Роберт Силверберг: «Хроники Маджипура»

Роберт Силверберг
Хроники Маджипура


Хроники Маджипура – 2


OCR & spellcheck by HarryFan
Роберт СилвербергХроники Маджипура ПРОЛОГ Через два года после воцарения на троне Лорда Валентина что-то перевернуло душу мальчика Хиссуне, служки в Доме Записей Лабиринта Маджипура. Шесть месяцев вел он инвентаризацию архивов сборщиков налогов — бесконечный перечень документов, в который никто никогда не заглядывал, — и похоже было, что этой работой он будет заниматься и следующий год, и два, и три. Она не имела значения, как понимал Хиссуне, да и кому могли потребоваться отчеты провинциальных сборщиков налогов, живших во времена Лордов Деккерета, или Калинтана, или даже древнего Лорда Стиамота? Документы были свалены беспорядочной кучей, несомненно, по какой-то причине, и теперь злой рок избрал Хиссуне разбирать их. Он отлично видел, насколько бесполезна и бессмысленна его работа, разве что можно было получить великолепный урок географии огромного Маджипура. Сколько провинций! Сколько городов! Три колоссальных материка делились и подразделялись на тысячи муниципальных единиц, каждая с многомиллионным населением. И за время работы сознание заполняли названия Пятидесяти Городов Замковой Горы, огромных городских округов Цимроеля, таинственных поселений в пустынях Сувраеля, провинциальных столиц — всего выросшего за время четырнадцатитысячелетнего процветания Маджипура: Пидруид, Нарабал, Ни-Мойя, Алайсор, Стоен, Пилиплок, Пендиван, Амблеморн, Толигай — миллионы названий! Но потом ему это надоело. Его вдруг охватило нетерпение, ожидание чего-то лучшего. А послушание никогда не было его натурой.Рядом с пыльной маленькой комнатушкой в Доме Записей, где Хиссуне разбирал и изучал груду налоговых отчетов, находилось нечто гораздо более интересное — Считчик Душ, доступ к которому был закрыт для всех, кроме самых высокопоставленных, да и то, говорили, не для всех. Хиссуне кое-что знал об этом месте, он вообще много знал о Лабиринте, даже о запрещенных местах. «Дом Записей, — говорил он слушателям, еще когда в восьмилетнем возрасте болтался на улицах огромного подземного города и нанимался в проводники к приезжим ради кроны-другой, — таит в себе комнату, где хранятся миллионы мыслезаписей-воспоминаний. Поднимаешь капсулу, вкладываешь ее в щель специального устройства и внезапно становишься тем, кем оставлена запись, и живешь во времена Лорда Конфалума или Лорда Симинэйва, или сражаешься вместе с Лордом Стиамотом против метаморфов. Но только попасть в ту комнату почти невозможно». И это действительно было почти невозможно, но Хиссуне думал, размышлял и прикидывал, не удастся ли пробраться туда под предлогом поисков дат, нужных для работы в налоговых архивах. А потом пожить жизнью современников самых величайших и удивительных событий Маджипура.И постепенно мечта его начала обретать реальность. Он знал, где находятся печати в Доме Записей, и потихоньку снабдил себя всеми необходимыми пропусками. И как-то поздним полуднем, с пересохшим горлом и звоном в ушах, направился по ярко освещенным кривым коридорам.Уже не испытывал он давным-давно подобного состояния, а маленьким бродяжкой и вообще его не испытывал, но его приобщили к цивилизации, обучили, дали работу. Но кто? То был Коронал еще в те времена, когда он скитался по планете, лишенный своего тела и трона захватчиком Барьязидом. Он пришел в Лабиринт, где Хиссуне стал его проводником, и каким-то образом почувствовал в нем истинного Коронала, и это стало началом конца Бродяжки-Хиссуне. Потом мальчик узнал, что Лорд Валентин отправился к Замковой Горе, Барьязид был повержен, и во время второй коронации Хиссуне вдруг очутился, Дивин знает почему, на этой церемонии в Замке Лорда Валентина. Никогда прежде он не покидал Лабиринта, не бывал на солнечном свете, не ездил на государственной платформе по Долине Глайда, минуя города, известные ему лишь по сновидениям, а тут вдруг Гора — тридцатимильная масса земли, словно взметнувшаяся ввысь. Грязный мальчишка стоял рядом с Короналом, перешучивался с ним, и Коронал восхищался умом и энергией мальчишки, его предприимчивостью. Все шло прекрасно. Хиссуне стал протеже Коронала, вернулся в Лабиринт и был назначен на должность в Дом Записей — уже не так прекрасно. Мальчик терпеть не мог чиновников, этих идиотов с лицами-масками, а теперь, как любимец Коронала, и сам стал таким же. Он-то считал, что будет по-прежнему водить по Лабиринту приезжих, а вместо этого!.. ОТЧЕТ СБОРЩИКА НАЛОГОВ ОДИННАДЦАТОГО ОКРУГА ПРОВИНЦИИ НАТАНАЛА ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА ЦАРСТВОВАНИЯ ВЛАСТИТЕЛЯ ОССЬЕРА И ПОНТИФЕКСА КИННИКЕНА. Хиссуне надеялся, что Коронал вспомнит о нем, призовет к себе на службу в Замок, и тогда его жизнь будет иметь какое-то значение в жизни Маджипура, но Коронал, похоже, забыл о нем, как того следовало ожидать. У него целый мир с двадцати— или тридцатимиллиардным населением, и какое ему дело до маленького мальчишки из Лабиринта?! Хиссуне боялся, что теперь вся жизнь его пройдет в поисках среди пыльных бумаг…Но все-таки здесь был Считчик Душ.Даже если он никогда не выберется из Лабиринта, он сможет — если никто ему не помешает — странствовать в сознаниях давно умерших людей: разведчиков, первопроходцев, воинов, даже Короналов и Понтифексов. Это немного утешало.Мальчик вошел в небольшой вестибюль и предъявил пропуск дежурившему тусклоглазому хьорту.Хиссуне заготовил несколько объяснений: особое поручение Коронала, важнейшее историческое исследование, необходимость в корреляции демографических данных и еще много подобного готово было сорваться с его языка, но хьорт только сказал:— Знаешь, как обращаться с механизмом?— Плохо. Лучше покажи мне.Отвернув некрасивое бородавчатое лицо с бесчисленными подбородками, хьорт встал и повел Хиссуне внутрь, где он указал на шлем и ряд кнопок:— Пульт управления. Вставишь вот сюда отобранные капсулы и будешь сидеть. Не забудь погасить свет перед уходом.И все? Такая секретная, так тщательно охраняемая машина!Хиссуне остался наедине с записями воспоминаний тех, кто жил когда-то на Маджипуре.Не все, конечно, оставляли запись, но примерно один из десяти делал это, обычно лет в двадцать. Хиссуне знал, что их миллиарды в хранилищах Лабиринта. Он положил руки на пульт, пальцы его дрожали.С чего начать?Он хотел познать все, хотел пересечь леса Цимроеля с первопроходцами, побывать у метаморфов, переплыть под парусами Великое Море, поохотиться на морских драконов в Родамаунтском Архипелаге, и… и… и… Мальчик дрожал от неистового томления. С чего начать? Он изучил кнопки. Следовало указать дату, место, определенную личность, но выбрать за четырнадцать тысяч лет… Из далекого прошлого он знал только о великом Лорде Стиамоте. Минут десять он сидел не шевелясь, почти парализованный, потом выбрал наобум. Континент — Цимроель, время — царствование Коронала Лорда Бархольда, жившего даже раньше Стиамота, личность — …любая. Да, любая!Маленькая блестящая капсула возникла на консоли.Трепеща от предвкушаемой неизведанности, Хиссуне вложил ее в отверстие и надел шлем. В ушах раздалось потрескивание, неясные, смазанные полосы — синие, зеленые и алые — побежали перед глазами под закрытыми веками. Работает? Да! Он ощущал присутствие чужого разума! Человек этот умер девять тысяч лет назад, но сознание… ее? Да, ее, это была женщина, юная женщина, — наполняло Хиссуне до тех пор, пока он не потерял уверенность, Хиссуне он или Тесме из Нарабала…Он с радостью освободил себя от понимания того, что живет, мыслит и чувствует, и позволил чужой душе овладеть собой. ТЕСМЕ И ХАЙРОГ 1 Уже шесть месяцев Тесме жила одна в хижине, которую построила своими руками в густых тропических джунглях милях в пяти к востоку от Нарабала: там, куда не долетали морские ветра и тяжелый сырой воздух цеплялся за все, как меховой саван. Раньше ей никогда не приходилось делать все своими руками, и поначалу она поражалась, как это здорово, когда срезала тонкие молоденькие деревья, обдирала золотистую кору и вбивала их скользкие острые концы в мягкую влажную землю, затем переплетала их лозами и лианами, а сверху крепила пять громадных ветвей враммы, делая кровлю. Не архитектурный шедевр, но дождь внутрь не попадал, и о холодах можно было не беспокоиться. За месяц стволы сиджании разрослись и закрыли всю кровлю побегами новых кожистых листьев прямо под потолком, а связывающие их виноградные лозы тоже продолжали жить, отправляя вниз мягкие красные усики, искавшие и находившие богатую плодородную почву, так что дом теперь стал живым, с каждым днем становясь все более уютным и надежным, поскольку лианы со временем становились крепче, и Тесме это нравилось. Здесь, как и в Нарабале, ничто не умирало надолго, воздух был таким же теплым, солнце таким же ярким, а дожди такими же обильными, и все быстро преображалось само по себе, с буйной, жизнерадостной легкостью тропиков.Одиночество тоже переносилось легче по сравнению с Нарабалом, где ей хотелось очень многого и где жизнь пошла как-то вкривь и вкось: слишком много внутренних неурядиц, слишком много суматохи, шума, друзей, отправившихся в путешествия, любовников, ставших врагами. Ей было двадцать пять лет, и нужно было приостановиться, оглянуться на прошлое, сменить жизненный ритм, пока ее не растрясло по пустякам. Джунгли подходили для этого идеально. Она рано вставала, купалась в маленьком естественном пруду, завтракала, собирая ягоды с лоз токки, затем гуляла, пела, читала стихи и сочиняла их, проверяла ловушки — нет ли пойманных животных, — взбиралась на деревья и высоко вверху омывалась солнцем в гамаке из лиан, снова купалась, разговаривала сама с собой и отправлялась спать с заходом солнца. Поначалу она думала, что нечем будет заняться и вскоре ей все наскучит, но ошиблась: дни были заполнены до предела и всегда оставалось несколько задумок на завтра.Еще она думала, что раз в неделю будет возвращаться в Нарабал купить кое-что, подобрать новые кубики и книги, заглянуть иной раз на концерт или игрище, может даже навестить семью или некоторых приятелей. И действительно — в город она ходила довольно часто. Но дорога была жаркая и душная и к тому же отнимала полдня, и по мере того, как Тесме привыкала к уединению, она находила Нарабал все более шумным и суматошным, а удовольствие, получаемое от походов, все меньше.Люди в Нарабале глазели на нее. Она знала, что ее всегда считали эксцентричной, чуть спятившей дикаркой, а теперь вообще сравнивали с живущей сама по себе обезьяной, прыгающей по вершинам деревьев; таким образом, промежутки между ее визитами в город становились все больше. Она ходила теперь лишь в случае крайней необходимости. В день, когда она наткнулась на Хайрога, девушка не была в Нарабале по меньшей мере пять недель.Она бродила утром по болотистому подлеску, собирая душистые желтые фаржи; мешочек был почти полон, и Тесме подумывала о возвращении, когда случайно заметила в нескольких ярдах от себя существо с блестящей, отливающей металлом серой кожей и трубчатыми конечностями. Оно неуклюже вытянулось на земле под большим деревом сиджайлом. Оно напоминало ей хищную рептилию, погубившую ее отца и брата в Нарабальском Проливе, — гладкую, длинную, медленно двигающуюся тварь с кривыми когтями и большими ровными зубами. Но, осторожно подобравшись ближе, Тесме заметила, что существо своей массивной круглой головой, длинными руками и крепкими ногами отдаленно напоминает человека. Она сочла было его мертвым, но, стоило ей подойти, существо шевельнулось и сказало:— У меня повреждена двигательная функция. Я был глуп и поплатился за это.— Можешь пошевелить руками или ногами? — спросила Тесме.— Руками. Да. Сломана одна нога и, возможно, спина. Помоги мне.Девушка нагнулась, рассматривая его получше. Да, оно походило на рептилию со сверкающей чешуей и гладким жестким телом. Глаза были зеленые, холодные и совершенно немигающие. Волосы выглядели странной густой массой завитушек, которые медленно свивались сами по себе. Змеевидный ярко-алый и раздвоенный язык безостановочно мелькал взад и вперед между бесплотных губ.— Кто ты? — спросила она.— Хайрог. Знаешь о нас что-нибудь?— Конечно, — кивнула Тесме, хотя по-настоящему знала совсем мало. За прошедшее столетие несколько нечеловеческих рас обосновалось на Маджипуре, целый зверинец инородцев, приглашенных сюда Короналом Лордом Меликандом, поскольку людей не хватало для столь огромной планеты. Тесме слышала о четырехруких, о двуглавой, о крошечных существах с щупальцами и о чешуйчатых чужаках со змеиными языками и змеящимися волосами, однако до сих пор никто из инородцев не забирался так далеко к Нарабалу, городу на краю нигде, на громадном расстоянии от цивилизации. Значит, это хайрог? Странное существо, подумала она. Тело почти человеческое и тем не менее не совсем. Чудовищная, по-настоящему кошмарная тварь, хотя и не особо пугающая.Она посочувствовала хайрогу, — оказаться так далеко от кого-либо, похожего на него, на Маджипуре! К тому же он ранен. Что ей теперь делать? Пожелать всего хорошего и бросить на произвол судьбы? Жестоко. Отправиться в Нарабал и организовать спасательную экспедицию? На это уйдет по меньшей мере дня два. Тащить к себе в хижину и выхаживать, пока не выздоровеет? Это казалось самым разумным. Но что будет с ее одиночеством и уединенностью? И как ухаживать за Хайрогом? Да и действительно ли она хочет брать на себя такую ответственность? А ведь остается еще риск. Он чужак, и она понятия не имеет, что от него можно ждать.— Я — Висмаан, — сказал хайрог.Было ли это именем, титулом или же просто описанием своего состояния? Она не стала спрашивать, а просто сказала:— Меня зовут Тесме. Я живу в джунглях, в часе ходьбы отсюда. Как, по-твоему, сможем мы туда добраться?— Дай мне опереться на тебя, и я попробую идти. Но… ты достаточно сильная?— Наверное.
1 2 3 4 5 6