Что это? Тот следующий шаг, на который я так надеялся? И неужели это
я вызвал его - одной неясной мыслью о том, что должно же ведь что-то
произойти? Ведь я и сам не ожидал того, что сделал мой партнер, да и не
думал совершенно о своих несколько дней назад произведенных действиях,
свидетелем эквивалента которых я теперь был. Почему это произошло, именно
когда я подумал: "что-то должно произойти"? И почему именно так? Была ли
моя мысль, возникшая без какого-либо специального намерения, причиной этих
действий? Или что же, партнер внушил мне эту мысль? Причем и связь-то
между нами была такой слабой и неопределенной!
234-й день. Когда я в свое время изо всех сил старался передать
партнеру представления, чувства, образы, мысли, лишь крошечные доли всего
этого достигали цели, а обратная связь была столь слаба, что я и не знал
даже, что именно доходило до адресата и как воспринималось им. И вот
теперь этот мощный резонанс без усилий с моей стороны - исходит ли он от
партнера? Может быть, мой разум научился принимать слабые рассеянные
сигналы, посылаемые партнером, упорядочивать их и обрабатывать без участия
сознательной воли - так же, как органы чувств передают сведения об
окружающем мире, а мне нет надобности направлять их функции?
Но как-то не вяжется это с апатией, которую я вроде бы ощущаю в нем.
И если странный вчерашний случай был результатом возникшего между нами
резонанса, то кто тогда кем управлял?
Или же случилось, развилось нечто, чего не желал ни один из нас, -
резонанс как таковой, проявляющий волю, оформившийся в своего рода единое
сознание, в котором, сами того не ведая, присутствуют личности нас обоих?
Может ли сумма чего-либо делать такие вещи, о которых отдельные
составляющие ничего не подозревают? Разумеется, так функционирует всякое
сознание, но чтобы две столь различные, самодостаточные части могли
образовать целое... Тогда, выходит, контакт наш значительно теснее и
продвинулся дальше, чем я когда-либо отваживался надеяться, - но что
пользы в том, если я не могу ни управлять им, ни даже осмыслить его, а
попросту схожу на нет, теряюсь, растворяюсь в нем?
Мне следует быть очень осторожным; не стану пока ничего предпринимать
для целенаправленного продолжения связи, скорее даже, прерву ее в
сомнительном случае.
236-й день. Вчера настолько расслабил связь, что в результате она
пресеклась. Я обнаружил это лишь некоторое время спустя и испугался, но
тут услышал издалека нечто вроде зова, которому и последовал, - будто
партнер все это время непрерывно и интенсивно думал обо мне. Так я и нашел
его снова, и он вернулся со мной к тому месту, где мы обычно находимся.
Ожидание явно не помогает продвинуться вперед или же, точнее, ведет
меж двумя безднами, одна из которых - то удивительное слияние, где я
растворяюсь и перестаю быть хозяином своих действий, в то время как другая
- полная утрата контакта. Это, может быть, и регресс, но минувшей ночью я
вернулся к испытанному методу, с помощью которого мне удается привлечь к
себе внимание и, надеюсь, объясниться тоже: с большим трудом привел в
движение различные вещественные объекты поблизости от партнера. Он
наверняка заметил это, но никакой специфической реакции не проявил... Или
его реакция от меня ускользнула.
Я теперь очень утомлен. Придется, по-видимому, снова некоторое время
побыть пассивным, хочу я того или нет.
238-й день. От действий воздерживаюсь, тем не менее резонанс с
партнером все еще очень силен, и боюсь, что я уже не в связи с ним, а
накрепко привязан к нему. Стоит мне только настроиться на него, и я тотчас
чувствую обратную связь, прямо-таки ощущаю, как он замечает мое
присутствие и как это занимает его мысли, а я - словно бы воспринимаю
через него образы, идущие из его мира, чуждого и схематичного для меня: не
ясные понятия, не отчетливые картины, а размытые впечатления и ощущения,
говорящие мне о мощных, увлекающих за собой различные предметы потоках
легких частиц вещества, об удивительном и чудесном переплетении
многообразных жизней на этой планете, которые все друг друга воспринимают,
все воздействуют друг на друга... и узор колебаний, глухой и плотный, как
все в этом мире... мне кажется, он передает мне свое имя... еще сильнее...
Омм... я понял... Омм... это он, Омм, господин этого мира, в котором я
того и гляди потеряюсь... Он, Омм, совершеннее, его природа более
приспособлена к здешней жизни, чем наша. Мы чужие на этой планете. Столь
чужие, что проходим сквозь некоторые формирования вещества, как сквозь
пустое пространство, но все же не свободны от его воздействия, ведь это, в
конце концов, все та же энергия, которая - живая, тонкая и хрупкая -
составляет наш универсум и одновременно-мертвая, застывшая, свернувшаяся
до массы - универсум этих существ.
Я пытаюсь передать ему мой образ: как мы движемся сквозь вибрирующие
пространства, в тончайшей паутине колебаний, которые исходят от звезд,
преломляются у планет и собираются в нас, в Орльхах, - бесконечные, ясные,
невесомые... и волны живых энергий обнимают нас, питают нас и несут нас
дальше...
Но переданное расплывается, образ, отраженный в сознании партнера,
становится грубым, нечетким и так возвращается ко мне, чуждый, пугающий.
Что происходит со мной?
239-й день. Что со мной? До сих пор мне стоило величайшего напряжения
хотя бы просто заметить окружающее меня вещество и грубые формы энергии,
ну а теперь со мной случилось невероятное: моя колебательная структура
оказалась в интерференции с системой слабых искусственных источников
света, явно принадлежащих партнеру. Это произошло без всякого моего
участия, я не видел этого тусклого света, но я ощущал его, чувствовал, как
он вливался в меня и рассеивался, пока не прошел наконец насквозь. И
казалось, я не был больше собою самим, Орльхом, я будто соскользнул в
тяжелый мир Оммов, лишь на мгновенье... но ужас остался во мне, я все еще
дрожу от испуга...
240-й день. Грозный феномен не повторялся, и я начинаю сомневаться,
разыгралось ли все на самом деле, поскольку такое взаимодействие между
нами и вещественным миром, по сути дела, невозможно. Не было ли то
особенно сильное эхо, вызванное во мне каким-то из душевных движений
партнера? Общение наше не подвигается. Или же не так, как мне
представлялось, хотя связь и прочна. Все сильнее передается мне желание
партнера, чтобы я находился вблизи от него, в его жилище. Или и это
иллюзия, заблуждение? Но ведь не моя же собственная воля приковывает меня
к этому месту - сильнее, чем это могло бы вызываться исследовательским
интересом?
Вот уже более ста дней я здесь, и уже 240 - на этой планете. Слишком
далеко я прошел по этому пути, чтобы решиться теперь повернуть назад.
Куда-то он меня приведет?
260-й день. ...В городе Оммов.
Дело сделано... сделано... но то ли это, к чему я стремился? Я
потрясен пережитым до глубины души.
Минувшей ночью контакт совершился, и не косвенный, с помощью
труднотолкуемых знаков, а в форме непосредственного обмена между моим
сознанием и сознанием Оммов. Моя личность сплавилась с их личностями, я
воспринимал мир - их мир компактной материи - их органами, думал их
мыслями, чувствовал их чувствами и понимал их. Но если б я мог забыть!
Мой прежний партнер исчез. И я опять господин над самим собою, над
своей волей - но не над своими решениями. В последние дни мы оставались
по-прежнему тесно связаны, не продвигаясь вперед ни на шаг, но я
чувствовал, как партнер старается усилить контакт, и следовал его
желаниям, неясно, но настойчиво передававшимся мне, и прежде всего - чтобы
я оставался в его доме, поблизости от него самого. Если бы я даже и
захотел, мне было бы трудно освободиться от влияния его воли. И вот теперь
он добился полного контакта... но сам не участвует в нем. О, если бы это
не зашло так далеко!
Вчера вечером я ощутил особенно сильное возбуждение, даже радость
Омма, но потом я увидел, как он покидает помещение, и растерялся... Я
хотел последовать за ним, но все его существо, все мысли и чувства,
исходившие от него и передававшиеся мне, заклинали меня остаться. И я
остался.
Он был еще недалеко, когда я приметил легкое изменение в
энергетическом фоне окружающего пространства. Энергетический поток
нарастал, с ним - температура, и вскоре среди грубых форм энергии
появились изящнее структурированные, с более высокой частотой колебаний.
Причиной была некая реакция между частицами вещества, быстро охватившая
весь дом, а я находился в центре происходящего. И тут повторился кошмар,
пережитый двадцатью днями раньше, который я почти уже считал за обман
чувств: внешние вибрационные узоры напластовались на мои собственные, и я
воспринимал их не органами, а всеми фибрами моего существа, как
воспринимаем мы, пролетая вблизи, излучение звезд, хотя и слабее. Снова я
чувствовал нечто, бывшее не от моего универсума, а от мира Оммов, и это
ощущение сковало, парализовало меня, я был в его власти, не в силах
избавиться от него. Быть может, при некоторой концентрации мне это и
удалось бы, но к моему страху перед незнакомым феноменом примешивалась
надежда, даже уверенность, что все это часть плана партнера, и я не
сомневался, что его осуществление приведет к цели - к прямому и
отчетливому контакту наших сознаний. Итак, я медлил. И это случилось...
Разом оборвалась связь с партнером, вытесненная потоком эмоций,
которые шли ко мне от других Оммов, находившихся поблизости, в пределах
энергетической активизации - в доме. Было ли дело в том жутковатом
резонансе с окружавшей меня энергетической тканью, или в душевном
созвучии, порожденном длительной взаимной психической связью между мной и
партнером, или же в чрезвычайной интенсивности, какой достиг в тот момент
поток эмоций Оммов, но я тотчас оказался в непосредственном контакте с
ними, до которых мне прежде не было никакого дела, которых я видеть не
видел и слышать не слышал, - я заметил одновременно их всех. Я ощутил
мучительную боль, пронзительный ужас, безысходное отчаяние - их боль, их
ужас, их отчаяние; я разделял с ними их чудовищное возбуждение, их страх,
их мысли; уже и моими были резкие, грубые, одномерные восприятия их
органов чувств, смятение и растерянность, с которыми они пытались
осмыслить свое положение, их бессилие, когда они осознали его, те
воспоминания, что вспыхивали в них и тотчас гасли снова... как и надежда
найти какой-то выход - вспыхивала и гасла.
Все это неуправляемым потоком хлынуло в меня, а так как я был
причастен к ощущениям, мыслям и чувствам Оммов, то знал я и то, что все
это означает: опасность, смертельную опасность, и наконец - непреложность
подступающей смерти: для них, не для меня. Но ужасней всего, что в те
мгновения и они знали о моем присутствии, угадывали, ощущали некое чуждое
существо и что они молили меня смилостивиться над ними, помочь, спасти;
они взывали ко мне - ко мне, который не в силах был ничего сделать, не мог
даже ответить. Потому что мой ответ был бы не чем иным, как подтверждением
моей чужеродности и моего - их бессилия, отражением их собственной муки,
которое только усилило бы их страдания... отражением, если не жестокой
издевкой...
Так погибли они, и то же самое высвобождение концентрированной
теплоты, которое соединило мой и их разум, положило конец их
существованию. Конец в мире вещества, в мире свернувшихся энергий. Потому
что, когда я почувствовал, как угасают источники излучения и их колебания
отделяются от моих, как я вновь освобождаюсь от пут, привязавших меня к
этому миру вещества, я обнаружил, что голоса Оммов не теснят меня больше
извне, что вокруг - ничего, кроме тишины, тишины и пустоты, а я все слышал
их вопли, ощущал их агонию; я все еще чувствовал их, и теперь еще чувствую
- каждое отдельное мгновение. Потому что они отпечатлелись во мне, в тот
миг соединения стали частью меня самого, нерасторжимо соединенные с моею
собственной структурой, неизгладимо. И вот я все еще чувствую их муку,
ставшую моей, их отчаяние, слышу крик Оммов, я слышу, как вы просите меня
о пощаде, о спасении, как проклинаете меня, меня, который не в силах вам
помочь, который пойман так же, как вы, и в себе самом носит свою тюрьму -
вас, каждый день, каждый час, каждую минуту умирающих во мне.
И нам остается единственная надежда: разыскать его, такого же, как
вы, Омма, избранного мною в партнеры и столь жестоким образом исполнившего
мое желание понять и воспринять этот мир и его хозяев Оммов. Ведь,
воистину, не я - он чудовище: он сделал это, и он должен быть в состоянии
освободить нас, меня от вас и вас из меня. Я должен снова найти его, и мы
будем просить, будем настаивать, мы заставим его освободить нас. Только он
может это, а если не он... то... но тогда... тогда мы должны, пока не
придет мой час, умирать и умирать без конца...
Быть может, одно лишь время властно над Существом Невидимым и
Грозным. К чему же эта прозрачная оболочка, эта непознаваемая оболочка,
эта оболочка Духа, если и ей суждено бояться болезнен, ран, немощи,
преждевременного разрушения?
...После человека - Орля! После того, кто может умереть от любой
случайности каждый день, каждый час, каждую минуту, пришел тот, кто может
умереть только в свой день, в свой час, в свою минуту, лишь достигнув
предела своего бытия!
[Фрагменты из новеллы Ги де Мопассана "Орля" цитируются по изданию:
Ги де Мопассан. Полное собрание сочинений в 12 тт.
1 2 3 4