— Еще у нас были коровы и овцы. Тех, которые не пали от мороза, пустили на мясо. Вокруг были фермы и поселки, но люди пришли в замок в поисках убежища и пищи. Или ушли в лес в надежде найти выход. Сейчас они где-то там, под снегом и льдом. А почему вы хотите переспать со мной?
— Потому что ты прекрасна.
— Для мужчин все действительно настолько просто? — Дейрдре хмуро взглянула на него.
Принц рассмеялся и покачал головой. Девушке нестерпимо захотелось, чтобы сейчас ее пальцы ласкали его шелковистые черные волосы, а не конскую гриву.
— Иногда решиться просто, иногда нет. Но я еще не закончил с ответом. Твоей красоты для меня было бы достаточно, чтобы захотеть провести с тобой ночь. Попробуй, опусти пятки. Вот так! — он дружески хлопнул ее по сапогу и снова пошел вперед, ведя коня на поводу. — Но кроме красоты у тебя есть сила и смелость. Они привлекают меня. У тебя острый ум и твердые суждения о долге и чести. Для меня это вызов. И в довершение всего я считаю, что женщина, которая умеет сажать картошку, как крестьянка, и обращается с кинжалом, как убийца, достойна восхищения.
— Я думала, что когда мужчина хочет развлечься с женщиной, он пытается покорить ее лестью, стихами и долгими взглядами, полными муки и желания.
«Что за женщина! — подумал Кайлер. — Я еще никогда не встречал похожей».
— А тебе бы этого хотелось?
Дейрдре немного подумала об этом и успокоилась. Намного легче, когда можно все спокойно обсудить.
— Я не знаю.
— Ты бы не поверила словам.
Дейрдре не смогла удержаться от улыбки.
— Да, вы совершенно правы. Вы переспали со многими женщинами?
Принц смущенно кашлянул и пошел быстрее.
— Вот на этот вопрос, милая, мне бы не очень хотелось отвечать.
— Почему?
— Потому что… это деликатная тема, — попытался объяснить он.
— Вы бы с большим удовольствием рассказали мне, многих ли мужчин убили?
— Я убиваю не ради спортивного интереса или развлечения, — его голос был холодным, как зимний ветер. — Нет большой заслуги в том, чтобы отнять у человека жизнь, моя госпожа. Война — мерзкое занятие.
— Наверное… Я не хотела вас оскорбить.
— Мне надо было дать им уйти, — он говорил так тихо, что девушке пришлось наклониться, чтобы разобрать слова.
— Кому?
— Тем троим, что напали на меня уже после того, как мы победили. Когда я ехал домой. Мне надо было дать им спокойно пройти. Уже и так было пролито слишком много крови.
Она уже видела эти мысли в его душе и знала, что принц говорит правду. Он убил их не из ненависти и не ради того, чтобы удовлетворить собственную жестокость. Он убил их, чтобы остаться в живых.
— Они не дали бы тебе пройти.
— Они устали, и один из них уже был ранен. Если бы я, как и положено, ехал с эскортом, они просто сдались бы. Получается, их погубили собственный страх и моя беспечность. Я сожалею о том, что произошло.
…И гораздо больше о том, что пришлось отнять у них жизнь, поняла Дейрдре, чем о том, что сам он получил тяжелые раны. Осознав это, она почувствовала, как сердце болезненно сжалось.
— Кайлер, — она впервые обратилась к принцу по имени, просто как к Другу. И наклонилась вперед, чтобы коснуться пальцами его щеки, как могла бы коснуться щеки любимого. — Ты будешь хорошим правителем.
В этот вечер Дейрдре пригласила его на ужин. Тоже впервые. Принц надел принесенный Корделией полотняный камзол, едва уловимо пахнущий лавандой и розмарином. Кайлер подумал, что камзол специально для него откопали на дне какого-нибудь сундука, но, поскольку сидел он неплохо, жаловаться было не на что. Но когда слуга привел его в обеденную залу, Кайлер пожалел, что не может одеться так, как подобает принцу.
Дейрдре снова была в зеленом, но это было далеко не скромное платье из домотканой материи. Бархат платья струился, едва прикрывая молочно-белую грудь, мягкие глубокие складки юбки сбегали от талии до самого пола. Ее длинные волосы были распущены, но на голове сверкала усыпанная драгоценными камнями корона. В сиянии свечей она была прекрасна, как видение. И была королевой до кончиков ногтей.
Когда девушка протянула ему руку, принц подошел и низко поклонился, прежде чем позволил себе коснуться ее губами.
— Ваше величество…
— Ваше высочество, добро пожаловать. Этот зал, — она обвела комнату жестом, пытаясь скрыть свою нервозность и удовольствие: от нее не укрылось, что он смотрит на нее с восхищением, — слишком велик для двоих. Надеюсь, вас это не смущает?
— Я вряд ли заметил бы это, поскольку весь вечер смотрел бы только на вас.
«Что ж, флирт — это интересно, — подумала Дейрдре. — И забавно».
— Это и есть лесть и кружева из слов?
— Это чистая правда.
— Что ж, слушать такое приятно. Зажечь здесь камин — непозволительная роскошь, — начала разговор королева, позволив ему провести себя к столу. — Но сегодня у нас вино, оленина и желанный гость.
Во главе длинного стола стояли два прибора, серебряный и золотой. Льняная скатерть сияла белизной, как снег за окнами замка, а за спиной гудело пламя в гигантском камине.
Неслышно вошли слуги, чтобы подать первую перемену блюд и вино. Если бы принц смог хоть на миг отвести взгляд от Дейрдре, он заметил бы веселый блеск у них в глазах и то, как они подмигивают друг другу и обмениваются быстрыми улыбками.
Девушка тоже ничего не замечала, взволнованная своим первым официальным ужином, на котором присутствовал гость из внешнего мира.
— Угощение более чем скромное, — начала она.
— Оно настолько же великолепное, насколько и щедрое. Но еще более приятно мне ваше общество. Дейрдре задумчиво посмотрела на него.
— Думаю, мне действительно нравятся комплименты, но я не умею поддерживать такой разговор. Принц взял ее за руку.
— Так почему бы вам не попробовать этому научиться? Дейрдре с трудом сдержала смех и отрицательно покачала головой.
— Лучше расскажите о своем доме и семье. Ваша сестра, — вспомнила девушка, — она красива?
— О да! Ее зовут Гвенис. Два года назад она вышла замуж.
— По любви?
— Да. Ее муж — наш друг и сосед, и они нравились друг другу еще с детства. Когда я в последний раз ее видел, она ожидала второго ребенка, — легкая тень пробежала по его лицу. — Я надеялся, что успею вернуться домой к его рождению.
— А ваш брат?
— Риддок молод и упрям. Носится верхом, как дьявол.
— Вы им гордитесь.
— Конечно. Вот он бы смог почитать вам стихи, — Кайлер поднял свой кубок. — Это он умеет. И больше всего любит выманивать красавиц в сад поболтать под луной.
Дейрдре намеренно задавала вопросы, чтобы заставить его рассказать о себе. Она сомневалась в своем умении вести непринужденный разговор. И так приятно было просто сидеть и слушать, как принц легко говорит о том, что для нее было настоящим чудом. Лето и сады, купание в пруду, поездка на сельскую ярмарку… Подводы со спелыми красными яблоками. Интересно, какие они на вкус? Корзины цветов, о чьих ароматах она могла 1 только мечтать… Теперь его страна представлялась ей чем-то похожим на картинки, которые она видела в книгах. Теперь она много знала о его жизни, которая была более прекрасной, чем все то, о чем она когда-либо читала.
И чего бы ей это потом ни стоило, сейчас ей хотелось просто раствориться в нем, в звучании его голоса, в его заразительном смехе. Дейрдре подумала, что могла бы дни напролет сидеть здесь, —1 чтобы болтать вот так, без особой цели, позабыв обо всех делах. Просто сидеть с ним возле теплого огня, чувствовать сладкий вкус вина на губах и так откровенно смотреть ему в глаза…
Девушка не стала возражать, когда принц взял ее руку и начал ласкать ее пальцы. Если это и есть флирт, то это весьма приятный способ провести время.
Они говорили о дальних странах и других культурах. О картинах и пьесах.
— Ваши книги не стояли без дела, — заметил принц. — Из тех ученых, с кем я знаком, мало кто настолько же начитан.
— С помощью книг я могу увидеть мир. А романы рассказывают мне о том, как живут другие люди. Раз в году, в летнее солнцестояние, мы устраиваем праздник. Всегда бывают музыка и игры. Я выбираю рассказ, и мы все принимаем участие в постановке, словно это пьеса. Для людей мало просто выжить. Им нужны яркие краски и веселье.
На самом деле бывали моменты, когда ей до слез хотелось увидеть настоящие краски жизни.
— Все наши дети умеют читать, — продолжала Дейрдре, — и считать. Если у тебя есть только одно окно во внешний мир, тебе надо в него смотреть. Один из моих людей, ну, на самом деле он пока еще очень мал, сочиняет рассказы. Удивительно красивые рассказы.
Она замолчала, удивляясь собственной разговорчивости.
— Я утомила вас своей болтовней.
— Нет, — принц сильнее сжал ее ладонь. Он уже начинал понимать, что времени, проведенного с ней, никогда не будет достаточно. — Расскажите мне еще что-нибудь. Вы ведь играете на музыкальных инструментах? На арфе. Я слышал, как вы пели, аккомпанируя себе. Это было похоже на сон.
— У вас был жар. Я играю, но совсем немного. Должно быть, эта способность досталась мне в наследство от отца.
— Я бы хотел еще раз услышать. Вы сыграете для меня, Дейрдре?
— Если вам этого хочется.
Но когда она встала, в зал вбежал слуга.
— Моя госпожа, маленький Филэн…
— Что случилось?
— Он с другими мальчишками играл на лестнице и упал. Мы не можем привести его в сознание. Госпожа, боюсь, он умирает.
Глава 6
Слуги побоялись двигать мальчика — накрыли его одеялом и оставили у подножия лестницы. Ребенок не шевелился, и на первый взгляд казалось, что он уже мертв. Принц много раз встречался со смертью, чтобы сразу узнать ее лицо. По его мнению, мальчишке было около десяти лет. Светловолосый и еще по-детски круглощекий… Вот только сейчас его лицо было серым, а волосы заливала кровь.
Одни стояли на коленях возле малыша, другие столпились вокруг места трагедии. Однако когда вбежала Дейрдре, толпа расступилась.
— Отойдите, — сразу распорядилась она. — Мне нужно место.
Королева собиралась опуститься на колени возле ребенка, когда его мать вырвалась из рук мужчин, пытавшихся ее удержать, упала ей в ноги и окровавленными руками вцепилась в подол бархатного платья.
— Мой малыш! О, прошу вас, госпожа, помогите моему мальчику!
— Я помогу, Айлиш. Конечно, я ему помогу, — зная, что сейчас дорога каждая секунда, Дейрдре наклонилась и твердо высвободила подол своего платью из рук охваченной ужасом женщины. — Айлиш, ради своего сына ты должна быть сильной и довериться мне. А сейчас позволь мне его осмотреть.
— Он поскользнулся, моя госпожа.
К ним робко приблизился еще один малыш. Он не плакал, но круглые от ужаса глаза казались огромными и на щеках еще не высохли дорожки от слез.
— Мы играли на ступеньках в лошадь и всадника, и он поскользнулся.
— Все будет хорошо.
«Слишком много горя, — думала Дейрдре, ощущая, как волна отчаяния захлестывает ее. — Слишком много страха».
— Теперь все будет хорошо. Я позабочусь о нем, — сказала она несчастной матери.
— Дейрдре, — Кайлер говорил так тихо, что его слышала она одна. — Ты ничего не сможешь сделать. На его челе печать смерти.
Она тоже это чувствовала и знала, что времени осталось совсем мало.
— Ты чувствуешь присутствие смерти или наш собственный страх? — она осторожно провела рукой по изломанному телу, ощущая его боль. Внутри у него было так много повреждений, что у нее заныло сердце. Лекарства здесь уже не помогут.
Но когда она подняла взгляд, ее лицо оставалось сосредоточенным.
— Корделия, сбегай за моей сумкой с медикаментами. И поторопись. Остальные, пожалуйста, расходитесь. Оставьте меня наедине с мальчиком. Айлиш, пожалуйста, оставь нас.
— О нет! Умоляю вас, госпожа! Нет, я должна остаться с моим мальчиком!
— Ты мне веришь?
— Госпожа, — рыдая, она схватила Дейрдре за руку. — Да, моя госпожа!
— Тогда делай так, как я сказала. Теперь ступай и молись.
— Его шея, — начал было Кайлер, но Дейрдре резко обернулась и сердитым взглядом заставила его замолчать.
— Помолчи! Или помоги мне, или уходи со всеми, только не отвлекай меня.
Когда Айлиш наконец силой утащили прочь, девушка закрыла глаза.
— Это причинит ему боль. Мне жаль его, но так надо. Держи мальчика. Он должен лежать неподвижно. И не вмешивайся. Не вмешивайся, что бы ни произошло, хорошо?
— Нет, — ответил принц, но все же передвинулся так, чтобы поудобнее взять руки малыша в свои.
— Очисти свой разум от мыслей о смерти, — приказала Дейрдре, — и страха, и сомнений. Гони их, как привык это делать перед битвой. Здесь и так слишком много тьмы. Ты сможешь?
— Да, смогу. — Как она и просила, Кайлер позволил холоду проникнуть в свое сознание, очищая его от всего ненужного. Как перед боем.
— Филэн, — позвала Дейрдре, — Филэн, маленький бард! Она говорила вполголоса, мягко, почти напевая. Потом провела по его телу руками.
— Борись, прошу тебя!
Она хорошо знала этого мальчика, видела, как он живет, учится, растет. Она любила его голос, его широкую улыбку, его живой ум. Он принадлежал ей, как и все остальные люди в замке Розы, с момента своего рождения. Поэтому ей легко было слиться с его сознанием.
Пока ее руки продолжали привычно работать, поглаживая и массируя маленькое тело, Дейрдре проникла в сознание ребенка. Она услышала, как он весело смеется, прыгая и бегая с друзьями вверх и вниз по узким каменным ступеням. Почувствовала, как замерло его сердце, когда он поскользнулся. Потом мгновение страха или, скорее, ужаса сменилось чудовищной болью. Треск ломающейся кости заставил ее негромко вскрикнуть и резко запрокинуть голову. Что-то внутри нее разбилось, словно хрупкий фарфор, который уронили на каменный пол. Боль была непереносимой.
Кайлер заметил, что Дейрдре открыла глаза. Зеленые, бездонные, почти светящиеся в полумраке. Она дышала тяжело и быстро, лоб был покрыт потом. И мальчик тонко вскрикнул, пытаясь освободиться из его объятий. Девушка и ребенок стонали в агонии. Одной рукой она приподняла его голову, второй накрыла его сердце. Их трясло как в лихорадке, и оба были бледны как смерть.
Когда Дейрдре покачнулась, Кайлер вскрикнул и кинулся к ней, чтобы не дать ей упасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12