Александр Торин
Криминальная Кошка
Copyright © 2002 Alexander Taratorin. All rights reserved.
Любое изменение этого текста, а также воспроизведение его в коммерческих целях может осуществляться только с согласия автора.
E-mail: amtar@pacbell.net
* * *
Никогда в жизни больше никому не буду обязан. Стоит только на долю секунды расслабиться, попросить о каком-нибудь чепуховом одолжении, как пошло-поехало, и не знаешь уже, как выкрутиться, с каждым витком непреодолимой спирали судьбы увязаешь все глубже и глубже. А ведь так просто можно было всего избежать…
Началось все, конечно же, из-за женщины. В прошлой жизни Марина была архитектором, а в нынешней делала вид, что ищет ошибки в компьютерных программах, разрабатываемых нашей уважаемой фирмой. Ах, эти длинные ресницы и наивно-бесстыдный взгляд, будь он неладен! Разве можно было отказать бывшей соотечественнице в скромной просьбе: пристроить посылочку родственникам в Россию…
«Посылочка» оказалась вместительным чемоданом, судя по весу, набитым золотыми слитками. Отступать было некуда, и, полистав телефонную книжку, я позвонил Юрке Садовскому, у которого вот уже несколько месяцев гостили престарелые родители. По агентурным данным, на следующей неделе загоревшие и ободрившиеся под Калифорнийским солнцем пенсионеры возвращались домой. Передачку старички, тем не менее, взять отказались, ссылаясь на категорическое превышение допустимого багажного веса.
«Да она маленькая, эта передачка!» — божился я, — «вот такая, примерно,» — и руки мои рисовали в воздухе нечто миниатюрное, напоминающее сложенный вдвое почтовый конверт. Я старался не вспоминать об увесистом чемоданище, стоял перед Юрой на коленях, клялся, что отвезу родителей в аэропорт, лично уплачу за перевес, и все-таки победил…
Понять всю глубину моего падения и степень проявленного нахальства смогут только те, у кого когда-нибудь гостили родственники. Родичи эти едут домой нагруженные под завязку, зачастую самыми экзотическими продуктами общества потребления. Дядюшка одного из моих друзей, например, умудрился провезти в самолете «Аэрофлота» портативный трактор, ныне обрабатывающий шесть соток на подмосковном дачном участке.
Самое обидное, что героизм мой не был оценен по заслугам. Всего через два дня после блестящей операции по пересылке чемоданчика в Россию, Марину после работы начал поджидать гражданин в черных очках, с золотой цепью на шее. Управлял этот гражданин ярко-зеленым БМВ спортивной модели с душевным, выразительным номерным знаком «ВО КАК».
За все на этом свете рано или поздно приходится платить по счетам. Прошло месяца три, и Садовские-старшие, преодолевшие перелет на родину и связанную с ним радикальную перемену часовых поясов, решили послать сыну подарок на день рождения. В качестве дара выбрана была антикварная, хрустальная ваза Сталинской эпохи, олицетворяющая рог социалистического изобилия. Из вазы водопадом извергались овощи и фрукты цветного стекла, а на хрустальном пьедестале стояли сделанные из бронзы рабочий с серпом, колхозница с граблями, летчик с картой, танкисты в шлеме и пионеры с барабанами, горнами, и, почему-то, револьверами.
Доставка культового памятника эпохи в Америку лежала тяжким гнетом на моей совести. Старички были просто-таки уверены, что ваш покорный слуга обязан выполнить их волю. Быть может, последнюю волю, о чем мне недвусмысленно намекнула мама, разорившаяся ради такого случая на телефонный звонок в Америку — Садовские-старшие взяли ее на абордаж.
Об одолжении просить было некого, разве только Сережку, старинного моего приятеля. Было это нахальством в квадрате, потому как уезжал он в наши края работать, сроком на три года, а багажа мог взять с собой всего два чемодана. Но Сергей согласился, причем безропотно, чем вызвал у меня непродолжительные угрызения совести.
Несколько месяцев спустя, я взял отпуск и решил съездить на родину. Пришел отсроченный черед платить по счетам — это было заметно по алчному взгляду моего кредитора.
— Значит, в Москву в отпуск летишь, — глубокомысленно и издалека начал Сергей.
— Да, уже несколько лет дома не был, — голос мой упал…
— Хорошее дело… Слушай, тут у меня просьба не очень стандартная, — приятель мой замялся. — Не смог бы ты, когда полетишь обратно, захватить мою пантеру?
— Хрустальную? — Я сразу же вспомнил о зловредной вазе.
— Да нет… Она у меня аккуратная, ты не волнуйся.
— Нет, погоди, ты имеешь ввиду… Живую? — Мне стало не по себе.
— Багиру мою. Как к родной к ней привязался. Пойми ты, не мог же я сюда с кошкой лететь, меня бы даже в гостиницу не поселили. А вот теперь устроился, и морально готов…
— Ах, кошку. — Вздохнул я с облегчением. — Постой, да как же я кошку повезу? Животное ведь кормить надо… Она, наверняка, еще и гадит! — «Доигрался» — мне стало не по себе.
— Ты не переживай. Кошек и собак везут в специальном отсеке, в клетках.
Учти, на вывоз домашних животных требуется куча справок, о прививках там, и прочее, но ты не волнуйся, моя сестренка все уже приготовила. Ленка, помнишь ее?
— Кажется, да. — Ну, конечно… Когда-то я помогал Сережке переезжать на новую квартиру, где-то в Строгино. Лена тоже суетилась, перетаскивая бесчисленные свертки с домашней утварью, она, кажется, училась тогда на втором курсе. Грешен, вследствие отравления алкоголем, я с ней долго трепался, даже попытался соблазнить, но получил решительный отпор.
— Ну, вот и славно. Так что за кошечку не переживай: тебе ее привезут в аэропорт, а здесь я сразу же заберу. Годится?
— Договорились! — Возможность разорвать порочный круг взаимной обязанности была соблазнительна. «В конце концов, в Шереметьево сдам кошку в багаж, а здесь выдам Сергею на руки», — утешал я себя.
Отпуск подходил к концу. У меня уже голова шла кругом от встреч и воспоминаний, но дня за два до отлета, позвонила Лена, напомнив о грехах и обязанностях.
Мы встретились в метро. Лена совершенно не изменилась, за прошедшие годы она, пожалуй, даже слегка похорошела. Я уже почти что собрался сделать ей комплимент, но, вспомнив о бурном прошлом и ныне здравствующей кошке, сдержался…
Сестра и временная кошковладелица привезла толстую пачку ветеринарных справок и сообщила, что документы все собраны, но на провоз киски необходимо оформлять отдельную багажную квитанцию. Пришлось тащиться в представительство Аэрофлота, стоять в очереди, и минут через сорок предстать пред очами строгого вида дамы, вершительницы кошачьих судеб.
— Ваша кошечка? — начальница домашних животных вдумчиво перелистывала справки.
— Вроде, как моя, — я решил не уточнять деталей.
— И как же это вы собрались животное вывозить? — Раздраженно спросила дама.
— Что-нибудь не в порядке? — испугался я. — Все квитанции на месте, перевоз оплачен, прививки зарегистрированы.
— У вас, гражданин неполная иммунизация.
— А я здесь при чем? — опешил ваш покорный слуга. — С меня вообще никто никаких справок не требовал.
— По новым правилам, вы должны были принести форму Б-12 из районного ветеринарного диспансера, с печатью учреждения.
— Какую форму? И вообще, на меня, или на кошку? Я ничего не понял.
— С каких это пор в ветдиспансерах на людей справки выдают? Б-12, государственная форма на кошечку. Обращайтесь в диспансер по месту жительства, они все знают.
— А без формы… Никак нельзя?
— Никак.
— Ну пожалуйста, войдите в положение, я же завтра улетаю.
— Молодой человек, — дама поджала губы и посмотрела на меня с легкой неприязнью, перерастающей в ненависть. — Нас это не касается. Хотите транспортировать животное — несите форму. Иначе мы вашу кошечку не примем. Не положено, понимаете или нет? У нас новая инструкция. Не хотите везти — можете ее усыпить, в конце концов.
Через несколько минут Лена была поднята по тревоге. Остаться в стороне от ветеринарных хлопот все же не удалось: Лена исчезла часа на два, но после обеда вышла на телефонную связь.
— Вы только извините, — Лена запыхалась. — Вам, кажется, придется срочно подъехать в ветдиспансер. Такие дурацкие правила: справку выдают только по предъявлению авиабилета и паспорта пассажира с проставленной заграничной визой.
— Что за чушь собачья! — начал кипятиться я. — А если у меня еще визы нет, что же все в последний момент… Ну что поделать, объясняйте, куда приезжать… — Я устыдился собственного возмущения.
Как и много лет тому назад, ветеринарный диспансер скромно существовал в районе хрущевской застройки. Перемены, случившиеся за время моего отсутствия, казалось, совершенно не коснулись ни этого района, ни диспансера. Я готов был поклясться, что никогда и никуда не уезжал: вытертые плитки линолеума, стены с потеками масляной краски, люминесцентные лампы с перегоревшими стартерами и крылышками-отражателями, и регистратура с маленьким окошечком, пахнущая ветхой бумагой. Регистратура была до потолка забита пожелтевшими учетными карточками на Рексов, Тарзанов, Никодимов и Тимофеев, клыкастых и хвостатых, маленьких и больших, ныне здравствующих и давно уже покойных.
Регистратура была подозрительно пуста.
— Куда они все подевались, — Лена явно чувствовала себя неловко. — Двадцать минут назад здесь девочка в халатике сидела. — Эй! Есть кто-нибудь?
— Чего надоть? — Ишь ты, приперлись. Скоро уже домой пора! — В окошечке появилась весьма дряхлого возраста бабка со шваброй, на конце которой моталась неприглядного вида тряпка, подозрительно напоминавшая застиранные, когда-то розовые женские трусы гигантского размера.
— Нам бы на кошечку справку получить.
— Ничего не знаю. Вот книга записи на прием, без очереди справок не выписываем.
— Да как же так! — возмутилась Лена. — Я у вас была полчаса назад, от силы, мне девушка сказала, что это минутное дело и никакой записи не надо.
— Не знаю, и не спрашивай. Возмущаться-то, все вы охочи, чуть тронь, и вопите во всю глотку… Мое дело — маленькое.
— Форма нам нужна. Б-12. Для вот этой, — Я для наглядности просунул кошку в окошечко регистратуры. Животное занервничало и убедительно вцепилось когтями в рукав моего пальто.
— Мне все равно, хоть Б, хоть В, хоть тебе чертова дюжина, прости, Господи, спаситель наш! — Старуха перекрестилась. — Не по моей это части, и все тут.
— Слушай, бабуся, а начальство у тебя имеется?
— Куда оно денется. Начальство, оно всегда начальство, такая уж у него профессия. В нашей жизни завсегда начальство было.
— А главный… Ну, главный ветеринар, или кто он там у вас, принимает?
— Какой у него прием, извини Господи. Уехал он к дружкам. Срам, да и только. Опять в понедельник заболеет, а во вторник пьяный придет. Вонища от него — хоть ноги уноси!
— А заместитель? Может, позовешь кого?
— Отчего же не позвать. Позвать завсегда можно… — Бабуля исчезла, направившись куда-то внутрь диспансера, и вскоре в регистратуре появилась полная дама с маленькими глазками и обкусанным яблоком в пухлой руке.
— Вам кого, — врачиха недружелюбно посмотрела на меня и лениво откусила от яблока еще один краешек.
— Вы понимаете, кошечка… Она здоровенькая совсем, и прививки все есть. Вот копии… Я завтра уже улетаю, а они требуют форму Б-12. Посмотрите, пожалуйста.
— Даже и не просите, — у толстой тетеньки над верхней губой пробивались жесткие, рыжеватого оттенка усики. — Никому теперь ничего не выдаем. Они там обнаглели, правила меняют каждый день. Голова идет кругом! Животные циркулируют безо всякого надзора.
— Войдите в положение, пожалуйста, кошечка ведь без хозяев затоскует, она и так похудела вся из себя, кожа да кости. Живой скелет. — Я для убедительности потряс миниатюрной пантерой в воздухе. — А вы про какую-то форму.
— Мяу! — начала громко протестовать киса, попутно пытаясь оцарапать обидчика.
— Все равно не дам! — отрезала дама. Главный подписывать должен, а он уехал. До вторника не вернется. А то, и до среды. И печать при нем.
— Очень вас прошу, — я подмигнул Лене и начал последнюю и решительную атаку. — Понимаете, — шепотом произнес я. — Я завтра улетаю в Америку. Ну, словом, для нас эта киска очень. Очень, даже безмерно дорога. Мы бы, как вам сказать, пошли бы на многое, только бы ее увезти. Просто ситуация такая, безвыходная… Может быть, найдется все-таки какое-нибудь решение?
При упоминании Америки, по уверениям знакомых, падали почти все барьеры. Расходы, правда, при этом возрастали во много раз.
— Да я бы всей душой посодействовала… — голос дамы стремительно приобрел ласковые интонации. — Ну поверьте, ничего не могу поделать, печать у главного в сейфе, а без нее справка недействительна… И угораздило же его уехать так некстати…
— Что же нам делать? Вы знаете, тут такое дело, может быть, главного удастся разыскать? Я бы подъехал, или подвез его в диспансер за свой счет…
— Какой там, — заместительница тяжело вздохнула. — Попробуй его теперь сыщи. Даже и не пытайтесь.
— А скажите, а в другом диспансере можно такую справку получить? Мы бы очень благодарны были за информацию, ну, вы понимаете…
— У них вначале зарегистрироваться надо, — врачиха потеряла к нам интерес и раздраженно откусила от яблока большой кусок. — Вообще-то, справки выдаются только по месту жительства.
— Пошли, — Лена махнула рукой. — Нам здесь делать больше нечего. Останется Багирка у меня. Может, оно и к лучшему, я к ней уже привязалась. Вы знаете, какая она аккуратная? Когда садится — лапки рядом ставит, хвостик поджимает… А Сережке объясните все, как есть. Ничего страшного, приедет в отпуск, глядишь, и заберет ее. Кошки ведь долго живут, а нашей еще четырех лет не исполнилось.
Мы вышли на улицу.
— Да, неудачно как-то все получилось… — я посмотрел на свою спутницу, прижимавшую кошку к груди. Лена мне все больше нравилась.
— Вы извините, что приезжать пришлось. Если бы они мне сразу сказали, а то твердят как идиоты: паспорт, билет… Теперь еще автобуса ждать… — Пошел мокрый снег, и Лена закуталась в пальто, прижав к себе кошку.
— Лена, давайте поймаем машину. И вообще, слушайте, во-первых, переходим на ты, все-таки.
1 2 3 4