Бескрайняя равнина, неоглядный окоём, и кажется – скачи тут день, месяц или год, правь на восход или на закат, на полудень или на полночь – вокруг будет расстилаться всё та же степь, всё та же трава – степной всевейник – будет качаться под жёсткими ладонями ветров. И не изменится ничто в мире, и вечные звёзды станут смотреть на своё отражение в нешироких степных речках; что этому все армии, империи, правители и даже боги, которых нет в этом мире, если не считать, конечно, Драконов-Хранителей.
Фесс стоял, положив руку на эфес, – намертво вросший жест, но сейчас совершенно бессмысленный. Номады замекампских степей очень редко сближались на длину клинка, предпочитая старый добрый лук и жёсткую петлю аркана.
Некромант был один. Совершенно, абсолютно, полностью один. Та же одежда, то же оружие. Но больше ничего. И нет Рыси. Что это – Сущность хочет, чтобы он оценил пределы Её истинного могущества?..
Нет, нет, конечно же, нет. Прозвавшаяся Западной Тьмой не действует, поддавшись эмоциям. Она строго логична. Когда Ей приходится импровизировать, она проигрывает. Она проиграла в Скавелле; Фесс сильно подозревал, что Она же стояла и за памятным мором в Арвесте. Однако Сущность проиграла и там. Разрушитель, похоже, Её единственная надежда. Даже если поднимутся все мертвецы Эвиала, Ей, судя по всему, не победить. Она выпестует и нового Разрушителя, однако Ей не нужен дотла выжженный мир. Ей потребен мир, где есть живые. С ходячими скелетами можно одерживать победы в битвах, но нельзя сделать… что? Фесс привык называть это трансформой, но это не более, чем пустой звук. Что кроется за ним, слияния ли всех живущих и чувствующих с Нею, подобно Салладорцу и его фанатичным последователям?
Однако что же дальше? Зачем его забросило сюда? Что Она от него хочет? И неужели Её власть настолько велика? Одно время у некроманта затеплилась надежда, что Рысь Ей не по зубам…
– Не по зубам? – повторил он вслух, просто чтобы в гнетущем безмолвии зазвучал бы живой голос.
– Не по зубам, папа, – откликнулся до боли знакомый голосок.
– Рыська! – Фесс мало что не подпрыгнул.
Девочка-дракон спокойно устроилась в траве, скрылась почти с головой. Тонкие ловкие пальчики быстро и сноровисто плели венок. Скромные голубые колокольчики и белые ромашки, перевитые зелёными стеблями травы. И когда только Рысь успела научиться этой девчоночьей премудрости? Уж это-то выудить из памяти Фесса она не смогла бы никак.
– Ты как?..
– Пошла за тобой, папа. Она, – небрежный кивок куда-то в сторону, – не хотела. Но удержать меня Она не может. То есть так, как хотела бы, – удержать не может. А большей силы Она пока прикладывать не хочет. Так что я увидела, что ты уходишь… и пошла следом. Не так трудно, только зябко очень, – она передёрнула плечами.
– Разве драконам бывает холодно? – улыбнулся Фесс.
– Драконам – нет, – резковато ответила девочка. – Но я – не просто дракон, папа. Сколько можно повторять?
– Очень долго. В это всё равно невозможно поверить, – поддразнил её некромант. – Но, может, ты ещё и знаешь, что от нас теперь тут требуется?
Рысь отрицательно покачала головой.
– Нет, папа. Я… пробежала вслед за тобой. Но где мы, зачем, почему…
– Не страшно, – заверил Фесс. – Если Ей что-то от нас надо, позаботится.
– Пап, давай во-он на тот холмик взберёмся? Осмотримся…
– А взлететь? Лень?
– Ну па-ап! – напуская на себя капризный вид, заныла Рысь. Понятное дело, в шутку. Но последнее время она и в самом деле избегала превращений. Словно облик дракона почему-то стал для неё не мил.
– Хорошо-хорошо. Пошли…
Дальний холм поднимался довольно высоко, степь открывалась далеко окрест, горизонт отодвинулся, волны травы беспенно плескали о пологие склоны. Стоять бы на вершине какому-нибудь каменному кумиру, забытому богу забытого народа, но идолы Тёмной Шестёрки давно уже стёрты в пыль, старательно и основательно. Белый Совет очень старался, чтобы не пропустить ни одного.
Было тепло, дул лёгкий ветерок, словно странников забросило на дальний юг, куда-то к самой границе замекампских степей, в «земли незнаемые», в окрестности того самого Волшебного Двора, откуда прилетела-прикатила на его выпускной экзамен сама знаменитая Мегана, оного Волшебного Двора Хозяйка…
Казалось, до жилья здесь – сотни и сотни лиг. Мир выглядел юным и прекрасным, словно в те времена, когда алчное человечество не успело ещё испакостить его своими бесчисленными муравейниками. Фесс долго и молча глядел с вершины холма на все четыре стороны света. Тишина и покой… вечный покой.
Рыся примостилась у его ног, уселась, подтянув коленки, обхватив их руками и оперев подбородок. Загрустила, глядя вдаль, на южный горизонт. О чём вспомнила, может, о маме, «говорящей из крови»? Или о братьях и сестрах, которых у неё никогда не было?
Так или иначе, однако день угасал и следовало позаботиться о ночлеге. С собой у путников имелся небольшой запас продуктов и воды; Фесс втайне предполагал нечто подобное. Чем-то это и впрямь очень походило на досрочный выпускной экзамен в ордосской Академии. Вопрос только в том, что лучше сделать – выдержать этот экзамен или, напротив, провалить его?
Идти? Но куда и зачем? Степь казалась одинаковой, куда ни глянь. Если Сущность озаботилась их перемещением сюда, то логично ожидать, что она озаботится и всем остальным.
«Будем ждать, папа», – словно подслушав его мысли, откликнулась Рыся.
Они стали ждать. И дождались – правда, на небе уже вовсю разгорались звёзды, а саму степь заткали покрывала сумрака.
Далеко-далеко вдруг замелькали огоньки. Много. Очень много. Они приближались – огненный ручеёк, струящийся по степным просторам. Не скрываясь, гордое своей силой, через степь двигалось войско. Вопрос только в том – какое и чьё?
– Карлики, – вдруг привстала Рысь. – Мама таких никогда не видела… но их зовут поури.
– Поури? – удивился Фесс. Во время его учёбы в Ордосе Даэнур упоминал этих созданий, но как-то вскольз и не слишком охотно. Учебник эвиальской монстрологии и без этих самых поури представлялся Фессу достаточно обширным, и, по словам наставника, в этом народце не было ничего такого уж сверхъестественного или особо интересного. Неясыть машинально отметил про себя название и благополучно отложил знания о них в дальний угол памяти – вдруг да когда пригодится.
Вот негаданно-нежданно и пригодилось.
Войско приближалось. Огненная змея факелов мерно извивалась всё ближе и ближе к утопающему во тьме холму, где застыли Рысь и некромант. Армия и её командиры не таились. Не видели нужды – шли с факелами, словно для какого-то обряда. Нормальные, настоящие армии вообще по ночам не передвигаются, если только это не вызвано абсолютной необходимостью. Но в таких случаях, как правило, не до факелов. Войско либо уходит от висящего на плечах и наступающего на пятки неприятеля, либо, напротив, само выдвигается на ударную позицию для сокрушающей атаки, выходя врагу во фланг или в тыл. Эти же…
– Ждём, Рыся, – одними губами проговорил некромант, ничуть не сомневаясь, что его слова будут услышаны. – Думаю, это за нами.
Войско продолжало маршировать великолепным размашистым шагом, скоростью не уступая рысящей лошади. Не слышалось песен или разговоров; впрочем, невозможно было услыхать даже шаги, хотя топать такое скопище обязано изрядно.
– Призраки, что ли? – невольно пробормотал Фесс.
Однако это были отнюдь не призраки. Вскоре колонна оказалась достаточно близко – существа из плоти и крови, низкие, карикатурные карлики весьма отталкивающей внешности. Первые ряды промаршировали у подножия холма; вверх по склону побежал боковой дозор из доброго десятка низкорослых воителей. Облачённые в длиннополые кожаные доспехи, густо покрытые нашитыми костяными круглыми и овальными бляхами, в шлемах из черепов неведомых Фессу зверей, с небольшими круглыми щитами и всевозможнейшим оружием – сабли, мечи, клевцы, чеканы, шестопёры, палицы, булавы, кистени, топоры, секиры, бердыши, молоты; копий же отчего-то не видно совсем.
– Поури, – медленно проговорил Фесс, вглядываясь в гротескно-уродливые лица, скупо освещённые мрачными факелами.
Поури. Пожалуй, самая загадочная раса Эвиала. Неправильная. Невозможная. Опрокидывающая все законы живой природы. Во-первых, никто не знал, откуда они взялись – древние летописи Салладора и Халистана ни разу их не упоминали, равно как и немногочисленные известные в Ордосе выдержки из хроник Вечного леса или восточной обители эльфов, леса Зачарованного. Во-вторых, никто и никогда не видел женщин-поури. Княж-город, регулярно нанимавший отряды поури для пограничной службы, охраны следующих из Синь-И караванов и борьбы с порубежной вольницей, не оставил ни одного свидетельства, как выглядят женщины этого народа. Равным образом никто никогда не видел ребёнка-поури. Казалось, племя карликов состоит из одних лишь мужчин не слишком молодого возраста, воинов, достигших расцвета сил, будто такими они и появлялись на свет.
Десяток поури-дозорных рысью мчался прямо на замерших некроманта и Рысь. Невольно Фесс положил руку на оголовок меча. Если надо, он выхватит оружие быстрее, чем моргнёт обычный человек.
– Хей! Ха! Хой! – дружно взвыли карлики, едва завидев неподвижно застывшие фигуры. Десяток быстро и споро развернулся боевым полукругом, брошены на левые руки небольшие круглые щиты, взяты на изготовку клинки и кистени. Поури явно не собирались терять время даром.
Глупцы, холодно подумал некромант. Уж с вами-то меня совесть мучить не будет. Слава о делах воинственных карликов давно успела достичь западных земель. Даже правители Княж-града, славного своими конными стрелками и копейщиками, предпочитали не связываться с поури, напротив, откупались, задабривали, привлекали на службу, особенно если выходила замятия с могущественной империей Синь-И…
В рядах марширующих с факелами главных сил поури тоже поднялась тревога. Не меньше сотни низкорослых теней круто развернулись и в свою очередь ринулись к вершине холма, ловко разворачиваясь в редкую цепь. Мимо некроманта свистнула первая стрела.
Ну, держитесь! Фесс ощутил, как его захлёстывает холодная ярость. Он с каким-то даже облегчением погружался в её поток, он жаждал боя, схватки грудь на грудь, не бесконечного бегства, как на пути от Изгиба до Чёрной башни.
– Папа, нет! – крик Рыси хлестнул, словно хлыст. – Папа, я сама!
– Рыся, назад! – прорычал некромант. Меч со свистом описал дугу, играючи разрубив надвое ещё одну стрелу. Добротную толстую стрелу, пущенную почти что в упор из сильного арбалета.
Поздно. За спиной Фесса что-то резко и громко зашипело, словно тысяча тысяч разъярённых змей разом подняли головы и выпустили раздвоенные жала. Некроманта окатила волна сухого жара, словно из кузнечного горна.
– РЫСЬ!!!
Вместо девочки с нежными жемчужными волосами на вершине холма расправлял крылья небольшой, но уже очень даже внушительный дракон. Серебристо-жемчужный, с длинными усами-вибриссами, словно у кошки. Большие карие глаза сейчас, казалось, метали молнии. Внушительные клыки и когти способны были устрашить кого угодно.
Драконица одним плавным, стремительным движением взвилась в воздух, и из пасти её вырвалась клубящаяся огненная струя. Трава немедленно вспыхнула, перед оторопевшими поури взметнулась стена пламени – явно магического, поскольку так гореть сочные зелёные стебли, конечно же, не могли.
Карлики попятились. Луки с самострелами опустились, равно как и другое оружие.
Рысь заложила лихой вираж, вновь дохнула огнём; поури пришлось отступить ещё на десяток шагов. Словно зачарованные, карлики смотрели на кружащегося дракона; на него не поднялась ни одна оборуженная рука, не нацелилось ни одно острие.
Фесс ждал, напряжённый, с мечом наголо; сейчас поури поражены и растеряны, но никто не знает, что случится, когда они придут в себя и сообразят, что дракон при желании уже испепелил бы добрую половину обступившей их сотни. А раз он не испепеляет…
Внизу же холма всё остальное войско уже остановилось. Новые и новые карлики – десятки, сотни поури – поднимались по склонам, строй уплотнялся, низкорослые воины стояли плечом к плечу; и все, все как один, в торжественном молчании смотрели на яростно режущего воздух дракона. Жемчужные крылья Рыси со свистом вздымались и опускались, она закладывала петли над самой землёй, с великолепным презрением игнорируя всё на свете оружие поури.
– Ишхар… – донеслось откуда-то из темноты, из-за пределов отбрасываемого всё ещё пылающей травой круга света. – Ишхар!
Непонятное слово подхватили другие поури, сперва несколько, потом – десяток, сотня, тысяча…
– Иш-ХАР! – загремело над степью. – Иш-ХАР! ХАР! ХАР!!!
Поури один за другим падали на колени, бросали оружие, валились ниц, кто-то молитвенно вскинул руки.
– Рысь… – полушёпотом проговорил некромант. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Да, – отозвался в его разуме неслышимый для других голос драконицы. – Мама… говорит со мной из моей крови. Поури… поклоняются дракону. Единственные из всех рас Эвиала, кто сохранил верность ушедшим некогда властителям… После пятиногов, после титанов краткое время в Эвиале царили мы… драконы. Истинные драконы. Этого не осталось в хрониках, папа. Мы… старались остаться незаметными. Мы… хотели добра. Но всё, чего достигли – вот эти поури…
– Иш-хар! – тем временем продолжало греметь вокруг. – Иш-хар! Ишхар, Ишхар, Ишхар!!!
Рысь осторожно сложила крылья, опускаясь на землю рядом с некромантом.
– Мама говорит со мной из моей крови, – торжественно зазвучало в сознании Фесса, – «ишхар» – так звали нас поури.
– И что же нам теперь с ними делать? – буркнул себе под нос некромант.
Ночь горела в тысячах факелах, словно разлитый в воздухе мрак вдруг обратился тяжёлым земляным маслом, чёрным, как «слеза сожжённого». Поури всё теснее сжимали кольцо. Они не падали на колени, но от их «ишхар, хар, хар!», казалось, сейчас начнут падать с неба непрочно держащиеся звёзды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23