За калиткой он насчитал еще с десяток машин, десятка
полтора страждущих прибыли общественным транспортом. Двое таксистов - один
частник, другой с госномерами, составив свои "волгу" и рыжий "москвич" под
старой липой, вяло трепались, поджидая пассажиров.
"Жигули" Строкача стояли за углом, и он, скроив просительную мину,
направился к "шефам", профессиональная болтливость которых наперед была
известна.
- В город? А чего не доехать - всего две сотенных. Бог даст, мои
выйдут скоро, и вперед. У меня двое, так что поместимся.
- Нормально. Двести - это еще по-людски. Спасибо, мужики.
- Да ладно, чего там. Мы же не волки.
Вклинился владелец "москвича", взмокший рыжеватый парняга с набитым
золотом ртом:
- Я тоже так - если с человеком договорился, лишнего мне не надо.
Совесть имею. Конечно - если кто понимает, от благодарности не
отказываюсь.
Строкач вытащил бутерброд, откусил, поморщился - хлеб успел
зачерстветь, и начал жевать, сходу сменив тему.
- Да, здоровье - это главное. Мне с этой чертовой сухомяткой язвы не
миновать. И то бывает - так прихватит...
Здесь Строкач не врал, ну разве что чуть расцвечивал правду
живописными подробностями.
- Знаете - работа сидячая, поесть толком некогда. Да и вам это,
думаю, знакомо не хуже, чем мне. Водительский хлеб - не сладкий, а теперь
еще и с этими ценами на бензин... Вы сюда в первый раз? Сколько по
спидометру выходит?
- Да мы каждые выходные здесь, бывает и по две ходки успеваем.
Зависит от приема. Он, доктор, иной раз подолгу тянет. А нам не с руки -
обратно везти надо. И чего, спрашивается? Больше принял - больше получил.
Чего тянуть? Я бы на его месте...
- Вот потому-то ты и не на его месте, - вмешался таксист с "волги". -
Ты вообще сильно много понимаешь! Я сколько людей сюда перевозил - и все
довольны. И многие говорят, что он денег не берет. Ну, это, конечно,
байки, и все же...
Таксисты заспорили, а Строкач поспешил ретироваться, якобы увидев
знакомого, выходящего из калитки.
Свернув за угол, он буквально столкнулся с женщиной, которая вместе с
сыном выходила перед ним от Засохина. Теперь она стояла у ворот другого
дома, и майор был готов поклясться, что ее очень интересует его машина.
Сделав несколько неуверенных шагов, женщина взглянула в сторону таксистов,
и повернулась к Строкачу. Парень, следовавший за ней со здоровенной
матерчатой сумкой, неуклюже грохнул ее на землю, задребезжало разбитое
стекло, и угол сумки сейчас же потемнел, намокая. На дорожке образовалась
лужица мутно-белой жидкости.
За спиной майора раздался голос золотозубого.
- Ну, теперь придется ей отвалить мне на полную, если хочет, чтобы я
это дерьмо в свой багажник совал. Или ты возьмешь, Сема?
Ответа Строкач не расслышал, он уже был рядом с женщиной. Парень
снова улыбался, на лице его было чистейшее блаженство. Его мать
наклонилась и стала выкладывать содержимое сумки прямо на землю. Достала
разбитую литровую бутылку, выплеснула из нее оставшиеся капли молока,
затем смятой рубашкой протерла дно, сгребла пожитки.
Строкач стоял в двух шагах, глядя в улыбающееся лицо парня, но помочь
даже и не пытался. На пальце он покручивал кольцо с ключами от машины.
Наконец, как можно небрежнее, предложил:
- В город поедем? - но прозвучало это так не по-таксистски, что майор
плюнул на эти игрушки и заговорил человеческим языком: - Мне по пути, так
что денег не надо. - На лице женщины отразились испуг и недоверие. Строкач
тут же поправился: - Ладно, дадите двадцатку на бензин.
- Да, господи, конечно... Вот спасибо, а то эти уже и цены себе не
сложат... - Женщина повторяла и повторяла какие-то еще слова
благодарности.
Парня удалось посадить в машину лишь с третьего захода. Он
выскакивал, задирал голову, улыбался и все силился еще раз окинуть
взглядом окрестности. Короткое время поездки до города Строкач собирался
использовать как можно более активно.
Когда они уже трогались, из-за угла, пища тормозами, вылетел
"москвич" и остановился как вкопанный посреди улицы. Из него буквально
выпал золотозубый молодец, отчаянно размахивая зажатой в руке монтировкой,
и направился к "жигулям" Строкача. Женщина испуганно съежилась на сидении.
- Ты что, гад, творишь? Это наше место, и ты здесь таксовать не
будешь! За все уплачено, и если ты, бычара, лезешь цены сбивать,
останешься без рог! - Парень накачивал сам себя, все больше входя в раж.
Руки у него определенно чесались. - Ты, падла, у меня до города не
доедешь. ГАИ тормознет, а там и братва подъедет разбираться... Ходил,
ходил, нюхал, нюхал...
Из-за угла осторожно выглянул салатный капот "волги" с шашечками.
Таксист с интересом следил за содержательной беседой своего коллеги с
конкурентом, но особого желания вмешаться не выказывал. Строкач оставался
совершенно спокоен.
- Тише, молодой человек, места хватит всем. Я сейчас уеду.
- Это верно. Этих ты, может, и отвезешь. Только бабки, которые на
чужом участке закосил, отдашь. Наука будет в другой раз. Ты посмотри,
какая рыба хитрая!
Говоря это, он продолжал наступать на Строкача, помахивая
монтировкой. Майор холодно подумал, что столкновения не избежать, но
все-таки попытался еще раз.
- Ну, ладно, ладно, чего кипятиться... Нельзя - так нельзя. Все,
уезжаю. Желаю успехов.
- Так ты издеваешься, гад?! - "частник" метил в предплечье - не
убить, а изувечить, лишить подвижности. Стальной стержень просвистел в
пустоте.
Попади он - и Строкач наверняка не смог бы никому составить
конкуренцию как водитель пару месяцев. Резко уйдя вперед и вниз, майор
перехватил руку с монтировкой и, нырнув под нее, завернул за спину
нападающему. Пожалуй, чуть перехватил. Сустав слабо хрустнул, тело
таксиста обмякло, и Строкач не стал его удерживать на весу. Парень
повалился на колени, а Строкач слегка прихватил его за ворот - чтобы тот
не изувечил лицо о бордюр. Еще раз взглянув на номер "москвича", майор
подумал - хотя бы этого, чересчур "делового", не следует оставлять без
присмотра.
Проезжая мимо салатной "волги", Строкач притормозил, опустил стекло и
бросил струхнувшему водителю:
- Вы присмотрите за приятелем. Боюсь, сегодня машину он водить уже не
сможет. Ну, да еще встретимся, Бог даст...
Из поселка майор выехал неспешно - требовалось время, чтобы
разговорить женщину.
- Вы первый раз у доктора? А как вам удалось узнать о нем?
Как и следовало ожидать, нервное напряжение пассажирки разрядилось
сумбурным монологом:
- Да случайно. У него побывала женщина одна, односельчанка. Муж у нее
запойный. Три раза приезжала, и теперь - как рукой сняло, в рот мужик не
берет спиртного. У меня ведь тоже из-за нее, проклятой. Мой-то с молодых
лет заливается, вот сын и расплачивается за отца-пьяницу. И вот беда - за
ум взялся, бросил водку - да ведь уже ничего не поделаешь. Вот мы и
приехали сюда, поможет, не поможет - хуже не будет. Мальчик-то у меня
добрый, хороший. Зверюшек всяких любит, не может видеть, как животных
мучают... Ох, Господи, все бы отдала, чтобы жить ему человеком!..
- Что ж, теперь у вас есть надежда. Может, все и образуется как-то. -
Строкач включил приемник, юноша, бормотавший и возившийся на заднем
сидении, затих. - Так говорите, дороговато берет доктор? Это ничего, был
бы толк.
- Да что вы такое говорите? - женщина уставилась на него с
недоумением. - Какое "дороговато"? Где это вы такой ерунды наслушались? Он
вообще платы не назначает. Можно, конечно, что-то дать в благодарность, но
открыто - кладешь деньги на стол, доктор говорит: возьми из них сколько
хочешь и отнеси в церковь... "Дороговато"! А кормиться-то с помощниками
ему надо?..
Тем временем начался город - потянулись унылые, как коровники,
пятиэтажки рабочего района в окружении чахлой, выморочной какой-то зелени,
складские дворы, автобазы, - и очень скоро женщина попросила высадить ее и
сына.

Теперь Строкачу не терпелось увидеть Обреутова. Сегодня воскресенье,
и отставник должен быть на дежурстве вплоть до полудня.
- О, Павел Михайлович, не забываете старика! Располагайтесь,
устраивайтесь как дома. - Обреутов был весел и громогласен. - Ну, как
движется следствие?
- Работаем, Владимир Лукич. Спасибо, я немного пройдусь по лестнице.
Славно у вас все-таки. Чистота, порядок, глаз радуется. И вокруг неплохо -
зелень, все ухожено. Так я поднимусь, погляжу кое-что.
- Давайте, и я с вами, если вы, конечно, не возражаете. - Обреутов
выбрался из-за своего стола. - Может, вопросы возникнут, а я - вот он, под
рукой.
- С удовольствием. А как же вахта? Все-таки на посту... - шутливо
заметил майор.
- Да что вы, товарищ майор. Здесь все на контроле. Открываю только по
звонку, удостоверившись, что свои. Остальным - извините. Если надо отойти,
я ведь тоже человек живой, - все на замок. А звонок тут такой - на весь
дом слыхать.
- Серьезное устройство. Не жалуются жильцы, не мешает?
- У него звук регулируется. Вот он, ползунок. Я на полную мощность
никогда и не включаю.
- Интересно, а на четвертый этаж, да еще и в квартиру - слышно его?
Обреутов как-то смешался, недовольно покрутил носом и последовал за
майором вверх по лестнице. Переводя дыхание, Строкач на минуту задержался
на площадке между вторым и третьим этажами. Окно было наглухо закрыто на
два массивных бронзовых шпингалета. Строкач постучал пальцем по нижнему,
поглядывая сквозь стекло.
- Уютный здесь дворик. Прямо тебе пейзаж Поленова. Одна эта
скамеечка, утопающая в зелени, чего стоит. Ага, там и наша почтенная
Октябрина Владленовна, бессменный часовой. А почему не открываете? Воздух
свежий, дождик прошел...
- Инструкция запрещает. Раньше, бывало, детвора открывала, но теперь
- ни-ни. Такое время.
Спустились, и Строкач внезапно спросил:
- А что, Владимир Лукич, здорово вы удивились четыре дня назад, когда
внезапно обнаружили, что окно открыто? Да не суетитесь, спокойно. В этом я
вас не виню. К чему бы, казалось, вам выпускать незваных гостей в окно,
если в вашем распоряжении дверь? Здесь, правда, Октябрина Владленовна
начеку, но и она может отвлечься...
Обреутов слушал молча, виновато кивая. Строкач гнул свое:
- Ну, конечно, что хорошего, если некий подозрительный субъект
незамеченным ушел из охраняемого вами дома. Можно ставить вопрос о
профессиональной пригодности. А это весьма и весьма неприятно и может
иметь далеко идущие последствия...
Наконец Обреутов глухо отозвался:
- Ясное дело, как бы оно ни повернулось, а стрелочник всегда под
рукой. Да, шпингалет я закрыл, когда мы с вами сразу после убийства
поднимались наверх. Кому охота оказаться на улице? Если бы вы меня тогда
спросили - я бы и сказал сразу, а так - не хотелось лезть под горячую
руку.
- Ладно, проехали, - Строкач махнул рукой. - Вообще, в таких
ситуациях надо поменьше темнить. Я еще раз наверх пройдусь, а вы пока
поразмыслите, может, еще что вспомните...
- Да чего сидеть? Сейчас время самое тихое - одиннадцать, народу нет
вовсе.
- У вас часы отстают. Семь минут двенадцатого, подведите. И
подумайте, разговор наш еще не закончен.
Одним махом майор взлетел на четвертый этаж позвонил, вызвав собачий
лай и не слишком радушное "Кто там?" за дверьми.
Мария Сигизмундовна выглядела неважно и на вопросы отвечала каким-то
сырым, болезненным голосом.
- Мужчина? В это время? Ну, разве что сын. Но и его не было. Если
угодно, поинтересуйтесь у вахтера, как раз Владимир Лукич дежурил, как и
сегодня. Это серьезный человек, порядок знает.
- Скажите, Мария Сигизмундовна, а бывает, что Обреутов заходит к вам
в квартиру, или вы встречаетесь только внизу, у вахты?
- Ох, какое слово - "встречаетесь", - пожилая дама рассмеялась, но
чувствовалось, что она недовольна поворотом разговора. - Уж не решили ли
вы, что у нас с Владимиром Лукичом роман? Увы! Мы действительно
по-приятельски знакомы, он иной раз забегает чайку попить, поболтать.
- А в тот день, когда обнаружилось преступление, Обреутов был у вас?
- Да, где-то в половине девятого. Я встаю рано, а чай предпочитаю
покрепче и в компании. Сын ушел раньше.
- То есть Обреутов находился у вас в рабочее время?
- Ах, вот вы о чем... Ну, да ведь он ненадолго, а подъезд заперт.
Дверь оставалась приоткрытой, так что и звонок слышно, а если кто выходит
из подъезда, то сами управятся...
Торопливо распрощавшись, Строкач сбежал по лестнице. Но здесь его
ждал сюрприз. Обреутова не было! За столом вахтера восседал высокий,
костлявый старик с оттопыренными ушами и вислым носом, посверкивая
угольками черных глаз. Сменщик! Строкач взглянул на часы - двадцать минут
двенадцатого. Это не осталось незамеченным. Вахтер сурово сдвинул
кустистые брови, но промолчал.
- Где Обреутов? Ведь смена в двенадцать!
- А я всегда чуть пораньше прихожу. У меня электричка, вот и
получается - прихватываю чуток. Посидим, бывает, с Володей, покалякаем.
Дома скучно. Вот только сегодня он что-то заспешил, не с кем старику и
словом перемолвиться. Вы ведь следователь? Ну, тогда угощайте куревом да
спрашивайте...

- Боюсь, придется брать и Обреутова под наблюдение. - Строкач сидел
на подоконнике в кабинете, за спиной у него шумела улица.
- А при чем тут этот парень, который выпрыгнул из окна лестничной
клетки? Тот, которого видела Октябрина... как ее...
- Владленовна. Да, прыгун этот, конечно, задачка. Жигареву прыгать
было незачем - внизу дверь свободна. Разве что не хотел Турчину
компрометировать, а это уж вовсе чушь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15