Потными ладонями Скарн снова ощутил серебристые рукояти. Ферматы сверкали и вспыхивали всеми цветами радуги, подмигивали серебристыми и красными глазками.
Безбрежность.
Ощущения другой реальности вконец лишили Скарна ориентации. Особенно сильным было ощущение беспредельности, которое не покидало его даже среди привычных предметов. Например, Скарну казалось, что стену слева отделяет от него пространство, равное расстоянию от Земли до Луны. Стоявший рядом фермат представлялся колоссальной конструкцией, парящей в тысяче миль над поверхностью планеты. А наверху, под потолком… Под потолком… Скарн поднял голову, но сразу же отвел глаза, ибо ему привиделась исполинская фигура, стоящая рядом с одним из циклопических ферматов. Это была женщина в тунике бронзового цвета, которая попеременно опускала в автомат монету и нажимала кнопку «Старт», повторяя эти нехитрые действия снова и снова…
Но Скарну открывалась не только безбрежная панорама. Казалось, все окружающие предметы перетекли из конкретной плоскости в абстрактную, как если бы всякий остаток здравого смысла был утрачен реальным миром. Сознание превратилось в чувство и обострилось до предела. Неузнаваемыми сделались звуки, ниоткуда не исходившие и просто витавшие в воздухе. Даже еще недавно услаждавшая слух музыка, лившаяся из скрытых динамиков, утратила мелодичность; теперь в уши лез непонятный пронзительный писк, гармонии были нестройны и скрипучи.
Через бесконечные пространства до слуха Скарна донесся громовой голос:
— СКАРНИ-И-И-И-И, У ТЕБЯ ВСЕ В ПОРЯДКЕ?
Уловив знакомые нотки, игрок попытался сосредоточиться. Он узнал Ги Миллмана — лицо приятеля расплылось до таких размеров, что невозможно было определить характер исказившей его гримасы.
— ТЫ-Ы-Ы-Ы-Ы ВЕС-С-С-СЬ ПОБЛЕДНЕЛ.
Скарн разлепил непослушные губы.
— С-С-С-СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ.
Каждый звук казался ему громоподобным ударом в барабан. Повернувшись спиной к Миллману, игрок медленно двинулся к выходу, с трудом преодолевая страх — почему-то казалось, что он вот-вот споткнется, и тогда ему придется падать на каменный пол с высоты многих тысяч миль.
Путь к выходу показался Скарну перелетом с одной планеты на другую. Каждый шаг был равноценен путешествию с континента на континент. В конце концов он все-таки выбрался на улицу и, прислонившись к стене, попытался привести свои ощущения в порядок. После дождя улица влажно поблескивала. Скарн поднял голову — над Ио распласталось темное небо, контуры небоскребов четко выделялись в мягком свете Юпитера. Нет, это уже слишком, подумал игрок, болезненно зажмурившись.
— Дружище, можно тебя на минуточку?
Скарн снова открыл глаза и увидел плавающее в воздухе за тысячу миль от него лицо. Тонкий нос, бледная кожа, изысканные очертания бровей — все расплылось от горизонта до горизонта.
И вдруг, словно в его голове внезапно настроили резкость, зрение у Скарна прояснилось. Лицо собеседника обрело нормальные, человеческие размеры.
— Скод Лодер?.. — пробормотал Скарн.
— Вообще-то я его близнец. Скод все еще наверху. — Собеседник взмахнул рукой, и в пальцах у него откуда ни возьмись появилась визитная карточка, которую тот подал Скарну. На ней медленно вращалось колесо со спицами — двигалось оно благодаря особой молекулярной печати, при помощи которой была изготовлена карточка.
Лодер-второй полюбопытствовал:
— Завтра в десять вы будете дома?
— Полагаю, да.
— Рекомендую никуда не отлучаться в это время. — Интонация собеседника, визитная карточка с эмблемой «Великого колеса» — все свидетельствовало о том, что на Скарна положили глаз.
Сделав сообщение, Лодер круто развернулся и исчез за дверями казино. А Скарн двинулся дальше по улице — все еще ошеломленный и потому неспособный разобраться в собственных эмоциях. Иллюзия гигантизма исчезла, но джекпот и последовавшие за ним видения были все еще свежи в сознании игрока. Скарн ясно осознавал, что где-то за мокрой после дождя улицей, за снующими туда-сюда автомобилями и украшающими здания неоновыми вывесками таится почти мистическая стихия беспричинности, неподвластная чувствам, невидимая для глаза, где мир парит в пространстве без всякой поддержки.
Отрешенно шагая по тротуару, Скарн дошел до угла, где стоял автомат по продаже газет. Над окошком, откуда выскакивали купленные газеты, на небольшом электронном табло высвечивалась экстренная новость: «СОКРУШИТЕЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ В СОЗВЕЗДИИ ХОПУЛА. ВОЙСКА ЛЕГИТИМНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ОТСТУПАЮТ ПОД НАТИСКОМ СИЛ ХАДРАНИКСОВ». Но даже это не сумело привлечь внимания Скарна, и он рассеянно прошел мимо.
ГЛАВА 2
Проснулся Скарн шесть часов спустя, когда уже занимался рассвет. На вершине самой высокой в городе башни полыхало искусственное солнце, заливая улицы дневным светом. Свет этот проникал и в окна квартиры Скарна.
Пошатываясь, игрок поднялся, все еще лишенный способности уверенно ориентироваться в пространстве. Поняв, что дальше будет только хуже, если не подлечиться как следует, Скарн раскрыл стенной шкафчик и извлек из него флакончик, похожий на обычный дезодорант. Инъектор зашипел, впрыскивая порцию наркотика в яремную вену игрока.
Нервы тотчас успокоились. В свое время Скарн попытался побороть пристрастие к наркотику, но опыт закончился ощущениями, испытать которые он больше не желал.
Мысли о наркотике заставили его вспомнить о кураторе Магдане. Вот к кому следует обратиться! Игрок сдвинул в сторону висевшую в стенном шкафу одежду и поставил в освободившееся пространство стул. Затем он влез в шкаф, сел на стул, закрыл за собой дверцу и щелкнул переключателем.
Теперь он был в небольшой, погруженной в полумрак комнате без окон. Напротив него стоял еще один стул — пока пустой.
Ждать пришлось недолго: уже через минуту на соседнем стуле появился Магдан, куратор Скарна от Легитимного правительства. Магдан был одет в атласный халат и сонно протирал глаза — судя по всему, Скарн вытащил его из постели.
— Черт, нашел же время, — проворчал голографический куратор. — Надеюсь, у тебя есть для этого серьезная причина.
— Именно, — заверил Скарн.
Он вкратце пересказал события минувшей ночи, сделав особый упор на игру с участием Скода Лодера и последовавший за нею контакт. И подытожил:
— Такой подход к новичкам традиционен для «Великого колеса». Отсюда вывод: кажется, я сделал первый шаг.
Ожидаемого восторга не последовало.
— Давно пора, — пробурчал Магдан. — Я уже собирался списывать тебя. Сколько этот фокусник у тебя выудил?
— Всё. Около двухсот тысяч.
Это сообщение привело Магдана в бешенство.
— Это же казенные деньги! — взорвался он. — Мне приходится отчитываться за каждую потраченную тобой монету!
— Зато я неплохо повеселился, — хмыкнул Скарн. — Вообще-то я объяснял уже тысячу раз: «Колесо» пойдет на контакт, лишь когда я останусь без гроша. Они свято чтят традиции. — Помолчав, игрок добавил: — Кстати, ты в курсе, что «Колесо» по-прежнему использует джекпоты в игровых автоматах?
— И что в этом нового? — спросил Магдан.
— А то, что вчера ночью я выудил один. После основной игры.
Магдан проявил первые признаки интереса:
— Ага! Случайное совпадение, не так ли?
— Не знаю… — задумчиво протянул Скарн. — Вообще-то «Колесо» не регулирует свои автоматы — в этом не может быть никаких сомнений.
— Ну да, разумеется. Твои карты Таро тоже не были краплеными.
— Карты ни при чем, — возразил Скарн. — Игорное заведение не занимается примитивным передергиванием. Это работа кого-то из игроков со стороны — нанятого или подосланного «Колесом» с другого уровня, кого-то, о ком заведение ничего не знает. И кроме того, в этом джекпоте было нечто странное… — Скарн задумался, пытаясь подыскать адекватные для выражения пережитого слова. — Мне было видение. Видение случайности — чистой случайности, находящейся за пределами математической теории… — Игрок умолк: оказывается, не так-то просто втолковать суть абстрактных идей прагматичному сотруднику секретной службы.
— К чему ты клонишь? — поинтересовался Магдан.
— Возможно, «Колесо» использует новые уравнения. Уравнения везения.
— Ты хочешь сказать, что они подсунули тебе джекпот, манипулируя математической моделью везения?
— Да. Вряд ли они стали бы рисковать и влезать ради меня в фермат.
— Сдается мне, ты немного не в себе, — констатировал Магдан. — Когда все закончится, мы с тобой вернемся к этому джекпоту. Они наносят непоправимый вред душевному здоровью людей — это одна из причин, почему их запретили. — Он задумался. — Я все же думаю, что «грабителя» подкрутили где надо. Когда, говоришь, они обещали с тобой связаться?
— В десять.
— Тогда связь пора прекращать. Не хватало только, чтобы секретный канал засекли. Если у тебя появится что-нибудь для нас, звони по одному из запасных номеров.
— Еще антидот, — напомнил Скарн.
— Прости?..
— Если вы оставляете меня без личного куратора, то мне необходим антидот. По-моему, я уже сделал для вас достаточно, чтобы заработать его.
Лицо Магдана исказилось злобной гримасой.
— Приятель, ты знаешь условия. Получишь антидот, когда внедришься в «Колесо», и ни минутой раньше. — Он поднялся со стула и ухмыльнулся: — Или когда раздобудешь уравнения везения.
Скарн ощутил подкрадывающееся отчаяние.
— Не оставляй меня без связного! — взмолился он. — Ведь «Колесо» может забросить меня куда угодно. А если мне придется пополнять запасы?..
— Позвонишь по одному из номеров.
— Мне может не представиться возможность позвонить! Да и ваш агент может не связаться со мной, — чуть не плача, заговорил Скарн. — Дай мне антидот, ну пожалуйста! Вам можно больше не сомневаться в моей лояльности!
Магдан закатил глаза.
— Ну конечно. Послушай, Скарн, ситуация тебе известна. Ты не единственный наш крючок в этой мутной воде. Работай, добивайся результатов — и все будет в порядке. Люди наподобие тебя ничего не делают без палки-погонялки, разве не так?
Когда Магдан повернулся, чтобы уйти, Скарн в бешенстве вскочил.
— Проклятый ублюдок! — взревел он и бросился на секретного агента, однако его руки прошли сквозь голографический образ противника. Магдан исчез, погасло виртуальное помещение. Скарн снова оказался в темноте и духоте иного шкафа.
Скарн еще раз попробовал связаться с куратором, но ему не удалось. Дрожа от бессильного гнева и негодования, Скарн вылез из шкафа и мысленно пообещал себе, что когда-нибудь за все рассчитается с Магданом. Впрочем, он прекрасно понимал, что в реальности вряд ли отважится бросить азов куратору.
Что ж, размышлял Скарн, направляясь в ванную, выбор у него невелик. Спецслужбы выбрали весьма изуверский способ заручиться его лояльностью: наркотик, к которому приучили Скарна подручные Магдана, воздействовал лишь на него одного и был специально разработан и синтезирован в секретных лабораториях на основе его генетического кода. Столь же специфичным было противоядие. Ни антидот, ни сам наркотик нельзя было раздобыть нигде, кроме как у хозяев — у секретных служб Легитимного правительства.
Зайдя в ванную, игрок внимательно изучил в зеркале свое лицо. Морщины продолжали углубляться, а кризис среднего возраста только поощрял пагубное пристрастие.
Скарн принял душ, оделся и позавтракал синтетическими яйцами всмятку и кофе. До встречи с представителями «Колеса» еще оставалось время. Он попытался расслабиться, использовав пару белых кубиков, на боках которых чернели точки — от одной до шести. Кубики были весьма преклонного возраста и как антиквариат стоили больших денег. Благодаря заключенному в их полых серединах подвижному грузику вкупе с минимальной ловкостью рук на этих кубиках можно было выбросить любое количество очков. Повторное встряхивание костей особым образом приводило к равномерному распределению веса грузика, и несведущий уже не мог обнаружить подвох.
Игрок потряс кости в кулаке и выбросил семь очков. Бросив еще четыре раза по семь, Скарн начал тренироваться набирать по одиннадцать очков.
В истории развития азартных игр утяжеленные кости служили лишь одним из примеров полета мошеннической мысли. Шулерство в картах, к примеру, представляло собой целую науку; оно имело свои традиции и зачастую достигало истинных высот изобретательности, что в глазах отдельных людей делало нечистоплотность в карточных играх едва ли не почетным ремеслом. Локаторы, рентгеновские очки, крапленные бесчисленными способами карты, выгнутые и вогнутые колоды, карты-обманки, масть и старшинство которых при необходимости менялись на нужные, — всего невозможно перечислить, не говоря уже о ловкости рук, в которой некоторые практики достигли поистине заоблачных высот.
Вершиной шулерских устройств стал раздаточный робот, получивший имя от старинной, но все еще использовавшейся изредка раздаточной машины — устройства, прикрепляемого к запястью, которое давало в руку шулеру либо подборку карт, либо всю колоду. Раздаточный робот представлял собой полноправного игрока — внешне его нельзя было отличить от человека. Робот играл наравне со всеми, но подчинялся командам владельца, который управлял машиной при помощи движений глаз. Раздаточный робот был поистине идеальным шулерским устройством, ибо обладал автономным мозгом и настолько высокой чувствительностью, что не имел нужды использовать подтасовки при сдаче карт и прочие подобные трюки. Ему достаточно было взять в руки колоду, чтобы сосчитать карты одним лишь прикосновением к корешкам и уловить их мельчайшие осязательные приметы. Соответственно и карты он брал из колоды только те, которые сулили верный выигрыш. Раздаточный робот запоминал все ходы и комбинации и потому знал, у кого какие карты на руках в любой момент партии.
Они вышли из моды совсем недавно, когда их научились распознавать. Скарн слышал, что последнего раздаточного робота разнесли вдребезги прямо в игорном зале.
Писк зуммера оповестил его о наступлении десяти часов.
1 2 3 4