– Это же… с ума сойти!
– Ага, вот именно. Почти половину той горной зоны потом пришлось переделать… Меня едва не вышибли из Компании, – добавила Кин со смешком.
– И после такого можно стать руководящим работником?!
– Как видишь… Через несколько лет, вполне вероятно, мы доверим тебе построить астероид – какой-нибудь парк развлечений для мультибогачей. Хочу дать пару советов. Во-первых, никогда и ни перед кем не мямли и, наоборот, не выпендривайся. А во-вторых, никогда не пытайся цитировать людям их собственные слова им же в укор! Я, конечно, женщина изумительно милосердная и всепонимающая, но вот другие… Кое-кто мог бы заставить тебя под страхом смерти слопать всю эту книжицу, листок за листком. Ты меня понял? Ну, и прекрасно. А теперь вам обоим и впрямь пора уходить. У меня куча дел.
Парочка поспешила удалиться, оставив за собой дорожку коралловой пыли. Кин несколько минут задумчиво глядела на закрытую дверь, потом улыбнулась и снова приступила к работе. Надо было срочно оценить несколько вариантов дизайна TY-архипелага.
Груз двухсот десяти лет жизни, как пыль веков, лежал на плечах Кин Арад, но она легко несла эту ношу. А почему бы и нет? Люди никогда не хотели стареть, а теперь им помогала сохранять свежесть ума ментальная хирургия.
Кин носила на лбу изящный золотой диск, где были отмечены полные столетия ее жизни. Так поступали многие долгожители, эта неофициальная традиция обеспечивала должное уважение и, зачастую, предотвращала нежелательные ситуации. Не всякая женщина приходит в бурный восторг от того, что ее пытается соблазнить молодой красивый мужчина, который может оказаться ее потомком в седьмом или восьмом колене. С другой стороны, женщины намного старше Кин диска как раз не носили…
Сейчас ее кожа была угольно-черной, что оберегало организм от избытка солнечной радиации. Она была старше двадцати девяти миров. В строительстве четырнадцати из них лично принимала участие. Семь раз выходила замуж при самых различных обстоятельствах, однажды даже по любви. С бывшими мужьями Кин иногда встречалась, если выпадал удобный случай, и они вместе вспоминали былые времена.
Она подняла глаза, когда пылесос выполз из своего гнезда в стене и зажужжал, собирая с ковра коралловую пыль. Медленно обвела взглядом кабинет, словно пытаясь обнаружить очень важный, но потерянный предмет, и замерла, прислушиваясь.
И он появился. Секунду назад там был только воздух, и вот уже у дальней стены кабинета высокая мужская фигура небрежно опирается на низенький картотечный шкафчик. Встретив изумленный взгляд Кин, мужчина учтиво поклонился.
– Дьявольщина! Кто вы такой?
Она потянулась к интеркому, но гость оказался быстрее. Словно перелетел через комнату и через миг уже держал ее за правую руку, вежливо, но цепко. Кин не стала с ним бороться. Она мрачно улыбнулась и, не вставая из-за стола, резко выбросила ему в лицо левую руку, сжатую в кулак, унизанный тяжелыми металлическими перстнями с ограненными камнями.
Когда незнакомец стер кровь, залившую ему глаза, Кин уже смотрела на него сверху вниз, держа в руке станнер.
– Никаких агрессивных жестов, – сказала она. – Не вздумай даже вздохнуть поглубже.
– Вы совершенно уникальная женщина, – пробормотал незваный гость, встревоженно ощупывая подбородок. Полуразумный пылесос, пытаясь продолжить уборку, настойчиво отталкивал его в сторону.
– Кто ты такой?
– Джаго Джало, так меня зовут. А вы Кин Арад? Я не ошибаюсь?
– Как ты сюда попал?
Мужчина обернулся и исчез. Кин автоматически нажала на спуск станнера. ВВВУМП! В ковре образовалась идеально круглая дыра.
– Мимо, – констатировал голос из другого конца комнаты.
ВВВУМП!
– Конечно, было нетактично так врываться, но если вы уберете свое оружие…
ВВВУМП!
– Мы могли бы получить взаимную выгоду, Кин Арад. Разве вам не хочется узнать, как сделаться невидимкой?
Кин, поколебавшись, неохотно положила станнер на стол.
Он снова появился, на сей раз как будто вылепив себя из воздуха. Невидимая рука по частям сотворила голову и торс, а ноги появились потом, обе сразу.
– Замечательно. Я в восторге, – сказала Кин. – Теперь, если ты вздумаешь исчезнуть, я поставлю станнер на широкий луч и просканирую весь кабинет. Но тебе удалось возбудить мой интерес, поздравляю. В последнее время это редко со мной случается.
Он не стал исчезать, а просто сел. Кин прикинула, что незнакомцу никак не меньше пятидесяти, а может быть, и сто пятьдесят. Очень старые люди двигаются с выработанной веками грацией, но о нем такого не скажешь. Этот мужчина выглядит так, словно не спал несколько лет, очень бледный, безволосый, с припухшими красными веками. Заурядное лицо, которое забываешь через секунду, и даже комбинезон неприметного мышиного цвета. Когда мужчина сунул руку в карман, станнер мигом очутился у Кин, и она угрожающе повела дулом.
– Надеюсь, вы не станете возражать, если я закурю? – вежливо осведомился он.
– Табак? – изумилась Кин. – Нет, не стану. Я не стану возражать, даже если ты сгоришь синим пламенем.
Не отводя глаз от станнера, он сунул в рот тоненький желтоватый цилиндрик и поджег. Вынул его изо рта и выдохнул сизую струю дыма.
Этот человек, подумала Кин, опасный маньяк.
– Я могу рассказать о телепортации материи, – предложил Джаго Джало.
– Я тоже. Это физически невозможно, – сказала Кин усталым голосом. Так вот, значит, к чему все в итоге свелось? Обыкновенный болтун и мошенник, хотя… он все-таки умеет становиться невидимым.
– Когда-то все утверждали, что ракета не способна летать в космосе, – сказал ей Джало. – Они смеялись над Годдардом. Они называли его дураком.
– То же самое говорили о миллиардах других людей. – Кин решила в данный момент не выяснять, кто такой этот Годдард. – Значит, у тебя есть передатчик материи? И ты можешь мне его показать?
– Конечно.
– Но не здесь, разумеется?
– Не здесь. Тут у меня только вот это. – Он сделал неуловимый пасс, и его левая рука исчезла. – Считай, что на мне плащ-невидимка.
– Могу ли я… гм, взглянуть на эту штуку поближе? Он кивнул и протянул ей пустую ладонь. Кин тоже протянула руку и прикоснулась… к чему-то. На ощупь это больше всего напоминало грубую ткань. Очертания ее правой кисти, кажется, немного размылись.
– Изгибает световые лучи, – заметил Джало, осторожно вытягивая что-то из ее пальцев. – Ну а чтобы плащ не потерялся в комоде, есть специальная метка, которую можно активировать. Смотри!
Кин увидела тонкую, извилистую линию оранжевого света, которая окаймляла совершеннейшее ничто.
– Потрясающе, – сказала она. – Но почему ты пришел именно ко мне?
– Потому что ты – Кин Арад, которая написала «Непрерывное творение». Ты знаешь все о Великих Королях Веретенников, а я думаю, что плащ сделали они. Он ведь не мой – я его нашел. И еще много других интересных вещей.
Кин бесцеремонно изучала его бесцветную внешность. И наконец произнесла:
– Мне хочется подышать свежим воздухом. Ты уже завтракал, Джаго Джало?
Джало покачал головой.

ГЛАВА 2

Флайер Кин покружил над административными зданиями и устремился на север, к большому комплексу на W-континенте. Прямо по курсу она увидела пласт-машину, на которой еще пару часов назад работал Хендри; ее новый мастер-пилот прилежно выкладывал путаный узор прибрежных рифов. Шевельнув штурвалом, Кин послала флайер по широкой дуге. Этот маневр предоставил им прекрасную возможность полюбоваться огромной серебристой чашей энергоприемника на самом верху пласт-машины. Внутренняя поверхность чаши была глубокого бархатисто-черного цвета.
– Зачем потребовалось делать крюк? – спросил не отлипающий от иллюминатора Джало, когда они вернулись на прежний курс.
– Пласт-машина получает энергию от нескольких орбитальных коллекторов. От нас даже пепла не осталось бы, пролети мы сдуру над чашей.
– А что случится, если эта машина сделает неудачный маневр и луч не попадет в чашу?
Кин добросовестно задумалась.
– В точности не знаю, – сказала она. – Такого не может быть. Но если случится, то никто и никогда больше не увидит ее мастер-пилота, уж это точно.
Они пролетели еще над полудюжиной мелких, но чрезвычайно живописных островков. Выращенные в лабораторных чанах молодые дельфины, все еще взбудораженные своим путешествием в чреве мегатанкера из лаборатории в океан, отчаянно выпрыгивали из волн в азартной погоне за тенью флайера. Кругом было сплошное «непрерывное творение» на форсированном ходу.
В то время мысль о собственной книге показалась Кин на редкость удачной. Потом оказалось, что придется абсолютно все сделать самой. Написать книгу как раз оказалось проще всего, проблемы начались, когда надо было научиться делать бумагу. Потом Кин пришлось нанять солидный штат роботов, поставив перед ними задачу соорудить механический и притом надежный печатный пресс. Это была первая печатная книга, выпущенная за последние четыре столетия, и одно лишь сообщение о ней произвело сенсацию во всех мирах человечества.
Но были еще и слова Кин, заключенные в изысканные, ужасно дорогие переплеты. В этих словах не было ничего особенно нового, но ей каким-то образом удалось так органично и убедительно связать между собой все новейшие разработки и методы практической геологии, что «Непрерывное творение» буквально зажигало умы. Возникла даже пара неформальных религий, которые признали Кин Арад пророком Всеобщего Творца, а ее книге присвоили статус Новейшего Священного Писания.
Кин искоса взглянула на своего пассажира. Она не смогла определить его происхождение по акценту. Джало говорил слишком правильно, тщательно произнося слова, как человек, только что выучивший язык с помощью ментальной ленты и не имеющий разговорной практики. Его неприметное одеяние можно было приобрести в автоматах на дюжине миров. Сумасшедшим он не казался, но настоящие психи никогда не выглядят настоящими психами.
– Значит, ты читал мою книгу, – сказала она, завязывая беседу.
Он обратил на нее бледные глаза в каемке красных век.
– Да, – ответил он. – Я читал на корабле, пока летел сюда. Но не жди комплиментов, мне попадались тексты и получше.
Кин почувствовала, что краснеет, к своему собственному стыду и неудовольствию.
– Не сомневаюсь, – сказала она ровным голосом. – Ты, должно быть, прочитал целую гору книг.
– Да, несколько тысяч, – небрежно кивнул Джало. Кин резким ударом ладони включила автопилот и повернулась к нему.
– Я прекрасно знаю, что во всех мирах существует всего лишь несколько сотен книг! Старые библиотеки утрачены!
– Извини, я не хотел тебя обидеть, – поспешно произнес Джало.
– Да что ты о себе вообра…
– Автору необязательно самому делать бумагу, – мягко перебил ее Джало. – Когда-то, в старые времена, книги выпускали издатели. Автору надо было только написать слова, вот и все.
– Старые времена? Сколько же тебе лет, Джаго Джало?
Он неловко поежился.
– Точно сказать не могу, вы несколько раз меняли календарь. Но, насколько мне удалось подсчитать, мой приблизительный возраст… около одиннадцати столетий. Плюс-минус десять или двадцать лет, должно быть, так.
– Но в те времена еще не было генной инженерии, – сказала Кин с раздражением.
– Зато у нас были корабли серии Терминус, – спокойно ответил Джало.
Под флайером проплыл новехонький вулканический остров. Его центральный конус неравномерно плевался дымом; должно быть, техники решили погонять на переменных режимах еще не обкатанный вулкан. Кин проводила остров невидящим взглядом, ее губы зашевелились.
– Джало, – медленно проговорила она. – Джаго Джало! Недаром это имя показалось мне знакомым… Но о Терминусах я знаю только то, что они никогда не возвращались.
– Абсолютно верно. – Он криво усмехнулся. – Мы были добровольцами… восторженные кретины. Терминусы изначально не рассчитаны на возвращение.
– Я знаю, – сказала Кин. – Ужас.
– Ну, если взглянуть с точки зрения тогдашней эпохи, то в этом был некий определенный здравый смысл. Мой корабль не вернулся, разумеется…
Он резко наклонился к ней и шепнул прямо в ухо:
– А вот мне удалось!

ГЛАВА 3

Риц был неофициальным городком, к нему не приложил руки ни один дизайнер. Разросся сам по себе вокруг первой Линии, которая теперь осталась последней на планете. И город уже начали разбирать, отсылая строительные модули и разный прочий скарб вверх по Линии на орбиту, где кружили в терпеливом ожидании огромные грузовые корабли. Еще месяц, и здесь все будет закончено; последнюю равнину покроют глубоким пушистым снегом, последнюю стайку колибри выпустят в тропический лес. Новенькую, только что с иголочки планету покинут последние работники Компании и вознесутся на небеса.
Кин и Джало сидели в декоративном садике на крыше ресторана, километрах в двух от круглосуточно работающей Линии. Их беседа в очередной раз была прервана низким гулом и полязгиванием мощного буксировщика, который тащил вверх по Линии цепочку ярко-желтых грузовых контейнеров, напоминающих нанизанные на нитку бусины. Через несколько минут буксирный поезд добрался до уровня перистых облаков и скрылся из вида; гул постепенно затих.
Кин решила заказать себе плотный ленч: сок фра-муша, седло лума со сложным гарниром, кофе со сливками и бризенсы на сладкое. Джало сразу заказал пинту черного кофе без сахара, затем долго и придирчиво изучал меню и наконец, изумленно воздев брови, выбрал омлет из яйца додо. Теперь ее спутник смотрел на тарелку, где красовалась омлетная гора, с таким выражением лица, словно очень сильно о чем-то сожалеет.
Пока Кин наблюдала, как Джало вяло ковыряется в омлете, ее мозг настойчиво показывал совсем другие картинки. Она увидела чудовищную колоколовидную тушу межзвездного корабля. И крошечную сферу системы жизнеобеспечения пилота – прыщик на носу космического монстра. Она вспомнила холодную извращенную логику, которой оправдывали постройку и запуск серии Терминусов.
Рассуждения выглядели примерно так.
1 2 3 4 5