VadikV


48
Герберт Уэллс: «Чудесное
посещение»


Герберт Уэллс
Чудесное посещение



«Герберт Уэллс. Собрание сочинений в 15-ти
томах. Том 5»: Правда; Москва; 1964

Герберт Уэллс
ЧУДЕСНОЕ ПОСЕЩЕНИЕ

Ночь Странной Птицы

В Ночь Странной Птицы в Сиддертоне (и ближе) многие жители видели сияние н
ад Сиддерфордской пустошью. Но в Сиддерфорде его не видел никто, так как с
иддерфордцы по большей части уже легли спать.
Весь день то и дело поднимался ветер, так что жаворонки в поле сбивчиво ще
бетали низко над землей, а когда решались подняться, их носило по ветру, ка
к листья. Солнце зашло в кровавой сумятице туч, а месяц так сквозь них и не
пробился. Сияние, говорят, было золотое, как зажегшийся в небе луч, и оно не
лежало ровным отсветом Ч его повсюду прорезали зигзаги огненных вспыш
ек, точно взмахи сабель. Оно возникло на одно мгновение, и темная ночь посл
е него осталась, как была, такой же темной. «Природа» поместила о нем ряд п
исем и одну безыскусную зарисовку, которая никому не показалась похожей
. (Вы можете ее увидеть, эту непохожую зарисовку сияния, на странице 42-й в то
ме CCIX указанного издания.)
В Сиддерфорде сияния не видел никто, но Энни, жене рыбака Дергана, не спало
сь в ту ночь, и она видела его отсвет Ч мерцающий золотой язычок, заплясав
ший на стене.
Она же была одной из тех, кто слышал звук. Кроме нее, слышал звук придурков
атый Дерган Недоумок и мать непутевой Эмори. Они рассказывали, что прозв
учало так, как будто запели дети или задрожали струны арфы, Ч внезапное г
удение, какое иногда сам собою издает орган. Началось и тут же оборвалось,
точно открыли и закрыли дверь, и ни до, ни после они ничего не слышали, кром
е завывания ночного ветра над полем да рева в пещерах под Сиддерфордской
скалой. Мать Эмори сказала, что ей, когда она услышала, захотелось плакать
, а Недоумок только печалился, что не слышит их больше.
Вот и все, что вам могут рассказать о сиянии над Сиддерфордской пустошью
и о якобы сопровождавшей его музыке. Действительно ли они как-то связаны
со Странной Птицей, о которой пойдет рассказ, я не берусь судить. А ради че
го я привожу здесь эти сведения, станет ясней из дальнейшего.

Появление Странной Птицы

Сэнди Брайт шел домой от Спиннера и нес свиной окорок, полученный им в обм
ен на стенные часы. Сияния он никакого не видел, зато и слышал и видел Стра
нную Птицу. Ему вдруг послышалось вроде бы хлопанье крыльев и чей-то стон
Ч женский как будто; а так как человек он нервный и был как есть один на до
роге, он испугался и, оглянувшись (в холодном поту!), увидел что-то большое и
черное в тусклой темноте кедровника на склоне холма. Оно неслось, казало
сь, прямо на него, и, бросив свой окорок, он опрометью кинулся бежать, но тут
же споткнулся и упал.
Напрасно старался он Ч в таком он был смятении духа Ч вспомнить началь
ные слова молитвы господней. А Странная Птица кружила над ним Ч большая,
больше его самого, с широченным разворотом крыльев и, как ему представил
ось, черная. Он завопил и уже подумал, что тут ему и конец. Но птица пронесла
сь мимо вниз понад склоном холма и, взмыв над церковным домом, скрылась в т
умане на долине ближе к Сиддерфорду.
А Сэнди Брайт все лежал ничком и глядел в темноту вслед этой Странной Пти
це. Наконец приподнялся и, встав на колени, возблагодарил милосердное не
бо, отвратившее от него неминучую гибель, а сам поводил глазами вниз по ск
лону холма. Сошел он вниз и, вступив уже в деревню, все разговаривал сам с с
обой и каялся вслух в своих грехах, чтобы Странная Птица не вернулась. Кто
его слышал, думали все, что он пьян. Но с этой ночи он стал другим человеком:
бросил пить и перестал обманывать казну, продавая без патента серебряны
е побрякушки. А окорок так и остался лежать на склоне холма, пока его наутр
о не подобрал хозяин кредитной лавки в Порт-Бердоке.
Следующим видел Странную Птицу конторщик нотариуса из Айпинг-Хенгера, в
здумавший перед утренним завтраком подняться на холм, чтобы поглядеть н
а солнечный восход. Тучи за ночь разогнало ветром, и только несколько лег
ких облаков таяло в ясном небе. Сперва ему почудилось, что он видит орла. П
тица была где-то около зенита, в невообразимой дали, Ч просто светлое пя
тнышко над розовыми перистыми облаками, Ч и казалось, она трепетала и би
лась о небо, как пленная ласточка об оконное стекло. Потом она опустилась
в тень земли, проскользнула по длинной дуге к Порт-Бердоку, сделала круг н
ад Хенгером и исчезла за рощами Сиддермортон-парка. Она показалась очен
ь большой Ч больше, чем в рост человека. Перед тем как ей скрыться, свет во
сходящего солнца хлестнул через гребень холмов и задел ее крылья Ч и он
и вспыхнули ярко, как огонь, а цветом, как драгоценные камни. Так она и прон
еслась, а конторщик стоял и смотрел, разинув рот.
Какой-то батрак, направляясь в поле, проходил под каменной стеной Сиддер
мортон-парка и увидел, как Странная Птица промелькнула на миг над его гол
овой и скрылась в одном из туманных просветов между буками. Цвета крылье
в он не разглядел и только мог засвидетельствовать, что ноги птицы, голен
астые длинные ноги, были розовы и голы Ч точно нагое тело, а туловище бело
е в крапинку. Она стрелой прорезала воздух и исчезла.
Таковы сообщения о Странной Птице первых трех очевидцев.
Однако в наши дни не может человек струхнуть перед дьяволом и собственны
ми своими грехами или увидеть при свете зари радужные крылья Ч и после н
ичего об этом не рассказывать. Молодой конторщик нотариуса рассказал за
завтраком о чуде сестре и матери, а после, когда шел на свою службу в Порт-Б
ердок, говорил о нем в дороге с хэммерпондским кузнецом и все утро, заброс
ив переписку дел, судачил с другими конторщиками. А Сэнди Брайт пошел обс
удить случившееся с мистером Джекилем, проповедником-примитивистом
Примит
ивизм Ч одно из разветвлений баптизма.
, пахарь же рассказал старому Хью, а позже еще и викарию
Викарием в Англии имен
уется обычно приходский священник, получающий содержание от светского
землевладельца.
Сиддермортонского прихода.
Ч Здешний народ не склонен к фантазиям, Ч сказал Викарий. Ч Хотел бы я з
нать, что в этом рассказе правда? Если отбросить, что крылья показались ем
у коричневыми, можно бы подумать, что это был фламинго.

Охота на Странную Птицу

Викарий Сиддермортонского прихода (что в девяти милях по птичьему полет
у в глубь страны от Сиддермута) был орнитологом. Холостой человек его пол
ожения почти неизбежно должен пристраститься к тому или другому заняти
ю этого рода Ч ботанике, собиранию древностей, фольклору. Он увлекался е
ще и геометрией и от случая к случаю предлагал «Педагогическому вестник
у» какую-нибудь неразрешимую задачу, но его коньком была орнитология. Он
уже добавил двух залетных гостей к списку редких для Британии птиц. Имя е
го не раз появлялось на страницах «Зоолога» (хотя сейчас, боюсь, оно уже за
быто, жизнь так быстро шагает вперед!). Назавтра после появления Странной
Птицы к нему один за другим пришли двое и в подкрепление рассказа батрак
а Ч хотя прямой связи тут и не было Ч поведали о сиянии над Сиддерфордск
ой пустошью.
У Сиддермортонского викария было в его научных занятиях два соперника: Г
алли из Сиддертона Ч тот, что воочию видел сияние (это он послал в «Природ
у» его зарисовку), и Борленд, купец, увлекавшийся естественной историей и
державший в Порт-Бердоке магазин «Диковинки моря». Борленду, полагал ви
карий, надо бы держаться своих головоногих, а он зачем-то нанял чучельник
а и, пользуясь преимуществом приморского жителя, ловил редких морских пт
иц. Каждый, кто знает, что такое коллекционер, мог не сомневаться, что и сут
ок не пройдет, как оба эти человека кинутся обрыскивать местность в пого
не за необычайной гостьей.
Викарий сидел у себя в кабинете и уставил глаза в корешок книги Сондерса
«Птицы Британии». Уже в двух местах там значилось: «Единственная известн
ая в Англии особь представлена в частном собрании преподобного К.Хильер
а, викария прихода Сиддермортон». Третье такое примечание! Вряд ли кто др
угой из коллекционеров может похвалиться подобным успехом.
Викарий посмотрел на часы Ч ровно два. Он недавно откушал и обычно в этот
час Ч после второго завтрака Ч «предавался отдохновению». Он знал, что
если сейчас пройдется по солнцепеку, это плохо скажется на самочувствии
Ч появятся боль в затылке и общая слабость. Но Галли уже, наверно, не зева
ет, вышел давно на охоту! Что, если птица весьма примечательная и достанет
ся Галли?
Ружье стояло в углу. (Радужные крылья и розовые ноги! Несообразность окра
ски Ч вот что сильнее всего разжигало любопытство!) Он взял ружье.
Он думал выйти через стеклянную дверь на веранду, спуститься в сад и отту
да выбраться на верхнюю дорогу, чтобы не попасться на глаза своей эконом
ке. Он знал, что та не одобряла его охотничьи прогулки. Но садом прямо на не
го шла жена его помощника и две ее дочки Ч все три с теннисными ракетками
в руках. Жена его помощника была молодая особа непреклонной воли. Она пре
спокойно играла в теннис на лужайке перед его верандой, срезала его розы,
расходилась с ним по богословским вопросам и во всеуслышание осуждала е
го поведение в частной жизни. Он пребывал в малодушном страхе перед ней, в
сегда старался ее умилостивить. Но поступиться своею страстью к орнитол
огии Ч это уж слишком!
Словом, он вышел через парадное.


Если бы не коллекционеры, Англия, можно сказать, была бы полным-полна редк
их птиц, чудесных бабочек, странных цветков и тысячи интересных вещей. Но
коллекционер благополучно предотвращает это, либо все истребляя своей
рукой, либо же уплачивая сумасшедшие деньги и тем самым толкая людей низ
ших сословий на истребление всего, что появится необычайного. Этим он за
одно обеспечивает людям работу Ч наперекор всяким парламентским акта
м. Таким путем он, например, уничтожает корнуэльскую розовоклювую галку,
батскую белую бабочку, пятнистую лилию «испанская королева» и может при
писать себе честь окончательного истребления бескрылой гагарки, как и с
отни других редких птиц, растений, насекомых. Все это прямая заслуга колл
екционера и совершена им одним. Во имя науки! И это правильно, это так и дол
жно быть; в самом деле, все необычное безнравственно (подумайте хорошень
ко Ч и вы сами придете к этой мысли), равно как необычный образ мысли есть
безумие. (Попробуйте подыскать иное определение, пригодное для всех случ
аев как того, так и другого.) А если разновидность встречается редко, то от
сюда следует, что она не приспособлена к жизни. Коллекционер, по сути дела
, лишь солдат-пехотинец в дни, когда главенствует тяжелое оружие: он предо
ставляет сражающимся делать свое дело, а сам прирезывает сраженных. Итак
, можно летней порой пройти из конца в конец всю Англию и увидеть только де
вять-десять видов самых обычных полевых цветов и еще более обычных бабо
чек да с дюжину обычных птиц, и ни разу не столкнуться с оскорбительным на
рушением однообразия Ч не вспыхнет на ветке странный цветок, не встрепе
нется незнакомое крыло. Все лишнее забрано в коллекции многие годы назад
. По сей причине мы все должны любить коллекционеров и свято помнить, когд
а они нам демонстрируют свои домашние коллекции, чем мы им обязаны. Эти их
пропахшие камфарой маленькие ящики, их стеклянные витринки и альбомы из
промокательной бумаги не что иное, как могилы Редкого и Прекрасного, сим
волы Торжества Досуга (благонравно проведенного!) над Радостями Жизни. (В
прочем, это все, как вы справедливо можете заметить, не имеет никакого кас
ательства к Странной Птице.)


Есть среди пустоши место, где между кочками влажного мха посверкивает че
рная вода и волосатая росянка (пожирательница беспечных насекомых) прот
ягивает свои голодные окровавленные руки к богу, который отдает одни сво
и творения на пропитание другим. По кромке болотца растут березы с сереб
ряной корой, и светлая зелень лиственницы мешается с темной зеленью ели.
Туда-то под медовое жужжание вереска и пришел Викарий в полуденный зной,
неся ружье под мышкой, ружье, заряженное крупной дробью в расчете на Стра
нную Птицу. А в свободной руке он держал носовой платок, которым поминутн
о отирал с лица бисеринки пота.
Он прошел бережком мимо большого пруда, мимо заводи, полной бурых листье
в, где берет свое начало Сиддер, и по дорожке (сперва песчаной, потом мелов
ой) вышел к калитке, ведущей в парк. К калитке нужно подняться на семь ступ
енек, а затем, по ту сторону, спуститься на шесть. Это устроено так с той цел
ью, чтобы не могли убежать олени. И когда Викарий остановился в проходе, ег
о голова возвышалась над землей футов на десять, если не больше. И вот, ско
сив глаза туда, где заросли папоротника-орляка заполняли просвет между
двумя купами старых буков, он углядел что-то многоцветное, то взвивавшее
ся, то исчезавшее. Лоб у него взмок, мускулы напружились; он втянул голову
в плечи, стиснул в руках ружье и застыл на месте. Потом, не отводя глаз, он сп
устился по ступенькам в парк и, все еще держа в обеих руках ружье, не пошел,
а скорее пополз к той заросли орляка.
Ничто не шевельнулось, и он уже начал было опасаться, что его обманули гла
за. Он подошел к папоротнику вплотную и под шумный шелест залез в него чут
ь не по плечи. Тут что-то переливавшееся разными цветами взвилось прямо п
еред ним, ярдах в двадцати, не больше, и забилось в воздухе. Миг Ч и оно пови
сло над папоротником на полном развороте крыльев. Он увидел, что это тако
е, у него перехватило дыхание, и Ч от неожиданности и по привычке Ч он на
жал курок.
Раздался крик нечеловеческой муки, крылья дважды всплеснули в воздухе, и
жертва быстро по косой слетела вниз и хлопнулась наземь, на зеленый косо
гор за буками, Ч куча корчащегося тела, сломанных крыльев и разлетающих
ся окровавленных перьев.
1 2 3