– О'кей, – внезапно согласилась она. С сияющей улыбкой она посмотрела на Джордана как бы сверху вниз. – Я дам вам общее представление. А насчет частностей мы договоримся позже.
Спустя три часа Джордан стоял у окна и смотрел вниз, на бассейн. Там в одиночестве плавала Кэйси. На ней был туго облегающий купальник. Он видел, как она нырнула и стремительно поплыла над мозаичным полом бассейна.
«Она плавает, – подумал он, – как делает все остальное, энергично, порывисто. Она бегун на короткие дистанции».
Кэйси вынырнула, перевернулась на спину и замерла, медленно покачиваясь на воде. Она думала о Джордане Тейлоре, глядя, как редкие белые облачка, вытянувшись в одну линию, плывут по голубому небу. «Он блестяще одаренный человек, консервативный, удачливый. И невероятно сексуальный. Но почему меня это должно волновать?»
Она прищурилась от яркого солнца, отдаваясь и телом, и мыслями свободному колыханию волн. «Я ведь, в сущности, должна радоваться и гордиться тем, что именно меня попросили работать вместе с ним. И совсем недавно я все это ощущала. А сейчас что-то не пойму, наверное, это так дом этот действует, – решила она и закрыла глаза. – Надо же, нигде – ни пылинки! Как это люди могут жить без пыли? Наверное, он член какого-нибудь очень закрытого клуба. Представляю, какие классные женщины бывают в его жизни». Кэйси выругала себя и перевернулась на живот.
«В ее жизни, конечно, были мужчины, – думал Джордан. – Другие ученые, профессора, преподаватели, может быть, один-два художника-неудачника». Он выругал себя и отвернулся от окна.
Кэйси вылезла из бассейна и стряхнула воду с волос. «Ну что ж, – подумала она, взглянув на расставленный шезлонг рядом, – если я собираюсь жить какое-то время среди богачей, то нужно вовсю наслаждаться их образом жизни». Она удобно устроилась и позволила солнцу согреть прохладное тело и высушить влажную кожу. Но все же, все же…
Личный бассейн, собственный теннисный корт. Она окинула ленивым взглядом огромную лужайку, окаймленную зеленеющим кустарником и огороженную каменной стеной. Частное владение! Кэйси сморщила нос. Как же, мы обладаем собственностью! Закрытой для всех посторонних. Интересно, как часто он выбирается за пределы своей собственности? Вот так раз – ее мысли снова вернулись к Джордану. Кэйси вздохнула, смиряясь с фактом: очевидно, она часто будет думать о нем. Закрыв глаза, она неожиданно для себя мгновенно уснула.
– Вы обгорите!
Кэйси открыла глаза и узнала Джордана.
– Привет, – и она наградила его сонной улыбкой.
– Вы очень белокожая и легко можете обгореть.
В голосе его прозвучало некое недовольство, и она взглянула на Джордана внимательнее.
– Да, вы, пожалуй, правы, – и тронула пальцем плечо. – Нет, еще ничего. – И снова взглянула ему прямо в глаза. – Что-нибудь не так?
– Все в порядке.
Он не желал признаться даже самому себе, что ему трудно сосредоточиться, зная, что достаточно выглянуть в окно, и увидишь ее.
– Завтра часы работы будут соблюдаться аккуратно, – сказала она. Возможно, он раздражен тем, что она сегодня уделила ему мало времени. – Проклятые самолеты вымотали меня совершенно. Возможно, я вообще плохо переношу высоту.
Волосы у нее почти высохли, и она рассеянно взъерошила их. В солнечном свете они казались почти медными.
– Я вам нужна?
Джордан задумчиво посмотрел на нее.
– Думаю, да.
Кэйси уловила двойной смысл его слов и решила, что умнее будет принять вызов.
– Похоже, мы оба неосторожны в выражениях.
Она улыбалась, но явно чувствовалась в возникшей паузе неловкость.
Джордан шагнул вперед, и это удивило обоих. Он протянул руку и коснулся ее волос.
– Вы на редкость симпатичная женщина.
– Значит, наша симпатия взаимна, – ответила она ровно. – И мы будем некоторое время работать вместе, в одной комнате, возможно, подолгу. Стоит ли усложнять наши отношения? Я не из робости это говорю, Джордан. Я практична. Мне очень хочется, чтобы ваша книга удалась. Поверьте, для меня это будет значить не меньше, чем для вас.
– Рано или поздно, но мы займемся любовью.
– Вот как?! – И Кэйси упрямо вздернула подбородок.
– Да, именно так, – и, повернувшись, он ушел.
«Ну что ж, – подумала она, – неожиданность атаки и стремительность натиска. Он, наверное, всегда добивается, чего хочет».
Она снова растянулась в шезлонге. Хотя высокомерие Джордана возмутило, но в прямоте ему не откажешь. Заявил, чуть ли не как о свершившемся факте. Значит, он может забыть о своих лощеных манерах и корректном поведении, когда пожелает. Да, с ним, наверное, будет труднее иметь дело, чем она предполагала.
Глупо отрицать, что ее к нему влечет, но не менее глупо действовать под влиянием одного лишь влечения. Кэйси нахмурилась и закрутила локон вокруг пальца. Что общего у Кэтлин Уайет с Джорданом Тейлором? Ничего. Она решительно не хочет быть с мужчиной в близких отношениях, если для этого нет твердого основания. Одного мимолетно возникшего желания маловато. Не спасает и взаимное уважение. Нужна нежность, взаимная и постоянная, потребность друг в друге. А Кэйси совсем не была уверена, что испытывает что-либо подобное к Джордану Тейлору. «Ну что ж, время покажет», – сказала она себе и преспокойно продолжала лежать. Кто-то прошел по галерее над бассейном.
Взглянув вверх, Кэйси улыбнулась и махнула рукой. Элисон поколебалась мгновение, но все же подошла.
– Привет, Элисон. Ты только что из школы?
– Да.
– А я вот сбежала со своих занятий, – и Кэйси снова откинулась на подушки. – А ты когда-нибудь прогуливала уроки?
Элисон явно ужаснулась:
– Конечно, нет!
– Ну и зря! Это иногда бывает очень весело.
«Милый ребенок, – подумала Кэйси, – и чересчур одинокий».
– Что ты сейчас проходишь в школе?
– Американских поэтов.
– А у тебя есть любимый поэт?
– Мне нравится Роберт Фрост.
– Я тоже всегда любила Фроста. – И Кэйси улыбнулась любимым строкам, мелькнувшим в памяти. – Его стихотворения всегда напоминают мне о дедушке.
– Вашем дедушке?
– Он врач в Западной Виргинии. Знаешь, голубые скалы, лес, быстрые реки. В последний раз, когда я приезжала домой, он все еще ходил на вызовы.
«Да он будет ходить на вызовы и в сто лет», – подумала Кэйси и вдруг затосковала по нему так остро, ей захотелось увидеться с дедом немедленно. Она слишком долго не была дома.
– Он невероятный человек, такой большой, высокий, сильный и седой. Голос громкий, как из бочки. А руки нежные.
– Хорошо, наверное, иметь такого дедушку, – пробормотала Элисон, стараясь мысленно представить его. – А вы часто виделись с ним, когда росли?
– Каждый день.
Кэйси мгновенно узнала эту грусть. Она протянула руку и коснулась волос Элисон.
– Мои родители погибли, когда мне было восемь лет. И он меня вырастил.
Взгляд у Элисон стал очень напряженным.
– Вы скучали по ним?
– А я и сейчас иногда по ним скучаю. «Рана все еще болит», – подумала Кэйси.
– Для меня они всегда останутся молодыми и счастливыми, всегда будут вместе, и от этой мысли мне становится легче.
– Мои часто смеялись. Я вспоминаю, как они смеялись, – прошептала Элисон.
– И это хорошее воспоминание. Пусть оно всегда будет с тобой.
«А самой девочке, несомненно, не хватает в жизни смеха», – решила Кэйси и почувствовала досаду. Джордан слишком занят, чтобы замечать это.
– Элисон, – позвала она. – Бьюсь об заклад, ты переодеваешься к обеду.
– Да, мэм.
– Не зови меня «мэм». Мне тогда кажется, что мне миллион лет. Зови меня просто Кэйси.
– Но бабушке не понравится, если я взрослую женщину будут называть по имени.
– Все равно называй меня Кэйси, а с бабушкой я договорюсь сама, если потребуется. Пойдем со мной и помоги мне выбрать, что надеть. Я не хочу опозорить имя Тейлоров неподходящим туалетом.
Элисон изумленно уставилась на нее:
– Вы хотите, чтобы я помогла вам выбрать платье?
– Ну, ты, наверное, лучше меня разбираешься в этих делах. – Кэйси взяла Элисон за руку и повела за собой.
Несколькими часами позже Кэйси стояла на пороге гостиной, разглядывая присутствующих.
Беатриса Тейлор восседала в парчовом кресле. На ней было черное шелковое платье и бриллианты. Драгоценные камни сияли, переливаясь, в ее ушах и на шее. Эдисон сидела за пианино и послушно разыгрывала этюды Брамса. Джордан у бара смешивал предобеденные мартини.
Семейный час. Кэйси сморщилась. Она вспомнила о своих обедах с дедушкой. Сколько смеха, споров. О шумных застольях в колледже, когда интеллектуальные беседы вдруг неожиданно сменяются веселой болтовней о самых банальных вещах. Она вспомнила о совершенно невозможной еде на раскопках. «Неужели это деньги так заставляют вести себя? – усмехнулась она про себя. – Или кому-то и впрямь это может быть по вкусу?»
Кэйси подождала, пока Элисон с трудом продерется сквозь заключительные музыкальные дебри, и вошла в гостиную.
– Привет, – сказала она, – знаете, тут можно заблудиться, ходить по дому и не встретить ни одной живой души.
– Мисс Уайет, вам следовало нажать кнопку звонка и кто-нибудь из слуг тут же проводил бы вас до гостиной.
– Спасибо, буду знать. Но я все-таки нашла дорогу сама. Надеюсь, я не опоздала?
– Совсем нет, – ответил Джордан. – Я только что начал смешивать коктейли. Как насчет мартини? А может, вы посвятите меня в тонкости употребления текилы?
– А что, она уже есть?
И Кэйси, улыбаясь, подошла к нему.
– Вот это мило. Давайте я смешаю. – И взяла у него из рук бутылку. – Смотрите внимательно. Я собираюсь открыть вам старинный, тщательно оберегаемый рецепт.
– У Кэйси дедушка доктор, – внезапно выпалила Элисон.
Беатриса недовольно перевела взгляд на внучку.
– Кто это Кэйси, дорогая? – спросила она слегка раздосадован но. – Какая-нибудь твоя школьная подруга?
Кэйси увидела, как Элисон вспыхнула.
– Это я Кэйси, миссис Тейлор, – ответила она беспечно. – А теперь хорошенько выжмите лимон, – обратилась она к Тейлору, потом продолжила:
– Я просила Элисон называть меня по имени, миссис Тейлор. Не хотите ли попробовать, что получилось, Джордан?
И, не дожидаясь ответа, налила два стакана. Она улыбнулась Беатрисе, отпила немного и снова обратилась к Тейлору:
– Здорово разбирает, правда? Он взглянул на нее и тоже отпил.
– Чудесно, – почти пропел он, – и, так неожиданно.
Она тихонько рассмеялась, зная, что он имеет в виду ее, а вовсе не вкус текилы. А Джордану снова захотелось коснуться ее волос, но пришлось сдержать себя.
– А вам хотелось бы заранее знать, что вас ждет?
– О, честное слово, нет, – моментально парировала она, – я люблю, чтобы в жизни были сюрпризы. А вы, Джордан?
– У меня на этот счет нет определенного мнения, – и он чуть слышно звякнул стаканом о ее стакан. – Значит, пьем за неожиданное, – проговорил он. – Здесь и сейчас.
Кэйси была не совсем уверена, что согласна с ним, но подняла свой стакан.
– Здесь и сейчас, – повторила она.
Все последующие дни Джордан заставлял себя серьезно работать. Гарри оказался прав:
Кэйси, несомненно, была знатоком в своем деле. Она была также постоянной причиной его беспокойства. От нее исходила вибрирующая сексуальность, хотя она не предпринимала ничего, чтобы его возбудить. Одежду носила самую обычную, не заботясь хотя бы о минимуме косметики.
Он смотрел, как она сидит на подоконнике в его кабинете. Солнце купалось в ее волосах цвета, так любимого Тицианом. Она все еще была в шортах, в которых делала пробежки по утрам, и снова босая. На среднем пальце ее правой руки слабо светилось тоненькое золотое колечко. Джордан уже заметил его раньше, и теперь ему хотелось знать, кто ей подарил его и почему. Вряд ли она сама покупает себе драгоценности. Похоже, она вообще о них не думает. Он с трудом оторвался от мыслей о ней как о женщине и сосредоточил внимание на том, что она говорила.
– Особенное место в ритуальной жизни индейцев занимал так называемый солнечный танец. – Она произнесла это тихо и убедительно, как обычно, когда рассказывала о подобных вещах. – Танцующий втыкал себе в грудь стрелы и привязывал их к шесту, вокруг которого исполнял пляску, пел и молился богам, чтобы они ниспослали ему видения. Так продолжалось, пока все стрелы не вырывались из тела. Это было испытание мужества. Воин должен был доказать и себе, и всему племени, что он храбр и вынослив. Таковы были их обычаи.
– Вы это одобряете? – несколько удивленно спросил Джордан.
Кэйси ответила не задумываясь. Видимо, ее не в первый раз спрашивали об этом.
– Но это не мое дело что-то одобрять или порицать. Я исследую. Я наблюдаю. Вы писатель, и, полагаю, у вас может быть другое мнение. Но если вы собираетесь написать об этом, то постарайтесь понять их мотивы.
Отодвинув книги, чтобы не мешали, она уселась на стол.
– Если человек мог вынести такую боль, которую он еще и сам себе причинял, разве мог он не быть бесстрашным в бою? Беспощадным и жестоким к врагам? Главным было, чтобы выжило племя, этому все и подчинялось.
– Да, и тем самым сохранялась культура, – сказал Джордан и кивнул:
– Я понимаю вашу точку зрения.
– Существенной чертой этой культуры были видения и сны. Мужчины, у которых случались особенно яркие сновидения, становились шаманами.
И, повернувшись, она стала рыться в книгах.
– Подождите, где-то здесь есть хорошая иллюстрация. Племя черноногих… Вот бы вспомнить, в какой это книге.
– А вы левша, – заметил он.
– М-м-м? Нет, я одинаково владею обеими руками.
– Это как раз все объясняет, – сказал он сухо.
– Что?
– Все, связанное с вами, – неожиданно. Кэйси рассмеялась. Ее смех, казалось, взволновал его.
– Вы почаще это делайте.
– Что именно?
– Смейтесь. У вас замечательный смех.
Он улыбался, глядя на нее, и улыбка действовала на Кэйси возбуждающе. Уже несколько дней она справлялась, и довольно успешно, с чувствами, рвущимися наружу. Достав сигарету, Кэйси поискала вокруг спички.
– Но если мы будем слишком часто смеяться, ваша матушка станет лагерем у дверей кабинета.
Он смотрел, как она роется в бумагах.
– Но почему же?
– Да перестаньте, Джордан.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4