Рекс Бадер поглядел на Луиса с Гарри. Охранники как будто с головой ушли в созерцание сидевшей на дереве белки. Он снова повернулся к своей собеседнице.
– Прошу прощения, мисс Анастасис, но все это известно даже такому неучу, как я.
Она кивнула, соглашаясь.
– Подводя итоги, мы можем сказать, что нашим миром правят транскоры, управляемые должнократами. На словах должнократы занимаются этим на благо акционеров, но на деле ими движут совсем иные побуждения. Ведь сегодня наибольшим почетом пользуются не те, у кого много денег, а те, кто занимает высокий пост в должнократии. Та же история и с выборами. Раньше один мультимиллионер мог определить политику штата, а группа их – политику государства. Теперь не то. Установилась система «доллар-голос», при которой один заработанный доллар засчитывается за один голос. Таким образом, человек, который зарабатывает пятьдесят тысяч псевдодолларов в год, имеет пятьдесят тысяч голосов. Но тот, кто получает в год пускай даже сотню миллионов в виде дивидендов, ренты и тому подобного, не имеет ни единого голоса.
– По-моему, этот закон вполне можно обойти, – заметил Рекс.
– Можно, но с осторожностью, – отозвалась мисс Анастасис. – Как бы то ни было, ныне тот, кто владеет средствами производства, не имеет ни престижа, ни реальной власти. Его оттеснили должнократы.
– Мне почему-то кажется, что мы дошли до сути дела.
– Да. Дело заключается в следующем. Не всем из нас, представителям старых деловых кругов, нравится наблюдать сложа руки за нынешним ходом событий. Если вам нужны примеры, вспомните Говарда Хьюза. Один из крупнейших промышленников, он до самого конца удерживал бразды правления в своих руках. На него работали эксперты, ученые, техники, но решения принимал он сам. А возьмите Фордов. Сын и внук старого Генри сами стали должнократами и занимают высокие управленческие посты.
– Нас? – вежливо переспросил Рекс.
– Да, мистер Бадер, нас. Контрольный пакет акций фирмы «Производство всякой всячины» принадлежит нескольким старым семействам. Мы абсолютно не заинтересованы в торжестве должнократии.
– О’кей, – сказал Рекс. – Вот теперь мы и в самом деле подошли к главному. Что вы от меня хотите?
Женщина кивнула.
– Транскоры, управляемые и направляемые должнократами, стремятся упрочить свое положение. Они мечтают о мировом господстве, которое распространялось бы и на территории Советского комплекса.
Рекс вопросительно поглядел на нее.
– Мы пока что все еще анализируем возможные последствия этого, но первой нашей мыслью было, что нам… старым семействам, это ни к чему.
– Понятно. И?…
Она глубоко вздохнула.
– Вы получили задание действовать в качестве связника между должнократами здесь, в США, и их предполагаемыми коллегами в Советском комплексе. Мистер Бадер, мы вам очень хорошо заплатим, если вы согласитесь делиться с нами информацией, предназначенной для ваших хозяев.
Он долго глядел на нее, не произнося ни слова, и наконец сказал:
– Тут есть одно маленькое «но», мисс Анастасис. Видите ли, я отказался от этой работы.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
– Я вам не верю!
Рекс встал.
– Мне очень жаль, но увы…
Губы мисс Анастасис плотно сжались: она явно была раздражена. Раскрыв сумочку, она достала шикарный видеофон, включила его и произнесла только одно слово:
– Питер!
Потом встала. Рекс не мог оторвать от нее глаз.
Через несколько секунд у скамейки остановился лимузин. Женщина не стала ждать, пока водитель откроет ей дверцу, а сама рывком распахнула ее и прыгнула внутрь. На Рекса она и не посмотрела. Он понял, что, будь это в ее власти, она с превеликим удовольствием пристрелила бы его на месте.
Лимузин отъехал. Бадер стоял, глядя ему вслед.
Голос за его спиной произнес:
– Рекс, ты немножко ошибся.
Он повернулся – и повалился навзничь от зверского удара в живот.
Кто– то, поддерживая его под руку, помог Бадеру встать на ноги. Его подташнивало, тело болело сразу во многих местах.
Голос произнес:
– Кажется, мы появились вовремя.
Ему ответил другой:
– Они собирались избить его. Что за мерзавцы!
Рекс застонал.
– Послушайте, помогите мне добраться до квартиры, а?
– Конечно-конечно. Эй, Таг, возьми его за другую руку.
Спотыкавшегося на каждом шагу Рекса выволокли из парка, перевели через улицу и внесли в подъезд жилого дома. Потом втащили в лифт, спустили на восьмой уровень и водворили в квартиру.
Его посадили в кресло. Один из спасателей остался стоять рядом, а другой направился к автобару.
– Может, вызвать врача? – спросил тот, что стоял у кресла.
– Я… да нет, не надо. Мне бы только отдышаться.
Колдовавший над баром мужчина вернулся со стаканом спиртного.
– Чистый ром, – сказал он, протягивая стакан Рексу.
Бадер выпил.
Потом поднял голову. Мужчины – примерно одного с ним возраста. Во внешности ничего необычного. Похожи на банковских клерков, но чем-то неуловимо отличаются от них.
Предлагавший Рексу ром сказал:
– Я Таг Дермотт, а это Джон Микофф.
Вдохнув так глубоко, что грудь пронзила боль. Рекс отозвался:
– Рекс Бадер. Спасибо, что выручили меня.
Потом прибавил:
– Откуда вы узнали, что я живу на восьмом уровне? Насколько мне помнится, я вам этого не говорил.
Мужчины переглянулись и промолчали.
– Мне почему-то кажется, что в парке вы появились вовсе не случайно, – продолжал Рекс.
– Верно, – признал Дермотт. – Вы попали в плохую компанию, Бадер. За что они на вас набросились?
– Будь я проклят, если знаю! Скорее всего потому, что их хозяйка осталась недовольна мной.
– А что ей было нужно?
– А кто вы такие?
В разговор нетерпеливо вмешался мужчина, которого его спутник представил как Джона Микоффа:
– Это успеется. Что ей было нужно?
– Она решила, что мне поручили работу, и захотела, чтобы я трудился и на нее в том числе. Когда я ей объяснил, что отказался, она мне не поверила.
– Я бы на ее месте тоже, – сказал Микофф, усаживаясь в кресло напротив Бадера. Дермотт последовал его примеру. Микофф производил впечатление довольно умного человека, тогда как в Дермотте было нечто тяжеловесное.
– Обычно София Анастасис добивается, чего хочет, – сказал Микофф.
– Вы ее знаете? – удивился Рекс.
– Слышал.
– Как понимать, что на ее месте вы бы тоже?
– Я бы тоже вам не поверил.
Рекс изумленно воззрился на него.
– То есть?
Джон Микофф протянул руку:
– Могу я взглянуть на ваш видеофон?
Слишком удивленный, чтобы спрашивать зачем. Рекс вытащил из внутреннего кармана пиджака видеофон с кредитной карточкой.
Микофф положил аппарат на телебустер и сказал:
– Будьте добры, сообщите размер счета.
Через несколько секунд механический голос произнес:
– Пять тысяч двести шестнадцать псевдодолларов четырнадцать центов.
Передавая обратно видеофон, Джон Микофф заметил сухо:
– Не слишком ли много для скромного получателя НПН, а, мистер Бадер?
Рекс ничего не понимал.
– Но… я… но на моем счету было лишь немногим больше двухсот долларов!
– До тех пор, пока кто-то не перевел на него пять тысяч, – пояснил Таг Дермотт. – Откровенно говоря, Бадер, это похоже на предварительный гонорар, и я уверен, что София Анастасис подумала то же самое.
– Но это неправда! – Рекс потер синяк на бедре и застонал. – Эта девушка…
– Девушка не совсем точное слово, – перебил Джон Микофф. – Из досье в Национальном банке данных явствует, что ей далеко за сорок. Но косметология достигла таких вершин, что любая женщина, имей она столько денег, сколько их у Софии Анастасис, до самой смерти будет выглядеть двадцатипятилетней.
– Ну, эта женщина, – ворчливо согласился Рекс. – Она сказала, что принадлежит к одному из старых семейств.
– Это она-то! – фыркнул Таг Дермотт. Видно было, что он еле сдерживается, чтобы не расхохотаться.
Рекс поглядел на него.
– Что тут смешного?
– Вы, верно, решили, что она имеет в виду Асторов, Карнеги или Ротшильдов? – хохотнул Джон Микофф.
Рекс нахмурился.
– Ах, старые семейства, старые семейства… – пробормотал Микофф. – Вы же частный детектив…
Рекс моргнул.
– …так неужели вам ничего не говорит это название «Международное производство всякой всячины»?
– Ну почему, я слышал об этой фирме. Большие доходы.
– Насчет доходов верно подмечено. Однако обратите внимание: эта фирма тратит деньги не на рекламу, как другие, а на то, чтобы остаться в тени.
В разговор вступил Таг Дермотт:
– Бадер, мафия – или, если вам угодно. Коза Ностра появилась в Штатах перед первой мировой войной. Правда, как следует она развернулась только после введения «сухого закона» «Сухой закон» в США был введен в 1920 г.; отменен в 1933 г.

. К тому времени, когда стало ясно, что эта затея никуда не годится, мафия уже крепко сидела в седле: она поставляла в страну спиртное, контролировала игорные притоны и публичные дома, занималась рэкетом и перепродажей наркотиков. Она отнюдь не пользовалась симпатиями общества благодаря таким громилам, как Аль Капоне (знаменитый американский гангстер начала века). Те из ее деятелей, кто был поумнее, поняли, что так дальше не пойдет. Счастливчику Лучиано первому из гангстеров удалось хоть к концу жизни, но приобрести мало-мальски благопристойный вид. Однако времена меняются. Второе поколение мафиози уже получило образование в престижных колледжах. Коза Ностра стала с большим почтением относиться к закону. Подпольные публичные дома остались только в тех штатах, где власти смотрели на это сквозь пальцы. Игорный бизнес сохранился в штатах вроде Невады, где азартные игры официально узаконены. Пивоварни получили правительственные лицензии, а спиртоводочные заводы превратились в акционерные компании с местом на нью-йоркской бирже. Кроме того, мафия начала проявлять повышенный интерес к курортам, ночным клубам, ресторанам, спорту и индустрии развлечений.
Это второе поколение мафиози. Третье же поколение, имея в жизни надежную опору, не предпринимает никаких незаконных действий, что означает: они нанимают самых мозговитых людей в стране, чтобы те советовали им, как обойти тот или иной закон. От прежней доброй старой мафии не осталось и следа; место громил заняли респектабельные банкиры, за спиной которых баснословное богатство.
– К примеру, Бадер, – вмешался Джон Микофф, – вам известно, кому принадлежат Багамы?
– Багамы?
– Хм-м. В прошлом существовали так называемые города греховодников – Танжер, Панама-Сити, Сингапур. Однако до страны греховодников тогда еще не додумались. Это заслуга наших с вами современников. «Международное производство всякой всячины» просто закупило на корню Багамские острова. Девяносто процентов всей собственности, территория, промышленность, отели, курорты, рестораны и, разумеется, правительство – все принадлежит этой фирме. По правде сказать, если в карманах водятся деньжата, я не знаю, чего такого нужно захотеть, чтобы на Багамах твое желание не удовлетворили, причем безо всякого криминала. Проституция там узаконена, большая часть наркотиков, включая марихуану, узаконена, гомосексуализм узаконен и даже совращение малолетних там ничем не карается. Узаконены все и всяческие игры. Тамошние ночные клубы можно совершенно спокойно именовать борделями. Только давай деньги, и будь ты хоть трижды извращением, они там все равно смогут тебя удовлетворить! О, Багамы – это нечто!
В разговор снова вступил Таг Дермотт:
– И не только Багамы. К услугам тех, кто не желает ехать в такую даль или не переносит багамского климата, средиземноморский остров Мальта. Его тоже со всеми потрохами скупили наши приятели из «Всякой всячины», и законы там такие же, как на Багамах. Я вроде бы слышал, что подобную операцию собираются проделать и с островом Макао – это рядом с Гонконгом.
Рекс Бадер присвистнул.
– И с ними никто не справится?
– А как? – вопросом на вопрос ответил Микофф. – Законов они не нарушают. В Штатах они об этом и не помышляют. Где бы они ни действовали, они поступают согласно законам. Правда, на Багамах и на Мальте они сами эти законы и выдумали. Поймите, Бадер, чем крупнее преступление, тем меньше в нем от преступления. Нынешние преступники способны купить закон.
– Так вот почему мисс Анастасис не нужно всемирное правительство, – задумчиво произнес Рекс.
Брови его собеседников вопросительно поползли вверх.
– Зря я это сказал, – проговорил Рекс. – Пускай я отказался от работы, но все равно это нарушение доверия.
– Как сказать, Бадер, – заметил Микофф.
– Я не имел в виду доверие мисс Анастасис.
– Мы знаем, что вы имели в виду, Бадер.
Рекс поглядел на своих визави.
– Ну что ж. Пора заняться и нашими делами. Вам, как я погляжу, столько обо мне известно…
Микофф и Дермотт одновременно встали.
Джон Микофф сказал:
– Мы уполномочены передать, что завтра в десять утра вас будет ждать в своем кабинете в Октагоне Джон Кулидж.
– Джон Кулидж!
Дермотт кивнул:
– Именно так. Директор Всеамериканского бюро расследований.


3

В ту ночь Рекс Бадер спал плохо.
Дермотт и Микофф отказались что-либо пояснить.
Утром Рекса будет ждать в своем кабинете легендарный Джон Кулидж. Но зачем? По какому поводу?
На него нападают гангстеры, те самые мафиози, о которых он много читал, но в которых никогда до конца не верил. В самом факте существования подобной организации было нечто неправдоподобное. Ему предложили работу, скажем прямо, чрезвычайно выгодную, и не кто-нибудь, а человек, который явно занимает высокое положение среди американских должнократов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16