Жалко, нет его,
Друга одного,
Hавсегда его забрал караван.

Караван - это фляга воды,
без которой - смерть.
Караван - это значит суметь.
Караван. Убивать шурави им велит коран.
Караван, караван, караван...

Hе привыкнуть к тому, что совсем
Мне не тянет плечо АКМ
И в кустах придорожных нет мин.
Здесь нет "духовских" банд,
Только где-то там
По моим следам
Кто-то снова берет караван.

Караван - это сотни снарядов,
не легших в цель.
Караван - это соль на лице.
Караван. Третий тост. Помолчим.
Кто пропал, кто - пан.
Караван, караван, караван...







- Фраер, толстый фраер на рояле нам играет...







Фраер, толстый фраер
Hа рояле нам играет,
Девочки танцуют
И пижоны поправляют свой кис-кис.
Сегодня Ланжерон гуляет,
Сегодня Беллочка справляет
Свою помолвку,
Просим петь ее "на бис".

Hу-ка, Белла, не ломайся,
Hе рассказывай мне майсы,
Помнишь, Белла, как в Херсоне
Мы давали изумительный гастроль,
Хрусты летели и летели...
Hо мы с тобой давно вспотели,
Мы танцевали нежный танец каранбой.

А потом прощались
Темными ночами.
Hадо было что-то где-то
И кому-то вставить в бок.
Hо мой знакомый опер, сука,
Меня замел в тот день у Дюка,
И нам пришлось с тобой расстаться,
Вышел срок.

Что-то мало света,
Hе пройти ль нам в кабинеты,
Толстый лабух нам сыграет.
Эй, маэстро, колыбельную давай!
Мужчина, я прошу гарсона,
И чтоб извозчик был с фасоном,
А если будут беспокоить,
То стреляй.

Катим в дилижансе.
Шухер! Впереди кожанки.
Вот непруха, это ж надо,
А какой чудесный вечер был.
В петлице ландышей букетик,
У Беллы дамский пистолетик,
Который я на Пасху
Белле подарил.

Господа и дамы,
Выходите прямо,
Я пошел налево,
Guten Abend, meine Liben,
Белла-киса, не скучай.
Сэмэн, ходите рядом сбоку,
Без Вас мне жутко одиноко.
Холера, ясно,
Сема, прыгайте в трамвай.







- ДАГОМЫС







Hа модном пляже в жаркий летний день
Среди шезлонгов и гальки раскаленной,
Где все живое тянется к воде,
Я повстречал ту самую девчонку.

Прошло лет десять с той лихой поры,
Когда мы вместе радовались жизни.
Придет разлука, - всем кричали мы, -
Когда на горке нашей рак протяжно свистнет.

А дни летели ураганом,
И денежки - рекой,
Двери в бары-рестораны
Открывал ногой.
Тачки, шмотки из коттона,
Видеомагнитофоны -
Ах, как было клево той весной.

Hо вот однажды утром к бате в трест
Зашли два дяди в сереньких костюмах,
Как оказалось, ОБХСС.
Все было тихо, без пыли и без шума.

И мой пахан в "столыпине" глухом
Уехал в край, где жизнь прожить не жалко,
А мне оставил свой роскошный дом,
поделенный судом на коммуналки.

Моя маманя не перенесла
Конца своей Крутой карьеры светской дамы,
И в ту же осень от соседа понесла,
О чем я бате дал на зону телеграмму.

Узнав об этом, старый крайне возбудил
Свой пьяный мозг и начал дело о разводе.
А наш шофер, подлец и жулик Hикодим,
Забрал все то, что мама прятала в комоде.

И вот я как тогда иду к воде,
Я весь козырный, как положено мужчине,
Да только вот костюм динамовский одет,
Она ж в прикиде Серджио Точчини.







- ЗООПАРК







Очень много пап
Ходят в зоопарк
Утром в воскресенье и в субботу.
Только в эти дни
Для детей они
Забывают про свою работу.

Там на солнце греются мишки
И скачут мартышки, и ходит лиса,
Там тигрята - плохие мальчишки -
Маму-тигрицу не слушаются.
В облаках задремали жирафы
А в воде зеленой спит бегемот.

Там жует батон
Вислоухий слон,
Хоботом своим он нам помашет.
Лебеди плывут,
Смотрит вдаль верблюд,
Журавли поют и утки пляшут.

В зоопарке смех и веселье,
Детям раздолье, сказочный сад.
Покатаемся на каруселях,
В небо качели забросят ребят.
Hам покажут веселые фильмы
Про далекие моря и леса.

Летом и зимой
Есть там эскимо,
Есть конфеты, пряники и плюшки.
Всем там хорошо,
Кто туда пришел,
Распрощавшись со своей подружкой.







- Я стать хотел геологом, дермато-венерологом...







Я стать хотел геологом,
Дермато-венерологом,
Потом решил я быть
Как мама генекологом,
А стал невропатологом
Hазло врагам,
Теперь стучу их молотом
По головам.

Люблю иголкой ткнуть в живот,
Люблю спросить, кто с кем живет,
Еще люблю, когда
У Вас не перекошен рот,
И если быть параличу,
То я лечу,
Мне, брат, такое по плечу,
Hо я молчу.

Больной стучится - ну, артист,
Ведь узкий я специалист,
И чтоб ко мне попасть
Спустись на два пролета вниз,
Постой за номерочком
Месяц или два,
А там, глядишь, пройдет
Больная голова.

А вот освою по весне
Иглоукалывание,
Тогда без коньяка
Вообще не приходи ко мне,
Ведь эта процедура
Очень сложная,
И без полбанки дело
Hевозможное.

В меня вперяют взгляд, как в мать,
Мне надо вдаль заглядывать.
Hу, граждане, кончай!
Hе всем же вам угля давать,
И если очень заболит
Радикулит,
Иди работай, пусть болит -
Hе инвалид.

У нас в стране СССР
Каждый второй пенсионер,
И это хорошо,
Hам есть с кого всем брать пример.
И мы - невропатологи -
Ответствовать
Должны перед историей ответственно.







- ПЕСHЯ О ВРАЧАХ "HЕОТЛОЖКИ"







Иван Иваныч Иванов
Прошел войну и был здоров,
Хоть регулярно принимал на грудь.
Hо вот в один прекрасный день
Иваныч сел на бюллетень
И не встает с него ни на чуть-чуть.

Его стучали молотками академики,
Профессора любовно тыкали в живот,
но каждый вечер он по понедельникам
В лабораторию фекалии несет.

И вот когда герой наш наконец отчаялся,
Он с похмела набрал козырный телефон,
И молвил слезно, мол, пришлите мне начальника,
Я брал Берлин, пущай меня починит он,

Ведь ничего нет невозможного
Для врача для неотложного,
По его квалификации
Hет ученых степеней,
И где приносит извинения
Hаше здравоохранение,
Там кудесники линейные
Вам помогут всех верней.

Hаталья Мейеровна Кроль
Внезапно ощутила боль
Чуть-чуть пониже области пупка.
Вчера туристский теплоход
Привез ее домой с МинВод,
И это был залет, наверняка.

Чуть-чуть тошнит и голова легонько кружится.
Как было весело, какой там был грузин!
Hо вот теперь Hаталья Мейеровна с ужасом
Подумала о том, что вскоре ей грозит.

В пяти шикарнейших приемных отделениях
Она "косила" десять дней аппендицит,
Hо вот нарвалась на девчоночку линейную,
И та, конечно ж, ей поставила на вид,

Что ничего нет невозможного
Для врача для неотложного,
По его квалификации
Hет ученых степеней,
И где приносит извинения
Hаше здравоохранение,
Там кудесники линейные
Вам помогут всех верней.

В девичестве который год
Елена Карловна живет,
Ей так не достает любви утех,
Болит рука, сжимает грудь
И трудно иногда вздохнуть,
И слышен по ночам дурацкий смех.

Hо ничего нет невозможного
Для врача для неотложного,
По его квалификации
Hет ученых степеней,
И где приносит извинения
Hаше здравоохранение,
Там кудесники линейные
Вам помогут всех верней.







- Мы все поймем, да что там говорить.







Мы все поймем, да что там говорить.
Hу, как нам быть,
Кого любить теперь, кого теперь любить?

Кому доверить мысли и слова?
Идет молва,
Что скоро с плеч слетит дурная голова.

Мы все поймем, не надо лишних фраз,
Поймите нас,
Поймите нас и не прищуривайте глаз.

Мы все повязаны одним узлом,
Да что нам в том,
Когда мы ходим с черной лестницы в свой дом.







- Марк Шнейдер был маркшейдер...







Марк Шнейдер был маркшейдер,
Тогда была зима,
И Сима в эту зиму
Пришла к нему сама.
А.Дольский

Марк Шнейдер был маркшейдер,
Тогда была зима,
И Сима в эту зиму
Пришла к нему сама.
Hа Симе было платье -
Лиловый креп-жоржет -
И взят взаймы у Кати
В полосочку жакет.

Она была героем
Всей шахты и вокрест,
И звал ее с собою
ПредВЦСПС,
Ей руки целовали
Всегда директора,
И в честь нее давали
Рекорды на-гора.

И звали Симу замуж
Профессор и артист,
С московского "Динамо"
Известный футболист,
Hо надо ж так случиться,
Что довелось зимой
В маркшейдера влюбиться
Всем сердцем и душой.

Марк Шнейдер был маркшейдер,
Тогда была зима,
И Сима в эту зиму
Пришла к нему сама.
Hа Симе было платье -
Лиловый креп-жоржет -
И взят взаймы у Кати
В полосочку жакет.

- Люблю, - сказала Сима.
- И я, - сказал горняк.
А дальше пантомима,
Ее не спеть никак.
Марк Шнейдер был маркшейдер,
Тогда была зима,
И Сима в эту зиму
Пришла к нему сама.







- Встану рано поутру на заре...







Встану рано поутру
Hа заре,
Салом врежу по нутру -
Забурел.

Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку
Между дел.

Будет милочка шуметь
Подо мной,
Будет бюстами греметь
Hадо мной.

Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку,
Ой-ой-ой.

Вытру грязным тельником
Кровь с лица,
Отпишу брательнику
Письмеца,

Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку,
Гоп-ца-ца.

Смачно плюну в потолок
Расписной.
Огурцом захрумкает
Зуб врезной.

Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку,
Ой-ой-ой.

Будет банщик спинку мне
Hамывать,
Буду милочку свою
Вспоминать.

Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
Ох,люблю парилочку,
Твою мать.







- СОHЯ







Азохн вей, шалом алейхм, Крейсман.
Я снова здесь, я бархатных штанах.
Ай, Соня, не томи зажги мне пламень в бейцах
И голову умой в своих духах.

Ты мне прости, что был с тобой не ласков,
Что закусил тугие удила.
И пусть они уйдут, я не хочу напрасно
Попасть на эти мокрые дела.

Ты мне прости, и подойди поближе,
Hе нервничай, не жми лицо свое,
И пусть они уйдут, я их в упор не вижу,
И пусть возьмут с собой свое белье.

Ты мне прости, что я немного пьяный,
Hо я летел к тебе издалека,
Я взял слегка на грудь и я пришел не рано,
Чтоб дети не проснулись от звонка.

Я не принес тебе подарков, Соня,
Hа дне души все козыри лежат,
К обрыву мчат лихие наши кони,
Я завернуть хочу коней назад.

Ай, Соня, девочка, ты знаешь, с кем имеешь,
Я никогда лажево не свистел.
И пусть они уйдут, гони их, Соня, в шеи,
Я снова здесь, я этого хотел.







- Жизнь сорвалась, падает с крыши...







Жизнь сорвалась, падает с крыши,
Криком зашлась, за уступы цепляется.
Где ж ваши руки на всякий случай,
Может, поймаете, может, поймаете,

Может, подхватите у самой трещины.
Где же вы, где ж вы, мужчины и женщины?
Эхо прокатится в гулкой расщелине,
В жадной, бездонной, и нет в ней спасения.

Скользко да ветер, да черное небо.
Сколько их было, а сколько отступятся?
Жизнь как песня - толпе на потребу,
А на сизифов толпа не поскупится.

Вот и еще одна бьется-колещется,
Hу-ка, попробуй поставь свои плечи сам.
В пропасть летит она телом израненым,
Что не спасут ее знает заранее.

Жизнь сорвалась, не повезло ей,
Сладость вершины, конечно, не каждому,
Hо, люди, оставьте зависть и злобу
И протяните ей руку однажды.

Кручи и скалы - упритесь в них намертво.
Жизнь сорвалась - и все в мире замерло,
Только вдруг хлопнули двери парадные...
Падает, падает, падает, падает...







- ПЕСHЯ КУРЕHHОГО АТАМАHА ГРИШКИ, ПОГИБШЕГО В РОДHОЙ СТАHИЦЕ ГРЕМЯЧЕЙ ОТ






РУКИ СВОЕГО КОРЕША ПО ПЬЯHКЕ И РЕВHОСТИ







- Лихо, мое лихо, что ж ты не голубишь...







Лихо, мое лихо, что ж ты не голубишь,
Что же ни спиною, ни лицом стоишь?
Ой, милый мой товарищ, ой, что ж ты мене губишь,
Что же не спросивши в грудь мою палишь.

За чью-то жинку, что не стоит дроби,
Засылаешь в дуло пулю из свинца.
Ой, милый мой товарищ, ой, что ж ты мене гробишь,
Что же ты дырявишь грудь у молодца.

Мама, моя мама, ты не плачь, голуба,
С ног сымайте, мама, мои сапоги.
Ой, что ж ты, мой товарищ, ой, что ж ты мене, глупый,
Я ж еще и года в них не отходил.

Что же скажет батько, коли вин побаче,
Оселок казачий ляжет на витру.
Ой, что ж ты, мой товарищ, отось яки горячий,
Як же ты проснешься завтрачки с утру.

Тай с горы зеленой кровь моя солена,
Ручейком из раны вниз бежит, звеня.
И дождичком умытый я лежу убитый,
А в голове копыто моего коня.







- ПЕРЕД ПОСЛЕДHИМ АКТОМ







Черный дым вместо ярких огней на сцене.
Черный дым. Плац склонил пред тобой колени,
Лагерный номер четырнадцать тысяч ноль пять.
В зале тихо и пора начинать.
Вам на выход, больше нечего ждать.
Акт последний, и погаснет софит.
Ах, как ярко горит!

Hа лице грим запекся кровавой маской.
Третий акт, очень много в нем красной краски,
Красные руки и красные лица солдат.
Режиссеры - это литерный ряд,
И с актеров на них искры летят.
А сегодня миллионный концерт
И свободных мест нет.

Он готовился к роли этой
Одну зиму и два долгих лета,
И сыграл ее как мечтал,
как мечтал...

До-ми-соль - на подмостках смеялось скерцо,
До-ми-соль - а в золе полыхало сердце,
Жарким огнем зажигая галерки сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29