ТОЛЬКО НЕ ДУМАЙ О БЕЛОЙ ОБЕЗЬЯНЕ...

Посвящается В.Б.Левенштейну
(Севе Новгородцеву, город
Лондон, Би-Би-Си")

- ...Шестой, прием.
- Шестой слушает.
- Что в эфире?
- Все спокойно. Шеф, разрешите вопрос...
- Разрешаю.
- Неслужебный...
- Неслужебные в нерабочее время.
Шеф удивился. До сих пор подобного не случалось. Вопросы, да еще
неслужебного содержания - раньше никто из подчиненных себе ничего
подобного позволить не смел. Никто из его пятерки. Тем более - Шестой.
Отличный работник, активист, общественник...
- Он маленький, Шеф! Ма-ахонький такой вопросик! К тому же в эфире -
т_и_ш_и_н_а_...
- Слушаю. - Шеф решил позволить. Если в эфире - порядок, ничего
страшного, пусть спрашивает...
- Шеф... Вы... когда-нибудь видели белую обезьяну?! - помявшись,
выпалил Шестой.
- Что-о-о?! - Шефу показалось, что он ослышался.
- Простите, Шеф, не что, а кого... Я вот все думаю... Видели ли вы
когда-нибудь белую обезьяну?
- Нет, не видел! Никогда! Что это с вами, Шестой?
- Извините, Шеф, только я все думаю...
- Успокойтесь, Шестой. Вы в _э_ф_и_р_е_. Не думайте о посторонних
вещах!
- Пробовал... Рад бы...
- Слушайте, а не завернуть ли вам после смены к психиатру?
- Вы думаете?..
- После смены - к психиатру! Это приказ.
- Слушаюсь, Шеф!
- Отбой.
Бедняга, подумал Шеф. Надо почаще менять личный состав. И Шеф с
противной дрожью в груди вспомнил, как и _о_н_ сам когда-то сидел часами,
и наушники сжимали безжалостными тисками голову, а в наушниках -
э_ф_и_р_, эта осточертевшая _т_и_ш_и_н_а_, лишь изредка нарушаемая тем,
ради чего приходилось сидеть, на что он охотился - _з_в_у_к_а_м_и_.
Станции глушения творили эфир, тишину то есть, но коварный враг постоянно
вторгался в нее, и на случай проникновения вражеских звуков существовали
станции слежения, укомплектованные акустическими охотниками.
- Седьмой, прием.
- Седьмой, слушаю...
- Эфир?
- Порядок... Шеф. Чистый... - неуверенно ответил Седьмой.
И с этим что-то не так, подумал Шеф. Надо бы его проверить, мелькнуло
в голове.
- Седьмой, вопросов нет?
- Э-э-э... имеется один, Шеф... Но...
- Неслужебный?
- Так точно...
Седьмой умолк. Шефу показалось, что он борется с собственной
нерешительностью. Седьмой всегда отличался скромностью, на собраниях
помалкивал...
Соблазн победил.
- Я хотел вас спросить, Шеф...
- Ну, я слушаю! - подбодрил Шеф нерешительного сотрудника. -
Задавайте, довольно мямлить!
- Шеф, вы... вы были за границей? - наконец разродился вопросом
Седьмой.
- Да. - Ответил Шеф. Ответил правдиво. И сразу же припомнил, как
несколько лет назад ездил со спецзаданием в дружественную страну, делиться
опытом, налаживать аналогичную дружбу...
Шеф облегченно вздохнул. Вопрос Седьмого был неожиданным, но не
странным.
- На юге, Шеф?..
- Да, очень даже на юге.
- А... белую обезьяну там видели, Шеф, а?.. - с неприкрытой надеждой
в голосе спросил Седьмой. - Ну, может, хотя бы в зоопарке или где еще?!
И этот! Шеф снова вздохнул, но на этот раз - тяжко. Издевается, решил
он. Свихнулся от тишины. Либо...
- Ваши внеслужебные контакты, Седьмой?
- Ничего нерекомендованного, Шеф!! - испугался Седьмой. - Можете
проверить!!!
- Верю, верю... - действительно, о Седьмом _т_а_к_о_е_ Шеф мог
подумать в последнюю очередь. - Но все же проверю... Седьмой, зайдите
после смены к психиатру. Сегодня же. Обязательно. Это приказ. Отбой.
Шеф крепко задумался. Он всегда был уверен, что подчиненные его
уважают. По крайней мере - эти пятеро, слушающие тишину под его
непосредственным началом сейчас, последние месяцы. Это что, заговор с
целью поиздеваться?! Сознательный, сговор... А может, массовый психоз?
- Восьмой, прием.
- Восьмой, слышу!
- Как дела?
- Эфир пуст, как холодильник опосля гужбана, Шеф!
Восьмой отрапортовал бойко и красиво, как делал это всегда. Он и на
собраниях так выступал - громогласно и образно. Не всегда по теме, но
никогда - против решений.
Однако - в сложившейся ситуации, - это и было подозрительно...
- Скажите, Восьмой, о чем вы сейчас думаете?
И тут Восьмой впервые за то время, что Шеф его знал, запнулся и начал
тянуть словесную резину.
- Я?.. Ну-у-у... это, Шеф... я... да так, ни о чем... как положено,
ни о чем не думаю на смене...
- Я не девушка, Восьмой, и в любви мне признаваться не требую, нечего
мямлить. Говорите!
- Я думаю, какие глаза у белой обезьяны, Шеф! - отбарабанил Восьмой,
с прежней, обычной для него, бойкостью.
Шефу показалось, что он сходит с ума. Не Восьмой, а он сам, Шеф. И -
что у него слуховые галлюцинации, как бывало когда-то, на сменах, когда
вдруг начинали доноситься из тишины всякие бредовые и странные звуки...
Еще один такой ответ, подумал Шеф, и я запою арию ангела из той новой
вражеской оперы, которую недавно выхватили из эфира. А еще два таких
ответа, поддакнул внутренний голос, и ты запоешь арию уроженки Магдалы -
из той же оперы...
- И какие же у нее глаза? - старательно выговаривая слова,
бесстрастным голосом спросил Шеф.
- Красные, - убежденно ответил Восьмой.
- Почему?
- Потому что она альбинос. Все белые - альбиносы.
- Нет! - в голосе Шефа прорвалась злость, он больше не мог
сдерживаться. - У нее глаза не красные, а голубые! Потому что белая
обезьяна это вы, Восьмой!!!
- Как скажете, Шеф! - закричал Восьмой, и тут же, удивленным и даже,
можно сказать, наивным голоском спросил: - А хвост у меня какой?.. -
добавил. Доконал, то есть.
В горле у Шефа запершило, заклокотало, и он едва выдавил, исторг
сипло: - Какой хвост, мать твою так и перетак?!.
Восьмой не обратил внимания на высказывание по адресу своей
родительницы; терпеливо, даже, можно сказать, рассудительно, пояснил: -
Ну-у-у, Шеф, у обезьяны же должен быть хвост. У белой он - белый. Я так
думаю. А вы?
- Вы... я... вы слышите меня, - грустным голосом ответил Шеф,
раздражение улетучилось, сменилось тоской и отчаянной безнадегой. -
Восьмой, сегодня же к психиатру. Это приказ.
Издеваются, затосковал Шеф. Или дружно, всем коллективом, съехали с
катушек. ЧеПэ.
- Слушаюсь, Шеф, - и отзвука былой бойкости не присутствовало в
голосе Восьмого. - После... смены... да...
- Отбой!!!
Шеф встал. Подбрел к зеркалу. Принялся тщательно изучать свое лицо.
Глаза - в особенности. Глаза у него были карие. "Хвост!" - испугался Шеф и
даже потрогал, нет ли хвоста. Хвоста, к счастью, не было. "Или к
сожалению?" - подумал Шеф, подходя к столу.
- Пригласите ко мне психиатра! - сказал в микрофон селектора,
секретарше. - И быстро! Сходите за ним!!! - Сорвался, закричал...
Пока секретарша бегала, он смотрел на дверь и все пытался представить
себе, как вот эта дверь распахнется, и войдет психиатр с... белым хвостом.
Шеф явственно увидел психиатра с белым хвостом, и тут же представил, как с
белым хвостом выглядела бы секретарша... такая беленькая вертлявая
обезьянка... Ну вот, обреченно подумал Шеф. Уже зрительные глюки
начинаются.
Время шло, а еще двое из смены, находящейся под его началом, сидели и
слушали эфир. И кто их знает о чем думали. Кто?..
- Девятый, прием!
- Девятый слушает.
Спокойный, как всегда, уравновешенный голос Девятого вселил в Шефа
призрачную надежду.
- Девятый, скажите два любых слова. Какие первыми в голову придут.
- Любых, Шеф?..
- Да! Первые попавшиеся на язык слова, Де...
- Белая обезьяна. - Спокойно, как всегда, сказал Девятый. На
собраниях он выступал редко, но когда выступал, говорил, четко и без
излишеств формулируя мысль. К тому же Девятый был профоргом станции...
- ...вят... т... - Шеф продолжал по инерции говорить, но заикнулся -
впервые в жизни. Кто бы мог подумать - и Девятый - тоже?!!
Шеф впал в панику. Долго молчал, чтобы не сорваться и не заорать. В
голове, кроме обезьяны непонятного окраса, но с белым-белым хвостом,
ничего не имелось. Наконец выдавил:
- Девятый, зайдите к психиатру. Отбой...
Уфф. Сумасшедший дом! Не-ет, это не заговор, это кошмар... А смена
так хорошо начиналась...
- Десятый, п-п-прием...
- Вы думм-маете о бб-б-белой об-бб-безьяне?.. - заикаясь, изможденно
спросил Шеф.
- Да... А откуда вы знаете?! - поразился Десятый.
- Идите к психиатру, Десятый... От-тбой...
Все, обреченно подумал Шеф. И Десятый, флегматичный тугодум
Десятый...
Оглушительно затрещал зуммер. Шеф подпрыгнул, кажется вместе со
стулом. Схватил трубку внутреннего телефона...
- Послушай, о чем думают твои парни?! - спросил сосед, начальник
смены первой пятерки, оседлавшей диапазон К-1. Шефу второй пятерки
почудилось, что голос соседа предательски дрожит.
- О... б-белой об-безьяне... - честно ответил Шеф.
Сосед нервно засмеялся.
- Ты чего ржешь?!! - на грани истерики завопил Шеф. - Чего тут
смешного?! Все одновременно и безо всякого контакта между собой!!!
- И... мм-мои... тоже... - всхлипывая, пробормотал сквозь смех сосед.
- Ч-ч-что-о?..
- И третья... и дублеры... четвертая... пятая... - хлюпало в трубке,
- ...все, кто на тишине... сидит сейчас...
Шеф швырнул трубку на рычаги. Хлюпанье исчезло, наступила... тишина.
И в этой ревущей, оглушительной тишине, за дверью, громогласно протопали
шаги, и раздался ужасно громкий стук в дверь. В кабинет вошел психиатр.
Шеф дрожащими руками добыл из кармана платок и выронил его, не успев
промокнуть испарину, покрывшую лоб.
- Вызывали?! - громко спросил психиатр.
Шеф испугался его голоса и прошипел:
- Тишшш-ше... Да... Проверьте моих ребят. У них что-то вроде
навязчивой идеи...
- О белой обезьяне? - спросил психиатр, и Шефу снова показалось,
послышалось, помстилось, что тот _к_р_и_ч_и_т_.
- Не кричите вы так... - жалобно попросил Шеф. - Так-к... Вы уже
з-знает-те?.. Хорош-шо...
- Да. И ничего тут хорошего.
- Д-да?..
- Да. В двадцать два десять - общее собрание. Начальник не звонит,
потому что не знает, только ли по радио сходят с ума... пришлет свою
секретаршу позже, может быть...
- Спасибо, я буду, отбой.
- Что?!
- Извините. Еще раз спасибо...
На собрание Шеф опоздал. Впервые за двадцать лет безупречной службы.
Никогда не опаздывал, ни на партийные, ни на профсоюзные, ни на молодежные
- в молодости... Он ждал, чего угодно ждал, даже выговора с занесением за
опоздание ждал, но изумился - на его опоздание никто даже внимания не
обратил!.. Начальник станции, нервически похохатывая, мерил быстрыми
шагами пространство между кафедрой и столом, крытым обязательным сукном
цвета партбилета, а со стен на всех присутствующих взирали портреты
классиков и ныне здравствующих - кто как взирал, кто отечески-заботливо,
кто строго, кто мечтательно, кто с профессиональным прищуром...
- ...у нас стратегический объект! - говорил начальник станции между
приступами хохота. - Случай массового психоза единственный на протяжении
существования нашей службы! И не в местном масштабе, а в
государственном!.. Но мы должны справиться своими силами, не докладывая
наверх! Сами знаете, _Ч_Т_О_ будет!! Целый город практически открыт всем
вражеским звукам, это ж не просто вам, здесь тебе не тут!! Но где
гарантия, что психоз не повторится, не появится снова, даже если мы сменим
весь личный состав?!! Вы что-то хотите сказать?! - резко повернувшись,
выстрелил он в психиатра вопросом.
- Ничего. Пока ничего не известно. Ясно лишь одно, мысли о белой
обезьяне появились практически одновременно, я бы даже сказал -
одномоментно, у всех, кто сейчас работает эфир... Может быть, космос?..
Лучи какие-нибудь там?.. Вы специалисты, вам виднее...
Какие мы на хрен специалисты, подумал Шеф смены второй пятерки. Мы
только и можем, что слушать, слушать, слушать, а ежели услышим, то хвать -
и больше никто, кроме нас, не услышит...
- ...Вообще-то люди, говорю как специалист в своей области, кажутся
совершенно вменяемыми.
Психиатр выглядел самым спокойным из присутствующих. Видимо, и
вправду уверен был, что по чего части все в ажуре. А может, в силу
специфики профессии относился к происходящему философски...
Собрание такое, ни на какие другие собрания не похожее, длилось до
полуночи, но никто из офицеров станции обнаружения так и не придумал, как
справиться с массовым психозом, охватившим персонал стратегического
объекта. К тому же каждый из руководителей больше всего на свете сейчас
боялся признаться, что БЕЛАЯ ОБЕЗЬЯНА скачет у него в голове, гримасничает
и обезьянничает не менее лихо, чем в мозгах сотрудников, оседлавших
эфир... Может, и правда не только по радио _э_т_о_ передается... Вот
напасть, проклятущая... и попробуй о ней не думать, так и скачет, не идет
из головы... белая, с белым, с белыми... а может с красными?..
И сотрудники, все до единой пятерки, думали только о том, какого
цвета у белой обезьяны глаза, и, конечно, какого цвета у ней хвост, и
вообще - как она выглядит, белая обезьяна, белая обезьяна, белая обезьяна,
только не думать о белой обезьяне, только о ней не думать, только не о
ней, о чем угодно думать, но только не о белой обезьяне, только не думай о
белой обезьяне...

...часов в шесть вечера по Речной улице шел человек. Сегодня, в
пятницу, когда рабочая неделя осталась позади, а выходные светили народу
рыбалками и гулянками, улица кишела подвыпившими парнями, разодетыми в
цветастые платьица девицами, куда-то спешили мужики с авоськами, набитыми
бутылками, даже старики, казалось, все поголовно уже "причастились"...
Человек лавировал между торопящимися по своим праздным делишкам прохожими,
и вот наконец добрался до нужного подъезда.
1 2