Пластиковыми были и цветы, и кусты, рассаженные через каждые десять ярдов.
На изнанке одного из пластиковых листьев Грегори увидел буквы - сквозь
краску проступало название продовольственной фирмы.
Растения были надежно прикреплены к корпусу. Грегори даже подергал
какой-то цветок, чтобы в этом убедиться.
- Помимо психологического эффекта, - сказал он Колфилду, - сад служит
дополнительной защитой от метеоритов. В то же время при сооружении таких
садов должны соблюдаться строгие правила. Недопустимо, чтобы метеорит мог
вырвать клок сада, создав опасность...
- Я знаю об этих правилах, - сказал Колфилд.
- Я в этом не сомневаюсь, - сухо ответил Грегори, - учитывая, сколько
вы их нарушили.
Он поглядел на крутой холмик, спрятавшийся между кустами, которые
скрывали радарные антенны, и добавил:
- Пошли внутрь.
Капитан Стиллсон, крупный, полный человек, выглядевший нелепо в
шортах, обычной одежде в космосе, не скрывал беспокойства. Капитан
"Цербера" бывал по-женски суетлив, но Грегори симпатизировал ему по той
простой причине, что тот был аккуратистом. И чем больше будет таких
капитанов, тем меньше забот для Грегори.
- Добрый день, капитан, - приветствовал его Грегори. - Как ваш сад
растет?
- Медленно, - ответил капитан. - Теперь, когда мы установили новый
преобразователь отходов, меньше стало сырья для цветов. Хотите взглянуть?
- Потом, - ответил Грегори. - Сначала я хотел бы расследовать жалобу
о преступной халатности...
Дружеская атмосфера на мостике мгновенно исчезла. Как будто кто-то
впустил снаружи вакуум. После секундной растерянности Стиллсон потребовал
подробностей и пожелал узнать, кто тот низкий лжец, который клевещет на
его корабль.
Грегори ознакомил капитана с жалобой, и тот вызвал подозреваемых.
Оба, радист и механик, были настороже, но опыт подсказал Грегори, что они
не виноваты. Но он мог и ошибиться...
- Обвинение заключается в том, - сказал Грегори, - что два дня назад,
находясь на поверхности корабля, одна из вас выкинул в пространство
предмет или несколько предметов неизвестного назначения. Что вы можете
сообщить по этому поводу?
Обоим космонавтам было что сообщить, и уже в начале допроса Грегори
убедился, что они совершенно невиновны, но, несмотря на это, еще полчаса
продолжал допрос. Он заставил их повторить свой рассказ несколько раз,
придираясь к деталям. С одной стороны, он проводил этим наглядный урок для
Нолана, с другой - хотел показать внимательно слушавшему Колфилду, что,
когда придет его черед, врать будет бессмысленно. К тому же ему хотелось,
чтобы у Колфилда не оставалось заблуждений относительно того, что законы
против мусора в космосе остались такими же либеральными, как в давние дни.
Так что Грегори заставил попотеть радиста и механика и наконец, будто с
сожалением, позволил им убедить себя, что при ремонте антенны им было
необходимо забрасывать к ее вершине, которая находится в ста ярдах над
поверхностью, тросик с грузом на конце. Изнутри корабля могло показаться,
что они выбрасывают что-то в пространство.
Отпустив космонавтов, Грегори отправился осматривать новый
преобразователь отходов и мусоросборники. Занимаясь инспекцией, он
подумал, что полицейскому кроме необходимости быть психологом, астрономом,
кибернетиком и так далее полезно пройти курс самой элементарной
сантехники.

Вернувшись на "Декарт", Грегори решил, что имеет право поспать. Он
задал Хартману направление, показал Колфилду его каюту и только успел
улечься на койку, как вспомогательные двигатели загудели, меняя орбиту
корабля. Капитан никак не мог уговорить свое тело, что оно устало и хочет
спать.
Грегори думал о бывшем механике Колфилде, который лежит в двух футах
от него, отделенный лишь тонкой пластиковой переборкой. В глазах Грегори
не было большой разницы в том, был ли сам Колфилд виноват в преступной
халатности, или в этом был виноват экипаж корабля, или покойный капитан
"Подсолнечника". Преступление, совершенное на "Подсолнечнике" одиннадцать
лет назад, уже послужило причиной гибели одного корабля и восемнадцати
человек, и этот счет жизням будет продолжаться в ближайшие годы, а может
быть, и столетия. Масштабы жертв будущего будут зависеть от трех причин:
от того, сколько знает Колфилд, сколько он сможет вспомнить и насколько
эффективно он, капитан Грегори, сможет использовать информацию, полученную
от Колфилда.
Ответственность, лежавшая на Грегори, была достаточно тяжелой, чтобы
отогнать сон. К тому же Грегори сознавал, что, если хоть одна из этих трех
причин окажется ему не под силу, он может погибнуть.
Полтораста лет назад, в пятидесятые годы двадцатого века, этой
проблемы вообще не существовало. За исключением микрометеоритных потоков и
редких метеоритов, космос был чистым, пустым и относительно безопасным.
Затем появились первые спутники, за ними космические лаборатории и наконец
гигантские многоступенчатые корабли, которые перенесли человека к Луне и
ближайшим планетам. Все корабли в те дни были реактивными, и потому
проблема излишнего веса была самой насущной.
Ничто не сохранялось на кораблях ни секунды после того, как в этом
проходила нужда. Резервные баки для горючего, контейнеры для пищи,
органические и неорганические отходы, которые нельзя было использовать
вновь, выбрасывались, чтобы облегчить корабль. Лишние полтонны горючего,
особенно при вынужденной посадке, могли спасти корабль. Нехватка горючего
для маневра вела к тому, что корабль становился зарывшимся в землю
саркофагом для экипажа.
Так что все выбрасывалось. Быстро, автоматически, бездумно.
Мания избавляться от лишнего веса сохранилась и после того, как в
этом пропала нужда. Появление атомных кораблей, которым не надо было
приземляться и которые обслуживались баржами и катерами, перевозившими на
орбиту грузы и пассажиров, придало проблеме лишнего веса только
экономический характер. От этого теперь не зависела судьба корабля и
экипажа. Но и экономические соображения перестали играть роль с
разработкой новых типов реакторов и топлива. А обычай остался. В течение
восьмидесяти с лишним лет, последовавших за первым полетом человека к
Марсу, межпланетная торговля становилась все более рентабельной. Быстро
растущие колонии на Марсе и Венере, научные базы на спутниках Юпитера и
Сатурна вели все более интенсивный обмен с Землей. Постепенно число
межпланетных кораблей превысило тысячу; и все эти корабли, и многие тысячи
членов их экипажей во всех полетах беспрерывно совершали поступки, которые
теперь караются как самые тяжкие преступления!
Грегори повернулся на койке, которая при полуневесомости в корабле
казалась мягкой, как облако, и беспомощно выругался. Ведь никто ничего им
не говорил!
Задумайтесь о составе и методе выброса обычного помойного ведра. И
представьте, что случится с мусором после того, как он попал в
безвоздушное пространство...
Объедки, картофельная кожура, пластиковые консервные банки, тубы для
питания в невесомости, спитой чай, кристаллы сахарного песка... Стюард или
свободный от вахты космонавт вытащит контейнер с мусором к входному люку,
натянет скафандр, выйдет наружу и несколько минут подождет. Эти минуты
нужны для того, чтобы жидкость полностью испарилась из объедков и помойное
ведро стало совершенно чистым. Ведь мыть посуду в космическом корабле, в
невесомости, - пустая трата воды и усилий, куда экономичнее вакуумная
чистка. Затем стюард просто высыплет мусор в пространство. Правда, ему
придется поднатужиться, чтобы мусор отлетел подальше. Ведь в космосе
предметы в свободном падении стремятся приблизиться к крупной массе. А
если корабль облепят картофельные очистки, пассажиры будут недовольны. Не
говоря уже о капитане корабля.
Выброшенные частицы мусора разлетятся веером. Через несколько секунд
они уже будут в пятидесяти ярдах, через час займут несколько кубических
миль пространства и даже спустя годы они будут разлетаться все дальше.
Поскольку поток мусорных частиц будет иметь первоначальную скорость,
равную скорости корабля, из которого они вылетели, то они будут двигаться
много быстрее любого метеоритного потока в пределах Солнечной системы.
Скорость их может быть достаточной для того, чтобы вылететь за пределы
системы, но рано или поздно тяготение нашей звезды заставит их искривить
орбиту и постепенно возвратиться к планетам. К тому времени искусственный
поток метеоритов распространится вширь и сольется с другими подобными
потоками - мусором, выброшенным с корабля накануне или на следующий день.
Ведь их скорость и направление движения идентичны. Влияние гравитационных
полей планет может заставить этот поток вращаться и конденсироваться, а
может, наоборот, раскидать его в разные стороны.
Может быть, через десятилетия этот поток окажется на пути других
кораблей. Это будет сверхбыстрый, смертельный ультраразрушительный дождь
метеоритов, занимающий тысячи миль пространства.
Космос беспределен, и частицы в подобном потоке так широко
разлетаются, что корабль может пройти сквозь поток, не встретив ни единого
метеорита. Но за последние полтораста лет в пространство выброшено столько
мусора, что не всем кораблям так везет.
Когда-то люди смеялись над тем, что корабль может погибнуть,
столкнувшись с чаинкой или замороженной картофельной кожурой. Но Грегори
знал, что космонавты не смеются над такими шутками.
С этой мыслью Грегори уснул.

3
Через шесть часов Грегори проснулся, помылся, оделся и прошел на
мостик, чтобы сменить Хартмана. Нолану оставалось еще четыре часа вахты, и
он склонился над пультом связи, как всегда, успевая заниматься разными
делами одновременно. Уму непостижимо, как лейтенант умудрялся вникать в
базар голосов в шлемофоне, в то время как его руки настраивали приемник, а
глаза не отрывались от технического справочника на коленях.
Грегори попросил Хартмана, чтобы тот поднял Колфилда и, прежде чем
сам уляжется спать, приготовил всем чего-нибудь поесть.
Хартман кивнул и немедленно приступил к выполнению приказа, как и
положено молодому лейтенанту.
Когда Колфилд вошел, вид у него был невыспавшийся, он явно нервничал
и, как показалось Грегори, сопротивляемость его была низка. Нолан поглядел
на него, и Грегори понял, что Нолан разрывается между желанием послушать
допрос и продолжать чтение. В конце концов он захлопнул книгу, вытащил
капсулу из одного уха и приготовился слушать радиоразговоры и допрос
одновременно.
Грегори включил магнитофон и быстро сказал:
- Надеюсь, вы выспались. Сядьте сюда, пожалуйста. Расскажите мне о
том событии. Только не ту версию, что вы излагали одиннадцать лет назад. А
правду. И прошу вас, не тратьте усилий на ложь, - добавил он. - Мне
известно достаточно, чтобы вас поймать.
Несколько секунд бывший механик собирался с мыслями. Затем вяло
произнес:
- Это был метеор... Он был во всем виноват. Он был велик, но его
скорость относительно нас была невысока, поэтому при столкновении он не
испарился. Он пролетел рядом с пультом управления, разбил антенны связи,
пронзил защитную стенку реактора и вылетел... После того как поврежденные
отсеки были изолированы и пассажиры успокоились...
- Когда это случилось? Точно!
Колфилд потер глаза.
- Мы покинули земную орбиту восьмого июня в двенадцать ноль-ноль. Мы
разгонялись до полудня пятнадцатого июля. Затем реактор был выключен.
Предполагалось, что мы будем в свободном полете двадцать пять дней, а
затем начнем тормозить, чтобы перейти на орбиту вокруг Ганимеда. Метеор
ударил нас рано утром на седьмой день свободного полета. А может быть, это
случилось на девятый день...
- Придется быть точнее, - сухо сказал Грегори. - Но мы вернемся к
этому вопросу позже. Рассказывайте, что произошло после столкновения.
Колфилд стал говорить о том, что произошло после столкновения.
Чрезвычайно тяжелые реакторы, которые были на "Подсолнечнике", невозможно
было поднять и поместить в корабль целиком, поэтому их защитную оболочку
сделали разборной из сложным образом скрепленных свинцовых кирпичей.
Метеор выбил часть этой оболочки, расшатав кирпичи настолько, что они
стали ситом для радиации.
Экипаж постарался починить защиту с помощью манипуляторов, но
возможности их были ограничены и до конца исправить положение не удалось.
К тому времени, как реактор был починен, они уже находились в
свободном полете девятнадцать дней и только тогда окончательно убедились,
что пролетят мимо Ганимеда. Даже если бы вместе с атомной тягой они
использовали химические ракеты, все равно скорость погасить не удалось бы.
Их единственный шанс был облегчить корабль.
- И вы, разумеется, это сделали, - перебил его Грегори, - поскольку
вам удалось достичь Ганимеда. Но что и когда вы выбросили? И что об этом
думали пассажиры и команда?
- Пассажиры ничего не знали, а команда молчала, чтобы не подводить
капитана, - ответил Колфилд. - Уже в то время законы против выброса мусора
в пространство были жесткими и наказание тяжелым. Но еще оставалось немало
космонавтов, которые не считали выброс преступлением, во всяком случае
серьезным. Кроме того, все понимали, что капитан был движим в первую
очередь заботой о безопасности пассажиров.
- Ах, как благородно звучит! - вмешался лейтенант Нолан. - А на самом
деле - это просто спасение собственной шкуры.
1 2 3 4 5 6 7