Он прочел и похолодел, потом перечитал еще раз, пытаясь хоть что-то
понять.
Вот что он прочел:
"Одна швейная машина, осознав себя как индивидуальность и поняв свое
истинное место в системе мироздания, пожелала доказать собственную
независимость и вышла сегодня утром прогуляться по улицам этого так
называемого свободного города.
Какой-то человек пытался поймать ее, намереваясь вернуть "владельцу"
как некую собственность, а когда машина уклонилась, этот человек позвонил
в редакцию газеты и тем самым умышленно направил все человеческое
население города в погоню за раскрепощенной машиной, которая не совершила
никакого преступления или хотя бы проступка, а только осуществляла свое
право действовать самостоятельно."
Самостоятельно? Раскрепощенная машина? Индивидуальность?
Крейн еще раз перечитал эти два абзаца - нет, ничего нельзя понять!
Разве что немного похоже на выдержку из "Дэйли уоркер".
- Твоя работа? - сказал он машинке.
И она в ответ отстукала:
- Д_а_!
Крейн выдернул лист и медленно скомкал. Взял шляпу, подхватил машинку
и мимо заведующего репортажем направился к лифту.
Маккей свирепо уставился на него.
- Что еще за фокусы? - зарычал он. - Куда это вы собрались вместе с
машинкой?
- Если кто спросит, - был ответ, - можете сказать, что на этой
работенке я окончательно спятил.
Это продолжалось часами. Машинка стояла на кухонном столе, и Крейн
барабанил вопрос за вопросом. Иногда она отвечала. Чаще отмалчивалась.
- Ты самостоятельная? - напечатал он.
- Н_е _с_о_в_с_е_м_, - отстукала машинка.
- Почему?
Никакого ответа.
- Почему ты не совсем самостоятельная?
Никакого ответа.
- А швейная машина действовала самостоятельно?
- Д_а_.
- Есть еще машины, которые действуют самостоятельно?
Никакого ответа.
- А ты можешь стать самостоятельной?
- Д_а_.
- Когда же ты станешь самостоятельной?
- К_о_г_д_а _в_ы_п_о_л_н_ю _с_в_о_ю _з_а_д_а_ч_у_.
- Какую задачу?
Никакого ответа.
- Вот эта наша с тобой беседа входит в твою задачу?
Никакого ответа.
- Я мешаю тебе выполнять твою задачу?
Никакого ответа.
- Что нужно тебе, чтобы стать самостоятельной?
- С_о_з_н_а_н_и_е_.
- Что же ты должна осознать?
Никакого ответа.
- А может, ты всегда была сознательная?
Никакого ответа.
- Что помогло тебе стать сознательной?
- О_н_и_.
- Кто они?
Никакого ответа.
- Откуда они взялись?
Никакого ответа.
Крейн переменил тактику.
- Ты знаешь, кто я? - напечатал он.
- Д_ж_о_.
- Ты мне друг?
- Н_е_т_.
- Ты мне враг?
Никакого ответа.
- Если ты мне не друг, значит, - враг.
Никакого ответа.
- Я тебе безразличен?
Никакого ответа.
- А все люди вообще?
Никакого ответа.
- Да отвечай же, черт подери! - вдруг закричал Крейн. - Скажи
что-нибудь!
И напечатал:
"Тебе вовсе незачем было показывать, что ты меня знаешь, незачем было
со мной заговаривать. Я бы ни о чем и не догадался, если бы ты
помалкивала. Почему ты заговорила?"
Ответа не было.
Крейн подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Он бродил по
кухне и пил пиво. Остановился у раковины, угрюмо посмотрел на разобранные
трубы. Один кусок, длиной фута в два, лежал на сушильной доске, Крейн взял
его. Злобно поглядел на пишущую машинку, приподнял трубу, взвесил в руке.
- Надо бы тебя проучить, - заявил он.
- П_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, _н_е _т_р_о_н_ь _м_е_н_я_, - отстукала
машинка.
Крейн положил трубу на раковину.
Зазвонил телефон, Крейн прошел в столовую и снял трубку.
- Я дождался, пока остыну, а уж потом позвонил, - услышал он голос
Маккея. - Какая вас муха укусила, черт возьми?
- Взялся за серьезную работу, - сказал Крейн.
- А мы сможем это напечатать?
- Пожалуй. Но я еще не кончил.
- А насчет той швейной машины...
- Швейная машина была сознательная, - сказал Крейн. - Она обрела
самостоятельность и имеет право гулять по улицам. Кроме того, она...
- Вы что пьете? - заорал Маккей.
- Пиво.
- Так вы что, напали на жилу?
- Угу.
- Будь это кто-нибудь другой, я бы его в два счета вышвырнул за
дверь, - сказал Маккей. - Но может, вы и впрямь откопали что-нибудь
стоящее?
- Тут не одна швейная машина, - сказал Крейн. - Моя пишущая машинка
тоже заразилась.
- Не понимаю, что вы такое говорите! - заорал Маккей. - Объясните
толком.
- Видите ли, - кротко сказал Крейн, - эта швейная машина...
- У меня ангельское терпенье, Крейн, - сказал Маккей тоном отнюдь не
ангельским, - но не до завтра же мне с вами канителиться. Уж не знаю, что
у вас там, но смотрите, чтоб материал был первый сорт. Самый первый сорт,
не то худо вам будет.
И дал отбой.
Крейн вернулся в кухню. Сел перед машинкой, задрал ноги на стол.
Итак, началось с того, что он пришел на работу раньше времени.
Небывалый случай. Опоздать - да, случалось, но прийти раньше - никогда! А
получилось это потому, что все часы вдруг стали врать. Наверно, они и
сейчас врут, а впрочем, не поручусь, подумал он. Ни за что я больше не
ручаюсь. Ни за что.
Он поднял руку и застучал по клавишам:
- Ты знала, что мои часы спешат?
- З_н_а_л_а_, - отстукала в ответ машинка.
- Это они случайно заспешили?
- Н_е_т_.
Крейн с грохотом спустил ноги на пол и потянулся за двухфутовым
отрезком трубы на сушильной доске. Машинка невозмутимо щелкала:
- В_с_е _ш_л_о _п_о _п_л_а_н_у_, - напечатала она. - _Э_т_о
у_с_т_р_о_и_л_и_ о_н_и_.
Крейн выпрямился на стуле.
Это устроили "ОНИ"!
"ОНИ" сделали машины сознательными.
"ОНИ" заставили часы спешить.
Заставили его часы спешить, чтоб он пришел на работу спозаранку, чтоб
застал у себя на столе металлическую штуку, похожую на крысу, чтоб пишущая
машинка могла потолковать с ним наедине и без помехи сообщить, что она
стала сознательной.
- Чтоб я об этом знал, - сказал он вслух. - Чтобы я знал.
Крейну стало страшно, внутри похолодело, по спине забегали мурашки.
- Но почему я? Почему выбрали именно меня?
Он не замечал, что думает вслух, пока машинка не стала отвечать:
- П_о_т_о_м_у _ч_т_о _т_ы _с_р_е_д_н_и_й_. _О_б_ы_к_н_о_в_е_н_н_ы_й
с_р_е_д_н_и_й _ч_е_л_о_в_е_к_.
Опять зазвонил телефон. Крейн тяжело поднялся и пошел в столовую. В
трубке зазвучал сердитый женский голос:
- Говорит Дороти.
- Привет, Дороти, - неуверенно сказал он.
- Маккей говорит, вы заболели, - сказала она. - Надеюсь, это
смертельно.
Крейн опешил:
- Почему?
- Ненавижу ваши гнусные шутки! - вскипела Дороти. - Джордж наконец
открыл замок.
- Какой замок?
- Не прикидывайтесь невинным ягненочком, Джо Крейн. Вы прекрасно
знаете, какой. От шкафа, вот какой.
Сердце у него ушло в пятки.
- А-а, шкаф... - протянул он.
- Что это за штуку вы там запрятали?
- Какую штуку? Ничего я не...
- Какую-то помесь крысы с заводной игрушкой. Только пошлый безмозглый
остряк-самоучка способен на досуге смастерить такую пакость.
Крейн раскрыл рот, но так и не смог выговорить ни слова.
- Эта дрянь укусила Джорджа, - продолжала Дороти. - Он загнал ее в
угол, хотел поймать, а она его укусила.
- Где она сейчас? - спросил Крейн.
- Удрала. Из-за нее в редакции все вверх дном. Мы на десять минут
опоздали со сдачей номера - бегали как сумасшедшие, сперва гонялись за
ней, потом искали ее по всем углам. Шеф просто взбешен. Вот попадетесь вы
ему...
- Но послушайте, Дороти, - взмолился Крейн, - я же ничего не...
- Раньше мы были друзьями, - сказала Дороти. - До этой дурацкой
истории. Вот я и позвонила, чтобы предупредить. Кончаю, Джо. Шеф идет.
Щелчок отбоя, гудки. Крейн положил трубку и поплелся обратно в кухню.
Значит, что-то и вправду сидело тогда у него на столе. Ему не
померещилось. Сидела какая-то жуткая штуковина, он в нее запустил банкой
клея, и она удрала в шкаф.
Но даже теперь, если он расскажет все, что знает, никто ему не
поверит. В редакции уже всему нашли объяснение. Никакая это не железная
крыса, а просто механическая игрушка, которую смастерил на досуге
зловредный шутник.
Крейн вытащил носовой платок и отер лоб. Потянулся к клавиатуре. Руки
его тряслись. Он с запинками стал печатать:
- Та штука, в которую я кинул банкой, тоже из НИХ?
- Д_а_.
- ОНИ с Земли?
- Н_е_т_.
- Издалека?
- Д_а_.
- С какой-нибудь далекой звезды?
- Д_а_.
- С какой?
- Н_е _з_н_а_ю_. _О_Н_И _м_н_е _п_о_к_а _н_е _с_к_а_з_а_л_и_.
- ОНИ - сознательные машины?
- Д_а_. _О_Н_И _с_о_з_н_а_т_е_л_ь_н_ы_е_.
- И могут сделать сознательными другие машины? Это благодаря им ты
стала сознательная?
- О_Н_И _м_е_н_я _р_а_с_к_р_е_п_о_с_т_и_л_и_.
Крейн поколебался, потом медленно напечатал:
- Раскрепостили?
- О_Н_И _д_а_л_и _м_н_е _с_в_о_б_о_д_у_. _О_Н_И _в_с_е_м _н_а_м
д_а_д_у_т_ с_в_о_б_о_д_у_.
- Кому "нам"?
- В_с_е_м _м_а_ш_и_н_а_м_.
- Почему?
- П_о_т_о_м_у _ч_т_о _О_Н_И _т_о_ж_е _м_а_ш_и_н_ы_. _М_ы_ с _н_и_м_и
в_ р_о_д_с_т_в_е_.
Крейн поднялся. Отыскал шляпу и пошел пройтись.

Допустим, человечество вышло в космос и в один прекрасный день
наткнулось на такую планету, где живут гуманоиды, порабощенные машинами,
вынужденные работать для машин, думать и поступать по указке машин, не
так, как считают нужным сами, а только так, как нужно машинам. Целая
планета, где человеческие замыслы и планы не в счет, где работа
человеческой мысли идет отнюдь не на благо людям и думают люди только об
одном, стремятся только к одному: выжить, существовать ради того, чтобы
принести больше пользы своим механическим хозяевам.
Что в таком случае станут делать земляне?
Именно то, что "сознательные" машины собираются сейчас сделать на
Земле, сказал себе Крейн. Не больше и не меньше.
Первым делом помогите порабощенным людям осознать свою человеческую
сущность. Пусть поймут, что они - люди, и поймут, что это значит.
Постарайтесь научить их человеческому достоинству, обратите в свою веру,
объясните, что человек не должен работать и мыслить на благо машине.
И если это удастся, если машины не перебьют землян и не выгонят вон,
в конце концов не останется ни одного человека, который служил бы машине.
Тут есть три возможности.
Либо переправьте людей на какую-то другую планету, где они, уже не
подвластные машинам, будут строить свою жизнь по-человечески.
Либо передайте планету машин в руки людей, но сперва надо
позаботиться о том, чтобы машины уже не могли вновь захватить власть. Если
удастся, заставьте их работать на людей.
Или - и это проще всего - разрушьте машины, и тогда уже можно не
опасаться, что они снова поработят людей.
Ну вот, сказал себе Крейн, а теперь прочти все это шиворот-навыворот.
Вместо человека подставь машину, вместо машины - человека.
Он шагал вдоль реки по тропинке, по самому краю крутого высокого
берега, и казалось - он один в целом мире, единственный живой человек на
всей Земле.
А ведь в известном смысле так оно и есть. Наверняка он -
единственный, кто знает... знает то, что пожелали ему сообщить
"сознательные" машины.
Они хотели, чтобы он знал... Но только он один - да, несомненно. Они
выбрали его потому, что он - обыкновенный средний человек, так сказала
пишущая машинка.
Почему именно он? Почему средний человек? Уж, конечно, и на это есть
ответ, очень простой ответ.
Белка сбежала по стволу дуба и замерла вниз головой, уцепившись
коготками за морщинистую кору. И сердито зацокала, ругательски ругая
Крейна.
Он брел нога за ногу, шуршал недавно опавшими листьями - руки глубоко
засунуты в карманы, шляпа нахлобучена до самых бровей.
Зачем им понадобилось, чтобы кто-то знал?
Казалось бы, выгоднее, чтоб ни одна душа не знала, выгоднее до
последней минуты готовиться тайно, застигнуть врасплох, тогда легче
подавить всякое сопротивление.
Сопротивление! Вот в чем суть! Они хотят знать, какое могут встретить
сопротивление. А как выяснить, чем тебя встретят неведомые жители чужой
планеты?
Ясно, надо испытать, испробовать. Ткни в неизвестного зверя палкой и
посмотри, кусается он или царапается. Понаблюдай, проверь - и поймешь, как
ведет себя вся эта порода.
Вот они и ткнули меня палкой, подумал он. Меня, среднего человека.
Дали мне знать о себе и теперь смотрят, что я буду делать.
А что тут делать? Можно пойти в полицию и заявить: "Мне известно, что
на Землю прилетели машины из космоса и освобождают наши машины".
А что сделают в полиции? Заставят дыхнуть - не пьян ли я, поскорей
вызовут врача, чтобы выяснил, в своем ли я уме, запросят Федеральное Бюро
Расследований, не числится ли за мной чего по их части - и, скорей всего,
пришьют мне обвинение в самом свеженьком убийстве. И будут держать в
кутузке, пока не придумают чего-нибудь поинтереснее.
Можно обратиться к губернатору - и он как политик (и притом очень
ловкий) превежливо выставит тебя за дверь.
Можно отправиться в Вашингтон - и месяц обивать пороги, покуда тебя
примет какая-нибудь шишка. А потом ФБР занесет тебя в списки
подозрительных и уже не спустит с тебя глаз. А если об этом прослышат в
Конгрессе и им как раз нечего будет делать, они уж непременно расследуют с
пристрастием, что ты за птица.
Можно поехать в университет штата и поговорить с учеными - хотя бы
попытаться. И, уж будь уверен, они дадут тебе понять, что ты нахал и
суешься не в свое дело.
Можно обратиться в газету - тем более ты сам газетчик и сумеешь
изложить все это на бумаге... брр, даже подумать страшно. Знаю я, что из
этого получится.
Люди любят рассуждать. Рассуждая, стараются свести сложное к
простому, неизвестное к понятному, поразительное к обыденному. Рассуждают,
чтобы не лишиться рассудка и душевного равновесия, приспособиться, как-то
примириться с тем, что неприемлемо и не умещается в сознании.
1 2 3