Откровенный русский киберпанк - 0

Аннотация
Сказание о том, как коварный и кибернетический мегавирус погубил семь добрых виртуальных систем и затем подверг гнусному насилию все человеческое племя, ввергнув его в ужасы войны, и воцарился над ним под именем Гиперкомпьютер Первый, но помощью святого Веба архизлодей был низвержен во прах и воссиял свет.
Александр Тюрин
Боятся ли компьютеры адского пламени?
Без Норберта Винера, Эрика Дрекслера и маленьких зеленых человечков этот роман был бы невозможен.

Свет — это тьма, поставленная раком.
(пока неизвестный китайский мыслитель)
ВМЕСТО ПРОЛОГА: «НА ОБЛОМКАХ ИНТЕРНЕТА РАЗГОРАЕТСЯ ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ»
(New-York Times, 11 марта 2012 г.)
Не прошло и пары лет, как счастливый Масаеши-внук, владелец «Yahoo Softbank Corp.» объявил, что скупил практически все крупные серверы Интернета, а также запустил на орбиту спутниковую систему, которая поддерживает решетку мгновенной связи. За каких-то два года Yahoo!!! очень резво поумнел, превратившись из заурядной поисковой машины во всеведущую глобальную кибероболочку с таинственным именем — виртуальный эксперт Гальгальта. Все пользователи Интернета, от мала до велика, обзавелись своего полномочным электронным двойником, по прозвищу «джин», для путешествий в сетевом пространстве. И этому сверхскоростному джину стали без ограничений доступны все файлы и прочие сокровища, имеющиеся в МетаВеб. Мировая информационная паутина получила глобальную антивирусную защиту.
И несмотря на этот хоровод побед на пресс-конференции в Международном Центре Торговли вместо счастливо-улыбающегося Масаеши-внука двухгодичной давности мы увидели растерянного потного человека, который пугался каждому новому вопросу и все старался расплакаться по старинному японскому обычаю.
Итак, мистеру монополисту не по себе. На глобальную антивирусную систему нашелся глобальный же вирус. И вот уже почти неделю Гальгальта молчит. В состоянии хаоса сотни правительственных и частных программ, связанных с виртуальным экспертом, как младенцы с матерью. Единое кибернетическое пространство рассыпается на глазах, оставляя мир в куда худшем состоянии, чем пару лет назад. Финансовый кризис превращается в финансовый водоворот, стремительно падает доверие к ведущим банкам, нарастает вал биржевых спекуляций.
Оборонные системы США, проводившие столь рискованную игру с Китаем, Россией и исламистскими странами, пребывают в состоянии коллапса.
Ударный американский авианосец «Уильям Клинтон» потоплен в Южнокитайском море — скорее всего, стаей модифицированных осьминогов, начиненных по самый клюв пластиковой взрывчаткой.
Китайские военные открещиваются от своей причастности к «осьминожьей» атаке. Однако на Тихом Океане, кажется, все животные открыли сезон охоты на американские корабли и субмарины.
Идут тяжелые бои под Владивостоком и Хабаровском между российской морской пехотой и китайскими десантно-штурмовыми частями с применением минироботов типа «пчела» и «тарантул».
Не умолкает канонада в южной Армении, где русские и армяне противостоят очередному наступлению Пантурецкой конфедерации.
Турки направляют в бой так называемых «янычаров» -военнопленных, у которых вся мотивация перековеркана с помощью модельных наркотиков и психопрограммных средств.
Пакистанская авиация третий день бомбит Дели и Бангалор, применяя мощные вакуумно-вихревые боезаряды. Индия, как сообщают очевидцы, использовала спутниковые гамма-лазеры для распыления президентского дворца в Исламабаде.
Франция охвачена беспорядками, праворадикальные и левоисламистские элементы выступают фактически единым фронтом против правительства, блокируя дороги с помощью чрезвычайно эффективного металлорганического клея.
Свирепствует море на значительной части голландской территории.
Доктор Фархад аль-Хабиби, лидер экстремисткой группировки «Мудрецы Ислама», признает, что это месть Голландии за давнее сотрудничество с сионистами. Месть осуществлена с помощью подрыва ядерных миниустройств в и так уже неустойчивом Гольфстриме.
Все более изощренные средства террора применяют проиранские террористы в Израиле. Недавняя эпидемия гриппа, уложившая в койки 90 % населения, была вызвана синтетическим диверсионным вирусом «Джама-9».
Начальник израильского генштаба генерал Ари Вольф заявляет, что его терпение на исходе и он готов использовать против Тегерана биологическое оружие прионного типа, вызывающее губчатую энцефалопатию. «Мы быстро превратим их каменные мозги в мочалки», — заявил этот высокопоставленный военный, и, судя по странной пылевой буре, надвигающейся сейчас на Иран, израильтяне не тратят время на пустые угрозы.
В ряде развивающихся стран начались погромы интернетовских провайдеров и линчевания обычных пользователей сети, которых обвиняют в связях с дьяволом, шпионаже и порче скота.
Земной шар покрывается кровавыми пятнами и скоро на нем живого места не останется.
Господи, в каком мире мы будем жить через пять лет и будем ли жить вообще?
1. «ПОСИДЕЛКИ»
открытая зона «Мичуринск», астероид Гаспра, январь 2053 г.
Открылся люк, похожий на жвала жука, и выплюнул малосимпатичного во всех отношениях человека. Пожалуй, только убогий рост мог вызвать к нему какие-то положительные чувства -ну, скажем, покровительственные. Да и то ненадолго.
За столом, не имеющем ножек, сидело уже двое: один поперек себя шире; другой стройный как облизанный леденец, такой же влажный и даже склизкий. Впрочем, пигментный штамп над его правым глазом свидетельствовал о стандартной процедуре клоноинкубации.
Прибывший коротышка оглянул встречающих и выдохнул с каким-то странным двойным шипением.
— Такое впечатление, Анпилин, что ты еще и задницей дышишь,-осклабился влажный и склизкий.
— Я ценю твое внимание к моей дыхалке, Додо-Дубль. — отозвался «малыш», — учитывая, что на гостеприимной Гаспре мне разок уже отключили кислород. Десять минут в безвоздушном коридоре, это еще хуже чем барахтаться с тремя хреново запрограмированными шмарами в узкой койке. И это после того, что я удирал от ментов в контейнере с сильнозамороженным фаршем. Сто восемьдесят миллионов километров при температуре минус сто пятьдесят…
— Но ты вроде жив-здоров, Анпилин. Глазки по-прежнему бегают, носик красный… да и твоя способность быстро перескакивать в состояние «маринада» меня радует. — включился широкоплечий.-Хотя, в общем-то мне плевать, живой ты или дохлый. Гораздо важнее то, что ты продал Зонненфельду, и что собираешься всучить нам.
— Ну, если ты так торопишься.
Без паузы маленький Анпилин засунул длинный узкий палец под верхнее веко и отжал глазное яблоко книзу, оголив ямку малоприятного цвета. Затем коротышка мысленно подозвал к себе стакан и, наклонившись, направил в него из глазной впадины струйку молочного цвета.
— У тебя в башке, кроме этого коктейля, что-нибудь еще есть?-справился человек-леденец. Впрочем, вопрос не требовал ответа.
Стакан наполнился едва ли на четверть, а потом заскользил к центру стола. Глаза всех трех собеседников впились в содержимое стакана. А там мощная пленка поверхностного натяжения быстро сжала жидкость в пузырь. Пузырь стал плавно вылетать из стакана, поплевая по дороге крохотными струйками.
— Ну и как это называется? — несколько недоумевая спросил широкоплечий.
— Карл, дорогой, это назы…, — начал «малыш».
— Стоп! Заткнись, блин! — заорал человек-леденец. Из рукава его комбеза влетело в руку нечто напоминающее солонку; из нее выпорхнули искорки, мгновение спустя превратившиеся в лезвие из зеленоватого огня.
Однако для маленького человечка по имени Анпилин мгновение не было таким скоротечным. Мыслеусилием он вытолкнул в синаптические щели нейроакселераторы. Его челюсти, губы, голосовые связки стали двигаться быстрее, но зеленое лезвие осталось более стремительным. -… вается белая…
Лезвие превращается в зеленый веер, которая входит в тощую шею Анпилина, как в масло. -… улыбка…кхх…
Лезвие-веер перерезает голосовые связки Анпилина и разделяет напополам его трахею. Это было больно, хотя боль за счет массированного выброса экстраморфина оказалось словно бы связаной.
Голова Анпилина соскальзывает с шеи. Правый его глаз будет еще видеть шестьдесят секунд, но задние доли мозга, получающие зрительную информацию, проработают едва ли тридцать секунд.
Глаз видит, как из превратившейся в пенек шеи прорастает алый куст. Собственно кустик — это хлестнувшая из сосудов кровь.
Видит глаз и то, как зеленый резкий веер входит в покинутое головой тщедушное тело, разрезая его наискось от плеча. А еще умирающий взгляд замечает и то, как молочный пузырь выбрасывает струйку к глазу Карла фон Талера, который не успевает заслониться ладонью, хотя очень старается.
Струйка втекает могучему Карлу фон Талеру в глаз, отчего тот сразу разбухает под аккомпанемент широкополосного рева, вылетающего из раззявленной глотки здоровяка.
Но задыхающийся мозг Анпилина не дает ему дальше любоваться столь приятной картинкой. Он видит мрачные тиски, которые сходятся, сдавливая свет и заслоняя мир. Стиснутый свет напоследок ярчает и тут же, окончательно истощившись, проваливается в точку и исчезает.
Человека по имени Анпилин больше нет. Ширококостный Карл фон Талер с мгновенно взбухшим глазом валится на пол и несколько раз подпрыгивает на нем как мячик. Ведь сила тяжести такая, какая и должна быть на Гаспре.
Человек, длинный и скользкий как леденец, увиливает от другой струйки, выпущенной пузырем и пытается юркнуть в люк, несколько напоминающий рот таракана. Далеко не убежишь, любезный. Другая струйка, отразившись от стены, ударяет его в глаз, который сразу взрывается. Додо-Дубль скользит на животе по полу, врезается головой в стенку и, трепыхнувшись пару раз, застывает.
Куски коротышки Анпилина мокнут в луже крови на полу.
Впрочем, кровь не растекается привольно по полу, наоборот она входит обратно в расчлененное тело, словно кто-то подгоняет ее метелкой. Голова движется по направлению к шее, которая уже покрылась протеиновой пенкой. Голова движется за счет гримас, если вернее сокращений мимических мышц лица.
От шеи Анпилина к Талеру и Додо-Дублю протягиваются с десяток тонких вибрирующих трубочек. Несколько раз ужалив дородного Карла, они полностью переключаются на Додо, который безропотно жертвует свою кровь коротышке.
Вскоре куски маленького человека образуют единую вполне сросшуюся композицию. «Стыки» прикрыты голубоватыми мерцающими наростами, похожими на медуз.
Через минуту Анпилин открывает глаза и в них проникает свет.
Еще через тридцать секунд полисахаридный чип заканчивает регенерацию нейронов и нервные импульсы входят в заработавшие задние доли мозги.
Изображение фокусируется и воскресший коротышка видит люк типа «тараканий рот». Тот самый, через который пытался ускользнуть Додо-Дубль. Анпилин, роняя слюну — рефлексы еще не совсем отрегулированы — ползет, потом идет на четвереньках, наконец поднимается и приваливается к люку.
Люк сканирует коротышку гибкими щупиками и, использовав полностью положенные пять проверочных секунд, сообщает несколько недовольно:
— Количество расхождений не превышает допустимого значения, так что я не могу не пропустить вас, Додо.
— Ну и не вякай тут, чтоб тебя мастер разобрал. — откликается коротышка, пробуя голосовые связки и не удивляясь тому, что люк спутал его с безвременно почившим Додо-Дублем.
Анпилин проходит по длинному коридору рядом со сломанным транспортером, смахивающим на разлившуюся ртуть. В конце коридора его встречает охранник, чье лицо закрыто полупрозрачным металлорганическим забралом вполне естественного происхождения — нарост идет от надбровных дуг. Под кожей его предплечий ходят жилы, напоминающие провода. Ладони-грабли сжимают плазмобой двадцатого калибра.
Но рослый охранник не сочится спокойной уверенностью как обычно, он слегка растерян, даже постукивает пальцем по забралу, словно недоволен изображением. Затем говорит неожиданно высоким голосом, более подходящим для девушки.
— Черт, в глазах муть какая-то. Додо, это ж ты; неужели ты усвистываешь от нас, не дождавшись барыгу Анпилина? Чего, не понравилось?
— Там хорошо, где нас как будто нет, Мэри Джон, — отзывается «малыш» Анпилин.
— Ты всегда так говоришь, Додо, а потом вещи пропадают.
— Да мне на Землю надо, в Афины, слыхал про такой городишко?
Тороплюсь, потому что командировочное удостоверение истекает; как ты, надеюсь, понимаешь, оно тоже ворованное.

2. «НЕЗНАЙКИ В СОЛНЕЧНОМ ГОРОДЕ»
Марс, солнечный город Свободобратск, апрель 2053 г.
Эта игра называлась «мяч» — просто и со вкусом, так сказать, в древнегреческом стиле. Одежды игроков, само собой, именовались «туники», а игровой зал, на тот же древнегреческий манер -"гимназией".
Одной стороной он был открыт к городу — его мраморным портикам, агорам, мусейонам, проскенионам, ипподромам и прочим парфенонам, упорядоченным так, что и Ветрувий «$F древнеримский разработчик канонов классицизма-монументализма» пИсал бы от восторга.
С другой открывался прекрасный вид на величественную гору Олимп, густо заросшую вечнозелеными кипарисовыми рощами, там и сям прикрытую вуалью облаков и голубоватой патиной дождей. Время от времени гора казалась похожей на столб изумрудного дыма, тянущийся к небу.
А небо было залито таким ярким аквамарином, как это возможно только на красном коммунарском Марсе.
Мяч был один к одному сгусток холодного огня, ниспосланный Зевсом-громовержцем. На какие-то доли секунды он прилипал к рукам игроков, получал мысленный приказ, а затем уносился, петляя и кружа, как живая молния.
Игроки имели вид не только совершенный, но и стимулирующий у лиц противоположного пола легкий, однако постоянный приток сексуальных гормонов. Волосы мужчин напоминали золотую стружку, челюсти вписывались в волевой квадрат, а кожа блестела как леденец, подчеркивая рельеф мускулатуры.
1 2 3 4 5 6 7 8