OCR и редакция Dauphin, август 2004
Эдгар Уоллес
В паутине преступлений
ПРЕСТУПНИК СО СВЯЗЯМИ В ВЫСШЕМ СВЕТЕ
Главного инспектора полиции О.Ратора прозвали «Оратором» не только из-за созвучия с этим словом его инициала и фамилии, а главным образом из-за необычайной молчаливости. Мистер Оливер Ратор говорил очень мало, но зато много думал.
Это был высокий, широкоплечий человек с крупным невыразительным лицом. У его собеседников часто создавалось впечатление, что он не верит ни единому их слову. Зато под влиянием его многозначительного молчания преступники, обладавшие настолько очевидным алиби, что арест их казался нелепостью, нередко теряли душевное равновесие и во всем сознавались.
— У Ратора только один недостаток, — сказал однажды помощник комиссара. — Он слишком умен.
…В холодный февральский вечер Оратор стоял в углу большой комнаты, уставленной свадебными подарками. Он наблюдал за знатными гостями, большая часть которых любовалась своими подношениями и сравнивала их с сувенирами своих знакомых. При этом результат сравнения, конечно, был не в пользу последних.
В обществе не принято приглашать главного инспектора полиции охранять свадебные подарки. Оратор добровольно взялся за наблюдение, хотя и был здесь в качестве гостя.
…Составляя список приглашенных, Анджела Маркен, невеста, вспомнила о мистере Оливере Раторе, близком друге ее покойного отца.
— Дорогая моя, — резко возразила ей мать, — разве можно приглашать на свадьбу полицейского? Над тобой будут смеяться.
Анджела вздохнула и откинулась на спинку кресла, задумчиво покусывая карандаш.
— Не понимаю, почему бы нам не позвать его, — устало ответила она, — По-моему, трудно найти человека, более заслуживающего уважения, чем мистер Ратор.
После минутного колебания Анджела прибавила:
— Могу я пригласить Дональда Грея?
Миссис Маркен возмущенно подняла брови.
— Конечно, нет. Будь благоразумной, Анджела. Дональд очень милый мальчик, и я ничего не имею против него лично. Но какой интерес может представлять молодой человек, зарабатывающий всего лишь триста фунтов в год?
— Вероятно, никакого, — спокойно согласилась Анджела и написала на конверте адрес главного инспектора Ратора. — Быть может, мистер Оливер будет настолько мил, что присмотрит за драгоценностями. И тем самым сэкономит нам несколько гиней, — прибавила она с легкой горечью.
Гости, без сомнения, очень удивились бы, услышав ее слова: жених, лорд Евстафий Литли, был очень богат. Кроме того, он обладал красивой внешностью, носил титул герцога — одним словом, являлся во всех отношениях прекрасной партией для дочери небогатого генерала, который строил всю жизнь стратегические теории вместо того, чтобы сколачивать капитал.
Анджела была стройна и очень красива. Когда она вышла к гостям в подвенечном наряде, Оратор остался доволен ее внешностью. Что же касается приглашенных, то лишь немногие из них внушали ему доверие, жених же и вовсе не нравился. Если бы Всемогущий поручил Оливеру создавать людей, то уж, конечно, лорд Евстафий Литли был бы скроен иначе.
Лорд был очень раздражителен и часто доходил до откровенной грубости. Первая (и последняя) встреча с его светлостью не оставила у Оратора особенно приятных воспоминаний.
— Вы сыщик? — спросил лорд. — Присматриваете за драгоценностями?
Оратор кивнул.
— В таком случае, какого черта вы спрятались сюда, в угол? Отсюда вы ничего не увидите, мой милый! Почему бы вам не подняться на галерею?
Его светлость ткнул пальцев в ту сторону, где, по его мнению, следовало находиться инспектору.
Оратор задумчиво посмотрел на лорда и промолчал.
Сэр Евстафий вышел из себя.
— Вы совершенно не нужны здесь! — воскликнул он.
Сыщик не реагировал.
— Вы принесли бы гораздо больше пользы, стоя на каком-нибудь перекрестке! — продолжал лорд.
— Я тоже так думаю, — медленно проговорил Оратор и, не прибавив больше ни слова, покинул разъяренного хозяина.
Во время свадьбы сыщик узнал много интересного.
Особенно полезным оказался разговор с молодым человеком, который подошел к Оратору с пакетом в руках и спросил:
— Мистер Ратор, не знаете ли вы, где сейчас лорд Литли?
Очевидно, он узнал сыщика по фотографиям, которые довольно часто появлялись в газетах.
Оратор показал, куда надо идти.
Молодой человек был рад, что имеет возможность поговорить с известным детективом. Поэтому он постоял несколько минут с ним, болтая о том, о сем. Он не забыл между делом разрекламировать свою фирму.
— Наш торговый дом существует уже не первое столетие и все это время является постоянным поставщиком многих знатных семейств. Среди них — и лорды Литли.
— Что вы производите? — спросил Оливер.
— Различные продукты химии. Войдите в число наших клиентов, мистер Ратор, не пожалеете. Наша фирма творит чудеса.
— Например?
— Даже когда господин лорд жил в Сирии, мы доставляли ему лекарства и туалетные принадлежности так же аккуратно, как делаем это здесь.
Последняя фраза молодого человека заинтересовала Оратора, и он задал молодому химику несколько вопросов.
Через несколько месяцев сыщику пришлось вспомнить об этом разговоре.
* * *
Примерно год спустя мистер Ратор проводил свой ежегодный отпуск в Остенде. Оливер был холостяком и мог не стесняться в расходах. Он избрал этот дорогой курорт, зная, что встретит там немало знакомых, которые в Англии обычно избегали встреч с ним. В отпуске он ничего не читал и лишь случайно услышанный на скачках разговор заставил его вечером просмотреть целую кипу газет.
В конце концов нашлась заметка на интересующую его тему:

«С величайшим прискорбием сообщаем о смерти лорда Евстафия Литли. После продолжительной болезни его светлость скончался вчера вечером в своей резиденции на Гарт-стрит, в Мейфере».
— Боже мой! — воскликнул Оливер.
Если бы он последовал своему первому побуждению, то послал бы немедленно поздравительную телеграмму вдове. Но тут он вспомнил о разговоре с молодым химиком и что-то записал на всякий случай в блокнот. Этим и ограничился его интерес к кончине лорда: в течение нескольких дней Оратор был занят бесконечными переговорами с полицией Остенде по поводу краж в лучших отелях курорта. Местная полиция полагала, что похищение большого количества драгоценностей — дело рук английских «специалистов». Оратор решил, что наступило время проявить внимание к отдыхающим в Остенде соотечественникам.
Он насчитал пять достаточно подозрительных личностей и с сожалением убедился, что среди них не было Билла Озевольда, крупного специалиста по проделкам подобного рода. Позвонив по телефону в Скотленд-Ярд, Ратор узнал, что Билл находится в Лондоне, откуда ни разу не выезжал в течение месяца.
— В тот самый день, — сообщили сыщику по телефону, — когда были совершены самые крупные кражи в Остенде, мы чуть было не задержали Билла. Дежурный полисмен заметил, как он выходил из чужого дома. Выяснилось однако, что его позвала через окно хозяйка, у которой заболел муж. Телефон не работал, и она попросила Билла пойти за доктором.
— Не везет! — проворчал Оливер, у которого были старые счеты с Биллом.
На другой день вор был пойман.
Это был американский гражданин, и полиция Остенде принесла мистеру Ратору свои извинения.
* * *
Оратор вернулся в Лондон, посвежевший после отдыха, преисполненный энергии, и в таком хорошем настроении, что даже согласился с одним из попутчиков, который сообщил ему:
— Сегодня удивительно хорошая погода, сэр.
В Лондоне перед ним открылось обширное поле деятельности. В течение трех месяцев сыщик вел дело Оноре де Юра и неопровержимо доказал его вину. Однажды утром Оливер возвращался из Иендеворской тюрьмы, где присутствовал при казни этого убийцы. Он шел через Гайд-парк, когда чей-то грубоватый голос вдруг окликнул его:
— Привет, инспектор! Не хотите ли прокатиться со мной?
Оратор медленно повернул голову. В большом, красивом лимузине сидел богато одетый человек, в перстне у него сверкал большой бриллиант.
Это был Озевольд.
— Садитесь, инспектор, — весело пригласил Билл. — Я немного подвезу вас.
Очевидно, он не ожидал, что приглашение будет принято. Когда Оратор неторопливо открыл дверцу и, войдя в автомобиль, сел рядом, в глазах Озевольда, которого инспектор уже трижды «пристраивал» в тюрьму, промелькнула тревога.
— У вас было удачное «дело», Билл?
Озевольд закашлялся и заерзал на мягком сиденьи под испытующим взглядом сыщика.
— Мне, пожалуй, еще не приходилось видеть человека, одетого роскошнее, чем вы сейчас, — продолжал Оливер. — Откуда все это?
И действительно, наряд мистера Озевольда отличался исключительным изяществом. Самый модный костюм, французская рубашка, великолепный галстук с бриллиантовой булавкой, лаковые туфли и яркие шелковые носки производили неотразимое впечатление.
Озевольд дал газ, и машина покатила по улице.
— Мои делишки поправились, инспектор, — хрипло произнес Билл. — Одна из моих теток умерла и оставила в наследство кучу денег. Я купил домик. Приходите в гости…
Оратор не спускал с него проницательных глаз.
— Тетя? Я уверен, что она с небес любуется вами. Тетя жила в Австралии?
— Нет, в Америке, — возразил Билл и попытался изобразить на лице приветливую улыбку. — Если вам захочется выпить виски, инспектор, загляните на улицу Блумсбери-Меншенс, дом номер 107.
— Я ничего не пью, кроме содовой воды, вы же знаете, — ответил сыщик.
Он еще раз оглядел Билла и медленно проговорил:
— Кто поверит, глядя на вас, что последняя наша встреча произошла на крыше дома на Эльбемерлъ-Меншенс, где я поймал вас с оружием в руках и посадил в тюрьму на пять лет!
Билл смущенно улыбнулся.
— С этим покончено, инспектор, — сказал он. — После смерти моего дяди…
— Вы, кажется, говорили — тети?
— Ну да, я и хотел сказать «тети». После ее смерти я решил исправиться и даже стараюсь не встречаться со старыми друзьями.
Мистер Ратор, не спуская глаз со своего спутника, думал о том, что за Вильямом Озевольдом числились не только кражи. Он отличался звериной жестокостью, которая подчас превращала его в первобытного дикаря. Оливеру припомнилось исключительно гнусное преступление, после которого Биллу пришлось исчезнуть из общества на четыре года и три месяца. Он напомнил об этом собеседнику.
— Я был не в своем уме, иначе не мог бы совершить подобного, — возразил тот, качая головой. — Во всяком случае, девчонка многое наврала, а вы, инспектор, не помогли мне.
— Вы пригласили тогда одного из лучших адвокатов Лондона. Однако даже он не смог вам помочь!
Между тем лимузин подъехал ко входу в парк. Озевольд вышел из машины и распахнул дверцу.
— Извините, инспектор, дальше нам не по пути. Меня ждет приятель, — сказал он и облегченно вздохнул, когда его недруг ушел.
Билла действительно ждали, но только не приятель, а приятельница. Это была очаровательная продавщица, которая имела неосторожность принять приглашение позавтракать у него на квартире.
Мистер Ратор нисколько не удивился неожиданному богатству известного мошенника, который был на весьма плохом счету у полиции. Подобное превращение не было исключением. Например, Гарри Гэй, знаменитый вор, однажды снял целый этаж в фешенебельном отеле «Сплендид» только для того, чтобы спокойно распить там с Кью Ремми несколько бутылок пива.
…В пять часов того же дня в полицию поступила жалоба на Билла Озевольда. Суть ее была изложена туманно: информация исходила от несчастной, почти обезумевшей продавщицы, то и дело прерывавшей свою бессвязную речь истерическими рыданиями.
Жалобу передали Ратору.
— Узнаю Билла, — сказал инспектор, прочитав бумагу.
Это было случайностью, а может быть и нет, но первым, кто попал на глаза Оливеру, когда он вышел из Скотленд-Ярда, был не кто иной, как Озевольд. Впрочем, их встреча была в какой-то степени закономерна: ведь самая короткая дорога между Блумсбери и Ватерлоо-Стейшн проходит как раз здесь. Билл же спешил на вокзал, судя по чемоданам, красовавшимся на крыше его такси. Он проскочил было мимо инспектора, но такси остановилось у перекрестка и прежде, чем флегматичный полисмен успел поднять руку, Оливер уже распахнул дверцу машины.
— Выходите, — приказал он, — и живо!
Билл повиновался. Лицо его исказилось от злости. Оратор движением руки подозвал полисмена.
— Арестуйте его, — лаконично распорядился сыщик, указывая на пассажира.
Полицейский ловко надел на Билла наручники. Через пять минут арестованный уже стоял перед инспектором участка Кеннон-Роуд и всеми силами старался оправдаться.
— Это — ни на чем не основанное обвинение! — кричал он. — Девчонка все врет! Она сама напросилась ко мне! Вот уже несколько недель, как она за мной бегает!
— Мы ни о какой девушке еще не упоминали, — остановил его Оратор. — Заговорив о ней, вы тем самым косвенно признали свою вину.
Билл вздрогнул.
— Вы воображаете, что поймали меня, Ратор? — воскликнул он. — Не выйдет: мои друзья не пожалеют денег, и суд меня оправдает!
— Отведите его в камеру, — сказал Оливер.
Вещи, обнаруженные у Билла, лежали на столе у сержанта.
Там были: 1750 фунтов стерлингов в банкнотах, небольшой автоматический револьвер с полной обоймой, несколько колец с бриллиантами и драгоценная булавка, упоминавшаяся нами ранее. Мистер Ратор внимательно оглядел эти предметы, записал номера банкнот и отправил трех детективов собирать информацию. Как выяснилось, никакая тетя (скоропостижно превратившаяся в дядю) не оставляла Биллу наследства. Значит, его внезапно появившееся богатство имело своим источником кражу или мошенничество. Но Ратору так и не удалось собрать неопровержимые доказательства причастности Озевольда к каким-нибудь из еще не раскрытых полицией преступлений. На суде Билла защищали два лучших адвоката Лондона. Дело об изнасиловании продавщицы, которое могло бы быть рассмотрено судом за пару часов, адвокаты растянули на три дня. Они вызвали множество свидетелей, которые хорошо знали продавщицу и обрисовали ее личность в весьма неблагоприятном свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19