Лично меня обычно мутит от цифр. Но в тот момент что-то
странное случилось со мной: я почувствовал внутри себя прикосновение
чего-то холодного, будто обнаружил слежку со стороны какого-то опасного
существа.
Прошла минута, а меня по-прежнему знобило.
- Что, холодно? - спросил Райх.
Я кивнул и, когда Райх закончил свою речь и уставился в окно, где
светили уличные фонари, сказал:
- Вот мы говорим, говорим, а в результате выясняется, что мы почти
ничего не знаем о человеческой жизни.
- Мы знаем достаточно, чтобы ужиться друг с другом, - бодро ответил он.
Раздумывая об этом внезапном чувстве холода, я произнес:
- В конце концов, цивилизация - всего лишь сон. А если человека взять
да неожиданно разбудить? Может быть, это - причина самоубийств?
Он понимал, что я имею в виду Карела Вайсмана:
- Может быть, только непонятно, что это за чудища, о которых он
написал?
Это и для меня было загадкой. Мне никак не удавалось стряхнуть с себя
мерзкое ощущение враждебного холода, которое все больше угнетало меня.
Более того, в меня закрался страх, будто я столкнулся с какой-то
неизбежностью, бедой, и она еще не раз будет возвращаться ко мне. Я был на
грани истерики. Выпив полбутылки бренди, я оставался ужасающе трезвым -
тело размякло от алкоголя, но я не мог отождествить себя с ним. Появилась
жуткая мысль: так вот отчего растет число самоубийств - тысячи людей, так
же как и я "пробудившихся" от абсурдной реальности нашего существования,
просто-напросто отказались продолжать его. Сон истории подходит к концу.
Человечество уже на пути к пробуждению - в один прекрасный день мы
окончательно проснемся, и тогда произойдет всеобщий уход из жизни.
Я испытывал искушение как можно скорее уйти, чтобы развить эти ужасные
мысли в одиночестве. Однако заставил себя рассказать об этом Райху. Не
знаю, понял ли он меня до конца, но главное - он заметил, что со мной не
все ладно, поэтому, осторожно подбирая нужные слова, внес спокойствие в мой
разгоряченный рассудок. Он принялся рассказывать о совпадениях в
археологии, иногда настолько невероятных, что они невозможны даже в научной
фантастике. Райх поведал о том, как Джордж Смит отправился из Лондона с
абсурдной надеждой разыскать глиняные таблички с окончанием ассирийского
эпоса "Гильгамеш" и действительно нашел их; о таком же "невозможном"
открытии Шлиманом[14] Трои и Лэйардом Нимруда[15] - это произошло так,
словно неведомая сила судьбы толкала из навстречу открытиям. Приходится
признать, что археология более других наук вынуждает верить в чудеса.
Райх стремительно развивал свою мысль:
- А коли ты с этим согласен, то пойми, что цивилизация вовсе не сон и
не кошмар. Когда мы спим, мы принимаем логику сна, но стоит нам проснуться,
и эта логика рассыпается. По-твоему, логика нашей жизни навязана нашими же
иллюзиями. Ну, в таком случае, примеры с Лэйардом, Шлиманом, Смитом,
Шампольоном, Роулинсоном и Боссертом решительно противоречат твоим
умозаключениям, а ведь это реальные случаи, там произошли такие немыслимые
совпадения, на какие решится не каждый писатель...
Мне пришлось согласиться с ним, и когда я задумался о странном роке,
который привел Шлимана в Трою, а Лэйарда в Нимруд, то сразу же вспомнил о
сходных примерах в моей практике - взять, хотя бы мою первую крупную
находку, когда я откопал в Кадеше параллельные тексты на финикийском,
прото-хатти и каниссийском языках[16]. До сих пор мне не забыть внезапного
ощущения предначертанности, своего рода божественного предопределения наших
судеб или тайного закона случайности. Все это я смутно почувствовал, когда
очищал глиняные таблички от земли, потому что, по крайней мере, за полчаса
до раскопок я уже знал, что меня ждет в этот день настоящее открытие. Я
вонзил лопату в случайно выбранном месте, ни минуты не сомневаясь в этом
выборе.
За какие-то десять минут Райх умудрился освободить меня от
подавленности. Сам того не зная, я выиграл в тот вечер первую битву с
Цатоггуанами.
(Примечание редактора: начиная с этого места магнитофонная
запись дополнена автобиографическими записками профессора Остина,
которые нам любезно предоставил библиотекарь Техасского
цниверситета. Эти записки были опубликованы университетом в
отдельном издании работ Остина под названием "Разное". Ими я
попытался дополнить магнитофонные материалы.)
В ту весну бог археологии был явно милостлив ко мне. Работа с Райхом
оказалась настолько плодотворной, что я решил снять в Диярбакыре квартиру и
пожить там хотя бы год. В апреле, незадолго до отъезда на Черную Гору, я
получил письмо из "Стандарт Моторз энд Инжиниринг" - последней фирмы Карела
Вайсмана, в котором мне предлагали забрать бумаги Карела и спрашивали, на
какой адрес их можно выслать. Я ответил, что писать мне можно на адрес
"Англо-Индийской Урановой Компании" в Диярбакыре, а бумаги Вайсмана лучше
отправить на мой лондонский адрес или в Хэмпстед к Бомгарту.
Когда в 1946 году профессор Хельмут Боссерт впервые добрался до
Кадирли, ближайшего города хеттов в районе Черной Горы, он столкнулся с
главным препятствием - почти полным бездорожьем. Кадирли в те годы
представлял из себя крохотный провинциальный городишко без
электроснабжения. Теперь же это вполне современный, хотя довольно тихий
город с двумя прекрасными отелями и аэродромом, куда лондонская ракета
доставляет пассажиров из Британии ровно за час. Чтобы добраться от городка
до Черной Горы, Боссерту понадобился целый день изнурительного пути
пастушьими тропами, поросшими колючим ракитником. Мы же на своем вертолете
долетели от Диярбакыра до Кадирли за час, и потом еще понадобилось 20
минут, чтобы добраться до Черной Горы. Уже два дня поджидала нас там
аппаратура, заброшенная Райхом.
Расскажу немного о целях экспедиции. Вокруг Черной Горы, входящей в
горную цепь Анти-Таурус, существует немало тайн. Так называемая "империя
хеттов" пала в 1200 году до н.э. под напором варварских орд, среди которых
преобладали ассирийцы. Однако Каратеп (Черная Гора), Каршемиш и Зинырли
просуществовали еще 500 лет. Что происходило там все эти годы? Как удалось
хеттам сохранить свою культуру в те неспокойные времена, когда их столица
Хаттусас находилась в руках ассирийцев? Этим проблемам я посвятил десять
лет жизни.
Я всегда был уверен, что ключ к разгадке Черной Горы лежит под ней
самой, и искать его надо на такой же глубине, какой достигли раскопки
кургана в Богазкее, где были открыты захоронения цивилизации более высокого
уровня развития, старше хеттской на тысячу лет. Во время раскопок 1987 года
мне удалось извлечь множество загадочных базальтовых фигурок, очень
отличавшихся по манере резьбы от хеттских скульптур, найденных на
поверхности - знаменитых быков, львов, крылатых сфинксов. Они были плоские,
невыразительные - было в них что-то варварское. Их пытались сравнивать и с
африканскими фигурками, однако сходства нашли мало. Клиновидные символы на
статуэтках были явно хеттского происхождения, а не финикийского или
ассирийского, и все же, не будь они найдены в этом районе, я бы никогда не
отнес их к культуре хеттов.
Иероглифы представляли еще одну проблему. Со времени открытия
Грозного[17] наши познания в хеттском значительна углубились, хотя и в них
есть пробелы, особенно там, где в тексте идет речь о религиозных ритуалах.
(Представляю себе, как археологи будущего поломают голову над текстом
католической литургии, особенно над символом креста и непонятными
сокращениями.) Наверняка символы на базальтовых фигурках связаны с
подобными ритуалами, поскольку почти три четверти из них мы не понимали.
Одно из немногих расшифрованных предложений гласило: "До (или "под")
Питканаса(ом) обитали Великие Древние". В другом мы прочитали: "Тудалияс
поклонялся Абхоту Темному". Хеттский иероглиф "темный" мог также означать
"черный", "нечистый" или "неприкасаемый" в индуистском смысле.
Мои находки вызвали многочисленные комментарии светил археологического
мира. Сначала я решил, что фигурки относятся к прохеттской культуре,
которая значительно отличалась от цивилизации, открытой в Богазкее, и от
которой произошла сама клинопись хеттов. Питканас был одним из ранних
правителей хеттов, примерно, в двадцатом веке до нашей эры. Если моя
догадка верна, то из надписи следовало, что до Питканаса существовали
прото-хатти, от которых хетты унаследовали письменность (слово "под" могло
также означать, что их захоронения находились под хеттскими, как это было в
Богазкее). Что же касается упоминания о Тудалиясе, правившем хеттами в
восемнадцатом веке до нашей эры, то это еще одно свидетельство их
преемственности от прото хатт, у которых был бог Абхот Темный (или
Нечистый).
Согласно моей версии, хетты приняли некоторые положения из религии
своих предков в Каратепе и нанесли свои надписи на их фигурки в знак
преемственности. Однако чем больше я размышлял над фактами (мы опускаем их,
чтобы не усложнять повествования), тем больше начинал понимать, почему
долгие годы после падения империи хеттов Черная Гора оставалась очагом их
культуры. Что же за сила удерживала завоевателей от уничтожения Черной Горы
все это время? Все что угодно, кроме силы оружия - находки свидетельствуют
скорее о развитой художественной культуре, чем о военной организации.
Тогда, может быть, гибкая политика нейтралитета? Но о каком нейтралитете
можно говорить, когда через Каратеп, Зинырли и Каршемиш проходили главные
пути на юг - в Сирию и Аравию? Нет, лишь одна сила могла отпугнуть
воинственные племена - мистический страх. Наверняка авторитет Черной Горы и
соседних городов основывался на какой-то мощной религии, возможно,
магического характера. Вполне вероятно, что Каратеп был признанным центром
магической культуры, наподобие Дельф, а иначе как объяснить эти странные
изображения людей с птичьими головами, непонятных существ, похожих на
жуков, крылатых быков и львов?
Райх не поддерживал мою гипотезу, и свое несогласие объяснял
результатами датировки фигурок. Несмотря на то что они прекрасно
сохранились, по возрасту они оказались на тысячу лет старше культуры
прото-хатти. Позднее это подтвердил его "нейтронный датировщик".
Безусловно, меня самого не устраивала моя предварительная датировка и я
хотел знать точный возраст находок, однако оставалась главная проблема.
Насколько я знаю, до третьего тысячелетия до н.э. в Малой Азии не
существовало никаких цивилизаций, а если и были, то гораздо южнее Турции.
Но кто же тогда изготовил эти фигурки, если не прото-хатти? Может, их
завезли откуда-то с юга? Тогда откуда?
Первые два месяца нашей совместной работы Райх продолжал
экспериментировать с "нейтронным датировщиком", используя мои фигурки как
материал для исследований. И тут возникли совершенно абсурдные трудности.
Возраст черепков из Шумера и Вавилона прибор устанавливал с предельной
точностью, тем более, что у нас была возможность перепроверки, но с этими
фигурками было не все в порядке - результаты оказались настолько
необычными, что появились сомнения. Обычно нейтронный луч направляется в
течение минуты на частички каменной пыли в трещинах и выбоинах фигурок. По
этим следам эрозии и разрушений датировщик должен определить
приблизительно, когда был обработан базальт. Но тут он не сработал: стрелка
индикатора скакнула до предела: около десяти тысяч лет до н. э.! Тогда Райх
предложил увеличить масштаб замера - просто из любопытства: какой же
возраст покажет прибор, в конце концов, - и он перестроил чувствительность
на двухкратное увеличение. Стрелка тут же без колебаний дернулась в самый
угол индикатора. Чертовщина какая-то! Райх решил, что допустил в чем-то
оплошность - возможно, никакой пыли после обработки базальта не
сохранилось, и датировщик пытается зафиксировать возраст самого материала!
На всякий случай Райх велел своим помощникам изготовить шкалу для замеров
вплоть до миллиона лет - задача серьезная, решать которую придется все
лето. Вот тогда-то мы решили отправиться в Каратеп и разобраться во всем на
месте, так сказать, найти источник проблемы.
Да... источник проблемы. Сейчас просто невозможно поверить во всю эту
историю! О какой "случайности" можно толковать после всего происшедшего,
когда в один узел сплелись и смерть друга, и загадка базальтовых фигурок?
Вспоминая события того лета, просто невозможно верить в материалистическую
концепцию исторического детерминизма.
Но все по порядку. Шестнадцатого апреля мы прибыли в Кадырли. На
следующий день разбили лагерь на Черной Горе. Конечно, ничто не мешало нам
руководить раскопками прямо из отеля в Кадырли, однако наши рабочие
разместились в ближайшей деревушке, и мы решили, что нам тоже не мешает
быть рядом с объектом наших исследований. Вдобавок, моей романтической
натуре претило каждый вечер вырываться из объятий второго тысячелетия до
нашей эры и снова погружаться в атмосферу конца двадцатого века.
Свои палатки мы поставили неподалеку от могильного кургана. Прямо под
нами клокотали желтые воды речки Пирамус - ее глухой рокот постоянно стоял
в ушах. На самой вершине кургана был установлен электронный зонд.
О нем стоит рассказать поподробней: эта штука, изобретенная Райхом,
произвела настоящий переворот в археологии.
1 2 3 4 5