– Ну, если ты считаешь, что, устраивая для желающих работать у нас что-то вроде конкурса красоты наоборот, ты дашь возможность тем, кому не очень везет в жизни, попробовать прыгнуть выше собственной головы и проверить свои силы, тебе следует еще раз хорошенько все обдумать. Мне нравится эта девушка. Она необычна, умна, и мне кажется, у нее есть здравый смысл, а это не одно и то же. Поэтому, если она действительно обладает необходимыми знаниями и способностями, ее следует принять на работу.
Так Диана стала сотрудником «Дарра».
Ее появление вызвало немалый интерес – у кого-то проснулись новые надежды, другие расстроились. Любители молниеносных побед сразу попробовали свои силы, но на них просто не обратили внимания. Тогда за дело принялись более тойкие стратеги, однако и они довольно быстро поняли, что этой крепости им не взять. В результате после тщательной разведки в «Дарре» сложилось определенное. мнение о Диане.
– Красивая, но глупенькая, – печально поставил диагноз один из химиков.
– Глупенькая! Побойтесь Бога!.. – возразил биолог – Но даже. если вы и правы, с каких пор это считается недостатком? Кстати сказать, она весьма охотно разговаривает – только вот результата никакого.
– Именно это я и имел в виду, – терпеливо продолжал химик. – Она глупа совсем не в тех областях, в которых положено быть глупой хорошенькой девушке; такого просто не должно быть, – добавил он для ясности.
Жены и незамужние женщины позволили себе немного расслабиться.
– Ледышка! – говорили они друг другу, и в их голосах слышалось удовлетворение.
Однако некоторые сомнения оставались, поскольку мысль о том, что их мужчины кого-то могут не интересовать, не слишком радовала благородных дам. Тем не менее большинство вполне удовлетворила подобная классификация, за одним исключением: уж слишком хорошо Диана одевалась – дамы никак не могли взять в толк, зачем тратить на это столько сил, если не стремишься получить хоть что-нибудь в награду…
Когда Елена Дэйли, жена Остина Дэйли, биохимика, который фактически был заместителем Саксовера, в одном из разговоров с мужем обмолвилась об этом, он высказал иную точку зрения.
– Всякий раз, когда в коллектив попадает новый человек, начинаются разговоры. Ползут слухи. Я не понимаю почему, – пожаловался он. – Юные существа Появляются среди нас, считая себя замечательными во всех отношениях, уверенные, что мир вращается вокруг них – как это считали их родители, бабушки и дедушки, – а потом они сталкиваются с теми же проблемами и с тем же упрямством повторяют ошибки, которые в свое время совершали их родители. Здесь нет ничего интересного: каждый из нас относится к одному из четырех, максимум пяти типов; единственное, что можно ожидать нового, – попытаться прожить свою молодость еще раз – но тут на страже стоит Бог.
– Мне очень нравилось быть молодой, – сказала его жена.
– Тебе раньше нравилось быть молодой – и мне тоже, – уточнил Остин. – А сейчас – нет уж, спасибо, больше не надо.
– Но мне и правда нравилось! Бесконечные волнения, прелестные платья, вечеринки, прогулки при луне, предчувствие нового романа…
– Как чудесное лето нашего детства? Когда забылись все разочарования, ненависть соперников, горечь поражений, ощущение одиночества, жестокость равнодушного мира, сомнения и муки, слезы в подушку?. Даже воспоминания о юности не вызывают у меня радости. Золотые мальчики и девочки жили лишь в золотом веке.
– Только не надо прикидываться циником передо мной, Остин.
– Любовь моя, я совсем не циник. Но и мечтателем, который сожалеет об утраченной молодости, меня не назовешь. Поэтому я сочувствую юношам и девушкам, которым предстоит болезненное расставание с иллюзиями и взросление. Однако я продолжаю считать, что наблюдать за этим процессом со стороны – довольно скучное занятие.
– Ну хорошо, а к какому типу относится наша новая сотрудница?
– Молодая Диана? Еще слишком рано об этом судить. Она, как это принято говорить, поздний фрукт. В настоящий момент бедняжка страдает от детского увлечения Френсисом.
– О, брось…
– Тут не может быть никаких «брось». Возможно, он и не является для тебя идеалом, но Френсис отлично соответствует подобному образу. Я это и раньше замечал. И не сомневаюсь, что история еще не раз повторится. Он сам, конечно, ничего не видит; Френсис никогда не отличался особой наблюдательностью в подобных вопросах. Тем не менее Диана очень необычная молодая женщина, и я не могу себе представить, какой она станет, когда повзрослеет.
Был Остин Дэйли прав или нет, но в первые несколько недель в «Дарре» в поведении Дианы не произошло никаких изменений. Она продолжала вести себя дружелюбно, однако совершенно независимо. Ее отношения с коллегамимужчинами носили или товарищеский характер, или постепенно приняли несколько холодноватый оттенок, что достаточно быстро привело к тому, что Диана подружилась с рядом молодых женщин. Таким образом почти с самого начала она заняла необычное положение. То, что она уделяла своему внешнему виду столько времени, было воспринято, как причуда, как нечто искусственное, вроде увлечения декоративными цветами или акварельными пейзажами – Диана занималась этим ради собственного удовольствия Вскоре выяснилось, что она охотно рассказывает о своем увлечении и даже готова помочь овладеть некоторыми тайнами Несколько необычное, хоть и дорогое, хобби – впрочем, оно никому не доставляло неприятностей, ведь Диана занималась этим, не выходя из дома. Считалось, что все свои деньги Диана тратит на одежду.
– Странная девушка, – заметила Кэролайн Саксовер. – Способности Дианы предполагают образ жизни, не соответствующий некоторым ее вкусам. В настоящий момент она, как мне кажется, похожа на спокойное море – полный штиль – и не слишком стремится выйти из этого состояния. Но наступит момент, когда она проснется – и это будет весьма неожиданно.
– Ты хочешь сказать, что последует очередной эмоциональный взрыв, и мы потеряем еще одного хорошего работника? – мрачно проговорил Френсис. – Я начинаю превращаться в реакционера и сомневаться в том, можно ли разрешать хорошеньким девушкам получать первоклассное высшее образование. Наша экономика тратит на это слишком много денег – и все зря. Правда, боюсь, что даже если исключить из всех высших учебных заведений всех красоток, гарантий это не даст никаких. Тем не менее я надеюсь, что придет день, когда у нас будут работать девушки, чье стремление добиться научных результатов будет сильнее стадного чувства.
– Может быть, ты имеешь в виду секс, а не стадный инстинкт? – предположила Кэролайн.
– Да? Не знаю. Разве тут есть какая-нибудь разница. когда речь идет о молодых женщинах? – проворчал Френсис. – Ладно, будем рассчитывать на то, что она продержится хотя бы пару месяцев.
Миссис Брекли, в разговоре с мужем, высказала противоположную точку зрения.
– Кажется, Диана вполне довольна местом своей работы, – заметила она после того, как дочь навестила их. – Жаль только, что она там долго не продержится. Такая девушка, как Диана – нет, ни в коем случае!
Подобного рода заявления не нуждались в комментариях, поэтому мистер Брекли промолчал.
– Похоже, она восхищается этим доктором Саксовером, – добавила его жена.
– Как и многие другие люди, – ответил мистер Брек ли. – Среди ученых он пользуется уважением Когда я рассказал своим знакомым, что Диана у него работает, они ей даже немного позавидовали. По-видимому, попасть в «Дарр Девелопментс» не так-то просто.
– Он женат, двое детей. Мальчику двенадцать, а девочке почти десять, – сообщила миссис Брекли.
– Ну, тогда все в порядке. Или ты хочешь сказать, что в этом и заключается проблема?
– Какие глупости, Гарольд! Он почти в два раза старше ее.
– Ладно, – мирно согласился он. – Тогда о чем же мы говорим?
– На данный момент все в порядке, но из ее слов следует, что это совсем не подходящее место для такой привлекательной девушки, как Диана. Не может же она похоронить себя там навечно! Ей необходимо подумать о будущем.
На это мистеру Брекли опять нечего было сказать. Он пытался понять, решила ли Диана, стремившаяся найти общий язык с матерью, и в самом деле обмануть ее, или убежденность Мальвины Брекли в том, что всякая дочь должна быть выдана замуж, причем как можно быстрее, является полной и окончательной
Тем временем Диана устраивалась в «Дарре». Френсис Саксовер убедился в том, что получил хорошего работника; более того, он с облегчением заметил, что в ней нет никаких проявлений стадного инстинкта, за которыми всегда следует миграция. Отношения с коллегами сложились у Дианы в основном ровные, хотя и несколько отстраненные. Она изредка позволяла себе выпустить стрелу, которая заставляла иных вздрагивать и бросать на нее внимательные взгляды. Однако после того как Диана отразила все наскоки завзятых сердцеедов и повела себя достаточно разумно, на нее перестали обращать внимание, как не обращают внимания на красивую, но в общем ничем не примечательную деталь ландшафта.
– Среди нас, но не с нами, – заметил Остин Дэйли, когда подошли к концу два месяца пребывания Дианы в «Дарре». – В этой девушке есть нечто неуловимое. У нее странная манера улыбаться совсем не в те моменты, когда следует. Рано или поздно она обязательно преподнесет нам какой-нибудь сюрприз.


ГЛАВА 3

Однажды утром дверь комнаты, в которой работала Диана, резко распахнулась. Она оторвалась от микроскопа и увидела, что в дверях с блюдцем в руках стоит расстроенный Френсис Саксовер.
– Мисс Брекли, – сказал он, – мне сказали, что вы добровольно взяли на себя обязанность следить за тем, чтобы Фелиция могла ночью перекусить. Если в этом действительно есть необходимость – в чем лично я сильно сомневаюсь, поскольку она даже не притронулась к вашему дару, – не будете ли вы так любезны ставить это блюдце в сторону от того места, где ходят люди? Я уже в третий раз чуть не наступил на него!
– Ой, мне очень жаль, доктор Саксовер, – извинилась Диана. – Как правило, я не забываю убрать его, когда прихожу на работу. К тому же она обычно все съедает, вы же знаете. Возможно, ее испугала гроза, которая разразилась прошлой ночью.
Она взяла блюдце и поставила на скамейку.
– Я обязательно позабочусь…
Когда Диана ставила блюдце, оно разбилось, и девушка наклонилась, чтобы посмотреть, что случилось.
Видимо, из-за грозы молоко свернулось. Во всяком случае, почти все молоко свернулось, осталось одно пятнышко диаметром чуть меньше полудюйма, в центре которого находился какой-то темный сгусток. Казалось, в этом месте молоко не скисло.
– Как странно, – пробормотала Диана.
Френсис бросил небрежный взгляд на молоко, а потом посмотрел внимательнее.
– Над чем вы вчера работали непосредственно перед тем, как налили молоко в блюдечко? – спросил он.
– Над новой популяцией лишайников Макдональда. Почти весь день занималась с ними, – ответила Диана.
– Гм-м, – сказал Френсис.
Он нашел чистое смотровое стекло, вытащил из молока сгусток и положил его туда.
– Вы можете это идентифицировать? – спросил он.
Диана поставила стекло под микроскоп. Френсис бросил взгляд на заросли серо-зеленых «листьев» под разнообразными стеклянными колпаками. Все они были похожи друг на друга. Диана довольно быстро справилась с задачей, которую задал ей Френсис.
– Это из той серии, – уверенно заявила она, показывая на кучу рассеченных кусочков, покрытых желтыми пятнышками вдоль разрезов. – Пока, – пояснила она, – я назвала его «Lichens imperfectus tertius mongolensis se– cundus Macdonaldi»
– Вот это да, – усмехнулся Френсис.
– Ну, – сказала она, оправдываясь, – вы же знаете, не так-то просто придумать хорошее название. Почти все лишайники оказываются imperfecti, а этот был третьим, во второй серии Макдональда.
– Ладно, будем помнить, что название носит временный характер, – утешил ее Френсис.
– Антибиотик? Как вы думаете? – спросила Диана, снова посмотрев на блюдце.
– Может быть. Очень многие лишайники обладают свойствами антибиотиков, так что это вполне вероятно. Конечно, существует всего один шанс из сотни, что мы получим полезный антибиотик. И все же я возьму ваш образец, а о результатах сообщу позже.
Френсис взял пустую колбочку, наполнил ее лишайником, оставив половину под стеклянным колпаком. Потом он повернулся к двери. Однако выйти из комнаты Френсис не успел – его остановил голос Дианы.
– Доктор Саксовер, как сегодня чувствует себя миссис Саксовер?
Он повернулся; теперь на Диану смотрел совсем другой человек, словно с его лица сдернули маску спокойной уверенности Френсис медленно покачал головой:
– Врач говорит, что утром у нее было хорошее настроение. Надеюсь, это правда. Больше они ничего не могут сказать. Понимаете, она не знает – и думает, что операция прошла успешно. Наверное, так лучше. Да, действительно так лучше – но, о Господи!..
Он снова повернулся к двери и вышел, прежде чем Диана успела как-нибудь отреагировать на его слова.
Саксовер унес с собой лишайник, и прошло очень много времени, прежде чем Диана снова о нем вспомнила.
Через несколько дней Кэролайн Саксовер умерла.
Френсис, казалось, погрузился в транс. Приехала его сестра Айрин, которая была вдовой; она взяла на себя все обязанности по дому, те, что раньше выполняла Кэролайн Френсис ее практически не замечал. Айрин попыталась убедить его уехать на время, но он не соглашался. Две недели Френсис бродил по дому, как нечто обратное призраку – его тело присутствовало здесь, а дух витал где-то далеко. Затем, неожиданно, он совсем исчез. Закрылся в своей лаборатории. Сестра стала посылать ему еду, но она часто возвращалась нетронутой. В эти дни Френсис почти не показывался на людях, а его кровать часто оставалась нерасстеленной.
Остин Дэйли, который чуть ли не силой пробился к Френсису, рассказал остальным, что Саксовер, как сумасшедший, работает сразу над дюжиной различных проектов, и выразил опасение, что их руководителю грозит нервный срыв.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5