— С людьми, с которыми у меня есть дела, я могу встречаться в соборе святого Павла или в королевской канцелярии.«Это все равно что вешать замок на дверь конюшни после того, как украли лошадь, — подумал про себя Ричи, — но я должен рассеять его подозрения».С такими мыслями он спросил молодого лорда, что написано в указе, который тот все еще держал в руке.— Ведь у меня не было времени, чтобы прочесть его, — сказал он, — и ваша светлость прекрасно знает, что я видел только большой герб в самом верху — льва, схватившего лапой наш старый шотландский щит; но он держался так же прочно, когда на каждой его стороне было по единорогу.Лорд Найджел стал читать указ и густо покраснел от стыда и негодования, ибо для его оскорбленных чувств содержание этого документа было подобно крепкому спирту, которым обожгли свежую рану.— Какой дьявол там в этой бумаге, милорд? — спросил Ричи, не в силах подавить любопытство при виде того, как его господин изменился в лице. — Я бы не стал спрашивать, да ведь указ не тайное дело, для всех людей написан.— Ты прав, указ написан для всех, — ответил лорд Найджел, — и он возвещает позор нашей родины и неблагодарность нашего государя.— Сохрани нас господь! Да еще обнародовать его в Лондоне! — воскликнул Мониплайз.— Слушай, Ричард, — сказал Найджел Олифант, — в этой бумаге лорды Совета объявляют, что, «принимая во внимание частые посещения английского двора праздными лицами низкого звания, покидающими королевство его величества Шотландию, осаждающими таковой своими тяжбами и прошениями, оскорбляющими королевскую особу убогим, бедным и нищенским видом и тем самым роняющими достоинство своей страны в глазах англичан, запрещается шкиперам и капитанам кораблей и прочим лицам во всех частях Шотландии доставлять эти жалкие существа в королевскую резиденцию под страхом денежного штрафа или заключения в тюрьму».— Удивляюсь, как шкипер взял нас на борт своего корабля, — сказал Ричи.— Зато тебе вряд ли придется ломать голову над тем, как вернуться домой, — сказал лорд Найджел, — ибо здесь есть особый пункт, в котором говорится, что таких праздных просителей следует отправлять обратно в Шотландию за счет его величества и наказывать за дерзость плетьми и палками или сажать в тюрьму в соответствии с их проступками, то есть, надо полагать, в соответствии с их бедностью, ибо здесь не говорится ни о каких других проступках.— Не больно-то это вяжется с нашей старой поговоркой, — заметил Ричи, — «взгляд королевских глаз — что о милости указ». А что там дальше говорится, в этой бумаге, милорд?— О, лишь коротенькая статья, особенно касающаяся нас и содержащая еще более тяжкие обвинения против тех просителей, которые осмелятся предстать перед королем с целью добиться от него уплаты старых долгов, так как, говорится в этой бумаге, из всех видов назойливости этот вид наиболее ненавистен его величеству.— Ну, в этом деле у него найдутся соседи, — сказал Ричи, — только не всякий может так же легко отогнать подобную скотинку, как король.Здесь их беседа была прервана стуком в дверь. Олифант выглянул в окно и увидел незнакомого пожилого человека почтенной наружности. Ричи тоже украдкой бросил взгляд на улицу и узнал, — но, Узнав, предпочел не признавать — своего вчерашнего знакомого. Боясь, как бы его причастность к этому визиту не была обнаружена, он улизнул из комнаты, предоставив хозяйке встретить мейстера Джорджа и проводить его в комнату лорда Найджела, что она и выполнила с величайшей учтивостью. Глава IV «Сапог не нов, а видно — сшит умело», — Гласит присловье; так и горожанин — Хоть с виду неказист, да мозговит! И варит котелок под плоской шапкой Получше, чем под шляпою с пером Или под колпаком ночным у лорда! «Найди разгадку» Молодой шотландский дворянин принял горожанина с холодной вежливостью, выказав при этом ту сдержанность, посредством которой аристократы любят иногда дать почувствовать плебею, что он непрошеный гость. Но мейстер Джордж не проявил никаких признаков неудовольствия или смущения. Он сел на стул, который лорд Найджел предложил ему из уважения к его почтенной внешности, и после минутного молчания, в течение которого он внимательно смотрел на молодого человека, произнес почтительным и вместе с тем взволнованным тоном:— Прошу прощения за мою невоспитанность, милорд, но я пытался найти в вашем юношеском лице черты старого доброго лорда, вашего несравненного батюшки.Прошло несколько секунд, прежде чем молодой Гленварлох ответил, все еще сохраняя свою сдержанность:— Говорят, что я похож на отца, сэр, и я счастлив встретить человека, чтущего его память. Но дело, которое привело меня в этот город, весьма срочное и столь же секретное…— Я понял ваш намек, милорд, — сказал мейстер Джордж, — и не хотел бы отрывать вас надолго от вашего дела или более приятной беседы. Чтобы выполнить свою миссию, мне остается только сказать, что меня зовут Джордж Гериот и что больше двадцати лет тому назад ваш несравненный батюшка принял во мне самое теплое участие и содействовал моему поступлению на службу при шотландском королевском дворе. Узнав от одного из ваших слуг, что ваша светлость прибыли в наш город по весьма важному делу, я счел своим долгом и не мог отказать себе в удовольствии засвидетельствовать почтение сыну моего глубокочтимого покровителя и, так как я пользуюсь некоторой известностью при дворе и в Сити, предложить помощь, которую благодаря моему доброму имени и опытности я мог бы оказать ему в устройстве его дел.— Я не сомневаюсь ни в вашем добром имени, ни в вашей опытности, мейстер Гериот, — сказал лорд Найджел, — и от всего сердца благодарю вас за ту готовность, с какой вы предоставили их в распоряжение незнакомца; но мое дело при королевском дворе уже закончено, и я собираюсь покинуть Лондон, а может быть, и наш остров, чтобы путешествовать по чужим краям и служить в чужеземных войсках. Должен сказать, что мой неожиданный отъезд оставляет в моем распоряжении лишь немного времени.Мейстер Гериот не обратил внимания на этот намек и не двинулся с места, однако по смущенному выражению его лица можно было догадаться, что он хотел еще что-то сказать, но не знал, как приступить к делу. Наконец он промолвил с недоверчивой улыбкой:— Вам повезло, милорд; вы очень быстро справились со своим делом во дворце. От вашей разговорчивой хозяйки я узнал, что вы только две недели как приехали в наш город. Обычно проходят месяцы и годы, прежде чем просителю удается распрощаться с Дворцом.— Мое дело, — сказал лорд Найджел решительным тоном, желая показать, что он не намерен продолжать беседу, — окончательно улажено,Мейстер Гериот все еще не двигался с места; его искреннее добродушие и почтительные манеры лишали лорда Найджела возможности более ясно выразить свое желание остаться одному.— Ваша светлость все еще не имели времени, — сказал горожанин, не оставляя попыток поддержать разговор, — для посещения увеселительных мест — театров и других развлечений, столь любезных сердцу молодежи. Но я вижу в руках вашей светлости одно из тех недавно выдуманных описаний пьес, note 29 Note29
Вероятно, имеется в виду театральная программа или афиша. (Прим. автора.)

которыми в последнее время оделяют всех прохожих. Позвольте спросить, что это за пьеса?— О! Это хорошо известная пьеса, — сказал лорд Найджел, с раздражением бросая на пол указ, который он до сих пор нетерпеливо мял в руках, — отличная и всеми признанная пьеса — «Новый способ платить старые долги».Мейстер Гериот нагнулся со словами: «Ах! Мой старый знакомый Филипп Мессинджер», — но развернув бумагу и пробежав глазами ее содержание, он с удивлением взглянул на лорда Найджела и сказал:— Надеюсь, ваша светлость не думает, что этот запрет может распространяться на вас лично или на ваши притязания?— Я и сам не хотел этому верить, — промолвил молодой лорд, — но это так. Его величество, чтобы уж раз навсегда покончить с моим делом, соблаговолил послать мне этот указ в ответ на почтительное прошение об уплате крупного займа, предоставленного моим, отцом для государственных нужд в трудные для короля времена.— Непостижимо! — воскликнул горожанин. — Совершенно непостижимо! Если король мог забыть, чем он обязан вашему покойному батюшке, он все же не пожелал бы, я бы даже сказал — не посмел бы, проявить столь вопиющую несправедливость к памяти такого человека, как ваш отец, который умер телесной смертью, но еще долго будет жить в памяти шотландского народа.— Я склонен был бы разделить ваше мнение, — ответил лорд Найджел тем же тоном, — но действительность сильнее нас.— Каково было содержание этого прошения? — спросил Гериот. — И кто вручил его королю? Уж, наверно, там было что-нибудь необычайное или…— Вот черновик, — сказал молодой лорд, вынимая его из небольшой дорожной шкатулки. — Юридическую часть составил мой адвокат в Шотландии, рассудительный человек, весьма искушенный в подобных делах; все остальное написал я сам, как мне кажется, с подобающей почтительностью и скромностью.Мейстер Гериот бросил беглый взгляд на черновик.— Трудно представить себе более умеренные и почтительные слова, — сказал он. — Неужели король мог с презрением отвергнуть это ходатайство?— Он бросил его на землю, — сказал лорд Гленварлох, — и в ответ на него прислал мне указ, поставив меня на одну доску с бедняками и нищими из Шотландии, позорящими его двор в глазах гордых англичан, — вот и все. Если бы мой отец не помог ему сердцем, мечом и кошельком, быть может, он никогда бы не увидел английского престола.— Но кто вручил королю это прошение, милорд? — спросил Гериот. — Неприязнь к посланцу иной раз переносится на послание.— Мой слуга, — ответил лорд Найджел. -Вы видели его и, как я слышал, отнеслись к нему с большой добротой.— Ваш слуга, милорд?! — воскликнул горожанин. Он, видно, ловкий малый и, несомненно, предан вам, но поистине…— Вы хотите сказать, — возразил лорд Найджел, — что он неподходящий посланец, чтобы предстать перед королем. Разумеется, вы правы. Но что же мне было делать? Все мои попытки довести это Дело до сведения короля окончились неудачей, и мои прошения не шли дальше сумок писцов и секретарей. Этот малый уверял, что у него есть друг среди королевской челяди, который сможет провести его к королю, и вот…— Понимаю, — сказал Гериот. — Но, милорд, почему бы вам, по праву вашего звания и рода, не явиться во дворец и не попросить аудиенции, в которой вам вряд ли было бы отказано?Юный лорд слегка покраснел и бросил взгляд на свою скромную одежду, весьма опрятную, но уже изрядно поношенную.— К чему стыдиться и скрывать правду? — промолвил он после минутной нерешительности. — У меня нет приличной одежды, чтобы явиться во дворец. Я не собираюсь делать долги, которые не смогу уплатить, и вряд ли вы, сэр, посоветовали бы мне встать у входа во дворец и лично вручить королю мое прошение вместе с теми, кто жалуется на свою нужду и просит милостыню.— Разумеется, вам не пристало заниматься такими делами, — сказал горожанин, — но все же, милорд, у меня такое чувство, что здесь произошла какая-то ошибка. Можно мне поговорить с вашим слугой?— Не думаю, чтобы это могло принести какую-нибудь пользу, — ответил молодой лорд, — но ваше участие кажется мне искренним, и поэтому… — Он топнул ногой, и через несколько секунд явился Мониплайз, стряхивая с бороды и усов хлебные крошки и вытирая пивную пену, что ясно показывало, от какого занятия его оторвали.— Я прошу вашу светлость, — сказал Гериот, — разрешить мне задать вашему слуге несколько вопросов.— Пажу его светлости, мейстер Джордж, — вставил Мониплайз, кивнув головой в знак приветствия, — если вы хотите говорить подобающим образом.— Попридержи свой дерзкий язык, — сказал его хозяин, — и внятно отвечай на вопросы, которые тебе будут задавать.— И правдиво, если будет угодно вашей пажеской светлости, — сказал горожанин, — ибо ты, вероятно, помнишь, что я обладаю даром обнаруживать ложь.— Да, да, да, — ответил слуга, несколько смущенный, несмотря на свою дерзость, — хотя мне сдается, что правда, которая хороша для моего господина, хороша для всех.— Пажи врут своим господам по привычке, — сказал горожанин, — а ты ведь причисляешь себя к этой банде, и мне кажется, ты едва ли не самый старый из этих повес. Но мне ты должен отвечать правдиво, если не хочешь отведать плети.— По правде сказать, не очень-то это вкусное блюдо, — сказал великовозрастный паж. — Так задавайте уж лучше ваши вопросы, мейстер Джордж.— Так вот, — начал горожанин, — я узнал, что вчера ты вручил его величеству прошение или ходатайство высокочтимого лорда, твоего господина.— Чистая правда, сэр: что было, то было, — ответил Мониплайз, — весь народ видел.— И ты утверждаешь, что его величество с презрением швырнул его на землю? — спросил горожанин. — Да смотри не вздумай врать; я найду способ узнать правду, и лучше бы тебе провалиться по самую шею в Hop-Лох, столь любезный твоему сердцу, чем говорить ложь, порочащую имя короля.— В этом деле мне и врать-то нечего, — решительно ответил Мониплайз, — его величество как швырнет прошение на землю, словно пальцы о него замарал.— Слышите, сэр? — сказал Олифант, обращаясь к Гериоту.— Постойте, — промолвил проницательный горожанин. — У этого малого подходящее имя — в его плаще немало складок. note 30 Note30
Игра слов: «Мониплайз» означает по-английски «много складок».

Подожди, любезный! — воскликнул Гериот, ибо Мониплайз, бормоча что-то невнятное о своем неоконченном завтраке, начал медленно подвигаться к двери. — Ответь-ка мне еще на один вопрос: когда ты передавал его величеству прошение твоего господина, не передал ли ты вместе с ним еще что-нибудь?— Помилуйте, мейстер Джордж, да что же я мог передать?— Вот это я как раз и хочу узнать, и требую ответа, — возразил горожанин.— Ну что ж, придется, видно, сказать… Может, я и впрямь сунул в руки королю свое собственное маленькое прошеньице вместе с ходатайством его светлости, чтоб его величество лишний раз не беспокоить и чтобы он их оба вместе рассмотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13