- воскликнула она с наигранным восторгом. Где-то вда-
леке заблеяла коза, а юношеский голос прикрикнул на животное. - Предста-
вить только, ведь в ваших руках жизнь и смерть любого обитателя Утопии!
№Ну вот, начинается¤, - подумал я и сказал:
- Суть не в употреблении власти, мемсааб Итон, а в сохранении тради-
ций.
- Я вам не верю, - резко заявила она.
- На чем же основывается ваше неверие?
- На том, что если бы существовал обычай убийства новорожденных, то
народ кикуйю вымер бы в течение одного поколения.
- Если убийство младенца вызвало ваше недовольство, - спокойно произ-
нес я, - то меня удивляет, почему вы до сих пор не подвергали сомнению
наш обычай оставлять старых и немощных на съедение гиенам.
- Потому что старые и немощные были согласны с этой дикостью. Младе-
нец же не способен выразить свое желание. - Она смолкла и пристально
посмотрела на меня. - Могу я спросить, почему был убит именно этот ребе-
нок?
- Он родился с ужасной тхаху.
- Тхаху? - нахмурилась она. - Что это такое?
- Проклятие.
- Он что, родился уродом?
- Нет, нормальным.
- Тогда на какое проклятие вы ссылаетесь?
- Он родился ногами вперед.
- И это все? - изумилась она. - Это все его проклятие?
- Да.
- Его убили только потому, что он родился ногами вперед?
- Когда избавляешься от демона, это не убийство, - терпеливо пояснил
я. - Наши традиции учат, что ребенок, родившийся таким образом, на самом
деле демон.
- Вы же образованный человек, Кориба. Как вы смогли убить совершенно
здорового младенца и оправдать убийство какой-то примитивной традицией?
- Вам не следует недооценивать силу традиций, мемсааб Итон. Однажды
кикуйю уже отвернулись от своих традиций - в результате на Земле появи-
лось механизированное, нищее и перенаселенное государство, где живут не
кикуйю, масаи, луо или вакамба, а некое новое, искусственное племя, на-
зывающее себя просто кенийцами. Мы, живущие на Кириньяге, и есть истин-
ные кикуйю, и мы не повторим снова ту же ошибку. Если дождь не пролива-
ется вовремя, надо принести в жертву барана. Если правдивость человека
вызывает сомнения, он должен предстать перед судом гитани. Если ребенок
родился с тхаху, его следует умертвить.
- Значит, вы намерены продолжать убивать младенцев, родившихся ногами
вперед?
- Совершенно верно.
По ее щеке скатилась капелька пота. Она посмотрела мне в глаза и ска-
зала:
- Я не знаю, какой будет реакция Обслуживания.
- В соответствии с нашей хартией Обслуживание не вмешивается в наши
внутренние дела, - напомнил я.
- Все не так просто, Кориба. В соответствии с вашей хартией любой
член вашего общества, желающий его покинуть, имеет право на бесплатный
полет в Хейвен, а там он или она может сесть на летящий к Земле корабль.
- Она помолчала. - Была ли предоставлена убитому младенцу такая возмож-
ность?
- Я убил не младенца, а демона, - возразил я, слегка поворачивая го-
лову: горячий ветерок разворошил пыль.
Она подождала, пока ветер стихнет, прокашлялась.
- Вы ведь понимаете, что мало кто из Обслуживания согласится с вашим
мнением?
- Нас не волнует, что об этом подумает Обслуживание.
- Когда убивают невинных детей, мнение Обслуживания имеет для вас
первостепенное значение, - возразила она. - Я уверена, что вы не захоти-
те предстать перед судом Утопии.
- Вы здесь для того, чтобы оценить ситуацию или угрожать нам? - спо-
койно спросил я.
- Чтобы оценить ситуацию. Но на основании представленных вами фактов
я могу сделать только одно заключение.
- В таком случае, вы меня не слушали, - сказал я и ненадолго закрыл
глаза - мимо пронесся еще один, более резкий порыв ветра.
- Кориба, я знаю, что Кириньяга была создана для того, чтобы вы смог-
ли воспроизвести обычаи своих отцов... Но вы, разумеется, способны уви-
деть разницу между мучением животного во время религиозного ритуала и
убийством ребенка.
- Это одно и то же, - ответил я, покачав головой. - Мы не можем изме-
нить наш образ жизни только потому, что он вам неприятен. Однажды мы так
поступили, и ваша культура за считанные годы разрушила наше общество. С
каждой построенной фабрикой, с каждым новым рабочим местом на ней, с
каждой воспринятой частицей западной технологии, с каждым обращенным в
христианство кикуйю мы все больше и больше становились не теми, кем были
предназначены стать. - Я посмотрел ей в глаза. - Я мундумугу, которому
доверили сохранение всего, что делает нас кикуйю, и я не допущу, чтобы
подобное случилось вновь.
- Существуют альтернативы.
- Но не для кикуйю, - твердо заявил я.
- И все же они есть, - не сдавалась она, настолько захваченная эмоци-
ями, что даже не заметила ползущую по ее ботинку золотисто-черную много-
ножку. - Например, годы, проведенные в космосе, могут вызвать определен-
ные физиологические и гормональные изменения в организме человека. Пом-
ните, вы сказали, что мне сорок один год и у меня нет детей? Это правда.
Более того, многие женщины из Обслуживания тоже бесплодны. Если вы пере-
дадите нам обреченных на смерть детей, я уверена, что мы сможем найти им
приемных родителей. Таким способом вы удалите их из своего общества, не
прибегая к убийству. Я могу поговорить на эту тему со своим начальством
и почти уверена, что они одобрят подобный подход.
- Ваше предложение продуманное и оригинальное, мемсааб Итон, - иск-
ренне произнес я. - И мне очень жаль, что мы не можем с ним согласиться.
- Но почему?
- Потому что как только мы в первый раз предадим наши традиции, этот
мир перестанет быть Кириньягой и превратится еще в одну Кению - скопище
людей, неуклюже пытающихся притворяться теми, кем они не являются.
- Я могу поговорить на эту тему с Коиннаге и другими вождями, - на-
мекнула она.
- Они не ослушаются моих указаний, - уверенно сказал я.
- Вы обладаете такой властью?
- Таким уважением, - поправил я. - Вождь обеспечивает выполнение за-
кона, а мундумугу толкует сам закон.
- Тогда давайте обсудим другие варианты.
- Нет.
- Я пытаюсь избежать конфликта между Обслуживанием и вашими людьми. -
Отчаяние сделало ее голос хриплым. - По-моему, вы могли хотя бы попы-
таться сделать шаг навстречу.
- Я не обсуждаю ваши мотивы, мемсааб Итон, но в моих глазах вы прише-
лец, представляющий организацию, не имеющую законного права вмешиваться
в нашу культуру. Мы не навязываем Обслуживанию свою религию или мораль,
и пусть Обслуживание не навязывает свои взгляды нам.
- Таково ваше последнее слово?
- Да.
Она встала.
- В таком случае, мне пора идти.
Я тоже встал. Ветерок изменил направление и принес с собой запахи де-
ревни: аромат бананов, запах котла со свежим помбе и даже сладковатый
запах крови быка, забитого еще утром.
- Как пожелаете, мемсааб Итон. Я позабочусь о вашем эскорте.
Я подозвал мальчика, пасшего трех коз, и велел ему сбегать в деревню
и прислать ко мне двух юношей.
- Спасибо, - поблагодарила она. - Знаю, что причиняю вам неудобство,
но просто не могу чувствовать себя в безопасности, когда вокруг бродят
гиены.
- Не за что. Кстати, не желаете ли, пока мы ждем ваших сопровождаю-
щих, послушать сказку о гиене?
Она непроизвольно вздрогнула.
- О, эти уродливые животные! - сказала она с отвращением. - Такое
впечатление, будто у них сломаны задние ноги. - Она покачала головой. -
Нет, спасибо. Не хочу о них слышать.
- Но эта история будет вам интересна.
Она посмотрела на меня с любопытством и кивнула.
- Хорошо. Расскажите.
- Верно, что гиены животные уродливые, - начал я, - но когда-то дав-
ным-давно они были такими же красивыми и грациозными, как импала. Однаж-
ды вождь кикуйю дал гиене молодого козла и попросил отнести его в пода-
рок Нгаи, жившему на вершине священной горы Кириньяга. Челюсти у гиены
сильные, она сжала ими козла и отправилась к далекой горе. По пути туда
она вошла в поселок, где жили европейцы и арабы. Там она увидела мно-
жество машин, ружей и прочих удивительных вещей. Восхищенная гиена оста-
новилась поглазеть на эти чудеса. Один араб увидел, как гиена рассматри-
вает все вокруг, и спросил ее, не хочет ли она стать цивилизованным че-
ловеком, и, когда гиена открыла рот, чтобы сказать №да¤, козел упал на
землю и тут же убежал. Когда козел скрылся, араб рассмеялся и объяснил,
что он просто пошутил, ведь гиена, конечно же, не может стать человеком.
- Сделав короткую паузу, я продолжил: - Так вот, гиена пошла дальше к
Кириньяге, и, когда она добралась до вершины, Нгаи спросил у нее, где же
подарок. Когда гиена рассказала о том, что с ней произошло, Нгаи столк-
нул ее со скалы за то, что у нее хватило наглости поверить, будто она
может стать человеком. Гиена не погибла, но покалечила задние лапы, и
Нгаи объявил, что отныне все гиены станут такими. А в напоминание об их
глупости, когда они решили стать теми, кем они стать не могли, он заста-
вил их смеяться дурацким смехом. - Я вновь смолк и внимательно посмотрел
на нее. - Мемсааб Итон, вы не услышите, как кикуйю смеются дурацким сме-
хом, и я не позволю им стать калеками вроде гиен. Вы меня поняли?
Она ненадолго задумалась, затем посмотрела мне в глаза.
- По-моему, мы прекрасно друг друга поняли, Кориба.
Тут как раз подошли двое юношей, и я попросил их проводить ее до ко-
рабля. Они отправились в путь через саванну, а я занялся своими делами.
Сперва я обошел поля, благословляя пугала. Поскольку за мной увяза-
лась кучка малышей, я чаще обычного останавливался отдохнуть под де-
ревьями, и они всякий раз упрашивали меня рассказать сказку. Я рассказал
им истории о слоне и буйволе; о том, как элморан масаев подрезал своим
копьем радугу, и поэтому она теперь не опирается на землю; почему девять
племен кикуйю названы именами девяти дочерей Гикуйю - а когда солнце
стало слишком горячим, отослал детей в деревню.
После полудня я собрал мальчиков постарше и еще раз объяснил им, как
они должны раскрасить лица и тела для предстоящей церемонии обрезания.
Ндеми, тот самый, что требовал рассказать сказку о Кириньяге, захотел
поговорить со мной наедине и пожаловался, что не сумел поразить копьем
маленькую газель, а потом попросил заколдовать его копье, чтобы оно ле-
тело точнее. Я объяснил ему, что настанет день, когда ему придется выйти
против буйвола или гиены с незаколдованным копьем, так что он должен еще
потренироваться и лишь потом прийти ко мне...
Надо бы приглядывать за этим Ндеми, уж больно он порывист и бесстра-
шен; в старые времена из него получился бы великий воин, но сейчас в Ки-
риньяге воинов нет. Если мы останемся такими же плодовитыми, то ког-
да-нибудь нам потребуется больше вождей и второй мундумугу, и я решил
присмотреться к пареньку повнимательнее.
Вечером, поужинав в одиночестве, я вернулся в деревню, потому что
Нджогу, один из наших юношей, собрался жениться на Камири, девушке из
соседней деревни. Выкуп за невесту был давно оговорен, и обе семьи ждали
меня для совершения церемонии.
Нджогу, с разрисованным лицом и головным убором из страусовых перьев,
очень волновался, когда подошел ко мне вместе с невестой. Я перерезал
горло жирному барану, которого отец Камири откармливал специально для
этого случая, и повернулся к Нджогу.
- Что ты хочешь мне сказать? - спросил я.
Парень шагнул ближе.
- Я хочу, чтобы Камири пришла ко мне и стала обрабатывать землю моей
шамбы, - произнес он хрипловатым от волнения голосом традиционные слова,
- потому что я мужчина, и мне нужна женщина, чтобы присматривать за моей
шамбой и окапывать корни растений на моих полях, и тогда они вырастут
большими и принесут богатство в мой дом.
Он плюнул на ладони в доказательство своей искренности, глубоко с об-
легчением вздохнул и шагнул назад.
Я повернулся к Камири.
- Согласна ли ты возделывать шамбу для Нджогу, сына Мучири? - спросил
я ее.
- Да, - тихо ответила она, склонив голову. - Согласна.
Я вытянул правую руку, мать невесты поставила на ладонь тыкву с пом-
бе.
- Если этот мужчина тебе не нравится, - обратился я к Камири, - я
вылью помбе на землю.
- Не выливай его, - ответила она.
- Тогда пей.
Я протянул ей тыкву. Она взяла ее, сделала глоток и протянула Нджогу,
который сделал то же самое. Когда тыква опустела, родители Нджогу и Ка-
мири набили ее травой, подтверждая тем самым дружбу между родами.
Зрители радостно закричали, тушу барана потащили на вертел, новое
помбе появилось, словно по волшебству. Когда жених отвел невесту в свою
бома, люди не ушли и праздновали до глубокой ночи. Они остановились,
лишь когда блеяние коз подсказало, что поблизости бродят гиены, и тогда
женщины и дети разошлись по бома, а мужчины взяли копья и отправились в
поля отпугивать гиен.
Я уже собрался уходить, и тут ко мне подошел Коиннаге.
- Ты говорил с женщиной из Обслуживания?
- Да.
- Что она сказала?
- Сказала, что не одобряет убийства детей, рожденных ногами вперед.
- А что ей ответил ты?
- Сказал, что нам не требуется одобрения Обслуживания для совершения
религиозных обрядов.
- И они прислушаются к твоим словам?
- У них нет выбора. И у нас тоже нет выбора, - добавил я. - Если поз-
волить им хоть что-то решать за нас, то вскоре они будут решать за нас
все. Уступи им, и Нджогу и Камири станут давать свадебную клятву на Биб-
лии или коране. Такое уже произошло с нами в Кении; мы не можем позво-
лить, чтобы это повторилось в Кириньяге.
- Но они нас не накажут? - не успокаивался он.
- Не накажут.
Удовлетворенный, он зашагал к своей бома, а я по узкой извилистой
тропинке пошел к себе. Возле загона остановился. У меня прибавилось два
козла - дар от родителей жениха и невесты в благодарность за услуги. Че-
рез несколько минут я уже спал.
Компьютер разбудил меня за несколько минут до восхода солнца.
1 2 3