Подыщи себе квартиру завтра в городе и пе
реезжай. Я надеюсь, ты не обиделся. Я отец и память о дочери
для меня свята. А теперь иди. Девку сейчас же выгони.
- Если бы я мог ее выгнать! - мелькнула у меня отчаянная
мысль... Я вернулся к себе. Когда я вошел, она сидела у ту
алетного столика и чистила ногти.
- Ну как? Уладил? - спросила она, не оборачиваясь ко
мне.
- Уладил, - иронически ответил я. Только теперь я смог
ее рассмотреть. Не перечисляя всех достоинств ее внешности,
могу сказать только, что она действительно была почти голая.
На ней был купальный костюм из зелено-белого горошинками
шелка, лифчик в виде полоски и трусы, обшитые черной бахро
мой. Длинные светло-каштановые волосы, плавно извиваясь,
опускались ей на плечи и прикрывали ложбинку между лопатка
ми.
- Собирайтесь, мы сейчас уйдем отсюда, - сказал я ей,
отобрав пилку для ногтей.
- Чудесно. Дайте мне что-нибудь одеть. Я порылся в шкафу
и, выбрав одно из платьев жены, подал ей. Она приложила его
к себе, посмотрелась в зеркало и спросила:
- А получше там нет?
- Нет. И это сойдет!
- Ну, хорошо. Я сейчас примерю.
Она надела платье, и я был поражен ее преображением. В
платье, плотно облегавшем ее стройную фигуру, она казалась
еще стройнее и элегантнее. Я никогда не видел это платье,
так красиво сидевшее на своей жене.
- Вот вам и туфли, - сказал я, подавая ей летние босо
ножки жены на высоком тонком каблуке. Я быстро собрал в че
модан самые необходимые вещи, и мы вышли из дома. Я взял в
гараже свой старый "Оппель" и, усадив свою даму, поехал, не
зная куда. Она щебетала как птичка, восторгаясь ночным горо
дом. Увидев сияющий под'езд бара, она схватила меня за руку
и стала умолять сходить туда. Пришлось согласиться. Мы вошли
в бар. На нас сразу обратили внимание. За столиками стали
переглядываться и шептаться. Сам хозяин бара поедал жадным
взглядом мою спутницу. Он провел нас к столику в отдельный
кабинет.
- Что прикажете подать? - спросил хозяин у меня, косясь
на даму.
- Вина, - воскликнула красотка, кокетливо прищурив гла
за.
- Нет, нет, мы еще не выбрали. Пришлите официантку минут
через пять. Хозяин пожал плечами и ушел.
- Слушай, веди себя солиднее.
- А что я сделала?
- Все, что ты хочешь заказать, ты должна говорить мне, а
не официанту.
- Фи, какая разница... Ой! Смотри, какой чудесный малыш,
- воскликнула она, показывая пальцем на огромного детину в
клетчатом пиджаке, который тащил за руку из-за стола пьяную
женщину, в двое ниже его ростом, на танцевальную площадку.
- Чем же он хорош? Не показывай пальцем, на нас обращают
внимание.
- Где, кто обращает?
- Все.
- А разве это плохо? Чего бы я стоила, если бы на меня
не обращали внимания? Ух! Какое могучее животное, - востор
женно закончила она.
- Кто животное?
- Ну, тот парень.
- Я не понимаю твоих восторгов.
- А что ты можешь в этом понять? - если ты будешь так
хамить, я сейчас же уйду и оставлю тебя здесь одну.
- О! - испуганно воскликнула она, поворачиваясь ко мне.
- Ты тоже, оказывается, хорош! Не уходи, я буду паинь
кой.
Пришел официант, я заказал все, что нашел нужным и через
несколько минут у нас на столе не осталось свободного места.
- Как тебя зовут? - спросил я после того, как мы выпили
по рюмке дамского ликера. Она улыбнулась и ответила вопросом
на вопрос:
- А я обязательно должна иметь имя?
- Ну конечно. Иначе, как же я буду к тебе обращаться?
- Придумай мне имя. Какой тебе больше нравится?
- Любимое имя бывает у любимой женщины.
- Но у тебя есть любимая женщина?
- А ты не ревнивая?
- Ну вот еще! Ревнуют только старики, уроды и сумасшед
шие.
- Тогда твое имя будет Зара.
- Нет это имя мне не нравится. Оно похоже на солнце.
Мы еще выпили. Она изрядно захмелела. Я задернул шторы,
чтобы на нас не пялили из зала глаза. Она пьяно смеялась и
обмахивалась, как веером, салфеткой.
- Тут жарко. У меня вспотел пупок. Ха-ха-ха, идем потан
цуем. Нет, не надо, давай лучше... Рэм, ты душка. У тебя со
бачьи глаза. Принеси мне холодной воды, я побрызгаю свою
грудь.
Я подсел к ней, обнял за плечи, повернул к себе. Ее жар
кое дыхание обдало мне лицо. Я подхватил ее затылок рукой и
поцеловал пьяным бесчувственным поцелуем. Она не сопротивля
лась, не возмущалась. Она была пьяна до бессилия. Не столько
с желанием, сколько по привычке я стал мять ее грудь, пыта
ясь отыскать пот тканью платья твердую пуговку соска. Она
смеялась, как ребенок.
- Рэм, дурашка... ты щекочешь меня... Подняв платье, я
стал целовать ее ноги, ляжки и бедра. А она с хохотом поощ
ряла меня.
- Вот здесь, теперь здесь, так их, Рэм, так.
Я расстегнул пуговку ее трусов и опрокинул ее на диван,
стащил их совсем.
- Молодец, ловко, - смеясь, сказала она, пожирая меня
похотливым взглядом.
- Ты еще не поцеловал меня в живот, - воскликнула она,
приподняв платье, - ну, что же ты?
Я стоял, с восторгом наблюдая ее бесстыдные порывы.
- А ты раздвинь ноги. Пожалуйста.
Она широко разбросала по дивану обе ноги, открыв моему
похотливому взору свои прелести. Слегка влажное от пота тело
блестело, как стеклянное, а губки влагалища, узенькие и
длинные, приоткрылись, обнажив ярко-красный вход во влагали
ще. Безумство страсти сильнее разума. Я, позабыв все на све
те, бросился на колени и, схватив ее за ляжки, приник губами
к ней, чувствуя терпкий запах ее плоти и солоноватый привкус
горячих половых губ. Она корчилась от наслаждения, болтая
какой-то вздор. Ее руки теребили мои волосы.
- Подожди, - закричала она, - подожди, а то я кончу.
Я оторвался от нее и, поглаживая мягкий живот рукой, еще
и еще раз окинул сладострастным взглядом всю ее фигуру с
очаровательными складочками на изгибах талии. Она села и
поправила платье. Посмотрела на меня томным взглядом и про
шептала:
- Открой шторы.
- Зачем?
- Открой, пусть все видят.
- Что ты, так нельзя.
Она с сожалением покачала головой и, схватив меня рука
ми, потянула меня к себе.
- Сядь здесь, - сказала она, подвигая меня к самому
барьеру. Потом проворно расстегнула мои штаны, вынула член.
Долго она смотрела на него, зачарованная, взглядом сумасшед
шей, поглаживая головку своей рукой. Наконец, быстро подняла
платье и села на колени лицом к залу, вставив член себе во
влагалище. Осторожно двигая бедрами, она зашептала:
- Открой шторы, открой.
- Ты с ума сошла.
- Нет, но ты не представляешь, как будет приятно чув
ствовать на себе все их жадные взгляды. Открой!
Не знаю почему, но я послушался и отдернул штору. Она
довольно улыбалась, облокотившись о барьер, и стала осматри
вать зал горящим от похоти взглядом. На нас стали обращать
внимание. Я закрылся шторой и из зала нельзя было увидеть,
что она сидит у меня на коленях. Но вид ее без слов говорил
умудренным опытом завсегдатаям бара, какое плотское вожделе
ние двигало ее телом взад и вперед. Наслаждение росло с не
выразимой быстротой и вместе с ним мутное сознание овладева
ло мной. Зара стала так яростно ерзать на мне, что заскрипел
диван под нами. Судорожно вцепившись пальцами в барьерный
бархат, прикрыв глаза и тяжело дыша открытым ртом, она явля
ла собой всему залу зрелище, достойное лучшей порнографичес
кой картины по силе своего воздействия. Музыка смолкла. Зал
затих. Чуя своим пьяным, затуманенным похотью сознанием
скандал, я не нашел в себе силы противостоять этому. Развяз
ка наступила неожиданно. Зара вдруг вскрикнула и повалилась
грудью на барьер, забилась в судорогах, излив на меня потоки
горячей жидкости. В зале поднялся невообразимый гвалт,
кто-то аплодировал, кто-то визжал, какой-то мужчина вопил не
своим голосом:
- Браво-о-о-о-о-о... Я задернул штору, стащил ее с себя,
бросил на диван. Меня душила злость и жгучий стыд залил
краской мое лицо.
- Что ты наделала? Она удивленно посмотрела на меня сво
ими ясными глазами и, наивно улыбаясь, спросила:
- А что?
- Да ведь ты опозорила меня на весь Кельн!
- Чем же я тебя опозорила? Наоборот, ты теперь будешь в
почете. Ведь не каждый мужчина так смел, как ты.
В дверь постучались. Я поднял ее на ноги и приказал при
вести себя в порядок. В кабинет влетел красный от гнева бар
мен.
- Господа, я попрошу вас оставить зал бара.
- Что, вы уже закрываете? - наивно спросила Зара, граци
озно поведя бедрами. Бармен смутился.
- Нет, но я... то есть вы, ну, вы меня понимаете, -окон
чательно сбился с толку бармен под пристальным взглядом
моей очаровательной подруги. Она ласково потрепала его по
щеке и, смеясь, сказала:
- Мой милый мальчишечка. Не надо так волноваться. Я уве
ряю вас, что в высшей степени невежливо выгонять клиентов.
- Да, но...
- Никаких но. Выпейте с нами глоток вина, - она схватила
его за руку и потащила к столу.
- Рэм, поухаживай за хозяином. Я еще не оправился от
смущения и стоял, как столб, посреди кабинета.
Зара налила ему бокал и, подхватив другой, чокнулась с
ним.
- За ваше здоровье. За процветание вашего бара, - с па
фосом провозгласила она.
- Рэм, возьми рюмку, - скомандовала зара. Мы выпили.
Бармен ощупывал фигуру Зары масляным наглым взглядом, пыта
ясь заглянуть под вырез платья на груди. Вошел официант.
- Хозяин, - мрачно буркнул он, оглядывая нас с Зарой ко
лючими глазами, - там просит вас один господин в зале.
Бармен спохватился и, извинившись, вышел за официантом,
посоветовав нам уехать. Я взглянул на часы. Было половина
пятого. Еще полтора часа. Блаженно улыбаясь, Зара медленно
раскачивала тело из стороны в сторону, напевая какую-то
озорную песенку.
- Может быть, уедем? - спросил я.
- Ну что ты, пупсик! Здесь так хорошо.
Снова, не постучавшись, вошел официант.
- Вас просят уйти из бара, - с ледяным бесстрастием про
изнес он, выпучив глаза в пространство.
- Мы сейчас уезжаем, - сказал я и сунул ему в руку нес
колько купюр по сто марок. Лицо его мгновенно расплылось в
елейном подобострастии, и он засуетился вокруг нас.
- Прикажете вызвать такси? Мадам, вы забыли вашу сумоч
ку, - обратился он к Заре.
Она мило улыбнулась и, хитро прищурившись, выпалила ему
в глаза:
- будьте так любезны, подайте мне мои трусы, они под
столом.
Я чуть не упал от неожиданности. А официант, как кот,
юркнул под скатерть и, вытаращив преданно собачьи глаза, по
дал Заре ее трусы, смерив ее восхищенным взглядом. Скоро мы
вышли на улицу. У под'езда бара ждала толпа. Увидев Зару,
мужчины стали аплодировать, некоторые целовали ей руки,
кто-то услужливо распахнул перед ней дверцу машины. Женщины
с нескрываемым любопытством заглядывали ей в глаза. Я слы
шал, как кто-то сказал: "Что за прелесть! Одну ночь с такой
и не надо жизни!" С места я рванул машину на полную ско
рость. Мы ринулись в пустынные улицы и переулки. Через 40-50
минут мы выскочили на городскую автостраду и я остановил ма
шину.
- Ты что, сумасшедшая? - спросил я ее.
- С чего ты взял?
- Ты видишь, что ты устроила?
- Но это же успех! Фурор! Об этом будет говорить вся
Германия.
- В этом-то и вся трагедия. Неужели ты не понимаешь?
заорал я.
- Не понимаю, - искренне призналась она.
- А!... Что с тобой говорить.
- Ну, котик, не сердись, - она жеманно выгнула свой стан
и открыла свои чудные ноги, скрестила их, положив одну на
другую.
- Смотри, котик, а то я их сейчас закрою. А где мои тру
сы? - испуганно воскликнула она, - ах! Вот они, а я испуга
лась. Она стала надевать их на себя.
- Постой, - остановил я ее, - я хочу тебя.
- Ах ты мурлыка! Сейчас я на тебе устроюсь. Она попроси
ла меня сесть пониже и взгромоздилась верхом на мои ноги,
быстро всунув мой член в свое влагалище.
- Теперь гони!
- Но я не могу так управлять машиной. Я ничего не вижу.
- Ерунда. Я постараюсь посторониться, - она наклонилась
набок так, чтобы я мог видеть дорогу.
Я завел мотор и поехал. Мы с'ехали на обочину, чтобы ма
шину встряхивало, и наше необычное совокупление началось.
Она не двигала телом. Но ощутимые толчки машины заставляли
наши тела и члены все время тереться друг о друга. Она быс
тро пришла в неистовое исступление и вцепилась в меня руками
и вертелась на мне, как змея. Я выпустил из рук руль и, не
успев затормозить, ухнул машину в придорожные кусты. Послед
ний толчок был верхом наслаждения. Она сползла с меня со
стоном удовлетворения и через секунду пропала... Я остался
один среди поля на дороге, в поломанной машине, усталый и
злой. Ни в баре, ни в машине я не получил никакого удовлет
ворения. Я вышел на дорогу и осмотрелся. Недалеко, за редки
ми стволами березовой рощи, белел домик фермера. Я решил от
правиться туда и попросить машину, чтобы вытащить мой "Оп
пель" из канавы. Но в этот момент на дороге появились две
молочные цистерны, идущие в город. Одна из них остановилась,
молодой веселый паренек выскочил из кабины.
- Вытащить? - крикнул он.
- Сделай одолжение.
- Сейчас, - он принес кусок троса, зацепил петлей за
задний буфер моей машины и, подогнав свою, сделал вторую
петлю на крюк. Без особого труда его "Вега" выволокла мой
жалкий кабриолет на дорогу. Я уплатил ему сотню марок и
уехал. Моя машина была сильно помята. Правая фара совсем
слетела с крыла и лежала на земле. Радиатор скорежило кривой
волной, с него понемногу капала вода. Я попробовал завести
мотор, он работал отлично. Потихоньку я тронулся с места и
поехал. Через час я был уже в городе. Отыскав на окраине
дом, где сдают комнаты, я снял небольшую квартиру на втором
этаже и оставил во дворе свою искалеченную машину.
Глава 8
С молниеносной быстротой облетела город весть о событии
в баре и, когда я приехал на завод, сослуживцы в конторе,
глядя на меня, о чем-то шушукались и загадочно улыбались.
Меня сразу вызвал тесть.
- Рэм, - сказал он, угрюмо глядя себе под ноги. Он сто
ял, а мне предложил сесть.
- Я не хочу верить басням и слухам, но после того, что
видел сам, не могу относиться к этому безразлично. Скандал с
твоим именем так велик, что все наши знакомые уже отказались
от тебя и среди нас ты чужой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16