..
- Я опущу доллар, - сказал Лансинг, - а за рычаг тянуть не надо?
- Конечно, надо. Вы никогда не играли с автоматом?
- Играл, само собой. Как я мог не играть?
- Совершенно верно, - сказала машина. - Вы хорошо запомнили мою
инструкцию?
- Да, кажется.
- Тогда повторите, чтобы я убедилась.
Лансинг повторил то, что рассказала ему машина.
- Отлично, - похвалила его машина. - Постарайтесь не забыть.
Рекомендую вам отправиться туда поскорее, пока не забыли какую-нибудь
деталь. Вам понадобятся два серебряных доллара. У вас есть эти монеты?
- Нет, пожалуй, что нет.
- Тогда, - сказала машина. - Держите. Мы не хотим, чтобы возникли
какие-то препятствия на пути к тому, что мы просим вас сделать. Мы
заинтересованы в том, чтобы вся процедура была произведена с максимальной
точностью.
Что-то со звоном упало в ведро.
- Поднимите, - сказала машина. - Это доллары.
Нагнувшись, Лансинг взял два серебряных доллара. И положил их в
карман.
- Вы уверены, что все запомнили? - еще раз удостоверилась машина. - У
вас нет вопросов?
- Один вопрос, мне кажется, имеется. Что все это значит?
- Пока не могу вам ответить определенно, - с сожалением сказала
машина. - Это было бы против правил. Но могу заверить вас, что все, что
случится, будет вам только на величайшую пользу.
- А что случится? Что пойдет мне на пользу?
- Нет, профессор Лансинг. Больше я вам ничего не могу сказать.
- А откуда вы узнали мое имя? Я ведь вам не представился.
- Заверяю вас, - сказала машина. - Что представляться у вас не было
необходимости.
С этими словами машина щелкнула, и погасла. Стало тихо.
Лансинг дернул рычаг, потом пнул машину ногой. Не эту именно машину,
а все те машины, которые всю его жизнь поглощали брошенные монеты, а потом
рычали и смеялись ему в лицо.
Машина пнула в ответ, попав в лодыжку Лансинга. Он не успел заметить,
как и чем пнула его машина, но это произошло на самом деле, потому что
было больно. Он попятился. Машина стояла по-прежнему в темноте и тишине.
Тогда Лансинг развернулся и, прихрамывая, вышел из комнаты.

4
Придя домой, Лансинг налил себе стакан и присев у окна, стал
наблюдать, как наступают сумерки. Все это, заверил он себя, полная
смехотворная нелепица. Это произойти не могло, просто не могло. Но он
сознавал, что все произошло на самом деле. Чтобы убедиться, он мог
опустить руку в карман и позвенеть двумя серебряными долларовыми монетами.
Уже многие годы он не видел серебряных долларов, не говоря уже о том,
чтобы иметь сразу два. Он вытащил монеты из кармана и внимательно осмотрел
их. Обе, заметил он, были выпущены недавно. Еще несколько лет назад все
монеты с приличным содержанием серебра были заграбастаны коллекционерами и
спекулянтами. Два ключа, прикрепленные к куску пластика, лежали на столе,
куда он их швырнул. Он хотел было уже взять их, протянув руку, но потом
отвел ее назад, не прикасаясь к ключам.
Спокойно сидя в кресле, со стаканом виски в руке - не отпив еще и
глотка - Лансинг снова пробежал в памяти по всем поворотам событий
сегодняшнего дня. Он был удивлен, обнаружив, что испытывает чувство стыда,
словно он сделал что-то неприличное. Он попытался понять, что именно
вызывает у него такое чувство, и не нашел никакой другой причины, кроме
прихода в бар и всего, что затем последовало - все это было поступком не
совсем нормальным. За всю свою жизнь он никогда раньше не делал ничего
украдкой, а открыв дверь в бывшую кладовую, он совершил, как ему
представлялось, нечто, что противоречило его положению члена
преподавательского состава кафедры факультета литературы небольшого, но
пользующегося доброй славой университета.
Но это, сказал сам себе Лансинг, было еще не все. Чувство легкой
запятнанности - это было еще не все. Он сознавал, что даже перед самим
собой скрывает еще один фактор. Нечто, перед чем он не желал честно
открыть глаза и взглянуть на реальность, нечто, что он припрятал сам от
себя. Это было подозрение, что его провели вокруг носа. Поймали на удочку.
Обвели вокруг пальца. И все же... Если бы это была шутка студентов, то она
не пошла бы дальше его появления в заброшенной кладовке. А ведь он включил
машину, говорил с нею. Впрочем, это тоже можно было устроить, с помощью
магнитофона, вероятно, который включался бы после нажатия на рычаг
автомата.
Нет, это было не то. Ведь не только машина обращалась к нему, он ведь
отвечал ей, вел с ней разговор. С помощью магнитофона этого сделать бы
никогда не удалось. Никакой студент не смог бы надиктовать такую кассету.
А ведь беседа была логичной. Машина задавала вопросы, отвечала на вопросы,
дала ему инструкцию.
В общем, он понятия не имел, что могло с ним произойти, как это
объяснить. Но это была не шутка. В конце концов, машина даже пнула его,
когда он пнул ее. Лодыжка еще чуть-чуть побаливала в этом месте, если до
нее дотронуться, хотя он уже успел привыкнуть и почти не прихрамывал. И
если все это не было дьявольски тонким розыгрышем, что же, во имя Бога,
это тогда было?!
Он поднял стакан и выпил сразу все, чего раньше он никогда не делал.
Он всегда потягивал виски, никогда не пил глотками. К тому же, он не
слишком любил алкоголь.
Встав с кресла, он прошелся по комнате. Но ходьба туда-сюда ни к чему
не привела. И новых мыслей у него не возникло. Он поставил пустой стакан
на полку шкафа с посудой, вернулся к креслу и снова уселся.
Ну хорошо, сказал он себе. Оставим игры, оставим идеи, что мы не
можем позволить себе выглядеть глупо. Начнем с самой верхотуры и
докопаемся до сути.
Началось со студента по фамилии Джексон. Ничего бы не произошло, если
бы не Джексон. А до этого Джексона была работа по Шекспиру, которую должен
был написать Джексон, и которую он сделал - очень хорошая работа,
необыкновенно хорошая, написанная отлично, особенно для такого студента,
как Джексон. Если бы не поддельные цитаты из несуществующих работ. Именно
эти цитаты заставили его написать записку и опустить в ящик Джексона. Или
он все равно бы вызвал парня, намекнув ему, что какой-то специалист должен
был помогать ему написать эту работу? Лансинг некоторое время думал об
этом, потом решил, что скорее всего, он бы не стал вызывать Джексона. Если
Джексон жульничал, то Лансинга это мало касалось - Джексон обманывал
самого себя. И если бы на таком основании он и вызвал студента, то сцена
произошла бы неприятная, мало что дающая. Просто столкновение, вот и все,
что из этого вышло бы, потому что невозможно это жульничество доказать.
Вывод из всего этого - он был посажен на удочку. Или самим Джексоном
или кем-то, кто стоял за спиной Джексона. Скорее всего второе - Джексон
был недостаточно умен и энергичен, чтобы провести такую комбинацию
самостоятельно. Хотя наверняка этого сказать было тоже нельзя. Когда
имеешь дело с Джексонами, ничего нельзя знать наверняка.
И если это было все подстроено, кто бы ни был автор, то какова цель
такой комбинации?
Ответа на это, казалось, не было. Разумного ответа. Во всем, что
произошло, вообще не было никакого смысла.
Возможно, стоило бы просто забыть все, что произошло, и ничего не
предпринимать! Но сможет ли он принудить себя принять этот курс
бездействия? Ведь до конца жизни он не перестанет задумываться - что же
все это было, что могло означать? Что произошло бы, если бы он отправился
по адресу, указанному на пластмассовой табличке с ключами, и сделал все
так, как говорила машина в кладовой?
Он встал, нашел бутылку, взял стакан и налил себе еще. Но пить он не
стал, поставил бутылку и стакан на место. Потом отправился на кухню,
вытащил из холодильника пакет быстроразогревающихся макарон с говядиной.
Выложил его содержимое на сковородку, включил плиту. При мысли об
очередной порции быстроразогревающихся макарон с мясом ему стало не по
себе и в горле образовался спазм. Но что делать? Едва ли в такой час можно
ждать от человека, что он начнет готовить себе ужин, достойный гурмана.
Он взял из ящика у входной двери вечернюю газету. Устроившись в
любимом глубоком кресле, он включил свет и раскрыл газету. Новостей было
мало. Конгресс продолжал вести дебаты о билле, предполагавшем ввести
контроль над продажей и ношением оружия. Президент угрожал серьезными
последствиями конгрессменам, если те не утвердят выдвинутого президентом
нового повышения военного бюджета на следующий год. Были обнаружены три
новые канцерогенные субстанции. М-р Дитчер снова намылил шею Лагвуду - и
нельзя сказать, что малютка-наглец ничего не предчувствовал. На странице
со специальной рубрикой "ВАШЕ МНЕНИЕ" помещалось негодующее письмо
читателя - какой-то болван неправильно составил кроссворд.
Когда макароны с говядиной были готовы, он съел порцию, почти не
чувствуя вкуса, принуждая себя проталкивать пищу в глотку. Потом откопал
на кухне кекс двухдневной давности, съел его на десерт и остался сидеть на
кухне, попивая кофе. Выпив вторую чашку, он наконец, сообразил, чем он
занят. Он изо всех сил старался отложить что-то, что все равно должен был
сделать - не важно, что это было, главное - он старался оттянуть момент,
не уверенный, что это ЧТО-ТО - приличествующая его положению вещь и что он
должен делать ЭТО.
Но так или иначе, несмотря на муки нерешительности, он все равно бы
сделал ЭТО. Он знал, что сделает ЭТО. Он просто не найдет покоя до конца
жизни, если отступит сейчас. До конца жизни будет он думать о том, что -
возможно - упустил нечто необычайное.
Он встал из-за кухонного стола и пошел в спальню, чтобы взять ключи
от машины.

5
Здание находилось на боковой улице старого делового района, который
уже давно пережил эпоху своего экономического расцвета. В паре кварталов
от Лансинга вдоль тротуара шел какой-то человек, а у самой горловины
улочки собака сосредоточенно обнюхивала контейнеры с мусором, явно
стараясь определить, какой из трех окажется наиболее выгодным.
Лансинг вставил большой ключ в скважину замка парадной двери, ключ
легко и бесшумно повернулся, и он вошел в здание. Через все здание шел
длинный коридор, довольно тускло освещенный. Без всякого труда Лансинг
нашел дверь с номером 36. Меньший ключ сработал так же гладко, как и
большой, и он вошел в комнату. Вдоль стен по всей комнате была расставлена
дюжина игральных автоматов. Пятый слева - так сказала машина, с которой он
разговаривал несколько часов назад. Он отсчитал пятую машину слева, шагая
вдоль стены. Порывшись в карманах, он извлек монету в один доллар и
опустил серебряный кружок в прорезь. Машина весело ожила, защелкав, когда
Лансинг потянул за рычаг. Цилиндры с картинками весело завертелись, как
могут вертеться цилиндры в одной только машине - игральном автомате. Один
указатель остановился, завертелся второй, за ним третий, который затем
остановился с внезапным щелчком. Лансинг заметил, что на всех трех
цилиндрах картинки были одни и те же. Машина закашлялась, потом в приемную
корзину посыпался дождь золотых монет, каждая была величиной с доллар. Они
заполнили корзинку, водопадом полились на пол, а из отверстия в панели
машины продолжал извергаться золотой дождь. Некоторые монеты, падая,
попали на ребро, и теперь покатились во все стороны, как сверкающие
колесики.
Снова пришли в движение цилиндры, и снова со звоном остановились -
картинки на них были одинаковы, и машина хладнокровно извергла новый поток
золотых кружков.
Пораженный, в некотором волнении, Лансинг смотрел на этот поток, ибо
происходило нечто неслыханное. Не существовало такого понятия, как ДВА
выигрыша подряд! Когда машина со щелчком выключилась, замерев в тишине и
полумраке, с погашенными огнями панели, он еще некоторое время подождал,
наполовину уверенный, что сейчас она выплюнет из себя новый выигрыш. С
такой машиной, сказал он себе, все возможно - нет конца чудесам, на
которые она способна.
Но чудо не повторилось, и когда он убедился, что повторяться оно не
собирается, сгреб монеты из приемной корзинки и погрузил их в карман
пиджака, потом опустился на колени и принялся собирать то, что валялось на
полу. Одну из них он поднес к глазам, чтобы хорошенько рассмотреть.
Несомненно, это было золото. Во-первых, монета была тяжелее серебряного
доллара. Это была хорошо отчеканенная монета, яркая, отполированная,
солидная, приятная руке. Таких монет, однако, он раньше никогда не видел.
На одной стороне был выгравирован куб, стоящий на сетчатой плоскости,
которая, видимо, означала грунт. На второй стороне было нечто вроде тонкой
башни, похожей на спицу. И все. Никаких слов, никаких обозначений, цифр.
Поднявшись с четверенек, он осмотрел комнату. Машина, с которой он
разговаривал, велела ему опустить второй доллар в седьмую машину. Можно и
так, подумал он. Операция с пятой машиной оказалась весьма
привлекательной, возможно, удача не изменит ему и с седьмой.
Он перешел к седьмому автомату. Протянув руку, чтобы опустить в
прорезь второй доллар, он вдруг отдернул ее назад. Зачем рисковать? -
спросил он себя. Вдруг пятый номер только "насадил" его на крючок. Бог
знает, что произойдет, когда он включит машину номер семь! Однако если
сейчас он повернется и уйдет с карманами, полными золотых монет, то он
никогда уже не перестанет спрашивать себя: "Что могло произойти, если бы
он остался?" Ему не будет больше покоя.
- Черт с вами! - сказал он громко и бросил доллар в прорезь.
1 2 3 4 5