— Он ухмыльнулся, представив себе эту картину. — Баззо Де Кемп, самая неряшливая штатская курица — в армии!— Хиханьки, — сказал Базз, падая в кресло. — Начальство острит.— Послушай, Баззо, — сказал Эд. — С чего мне начать?Базз критически осмотрел кончик сигары, затем в раздумьи обвел взглядом комнату.— Мы можем для начала выяснить, что представляет собой проклятие. Когда в следующий раз мы — то есть ты, я на этот случай беру отгул, — таким образом, когда в следующий раз ты встретишься с Таббером, ты будешь хоть чем-то вооружен.— Проклятие? Каждый знает, что такое проклятие.— Прекрасно. И что же это такое?Эд поразмыслил над этим. По размышлении он щелкнул переключателем на столе.— Майора Дэвиса, пожалуйста.На экране появилось лицо Ленни Дэвиса.— Да, сэр. — Майор еще не вполне привык к тому, что его начальник — человек, которого он допрашивал и думал, не вышвырнуть ли из своего кабинета, еще вчера.— Мы собираемся выяснить, что собой представляет проклятие, — сказал Эд. — Пошлите за учеными, которые могут это знать.Майор тупо посмотрел на него.— Какие именно ученые могут знать, что представляет собой проклятие, сэр?— Откуда мне знать?! — отрезал Эд и выключил экран.На Базза Де Кемпа это произвело впечатление.— Что нам теперь делать? — спросил Эд.— Пойдем на ленч, — ответил Базз. — Надо захватить с собой Элен. Чем она занимается?— Возглавляет отдел по «Домотканому стилю», — сказал Эд. — Она должна выяснить все, что только можно, про «Домотканый стиль».Базз посмотрел на кончик сигары.— Хорошая идея. С ней работают какие-нибудь ученые?Эд Уандер пожевал губу.— Нет. Ты прав. Если нам дали неограниченные ресурсы, нужно их использовать. Один черт знает, сколько времени у нас осталось до того, как Таббер снова что-нибудь сотворит. — Он щелкнул переключателем. — Майора Дэвиса.Лицо майора выражало даже чуть большую озабоченность, чем вчера вечером, решил Эд. Майор отозвался:— Да, сэр.— Ленни, — сказал Эд, — отправь несколько ученых в команду мисс Фонтейн. Мы хотим знать, что вызывает у женщин зуд.Майор открыл рот, покачал головой и закрыл рот.— Слушаюсь, сэр.Базз задумчиво проследил взглядом, как лицо военного исчезает с экрана.— Знаешь, — сказал он, — по-моему, майор долго не продержится. У него и так уже жабры позеленели.Эд Уандер встал.— Там, где его взяли, таких, как он, еще много, — сказал он.Когда они вернулись с ленча и прошли через внешние помещения офиса Эда Уандера, он обратил внимание, что прибавилось еще два-три десятка сотрудников и несколько компьютеров IBM вместе с командой операторов и стопками перфокарт. Эд смутно заинтересовался, для чего они собираются использовать компьютеры. Может быть, ни для чего. Вероятно, Дуайт Хопкинс просто хочет, чтобы они были под рукой и наготове, на случай если для них найдется какое-нибудь применение.Рэнди, его секретарша, сказала:— Профессор Мак-Корд ждет вас в кабинете, мистер Уандер.— Кто такой профессор Мак-Корд, черт его дери?— Его прислал майор Дэвис, сэр.— А, тогда он, наверное, эксперт либо по проклятиям, либо по зуду. Когда Эд и Базз скрылись в кабинете, Рэнди Эверетт некоторое время потеряно смотрела им вслед. У нее был примерно такой вид, как будто она потратила свою последнюю монетку на телефон и ошиблась номером.Профессор Мак-Корд при их появлении поднялся на ноги. Они обменялись традиционными приветствиями, после чего все уселись.— Меня забрали два офицера службы безопасности, — сказал профессор Мак-Корд, — и в срочном порядке доставили сюда, в ваш кабинет. Прошу принять во внимание, что, хоть я и готов служить моей стране в любое время, я не имею ни малейшего представления…— Вы профессор чего? — спросил Эд.— Этнологии. Специализируюсь по племени банту.Вынув свежую сигару из кармана куртки, Базз заметил:— А майор лучше соображает, чем мне показалось. Профессор, что такое проклятие?Профессор перевел взгляд на газетчика.— Вы подразумеваете проклятие, накладываемое колдуном?Оба кивнули, и профессор продолжал:— Это выражение желания, чтобы кого-либо постигло зло. Колдун призывает на голову жертвы нечто злое, несущее вред.— Ну, может быть, я неточно выразился, — сказал Эд Уандер. — Я скорее хотел бы узнать, что из себя представляет заклятие, заклинание.Профессор явно не мог понять, чего от него хотят. Он сказал:— Заклинание обычно представляет собой комбинацию слов или вымышленных слов, которые якобы имеют магическое действие. Англоязычный термин «spell», если не ошибаюсь, произошел от древнеанглийского корня. Заклятие — это практически то же самое с точки зрения колдовства. Англоязычный термин «hex» — это американская идиома, ведущая происхождение из немецкого языка.Высказавшись, профессор недоуменно нахмурил брови.Эд Уандер и Базз Де Кемп тоже.— Знаю, знаю, — сказал Эд. — Но мне не нужны одни только определения. Вот, скажем, ваши колдуны-знахари банту. Они накладывают заклятие на кого-то, обычно потому, что кто-то другой им за это заплатил. Верно? Ага. Так вот что именно они делают?Профессор Мак-Корд непонимающе посмотрел на него.— Как они это осуществляют? — спросил Базз. — Каким образом?— Ну, — сказал профессор, — вообще-то у каждого колдуна своя собственная процедура. Обычно это сложный ритуал суеверий, включающий смешение необычных ингредиентов и песнопения с магическими словами.Эд наклонился вперед.— Это мы знаем. Но мы хотели знать, что из себя в действительности представляет проклятие. Понимаете? В действительности.Профессор моргнул.— Мы пытаемся выяснить, что такое проклятие, заклятие, заклинание на самом деле.— Ну я же вам только что сказал.Они долго смотрели друг на друга, отчего пользы было мало. Наконец Эд произнес:— Вы верите в дьявола? То есть в Люцифера?— Нет. Какое это имеет отношение к…— А в черную магию?— Я не верю ни в какую разновидность магии.Наконец-то Эд поймал его. Он поднял вверх указательный палец.— Тогда каким образом, по-вашему, колдун-знахарь может наложить проклятие на кого бы то ни было? Только не говорите, что они и не могут этого сделать. Существует слишком много свидетельств.— Угм, — кивнул профессор Мак-Корд. — Теперь я наконец понимаю, к чему вы клоните. Знаете ли вы, кто такой либан? Я получил свою докторскую степень, изучая их.— Я думал, что в своем дурацком «Часе необычного» слышал обо всем в таком духе, но, как видно, нет.Этнолог был польщен.— Либаны — это столь существенная часть африканского колдовства, что мне очень странно, что они так мало известны. Либан — это не совсем колдун, хотя он рождается в касте и не может вступить в нее другим образом. Они немногочисленны, их всего несколько семей. Либан — это серый кардинал всего племени, и они не смеют делать ничего без его совета. Например, если воины отправляются в набег, он извещает их, будет набег успешным или нет, дает им небольшие мешочки со священной пылью или пеплом, или чем-нибудь в этом роде, чтобы привязать к кинжалам. Что я хочу сообщить, так это то, что либан — не жулик. Его положение наследственное, восходит к тысяче лет назад и более. Поверьте, если либан наложит проклятие на соплеменника, оно сработает.— Как? — просто спросил Базз.Профессор посмотрел на него.— Все заинтересованные лица знают, что оно сработает. Жертва, либан и все остальные члены племени.Это был ответ такого же плана, как Эд получил от Вэрли Ди. Он ни на что не отвечал. Суть вопроса заключалась в том, что едва ли кто-либо из всех затронутых миллиардов людей вообще знал о существовании Иезекиля Джошуа Таббера, не говоря уже о том, что он накладывает заклятие направо и налево.Базз сказал Эду:— Какое отношение эти либаны имеют к Табберу?— К Табберу? — переспросил профессор Мак-Корд. — К какому Табберу?— К Иезекилю Джошуа Табберу, — утомленно ответил Эд. — Вы его не знаете.— Вы имеете в виду Джошуа Таббера? — сказал Мак-Корд. — Академика Иезекиля Джошуа Таббера?— Академика? — потрясенно переспросил Базз.— Джош получал свою академическую степень по политэкономии в то же время, когда я учился в докторантуре, — сказал Мак-Корд. — Выдающийся ученый.Эд Уандер закрыл глаза в немом призыве к высшим силам.Но Базз быстро сказал:— Значит, вы с ним были знакомы, когда он был моложе. Послушайте, а он в то время питал какие-либо идеи насчет создания новой религии? Религии со множеством социоэкономических аспектов.— А самое важное, не упоминал ли он вам что-нибудь о своей способности, о Силе проклинать? Накладывать заклятие на, скажем, телевидение? — спросил Эд.— Не говорите ерунды, — сказал профессор Мак-Корд.Эд щелкнул переключателем на столе.— Билла Оппенхеймера, — сказал он.Экран заполнило лицо Оппенхеймера. Эд видел его впервые со времени вчерашнего допроса. Оппенхеймер сказал:— Да, сэр.— С этой минуты вы отвечаете за выяснение прошлого Таббера, — сказал Эд. — В качестве отправной точки у нас есть данные о его учебе. Он получил академическую степень по экономике в… минутку… — он обернулся к Мак-Корду. — Какой колледж?— Гарвард.Эд Уандер посмотрел на него с упреком.— Ну конечно, это не мог быть какой-нибудь дурацкий колледж библейского толка. Непременно Гарвард!Он повернулся обратно к Оппенхеймеру.— В Гарварде. Отправьте туда команду. Нам нужно все, что угодно, что только можно узнать о Таббере. Что он изучил. Проанализировать слово за словом все книги, которые он держал в руках. Отыскать его соучеников и выяснить все подробности, которые они в состоянии вспомнить. Раскопать его знакомства. Найти всех женщин, с которыми он встречался, они сейчас по крайней мере среднего возраста. У него есть дочь. Выяснить, на ком он женился. Что случилось с его женой. Жива ли она еще… Ладно, не вам это объяснять. Нам нужен полный отчет обо всех периодах жизни Таббера. Проясните этот вопрос с генералом Крю, если необходимо. Если вам нужны люди, есть ЦРУ, ФБР и Сикрет Сервис.— Понял, — сказал Оппенхеймер. — Слушаюсь, сэр.Его лицо исчезло с экрана.— Ну, ты даешь, — сказал Базз. — Эд, у тебя появились замашки настоящей большой шишки.— Если вы интересуетесь Джошем Таббером, — сказал несколько заинтригованный Мак-Корд, — вы в Гарварде много не найдете. Он там получил только академическую степень. Насколько я помню, докторат он заработал в Сорбонне, и, если не ошибаюсь, до того учился либо в Лейдене, либо в Гейдельберге. По-моему, изучал классическую философию.— Философию? — повторил Эд Уандер.— Приоритеты этического гедонизма, как мне помнится, — подтвердил Мак-Корд.Базз допил содержимое своего стакана одним отчаянным глотком.— Гедонизм! — сказал он. — И Таббер. Типа ешь, пей и веселись, потому что завтра все помрем, да?— Ну, знаете ли, гедонизм более серьезное учение, — сухо заметил Мак-Корд. — Вкратце: Эпикур учил, что человек не только действительно стремится к наслаждению, но, более того, ему следует так поступать, потому что наслаждение — это единственное, что есть хорошего. Однако существенным является его определение наслаждения…— Ладно, — сказал Эд. — Значит, Таббер расширил свой кругозор, изучая философию. Послушайте, профессор, я передам вас в руки моих ассистентов, которые запишут все, что вы вспомните о Таббере, а также все, что вы можете сказать о либанах, колдунах-знахарях, заклинаниях и проклятиях.Когда профессор ушел, Эд взглянул на Базза, а Базз на Эда.Через некоторое время Эд включил экран и сказал:— Майора Дэвиса.Когда появилось лицо Дэвиса, Эд сказал тоном упрека:— Ленни! Этнологи, конечно, ученые, но они не знают, что такое проклятия. Найдите нам таких ученых, которые в этом разбираются. Возьмитесь за это всерьез, Ленни. Нам нужны результаты.Майор Леонард Дэвис тоскливо посмотрел на него, открыл рот, собираясь очевидно запротестовать или, по крайней мере, пожаловаться, но поразмыслил и закрыл его.— Слушаюсь, сэр, — сказал он. — Ученых, которые знают, что такое проклятие.Его лицо исчезло.— Ты быстро делаешь успехи, — одобрительно сказал Базз.Они еще некоторое время смотрели друг на друга.Наконец Эд включил экран и сказал:— Соедините меня с Джеймсом С. Уэстбруком. Он живет к югу от Кингсбурга.— Да, сэр, — сказала Рэнди, и через несколько мгновений на экране возникло лицо Джима Уэстбрука.— Привет, Крошка Эд, — сказал он. — Прошу прощения, я жутко занят. Если ты не против…Эд Уандер пропустил его слова мимо ушей.— Послушай, когда мы в прошлый раз говорили о чудесах, ты сказал, что в них веришь. То есть, что ты веришь в существование явлений, которые нельзя объяснить при помощи нынешних научных знаний.У Джима Уэстбрука на экране был такой вид, будто он торопится, но он все же ответил:— Я рад, что ты стал выражаться точнее, приятель. Мне не нравится термин чудо.— Ладно, послушай, ты веришь в проклятия? — спросил Эд. Он ждал, что собеседник станет отрицать.— Разумеется, — сказал Уэстбрук. — Я немного занимался этим вопросом.— Я говорю не про эти колдовские штучки, когда жертва убеждена, что заболеет, раз колдун наложил на нее заклятие — ну и в результате, естественно, умирает. Я имею в виду…— Я действительно тороплюсь, — сказал Уэстбрук, — но… Послушай, приятель, колдуну не приходится убеждать жертву в том, что она будет жертвой. Жертва убеждается потому, что она на самом деле заболевает. Я пришел к выводу, что предзнаменования — это что-то, с чем не стоит шутить. Они не зависят от веры или суеверий, ни со стороны жертвы, ни со стороны практикующего. Точно так же, как ивовый прут, он же «волшебная лоза», работает у людей, которые совершенно убеждены, что он не сработает.— Продолжай, — сказал Эд.— Проклятия осуществляются таким же образом. Я это обнаружил на одной вечеринке в канун дня всех святых. Если хочешь испытать, ну, назовем их так, необычные эмоциональные переживания, постарайся представить себе, как снять проклятие, про которое ты не веришь, что ты сможешь его наложить, потому что проклятий вообще не существует — только бедная жертва уже основательно проклята, а ты ничегошеньки не знаешь о проклятиях. Приятель, это раза в три хуже, чем гипнотизер-любитель, который ввел кого-то в транс, навел постгипнотическое внушение, а теперь не может его отменить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26