Ужасная смерть, даже представить себе страшно. Но все равно, — Кейси плотно сжал губы, — мы ничем не смогли бы помочь. В некотором роде это можно назвать карой, кошмарным возмездием: они чересчур далеко зашли.

Часть четвертая
ПЕРЕВОПЛОЩЕННАЯ ПЛАНЕТА
27
Мы любили дядюшку Пена. Все мы называли его так, хотя имя, которое он назвал, звучало наподобие Сандор Пен и произносилось с акцентом, который мы так никогда и не научились повторять. Роботы и наши трехмерные родители не давали скучать, преподавая нам, занимая нас разными мелкими обязанностями и тренировками в огромной центрифуге. И все-таки жизнь в наших узких комнатушках была скучной и неинтересной. А вот когда к нам заглядывал дядя Пен, начиналось настоящее веселье.
Он всегда появлялся без предупреждения. Мы высматривали его, глядя в небо из высокой обсерватории на краю кратера Тихо, ниже которой простиралось поле, выровненное копательными механизмами. На краю площадки стояли они — огромные черные чудовища из космоса, отбрасывающие длинные черные тени на серое безбрежье скал, лунной пыли и кратеров.
Дядюшка появился на наш седьмой день рождения. Это стало для нас приятной неожиданностью: Таня увидела, как он приземлился, и позвала нас всех в обсерваторию. Его корабль походил на яркую слезинку, сияющую на фоне черной тени гигантского металлического насекомого. Человек в лоснящемся серебристом космическом скафандре, плотно облегающем кожу, спрыгнул с корабля. Мы стояли у воздушного шлюза и смотрели, как он стягивает свое облачение. Этот невысокий поджарый мужчина, несмотря на всю свою кажущуюся девичью грацию, оставался чрезвычайно силен.
Даже тело его представляло собой занятное зрелище, хотя Диана каждый раз убегала и пряталась, потому что он был так не похож на нас.
Без одежды его кожа приобретала светло-золотистый оттенок вроде загара, который темнел в солнечной обсерватории и сходил, когда Пен опускался на нижние этажи. Лицо его имело форму сплющенного с боков сердечка, а карие глаза были невероятно огромными.
Дядюшке не требовалось одежды, как он сам частенько напоминал, потому что его половые органы располагались внутри тела.
Он звал Диану, когда скучал по ней, а она возвращалась с дарами, привезенными им с Земли: сладкими плодами, каких мы никогда раньше не видывали, необычными игрушками, еще более непривычными играми, в которые дядюшка учил нас играть. Тане с Дианой предназначались куклы, которые пели странные чужие песни с непонятными словами и громко играли на крошечных музыкальных инструментах, каких мы не слышали доселе.
Больше всего нам нравилось ходить с ним в обсерваторию. Пеп и Кейси заваливали дядюшку вопросами о том, на что похожа жизнь на новой Земле. Есть ли там города, дикие животные, чужие инопланетные существа. Живут ли тамошние люди в домах или как мы — в подземных тоннелях? Кем он работает и есть ли у него жена? И дети, похожи ли они на нас?
Он не слишком-то распространялся. Сказал только, что Земля уже не такая, какой знали ее наши родители. Теперь планета настолько изменилась, что он ума не приложит, с чего начать. Дядюшка разрешает нам по очереди смотреть на Землю в большой телескоп обсерватории. Он пообещал, что когда-нибудь потом, если удастся подобрать для нас космические скафандры, он прокатит нас вокруг Луны и даже сделает петлю к Земле, чтобы мы взглянули на нее поближе. Однако теперь он занят изучением прежней Земли, такой, какой она была до последних столкновений.
Дядя Пен прокручивал для нас голографические записи Земли и показывал древние бумажные книги, где планета изображалась все еще с белыми ледниковыми шапками на полюсах и голыми бурыми пустынями на континентах. На новой Земле не было ни пустынь, ни льдов. Земля зеленела под яркими спиралями облаков, куда бы ни упали солнечные лучи — везде, от полюса до полюса. Планета была так прекрасна, что Пеп и Кейси начали упрашивать дядюшку взять нас всех с собой, чтобы мы могли взглянуть на все своими глазами.
— Жаль, ребята. — Дядя Пен отрицательно покачал головой, поросшей коротким золотисто-коричневым мехом. — Правда жаль, но вам лучше забыть об этом и даже не вспоминать.
Мы рассматривали планету из купола обсерватории. Загадочная Земля стояла высоко в черном северном небе, там же, где и всегда. Ниже, на западе, полыхало горячее медлительное Солнце, ярко освещавшее недавно появившиеся горы породы, сложенной кучами вокруг площадки, и наполняя кратер чернильной тьмой.
Диана наконец научилась доверять дяде Пену. Она сидела у него на коленях и глядела в его лицо, завороженно и восхищенно. Таня стояла позади и тихонько забавлялась: прислоняла руку к спине дядюшки, чтобы золотистый загар побелел, а потом, убрав ее, наблюдала, как лучи солнца стирают отпечаток.
Кейси с обиженным видом спросил, почему нам нельзя и помыслить о полете на Землю.
— Вы не такие, как я. — Дядюшка в этом не врал: у Кейси было широкое черное лицо, узкие глаза китайца и черные прямые волосы. — Кроме того, ваше место здесь.
— Я вообще ни на кого не похож, — отмахнулся Кейси, — и никому не принадлежу.
— Нет, вы действительно принадлежите станции, — терпеливо втолковывал дядя Пен. — Вас создали, чтобы вы выполняли свою работу здесь: следили за небом — нет ли какой угрозы планете, и в случае чего восстановили бы жизнь на Земле.
— Но мы уже справились с этим. — Кейси взглянул на меня. — Скажи ему, Данк.
Моего трехмерного отца зовут Дункан Яр. Главный компьютер, который здесь всем заправляет, рассказал нам, что нас клонировали уже много раз из клеток, оставленных нашими родителями в криостате.
— Так и есть, сэр. — Я слегка побаивался дядюшку Пена, но неимоверно гордился тем, что мы сделали. — Мой отец говорит, что жизнь на Земле погибала снова и снова из-за столкновений с крупными объектами. И еще — что мы каждый раз возвращали планете жизнь. — Во рту у меня пересохло, я с усилием глотнул воздуха и продолжил: — Если Земля жива, то благодаря нам.
— Справедливо. Очень справедливо, — закивал дядюшка, странно и сдержанно улыбаясь. — Но вы, вероятно, не знаете, что и ваша маленькая Луна пережила свою собственную катастрофу — столкнулась с массивным объектом. И если вы теперь живы, то обязаны этим нам.
Мы разом уставились на него.
— А-а, землеройные машины, — понимающе кивнул Кейси. — Я следил за ними, задавался вопросом, что они здесь делают. Когда произошло это столкновение?
— Quien sabe? — пожал плечами Пен, словно отвечая Пепу тем же самым жестом и голосом, какой Пеп знал по голограммам своего отца. — Давно это случилось. Может, сто тысяч лет назад. Может, миллион. Я не смог определить.
— Удар пришелся по станции?
— Едва не задело. — Дядюшка Пен кивнул в сторону огромной зияющей воронки в стене кратера чуть западнее станции. — Купол сплющило, и изверженные породы погребли все под своими обломками. Станцию потеряли и почти позабыли о ее существовании. Остался только какой-то миф, пока я случайно не наткнулся на нее.
— А те землекопы? — Кейси обернулся в сторону летательного аппарата дяди Пена, который пристроился в тени гигантских механизмов и собранных ими куч грунта. — Как вы узнали, где надо копать?
— Ваша электростанция все еще работала, — ответил дядя Пен. — Она питала главный компьютер. А мне удалось засечь ее металлическую защитную оболочку, а потом и излучение.
— Мы вам безмерно признательны. — Пеп подошел к Сандору и без тени улыбки пожал ему руку. — Я рад, что мне выпал шанс жить.
— Я тоже, — добавил Кейси, — вот только бы добраться до Земли.
Увидев, что дядя Пен тут же закачал головой, Кейси торопливо продолжил:
— Расскажите все, что знаете, о том последнем столкновении и о том, как мы в прошлый раз спускались заселять Землю.
— Я не знаю, что вы сделали.
— Мы видели, какой стала планета, — объяснил Кейси. — Земля вся покрыта зеленью — ни пустынь, ни льда.
— Определенно, Земля претерпела некоторую трансформацию. — Дядя Пен закивал и перестал улыбаться. Таня, которая тем временем бросила играть с солнцем на его спине, по-турецки уселась у его ног. — Столетиями раньше. При этом наши историки твердо убеждены, что значительную часть изменений внесли мы сами.
— Вы? — Кейси был явно разочарован и даже поверил не до конца. — Но как?
— Они утверждают, что мы сдвинули океанические отлоги и расширили тем самым проливы. Таким образом, изменилась циркуляция океанических потоков. Повернув реки, мы наполнили водой новые озера, наводнили пустыни, что привело к изменению движения атмосферных масс. Мы изобрели новые формы жизни, вписывающиеся в видоизмененные климатические условия.
— Но если жизни на Земле не было, значит, туда ее занесли мы.
— Конечно, — согласился дядя Пен. — Когда я занимался раскопками здесь, на Луне, я искал ответы и не находил их, но видные авторитеты в этой области согласились, что второй удар оказался гораздо серьезнее первого. Он повсеместно истребил жизнь да к тому же уничтожил большую часть геологических формирований планеты.
Часть истории погибла из-за лунного столкновения, но то, что мне удалось здесь почерпнуть, и впрямь подтверждает, что вы заново засеяли планету и завезли новых поселенцев.
Пеп отошел к окну обсерватории и теперь смотрел вниз, сквозь прозрачную стену, на гигантские машины, на кораблик дяди Пена, который так сильно отличался от ракетных космолетов, которые мы видели на старых записях.
— А может он долететь до других планет?
— Может, — кивнул дядюшка. — И достигнуть планет других солнц может запросто.
— Другие звезды!
Танины глаза округлились, а Пеп, в свою очередь, поинтересовался:
— А как он летает в космос без ракетных двигателей?
— Он не летит, — ответил дядюшка, — он называется «скользящий корабль». Он скользит вокруг космоса, а не сквозь него.
— Звезды, — прошептала Таня. — Вы были на других звездах?
— На планетах других звезд, — серьезно уточнил он. — Могу полететь снова, хотя мне надо завершить работу здесь. А кроме того, в космосе случаются вещи, которые вас очень удивят. Я могу долететь до ближайшей межзвездной колонии за миг и через минуту вернуться, но здесь в мое отсутствие пройдет двадцать лет.
— Я не знала. — Глаза Тани стали еще круглее. — Все ваши друзья состарятся к тому времени.
— Мы не стареем.
Девочка отпрянула от дядюшки, будто внезапно испугавшись. Пеп собирался что-то спросить и открыл было рот, но тут же закрыл его.
— И не умираем. — Дядюшка хохотнул, видя наше изумление. — Мы сами себя переделали, видите ли, больше чем Землю.
Кейси отвернулся и выглянул в окно на залитые тьмой кратеры, на ярко полыхающие Америки на освещенном солнцем лике планеты, на Европу и Африку, темнеющие в сумраке ночи. Потом медленно повернулся и встал напротив дяди Пена.
— Я полечу, когда повзрослею, — лицо Кейси было неумолимо, — что бы вы ни говорили.
— Ты собираешься отрастить крылья? — Дядя Пен засмеялся и, протянув золотистую руку, потрепал парня по голове. — Ты не знал, что вашу старую ракету превратило в груду мусора, когда сюда рухнул метеорит?
Кейси быстро подался назад.
— Поверь, малыш, твое место именно здесь, — сказал дядюшка уже мягче, видя, как тот расстроен. — Вас создали, чтобы вы выполняли свою работу на станции и устраняли вред, если он будет причинен Земле. Вы должны гордиться такой работой.
Пеп тяжело сглотнул, но сумел совладать с дрожью в голосе.
— Может, и так, только ведь сейчас Земле ничто не угрожает. Так зачем мы нужны вам здесь, на Луне?
Дядюшка выглядел растерянным. Он надолго задумался, прежде чем ответить.
— Мы не располагаем сведениями о какой бы то ни было фактической угрозе вроде еще одного болида, который мог бы столкнуться с Землей. Все астероиды, которые приближались к земной орбите, отклоняют с их траектории, по большей части направляя прямиком на Солнце.
— И что с того? — Кейси непокорно вздернул темный подбородок. — Так зачем же вам понадобилось нас откапывать?
— Во имя истории. — Дядюшка Пен отвел взгляд и поглядел в сторону на огромную и такую далекую от нас Землю. — На новой поверхности Земли почти не осталось свидетельств начала человеческой цивилизации. Некоторые пытались доказать, что мы эволюционировали на какой-то другой планете и мигрировали на Землю в процессе колонизации Солнечной системы. Станция Тихо служит доказательством того, что Земля — это действительно источник нашего мира. Эти раскопки стали делом всей моей жизни.
Дядюшка повернулся к нам, довольно улыбаясь:
— Кто-то может и не согласиться, но я нашел наши корни под этими камнями — истину, которую придется принять даже скептикам.
— Но если так, — спросил Кейси, — то кому теперь нужна эта станция?
— По правде сказать, никому, — отмахнулся дядюшка, и его золотистые губы скривились в еле заметной печальной улыбке, от чего мне показалось, что ему жаль говорить все это. — Если на материнскую планету и впрямь свалится очередное несчастье, ее населят люди с колоний.
— Значит, вы нас раскопали и вовсе зазря?
— Пожалуйста, попробуй понять, Кейси. — Дядюшка Пен нагнулся и вытянул вперед руку, собираясь обнять мальчика, но тот подался назад. — От станции почти ничего не осталось. Реставрация оказалась долгим и трудным делом. Нам частенько приходилось искать обходные пути и импровизировать. Мы должны были протестировать клетки, хранящиеся в криостате, и построить новое оборудование для материнской лаборатории. — Он с улыбкой посмотрел на светящееся от обожания лицо Тани. — Испытания прошли успешно.
— Может, для вас и удачно, — горько пробурчал Кейси, — а вот для нас — не особенно. Вы что же, хотите, чтобы мы теперь сидели здесь до скончания своих дней и даже ни на что не надеялись?
Похоже, дядюшке стало не по себе, но ответить ему было нечего. Он просто наклонился и подхватил Таню под мышки.
— Я хочу жить, — объяснил Кейси, — жить как могу.
— Милый мальчик, ну попытайся понять. — Дядюшка терпеливо покачал золотистой головой. — Эта станция — уникальный исторический памятник, единственная уцелевшая реликвия прежней Земли и прежних людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47