «крушитель лодок».По-видимому, это было устье какой-то неведомой могучей реки. Испанцы боязливо обходили грозные водовороты, опасаясь за участь своих судов.Тридцать лет спустя авантюристы Писарро, завоеватели Перу, вторично открыли ту же реку, но на этот раз у ее истоков, далеко на западе, со стороны Анд Кордильеры — горный пояс в западной части Северной и Южной Америки. Кордильеры Южной Америки называют Андами.

. Даже там она своей мощью поражала пришельцев. Самый дерзкий из них, Франсиско де Орельяна, построил бриг и пустился на нем в плавание вниз по реке; когда много месяцев спустя он, наконец, добрался до устья реки, то стал седым — вот что сделала с ним величественная Амазонка! Через три года Орельяна вторично появился у ее берегов, чтобы вслед за этим исчезнуть навсегда Об этом подробно написано в главе «Эльдорадо».

. 2. ДО АМАЗОНКИ ЗА ДВЕНАДЦАТЬ АНГЛИЙСКИХ ФУНТОВ Среднему европейцу кажется, что Амазонка окружена ореолом таинственности и недоступности и находится за семью морями, за семью горами. А между тем, готовясь к поездке в Перу, я узнал, что Амазонка течет, что называется, под самым носом у Европы. Немногие, вероятно, знают, что проезд в третьем классе парохода от портов Западной Европы — например, Гамбурга, Антверпена или Ливерпуля — до порта Белен-Пара, находящегося в устье Амазонки, стоит всего двенадцать английских фунтов, а до города Манауса, расположенного за тысячу семьсот километров вверх по Амазонке, всего лишь пятнадцать с половиной фунтов.А вот до штата Пернамбуку, находящегося недалеко от Пара Пара — южный устьевой рукав Амазонки.

, проезд из Европы в том же третьем классе стоит уже около тридцати фунтов, хотя Пернамбуку лежит на трассе многих пароходных линий, связывающих Европу с восточным побережьем Южной Америки. Чем объяснить такое резкое расхождение в ценах и почему проезд до Амазонки стоит так дешево? Очевидно, потому, что туда мало кто ездит. Основной поток эмигрантов из Европы устремляется в порты, лежащие южнее от Пернамбуку до Буэнос-Айреса. Всех этих бедняков гонит крайняя нужда. И вот их-то алчные пароходные компании немилосердно обирают.Однажды я отправился в Южную Америку на судне, принадлежащем «Ройяль Мейл компани», и попытался подсчитать доходы, которые пароходство получает от бедняков-пассажиров третьего класса. Я сопоставил их с тем, что приносят пароходству немногочисленные пассажиры первого и второго классов. По моим подсчетам оказалось, что обитатели третьего класса не только сполна оплачивали комфорт и роскошь, которыми пользовались пассажиры двух первых классов, но и приносили пароходству львиную долю гигантских прибылей. К тому же бедняки-эмигранты были обречены на переезд в ужасных антисанитарных условиях, глубоко оскорбляющих человеческое достоинство.На этот раз, купив билет по дешевой цене, я плыву на судне, носящем звучное имя «Гилярий». Оно принадлежит английской компании «Бус Лайн». Путь мой лежит от Ливерпуля до Манауса. Укажу для точности, что этот переезд стоит мне пятнадцать с половиной английских фунтов плюс еще десять шиллингов.Пятнадцать фунтов — это плата за проезд, койку и питание в течение почти четырех недель, а за добавочные полфунта, сунутые мною on the right place to the right man, — то есть в руку господина главного стюарда, — я получаю в безраздельное пользование еще три койки — иначе говоря, всю четырехместную каюту, да еще сверх того нежные заботы главного стюарда. Как видите, господин стюард гораздо щедрее своих хозяев!Кормят нас четыре раза в день. Пища обильная, здоровая, но ничего изысканного — типично английский стол. Дважды, под звуки музыки, нам подают горячие мясные и рыбные блюда, картофель, макароны, рис, овощи. После Лиссабона на столе появляется совсем неплохое красное вино. Если у вас аппетит хороший, — можете требовать любое количество еды. Нет, на питание жаловаться нельзя было! 3. ЧИКИНЬО Наше резвое судно «Гилярий» смело рассекает волны и вспугивает стаи летающих рыб. Зрелище занятное: рыбы здесь куда крупнее тех, что встречались нам до сих пор.Взлетают вверх они у самого парохода. Пассажиры стоят вдоль бортов, возбужденно жестикулируют и обмениваются громкими репликами. Мой сосед, маленький бразилец, в восторге. Он взбирается на перила, размахивает руками и ногами, не замечая в пылу возбуждения, что лупит при этом меня, и истошно вопит:— Рыбы! Рыбы!..Но рыбам уже надоело резвиться. Вероятно, они уплыли в другом направлении. Все успокаиваются, мой маленький сосед тоже. Я с удовольствием его разглядываю. На полном загорелом личике блестят черные энергичные глазенки.— Ты куда направляешься? — заговариваю с ним.— О, очень далеко! На самую перуанскую границу. Там живет мой отец.Оказывается, отец мальчонки — кабокло, то есть житель южноамериканских тропических лесов. Кабокло — бразильцы белой расы с примесью индейской, а иногда и негритянской крови. Живут они обычно вдали от городов и селений.— Тебе предстоит проплыть почти всю Амазонку. Ты не боишься?Нет, он ничего не боится, и тотчас сам задает мне вопрос:— А ты куда едешь?— Еще дальше — до самого Перу, до Икитоса, а потом на реку Укаяли Укаяли — правый исток Амазонки; от слияния Мараньона с Укаяли начинается собственно Амазонка.

.— Barbaridade! Дословно — варварство (португ.), выражение удивления.

Зачем ты туда едешь?Когда он узнал, что я еду за образчиками редкой фауны для музеев и за живыми зверями для зоопарков, его снова обуял дикий восторг. Глядя на меня сияющими глазами, точно я был каким-то высшим существом, он спросил:— Хочешь, будем с тобой дружить? Меня зовут Чикиньо. А тебя?— Аркадий. Хорошо, Чикиньо, como nao Почему бы и нет? (португ.)

.Так я заключил самую удивительную в моей жизни дружбу. Мы пожали друг другу руки. Его ладошка, маленькая, как птенчик, утопает в моей ладони. Нас разделяют тридцать с лишним лет, но зато объединяет общая страсть к природе.Горячий и очень непосредственный, этот мальчик обожает все живое. Вместе с тем у обладателя маленьких ладошек уже свой взгляд на мир. Наряду с бурным воображением ему присуще большое чувство собственного достоинства. Но эти свойства его характера я узнал позже, сегодня же — только то, что моему милому резонеру восемь лет. До чего же рано развиваются дети юга! 4. ПАССАЖИРЫ Среди пассажиров нашего третьего класса больше всего выходцев из Португалии, направляющихся в Северную Бразилию. Едут целые семьи с множеством ребят. Во время неоднократных поездок по Южной Америке мне и раньше доводилось сталкиваться с эмигрантами — поляками и другими, и всегда я наблюдал в них какую-то сосредоточенную настороженность, как бы затаенный страх. Это понятно: все они вырвались из тисков нищеты и теперь, отправляясь в неведомое будущее, со страхом думают о том, что готовит им судьба.А вот португальцы выглядят совсем иначе! Они веселы, обходительны, держатся свободно, всегда готовы пошутить, посмеяться, поболтать. Вначале я приписывал это их жизнерадостному южному темпераменту, но потом, разговорившись с ними, понял истинную причину. Португальцев не страшит будущее: у каждого из них в Бразилии либо родные, либо друзья, и каждому известно, что его там ожидает. Для них Бразилия — всего лишь продолжение Португалии, а Атлантика — просто широкий канал. Рядом с этими солидными, спокойными, уверенными в себе людьми другие эмигранты, не имеющие никаких определенных целей, выглядят как болезненный, хотя и красочный нарост.В Сеара на нашем судне появился англичанин — один из самых необычных и, скажу откровенно, самых очаровательных англичан, каких мне когда-либо приходилось встречать. Его зовут Александр Уордлоу. Он похож на путешественников типа Дрейка, Кука или Лоуренса, на тех авантюристов, которые во славу Англии открывали острова и завоевывали колонии. Он рассказывал, как, еще будучи мальчишкой, участвовал в первой мировой войне, сражаясь во Фландрии в рядах стрелков. Позднее, по его словам, он избороздил всю Австралию, шесть лет проболтался в Африке и изведал всяческие приключения. Он собирал экспонаты для чикагского музея, занимался ловлей слонов для зоопарков. В качестве бывалого охотника снимался в нашумевшем фильме «Традерхорн», гонялся за пантерами и усмирял их голыми руками.— Не плохо придумано! — говорю ему в глаза, увлеченный занятными рассказами.Но он распахнул рубашку и показал страшные рубцы, оставшиеся на теле после смертельных схваток с хищниками. Показал также написанную им книгу и множество фотографий.Этот удивительный человек сложен как Урсус Герой романа Г.Сенкевича «Камо грядеши». Силач, который в древнем Риме на цирковой арене единоборствовал с хищными зверями. (Прим. перев.)

, а лицом и повадками напоминает ребенка. Он непрерывно курит папиросы и крепчайшие сигары, нянчит на судне всех португальских ребятишек, которые — как и их матери — боготворят его, поет чудесным баритоном английские песенки и ежеминутно заливается звонким смехом. На судне все в него влюблены. Он так не похож на тех скучных, уравновешенных англичан, которые издавна существуют в нашем воображении, что я, плененный его обаянием и энергией, полушутя предлагаю ему отправиться в Перу.Нет, он не может. Он должен быть в Мату-Гросу.— Зачем?— Чтобы вздохнуть полной грудью, — отвечает он, смеясь.Через два дня, в Пара, Уордлоу сошел на берег, промелькнув, как чарующий метеор. А несколько недель спустя в Манаусе я случайно узнал, что наш очаровательный попутчик — агент английских нефтяных компаний и «специализируется» на провоцировании в латиноамериканских республиках всяческих кровавых столкновений, приносящих добавочные барыши нефтяным монополиям.Я чуть не забыл об одном, пожалуй, самом удивительном пассажире: о бабочке из устья Амазонки. По прихоти капризной судьбы эта бабочка попала на палубу «Гилярия» еще два месяца назад, когда судно уходило в рейс к берегам мрачного Севера. Бабочка приткнулась где-то в теплом углу парохода и проспала несколько недель. Какие же кошмарные сны должны были мучить маленького обитателя тропических лесов, когда осенние бури трепали судно у холодных английских берегов! Но все это уже позади, а когда на обратном пути «Гилярий» снова вступил в полосу тропиков, очнувшаяся бабочка затрепетала крылышками над палубой судна. Впрочем, она предусмотрительно пряталась за трубой, чтобы свежий ветер не сдул ее с палубы в открытое море.Бабочка эта крупнее нашей русалки и ярко раскрашена. На светло-коричневом фоне — черные полоски, а по краям крыльев белые точки. Красивого предвестника Амазонки все мы встречаем необычайно оживленно. Некоторые пытаются поймать бабочку, но она удачно уклоняется от чересчур сердечных рук. Самым ревностным охотником оказывается маленький Чикиньо. Мне пришлось потратить немало дружеских усилий, чтобы охладить его пыл. Маленький энтузиаст разошелся не на шутку:— Пусти! Я ее поймаю!— Ну поймаешь, а дальше что?— Она будет моей. Я посмотрю на нее вблизи! Я спрячу ее!— Ты пальцами помнешь крылышки, изуродуешь ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22