.. А помнишь,
Дома поплыли, как свечи,
Взвалив на себя лишь каплю
Усталости их бесприютной...
О, каждый из них - спаситель,
Спасает нас от бессонниц
И страха опять остаться
Одним в безголосой клетке.
(А снег становится пеплом
И дети рисуют солнце,
Считая его похожим
На новенький диск монетки.)
А им суждено скитаться,
Гонимым полночным ветром,
Стеклянный ворох сенсаций
Искать в городах бессонных,
Писать слова на бумаге...
Бумага становится пеплом,
Из пепла дома вырастают
И тянут к небу ладони.
Елена Перцуленко
АДЕЛЬМЕ (Ам. Гай)
Только ночь. Остается лишь ночь да осколки стекла
На подушке, промокшей от слез.
Ты не бойся, минутная слабость, пройдет.
Просто кто-то запрятал мой голос
В перламутре причудливых раковин
И лабиринтах пустых переулков.
Движение к полночи. Дождь.
Это было,но нового мне не сказать:
В эту странную касту поэтов
Принимают живых, а не мумии мертвых домов,
И не впустят немого в тот ласковый дом,
Где свершается таинство ночи
И пьют золотое вино.
Эта кровь на постели - из раны, придуманной мной.
Кто-то вырвал мне крылья и кинул
На растерзанье ветрам.
Мне уже не уйти -
Ни в пустыню, ни в небо,
Ни на самое дно,
Где сказанья мешаются с пеплом.
Я теперь только твой,
Я - игрушка с живыми глазами,
Мне не больно. Ты хочешь, я буду писать
И рассказывать странные сказки,
Теряя слова и дыхание жизни,
Распиная былинки фантазии
На мраморе белых листов.
И я буду тебя целовать.
На губах моих странная горечь -
Утраты и пепла.
Ты, наверное, сменишь ее на серебряный взгляд,
Золотое кольцо и коня, что быстрей моей мысли.
Но покуда я твой, только твой,
Не отдай меня ветру.
Мне так холодно, пусто и хочется плакать,
У меня больше нету желаний и сил.
Наслаждайся покорностью тела
И мыслями - лишь о тебе:
Наконец-то я верен.
И жди до утра.
Елена Перцуленко
СИДЯЩИЙ НА АСФАЛЬТЕ
На губах горький привкус резины навеки у нас,
А в глазах сумасшедших - покрытый асфальтом простор.
Чтобы жить в лабиринтах дорог и космических трасс,
Нам дарованы руль и охрипший от боли мотор.
Мы в дороге - так значит, не будем терзать тормоза:
Пусть уносятся вдаль автострады, тоннели, мосты...
И мерцают для нас самых лучших девчонок глаза,
Словно стрелка спидометра возле последней черты.
Эй, кого там пугает веселое слово "угон"?
Все машины для нас, все ветра нам несутся в лицо...
Нам пока что везет, так давай же до худших времен
Мы упрячем в багажник Фортуны шальной колесо.
Здесь не принято плакать: в ответ на чужую смерть
Бросишь легкую фразу: Который? Разбился? Жаль...
Здесь обычны кривая усмешка, привычка сметь
И готовность в любую минуту сойти с виража.
И, глотая воздух наполненным кровью ртом,
Ошибиться, машину разбить и в кювет свернуть,
Снова сесть у дороги, и тайно подумать о том,
Что тебе уготован не самый блистательный путь.
Ты сидишь на асфальте и ждешь, словно манны с небес,
Небывалой удачи, и хмуришся, вспомнив о том,
Что вчерашний приятель уходит в космический рейс,
Не вернув тебе книгу, что прежде листали вдвоем.
Чтоб тебя не обидели, куртку в шипах нацепив,
Ты сидишь и мечтаешь, что встретится добрый бог.
Он заметит и выберет, все за тебя решив,
И с улыбкой далекие звезды разложит у ног.
Ты удачлив - ведомый надежной и умной рукой,
Ты, знакомым махнув, начинаешь свой звездный путь.
Ты заплатишь за все - одиночеством, болью, тоской,
Да и прежней свободы уже ни за что не вернуть.
Ты состаришся рано, но поздно уйдешь от дел,
И, кончая дорогу, отыщешь ты, может быть,
Тот осколок асфальта, где ты мальчишкой сидел,
Не измыслив пути, по которому мог бы жить.
Елена Перцуленко
ДЕВОЧКА С ЛЕСТНИЦЫ
Чернильный контур ресниц, а под ним - звезда.
Губы твои в улыбке не дрогнут вдруг.
Девочка с лестницы, как же ты молода,
Но трудно вызвать на детском лице испуг.
На это лицо умело наложен грим.
А ты молчишь, как паук,караулящий сеть,
Лениво в лица прохожим пуская дым,
В твоей сигарете прячется белая смерть.
Накрашены ногти, зеленым блистает лак.
Лиловые губы - как сладко их целовать!
Открытых плеч белизна, как товарный знак,
Ты дорого стоишь, умея себя продавать.
Нет от клиентов отбоя, какой успех,
Водятся чеки - одеться и покутить.
Ты хороша собою, ты лучше всех,
Лучшие мальчики будут тебя любить.
Молодость, деньги - о чем же еще мечтать!
Будет машина, и видео, и вино,
Может, тебе удастся звездою стать,
Нужно только разочек сняться в кино.
Ты - королева, царствуй, пока молода,
Лестница - трон твой, и Рисоль простерт у ног...
Лестница к звездам... Но хоть бы одна звезда...
С черного неба хохочет рисольский бог.
Елена Перцуленко
* * *
Зима без снега, как ночь без сна,
И город устал от бессонницы этой,
Он болен, а значит, нужна тишина
И отдых от злого рекламного света.
До часа в агонии бьется метро,
Горят мостовые от жаркой резины
И раненой птицей стучится в стекло
Полуночный ветер, пугая машины.
Слезятся от ветра глаза фонарей
И нет ни звезды на рябом небосклоне...
А городу чудится - нету людей,
И падает снег ему прямо в ладони...
Давно с фонарей облетела листва
И стаи газет улетели с туманом,
А тихая стужа плетет кружева
На сонных стволах ее башенных кранов.
И кажется, будто застыли дома,
И некому храмы забытые рушить.
На улицы города входит зима,
И белый покой никому не нарушить...
Толпа продолжала стремительный бег,
Как будто не видя агонии улиц.
И только под утро просыпался снег...
А город был рад, когда люди проснулись.
Елена Перцуленко
ДОБРОЙ НОЧИ
Доброй ночи тебе, доброй ночи,
Доброй ночи, мой бедный город,
Светлых снов под картонным небом,
Бедный город, от боли уставший.
Не грусти, я куплю тебе солнце,
На картонное небо заброшу
Золотое яблоко солнца,
Чтобы окна твои сияли,
Чтобы жил ты, не зная печали.
Не грусти, я куплю тебе солнце
На безумной ярмарке ночи,
Где торгуют и пеплом, и снегом,
Хрупким телом маленькой смерти,
Где всего за несколько чеков
Вам покажут кончик дороги,
Бесконечной белой дороги,
По которой уходят в вечность.
Не грусти, я куплю тебе солнце,
Я отдам за него немного:
Теплый дом у самого моря,
Неисколотых рук невинность
Да счастливые сны ночами.
Доброй ночи тебе, доброй ночи,
Доброй ночи, мой бедный город,
Будешь жить ты, не зная печали,
Доброй ночи тебе, доброй ночи...
Елена Перцуленко
АДЕЛЬМА
Слушайте! Покуда не пробил час,
Пока остались силы и голос,
Адельма Ронки споет для вас
Про вас и построенный вами город...
Тише, Адельме трудно одной,
Одна против всех, и за всех - одна...
Слушайте, музыка - как вино,
Вы же любите много вина...
Тише! Она допоет этот гимн,
Докричит о безумии вашем, но, верно,
Не найдешь такого,кто к страхам своим
Захочет прибавить твои, Адельма.
Это все про вас, идиотов полк,
Вас и собственная смерть ничему не научит...
Почему если только ударник умолк,
Вам становится сразу безумно скучно?
Кстати, фанатам полезно узнать:
Ударник убит, но не в том проблема,
Он больше не будет для вас стучать...
Кому ты поешь эти песни, Адельма?
Чего она хочет, зачем рубит сук,
На котором всем так привычно сидеть?
Ведь если солнце появится вдруг,
Адельма больше не сможет петь...
Ее не услышат, Адельма - бог,
Ее окурок с руками рвут,
Обводят краской следы ее ног,
Захочет - домой на руках отнесут.
Вот морды в косметике, как в дерьме,
Сколько же здесь одинаковых морд!
И у каждого надпись на белой спине:
"Мой без памяти любимый город" (*)
Адельма уходит домой одна,
В квартире холод и тишь, как в морге,
За льдинками окон, пьян без вина,
Смеется огнями огромный город,
И в зеркале та же пляска огня -
Два города пялят глаза на пару...
Адельма плачет, голову склоня
На гриф своей акустической гитары...
----------------------
(*) Цитата из Ам. Гая
"Гимн городу-убийце"
Елена Перцуленко
* * *
Мой город плакал, как гитара Ронки,
Хмельной водой пространство напоив,
Нырнул в зеленоватые потемки,
Свое лицо от любопытных скрыв.
Утихла автострады паутина,
Сегодня - ни машин и не людей,
Лишь улицы, пронзительно пустынны,
Вливаются в овалы площадей.
Лишь ветер, шаловливый, как котенок,
Бродил один, хмелея от дождя,
Трепал обрывки старых кинопленок,
На них знакомых лиц не находя...
Кого искать? Убитые - убиты,
Ни воскресить, ни вспомнить, ни понять,
Их лица ливнем с кинопленок смыты,
И даже копий не успели снять...
Живые... А кому нужны живые?
Живые - презираемы вдвойне,
А слишком храбрых капли дождевые
Размоют, как рисунок на стене.
Дождь об асфальт - безудержен и звонок -
Размазывая слезы по лицу...
Мой город плакал, плакал, как ребенок,
Мальчишка, заблудившийся в лесу.
Не трогайте! Поплачет - перестанет.
Не утешайте - все пойдет на лад.
Что? Мучит память? Память в воду канет:
Ничто не возвращается назад...
Мой город к одиночеству приучен,
Живет, о лучшей доле не моля...
Но нынче словно фильм немой озвучен
Гитарой из воды и хрусталя...
Покуда дождь, мой город будет молод.
Еще не лицемер и не злодей,
Пускай оплачет мертвых мертвый город,
Растоптанных и скомканных людей...
Дождь размывал стеклянные громады,
И город таял в странном полусне,
Лишь ярко-красный след губной помады
Чуть дольше оставался на стене.
Елена Перцуленко
МОИМ ВРАГАМ
Моим врагам, возлюбленным врагам,
Жестоким, всемогущим и коварным,
Всем вам, земным и неземным богам,
Всем вам, героям снов моих кошмарных,
Моим врагам, возлюбленным врагам
Дарю я этот первый ливень вешний
И этот мир, его я создал сам,
И вопреки всем вашим злым надеждам.
Враги! Мне ничего не жаль для вас,
Как не жалели вы ни сил, ни нервов.
Я обожаю вас, как самых первых,
Что обо мне узнали без прикрас,
Мою живую память раскопали...
Но расскажите мне без лишних слов,
Неужто по ночам спокойно спали,
Неужто ваших нервов не трепали
Портреты дорогих моих врагов?
Елена Перцуленко
ПОКА НЕ ПОГАСНЕТ СВЕТ
(Для "Мистер блюз и К")
На это празднике я - чужой.
Мне сказали, что будет вино,
А я не нашел ничего, кроме песен,
Которые сам сочинил давно.
Я здесь не нашел никого, кроме тех,
Кого встречал на своем пути.
Теперь я пью за здоровье всех
И вечное право уйти,
Как только погаснет свет.
Ты знаешь, небо не станет темней,
Но это - только твоя беда.
Ты помнишь луг, где оставил коней,
Но ты никогда не вернешься туда.
И в недрах скрипки родился звук,
Похожий больше на трубную медь,
Обрушатся стены,что видишь вокруг,
Но я обещаю вам петь,
Пока не погаснет свет.
И будет всадник на бледном коне,
И мебель потонет в море огня,
И девушка, что ты увидел во сне,
Будет смеяться,заметив меня.
И будет кричать, что к тебе не ногой,
В руках у полиции пьяный сосед...
Но знаешь, появится кто-то другой,
Гораздо лучше,
Как только погаснет свет.
Елена Перцуленко
ИСТИНА В ВАЙНЕ
(Для "Мистер блюз и К")
В пустой квартире телефонные звонки,
А я сижу на берегу реки,
В руках гитара, в мозгах дребедень,
И так - целый день, целый день, целый день....
Не надо плакать, девочка моя,
Не надо петь про дальние края,
Ты ищешь город, а он за спиной,
Мы живем под солнцем,
А ты - под луной.
Смотри, по небу цвета коньяка
Плывут, как дым табачный, облака,
А я развязываю нервные узлы,
Ведь рай находится на кончике иглы.
Я буду жить в мужском монастыре,
Я буду пить какао на заре,
И сонмы ангелов в вельветовых штанах
Мне будут петь о святости вина.
Ты ищешь путь, ведущий в мир иной,
Ты слышишь скрип кровати за спиной,
Ты ранишь руки о гитарный гриф,
Ты прячешь сердце в водосточный слив,
Ты пьешь из крана, и этим пьяна,
Что знаешь ты о качествах вина?
Когда докуришь и погасишь свет,
Похорони меня в коробке сигарет!
Истина в Вайне,
В истинном вайне,
Истина в ванне,
В стакане,в нирване...
и.т.д.
Елена Перцуленко
МОЙ ПАПА - НЕВРОПАТОЛОГ
У него идеальный вкус,
Он видит насквозь, как бог.
Он ненавидит блюз,
Он презирает рок.
Он бреется два раза в день,
Запирает на ключ кабинет...
А сына сгубила лень...
Прав я, да или нет?

Он приходит домой ровно в пять,
Значит, чайник уже кипит.
Он совсем не орет на мать,
Он вообще никогда не вопит.
Он ест овсянку, как лорд,
Никогда не вступает в спор...
А сыну нужны надзор,
Свежий воздух, книги и спорт.

Уж полночь, звонит Биг Бен,
Ваш Дэйви стоит в углу,
Пластинки - труха и тлен -
Валяются на полу.
Мой папа сегодня зол,
Но вот он выпустил пар...
Раз Дэйви его довел,
Он занялся ломкой гитар.
Разгромлен, разбит, убит,
Но снова кручу колки.
Сестра на столе сидит
И молча скалит клыки...
Мой папа дожил до седин,
Но верит: настанет срок,
Когда возьмет его сын
Резиновый молоток.

Он не менеджер, не слесарь,
Не торговец и не кесарь,
Не банкир, не проститутка
(Извините, это шутка),
Не политик, не танцор
И не кинорежиссер,
Он не фермер, не сенатор,
Не зануда-литератор,
Не стукач, не звездолетчик,
Не шпион, не переводчик,
Не садист, не журналист,
Не системный программист,
Не военный, не дурак,
Не секретчик, не маньяк,
Он не клавишник, не соло,
Не директор средней школы,
Не водила, не судья...
Он - мой папа, а не я!
МОЙ ПАПА - НЕВРОПАТОЛОГ!

Dave Johnson для
"Мистер блюз и К"
Елена Перцуленко
* * *
Вот и окончился сказочный вечер,
Гаснут на древних подсвечниках блики,
Воском прозрачным оплавились свечи,
Медные трубы, да хрупкие скрипки.
Музыка скрылась с улыбкой усталой,
Дамы прекрасные кольца снимают,
По потемневшему бальному залу
Лунные блики да тени играют.
Принц не найдет башмачок хрустальный -
Он разбился ночью морозной,
Снова принцесса золушкой стала,
Так что в любви признаваться поздно.
Близкое утро часы отсчитали,
Звезды на небе гаснут, как свечи...
Счастливы были, несчастливы стали.
1 2 3 4