Здесь их ждали три оседланные лошади, на одной из которых было приторочено женское седло позади приземистого широкоплечего парня, и еще двое хорошо вооруженных парней сидели на двух других лошадях. В руках одного из них был даже мушкет.Завернувшись в плащ, она села в седло позади одного из парней и приказала трогаться в направлении Дэнхема. Мечте пришел конец.Мастер Куин, хозяин, наблюдал за ее отъездом с беспокойством и тревогой. Закрыв за небольшим отрядом ворота, он встряхнул головой и пробормотал что-то насчет странного поведения женщин по отношению к мужчинам, и мужчин по отношению к женщинам. И, взяв светильник, зашаркал обратно в кладовую, где его поджидала жена.Когда он зашел в кладовую, миссис Куин с засученными рукавами трудилась над приготовлением паштета. Со вздохом он поставил светильник на пол и сел.— Быть брошенным такой прекрасной женщиной, которая украсит дом любого джентльмена! — проворчал он. — Ну не дурак ли я, что помог ей в этом?— Конечно дурак, — согласилась она, — что бы ты ни сделал. Ну, что ты натворил на этот раз?— О, это весьма пакостное дело! — заскулил он. — Очень нехорошее. Зачем я только с ним связался?— Если ты что-то сделал, то это, несомненно, что-то нехорошее. Но что именно? — вставила его жена.— Отправил двух бедных измученных животных в дорогу.— Каких животных?— Каких животных? Я что, развожу крокодилов? Моих лошадей, дура!— И куда ты их отправил?— В Дэнхем, с багажом этого буйного джентльмена, который был в такой ярости, что у нас нет лошадей.— Где он? — осведомилась хозяйка.— Играет в кости с остальными городскими повесами.— Играет в кости? А она, говоришь, уехала? — Миссис Куин прекратила работу и посмотрела на мужа.— Ага, — ответил тот.— Идиот! — взорвалась она. — Ты хочешь сказать, что леди сбежала?— Такой вывод напрашивается сам собой, — ответил он радостно.— И ты дал ей лошадей и помог бежать в то время, как ее муж играет в кости?— Ты, конечно, без сомнения разглядела в ней его жену.— Ты кретин! Если джентльмен отхлещет тебя кнутом, то это будет вполне заслуженно.— Э? Чего? — ошарашенно спросил он, меняясь в лице.Но миссис Куин, не утруждая себя ответом, решительно направилась к двери, вытирая руки о передник. В мозгу ее мужа промелькнуло подозрение о ее намерениях.— Что ты собираешься делать? — нервно спросил он.— Рассказать джентльмену о том, что произошло.— Нет! — крикнул он, загораживая ей дорогу. — Ты хочешь… ты хочешь погубить меня?Она взглянула на него с презрением и, оттолкнув в сторону, двинулась по направлению к общей комнате. Она была уже на полпути, когда он снова догнал ее и схватил за талию.— Ты сошла с ума, женщина? — крикнул он. — Ты хочешь выдать меня?— А ты хочешь нас погубить? — спросила она, пытаясь освободиться от его рук. Но он вцепился в нее с отчаянием утопающего.— Ты не должна туда ходить! — умолял он. — Пойдем обратно, пусть джентльмен сам обнаружит пропажу. Я клянусь, это не очень его расстроит. Он избегал ее с самого приезда сюда, несомненно, она ему надоела. По крайней мере он не должен знать, что я дал ей лошадь. Пусть он подумает, что она убежала пешком.— Я все равно пойду, — упрямо заявила его супруга, подтаскивая его на пару ярдов ближе к двери. — Джентльмена следует предупредить. Я не позволю, чтобы в моем доме жена сбежала от мужа, и он не был бы об этом извещен!— Я обещал ей… — начал он.— Какое мне дело до твоих обещаний? Я скажу ему, и он может отправиться в путь и догнать ее, eсли захочет.— Ты не сделаешь этого! — твердил он, сжимая ее в объятиях. Но в этот момент мягкий насмешливый голос прервал их борьбу.— Трогательное зрелище, сэр, — произнес один из городских посетителей, появившихся в коридоре, — видеть, как мужчина ваших лет проявляет такую пламенную страсть к своей супруге, подобно молоденькому возлюбленному. Мне жаль прерывать вас, но если вы позволите мне пройти, то можете продолжать свое занятие без помех, ибо я клянусь, что ни разу не оглянусь назад.В смущении хозяин и его жена отпрянули друг от друга. Воспользовавшись этим, миссис Куин быстро выскочила в дверь.В общей комнате сидел сэр Криспин лицом к лицу с приятным молодым человеком, казалось, состоящим из одних костей и мышц. Их окружала пестрая толпа джентльменов, направляющихся в Лондон и остановившихся в Стаффорде.Игра, которая началась с нескольких крон, теперь достигла внушительной суммы. Сначала удача сопутствовала молодому человеку, но, по мере того как ставки росли, везение стало изменять ему. К тому моменту, как Синтия покинула внутренний дво'р гостиницы, мистер Гарри Форстер с проклятием бросил на стол последний золотой.— Чтоб меня сожрали крысы, это последний из сотни!Он с угрюмым видом поигрывал алой лентой, вплетенной в волосы, и Криспин, видя, что его противник не собирается больше делать ставок, сделал попытку подняться. Но молодой игрок задержал его.— Не спешите, сэр! — крикнул он. — Я еще не закончил!С этими словами он стащил с пальца кольцо и с несчастным видом бросил его на стол.— Во сколько вы его оцените?Криспин пренебрежительно взглянул на драгоценность.— 20 золотых, — проворчал он.— Черт меня подери, сэр, ваше чутье выдает вас за еврея. Давайте двадцать пять, и я кидаю.С пренебрежительной улыбкой человека, для которого двадцать пять или сто золотых не представляют большой разницы, Криспин кивнул в знак согласия. Они бросили кости еще раз, и Криспин снова выиграл.— Сколько ставите? — вскричал Форстер, и за первым кольцом последовало второе.В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ввалилась миссис Куин, задыхаясь от бега и возбуждения. В дверном проеме позади нее, окаменев от ужаса, стоял ее супруг. Наклонившись к уху сэра Криспина, миссис Куин сообщила ему новость громким шепотом, который услышали большинство игроков, сидящих за столом.— Убирайся! — взревел Криспин в бешенстве.Женщина указала на своего мужа, и Криспин, заключив из ее жестов, что это и есть хозяин, подозвал его к себе.— В чем дело, хозяин? — прорычал он. — Подойди сюда и объясни, куда девалась леди?— Я не знаю, — ответил трясущийся хозяин и рассказал во всех подробностях, как все произошло, добавив, что леди, похоже, была сильно разгневана.— Оседлай мне лошадь! — приказал Криспин, вскакивая на ноги. — Говоришь, они поскакали в сторону Дэнхема? Быстрее! — И, как только хозяин кинулся выполнять его распоряжение, он смахнул со стола золото и кольцо себе в карман, собираясь уходить.— Э-эй! — вскричал Форстер, вскакивая из-за стола. — Что за внезапная спешка?— Мне очень жаль, сэр, что удача была неблагосклонна к вам, но я должен ехать. Обстоятельства таковы, что…— К черту ваши обстоятельства! — вспылил Форстер. — Вы не можете уехать просто так!— С вашего позволения, сэр, я именно так и поступлю.— А я вам не позволю!— В таком случае, к моему огромному сожалению, я буду вынужден обойтись без вашего соизволения. Но я еще вернусь.— Сэр! Это старая сказка!Криспин в отчаянии обернулся. Затеять сейчас ссору — означало погубить все, и он чудом сдержал свой гнев. У него оставалось еще несколько минут, пока седлали лошадь.— Сэр, — обратился он к Форстеру. — Если на ваших пальцах найдется драгоценностей хотя бы на половину той суммы, что я у вас выиграл, я готов поставить весь выигрыш на банк, после чего, независимо от результата, я уеду. Согласны ли вы?По толпе зрителей пробежал шепот недоумения при виде такой беспечной щедрости, и Форстер был вынужден принять его условия. Он снял с пальцев два оставшихся кольца, достал большой бриллиант из медальона на шее и вынул из уха жемчужную серьгу. Все это он положил на стол, где Геллиард уже поставил против него весь свой выигрыш. Как раз в этот момент появился хозяин, чтобы объявить, что лошадь готова.Криспин бросил кости и выиграл. Собрав драгоценности со стола, Криспин учтиво извинился и покинул комнату.Синтия не успела отъехать и шести миль по дороге в Дэнхем, как один из ее телохранителей услышал стук приближающихся копыт и обратил внимание на то, что их преследуют. Синтия приказала скакать быстрее, но погоня настигала их с каждой минутой. Снова один из телохранителей обратился к ней с предложением остановиться и встретиться лицом к лицу с преследователями. Но Синтия содрогнулась при этой мысли и, соблазняя своих спутников обещаниями крупной награды, вынудила их скакать еще быстрее. Они проехали еще одну милю, но топот копыт слышался все ближе и ближе, пока они, наконец, не осознали всю тщетность оторваться от преследователей.Ночь стояла безлунная, но было достаточно светло, чтобы разглядеть силуэт их преследователя, вырисовывающийся на фоне неба в сотне шагов от них.Несмотря на приказ Синтии не стрелять, один из ее спутников прицелился из мушкета и выстрелил по приближающемуся силуэту.Синтия вскрикнула от ужаса, и в следующий момент сэр Криспин настиг их. Стрелявший услышал лязг вытаскиваемого меча, и перед его глазами сверкнуло лезвие стали. В следующий момент Криспин ударил его рукоятью меча по голове, свалив с лошади на землю. Его приятель пришпорил коня и быстрее ночного ветра помчался в сторону Дэнхема.Прежде чем Синтия успела сообразить, что же произошло, седло перед ней было пустым и она направлялась обратно в Стаффорд на лошади, которую вел на поводу Криспин.— Глупышка! — гневно сказал Криспин, и после этого они ехали молча, каждый погруженный в свои переживания.Обратный путь занял у них немного времени, и вскоре она вновь стояла во внутреннем дворе гостиницы, из которого выехала больше часа назад. Не желая проходить через общую комнату, Криспин провел ее через боковую дверь, которая послужила ей дорогой к бегству. В коридоре их встретил хозяин и, взглянув на бешеные глаза Криспина, молча ретировался.Вдвоем они вернулись в комнату, в которой она в одиночестве провела весь день. Она чувствовала себя как провинившийся ребенок и злилась на свою слабость. И все же она стояла посередине комнаты, потупив взор, не решаясь взглянуть на своего спутника, который смотрел на нее с гневом и изумлением. Наконец ровным спокойным голосом он спросил:— Почему вы убежали?Его вопрос разжег в ней гневные чувства, как порыв ветра угасающее пламя. Она гордо откинула назад голову и устремила на него смелый взгляд.— Я скажу вам! — крикнула она и внезапно замолчала.Огонь погас, в ее глазах читалось бесконечное изумление при виде темного пятна, медленно расплывающегося по его серому камзолу от левого плеча вниз. Ее удивление сменилось ужасом, когда она догадалась, что это за пятно, и вспомнила, как один из ее спутников стрелял в Криспина.— Вы ранены? — жалобно сказала она.Его лицо исказила кривая улыбка, еще больше оттенявшая его бледность. Он сделал протестующий жест, который, казалось, истощил последние силы, и рухнул без сознания на пол. Большая потеря крови и постоянное недосыпание сломили этого железного человека.В, мгновение ока ее гнев испарился. Ей стало страшно от мысли, что он умер и что эту смертельную рану ему нанесли по ее вине. Со стоном она опустилась на колени подле него. Она подняла его голову и положила себе на колени, шепча его имя, как будто этого было достаточно, чтобы привести его в чувство.— Криспин, Криспин, Криспин!Она нагнулась и поцеловала его бледный лоб, затем губы, чувствуя легкое подрагивание. Его глаза открылись. Какое-то время его взгляд был затуманенным, затем в глазах возникло удивленное выражение.Мгновение назад они оба стояли, объятые гневом, и вдруг он оказался на полу, его голова на ее коленях, ее губы на его губах. Как он попал сюда? Что все это значило?— Криспин, Криспин! — заплакала она. — Слава. Богу, что это только обморок! Слабым голосом он спросил:— Почему ты убежала?— Давай забудем об этом, — ответила она нежным голосом.— Нет, нет, сначала скажи.— Я подумала… подумала, — она замялась, набираясь сил. — Я подумала, что я тебе на самом деле безразлична, что ты играешь мной, как игрушкой. Когда мне сказали, что ты играешь в кости с джентльменом из Лондона, я разгневалась на тебя за твое невнимание ко мне. Если бы он любил меня, сказала я себе, он бы никогда не бросил меня одну.Криспин посмотрел на ее взволнованное лицо. Затем он закрыл глаза, и истина обрушилась на него как поток. Сотни вещей, которые он находил странными в последние два дня, теперь для него стали простыми и понятными, наполняя его душу неизъяснимой радостью. Он не мог заставить себя окончательно поверить, что все это не бред, что Синтия рядом с ним и что он понял ее не правильно. Как он был слеп, каким дураком он был!Но затем его мысли вернулись к сыну, и как будто ледяная рука сковала его члены. Не открывая глаз, он застонал. Он, наконец, нашел свое счастье. Он снова был любим, и любим самым чистым и нежным существом, которого только создал Господь. Его душа наполнилась великой нежностью. В нем возникло жгучее искушение послать к черту данное слово, презреть веру, позабыть про честь и оставить эту женщину себе.Она любила его, он знал это теперь. И он любил ее, он это сейчас понял. Что по сравнению с этим его честь, вера и клятва? Что по сравнению с этим его сын, который презирает его?Самую трудную схватку с самим собой он вел сейчас, лежа на полу. Его голова покоилась на ее коленях.Если бы он не открыл глаза, возможно, честь и вера все же одержали бы верх, но он открыл их и встретился взглядом с Синтией.— Синтия! — воскликнул он. — Господь, смилуйся надо мной, я люблю тебя! И снова потерял сознание. Глава 26. Во Францию Этот крик, который она наполовину не поняла, все еще звенел у нее в ушах, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался взбешенный молодой человек, по пятам которого следовал причитающий хозяин.— Я говорю тебе, лживая собака, — кричал он, — что я видел, как он въезжал во двор, и, клянусь Святым Георгием, я заставлю его отыграться! Убирайся к своему папаше, порождение ехидны!Синтия с тревогой подняла голову, и молодой человек, заметив ее, остановился в смущении.— Простите меня, мадам… я не знал… я не видел… — он замешкался и, наконец вспомнив о приличиях, низко поклонился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23